Little Queen

Очередной сладкий сон Регулуса был прерван на самой середине. Волшебнику порядком надоело просыпаться не по своей воле, а согласно желанию Эвана. Регулус с трудом открыл глаза, зная, что от него не отстанут, если он пролежит ещё минуту в кровати, и попытался сконцентрироваться на волшебниках в его постели. Его взгляд зацепился за длинные рыжие волосы, и он тут же узнал их обладательницу, несмотря на своё состояние. Рядом с Мари сидел, что не было удивительно, Эван. На его голове красовался блестящий праздничный колпак, который должен был навести Регулуса на мысли о празднике, но он забыл абсолютно всё, кроме своего имени и того, как сильно он хочет тепла и сна. Другой причиной надеть его была ещё проще: ради забавы. В любое другое время Регулус смог бы хотя бы улыбнуться, а сейчас он смотрел на Эвана, ожидающего реакции, и пытался понять, чего от него хотят. Но затем он вспомнил о сидящей рядом Мари. — Гестия? Я думал, ты приедешь в канун Нового года, — удивился Регулус. — Сегодня 31-ое декабря. Мари тихо посмеялась, не заметив, как при этих словах загорелись глаза волшебника под ней. Она и Эван еле успели отскочить, когда Регулус резко поднялся с кровати, сбросив с себя одеяло. Но как только холод обдал его тело, он накинул его, как мантию. — Я многое пропустил? — уточнил он, доставая из чемодана одежду. — Только танго Дио и Ареса, — прозвучало ему в ответ. — Бедный Барти теперь травмирован до конца жизни. Эван открыл рот, так и не придумав, как ответить, и бросил на Мари обиженный взгляд, она же приподняла бровь, спрашивая, что не так, будто действительно не знала, о чём шла речь, пока её улыбка выдавала её намерения. И пока Эван не начал доказывать своё профессионализм во всех видах танцев во временной комнате Регулуса, ему было необходимо попросить двоих уйти. — Что же, — сказал Регулус. — Теперь можно одеваться и встречать остальных, да? Мари и Эван переглянулись, спрашивая друг у друга, чего именно он хочет. Намёк ими понят не был. Регулус не думал, что ему когда-либо придётся объяснять нечто столь простое. — Я думал, что вы оставите меня. Я смогу спокойно сходить в душ и одеться. Мари моментально покраснела и встала с постели, потянув за собой и Эвана, но он не спешил покидать комнату, вместо этого окинул взглядом Регулуса, сделал крайне задумчивый вид и произнёс в манере эксперта: — Не думаю, что мы увидим что-то… Он тут же был перебит Мари: — Мы уже идём. И до того, как Эван успел бы закончить свою предыдущую речь, Мари схватила его за руку и практически вытянула из комнаты, прикрыв за собой дверь. А у Регулуса не осталось слов для описания всего происходящего. Он только и мог закатывать глаза, расхаживая по комнате и матерясь. Утро задало настроение остатку дня. Только Регулус спустился, Элен схватила его за плечи и усадила на диван, чтобы накрасить ему ногти, что уже сделала практически со всеми. Как его друзья дошли до этого, Регулус не представлял, но он и не сопротивлялся, когда Элен достала чёрный лак, сказав что-то о том, что он обязан сочетаться с Дженной. Причину она не назвала, а Регулус не собирался спрашивать. Он на тот момент не совсем проснулся, к тому же у него практически не было желания спорить, так что закончил Регулус через час с новым идеальным маникюром и бесконечными фотографиями Эвана, который видел, что Регулусу действительно нравятся так ходить. «Увидела бы тебя мать», — повторял он, пока Дженна не заставила его замолчать. Однако Регулус был полностью согласен с другом. Вальбурга Блэк бы не впустила его в дом, если бы заметила нечто подобное. Но сейчас он был с друзьями. И они не сказали ему ни одного плохого слова по поводу маленькой детали. Следующим и последним на очереди был Барти, но он не хотел, и поэтому воспользовался самым простым из возможных приёмов ¬— позвал на помощь Дженну. И уже тогда Эван и Элен не сумели возразить и отстали от младшего. Он не выглядел радостным и весёлым, был в совершенно не том настроении, чтобы развлекаться с теми, кто не знал, как избавиться от энергии и сил. Мари и Дженна понимали, что в такой ситуации не стоит трогать Барти, а вот для Элен и Эвана состояние друга стало поводом стать ещё более громкими. Отстав от Барти, двое решили уделить больше внимания Регулусу и Дженне. — Вы же в курсе, что, по сути, обменялись кольцами? — спросил Эван. — А теперь вы делаете, — Элен сделала небольшую паузу, пытаясь объяснить происходящее, — что бы это ни было. Дженна и Регулус сидели напротив друг друга и сравнивали размеры их ладоней. Дженна потерпела поражение, отстав на полсантиметра. Регулус победоносно улыбался, чем вызывал только больше недовольства Дженны. Она пробовала немного передвинуть руку вверх, надеясь, что он не заметит, но тогда Регулус покачал головой, указывая на её пальцы. — В любом случае мои руки красивее, — сдалась она. Регулус посмеялся, видя, как сидящая рядом с ним волшебница надулась и скрестила руки перед собой. — Да, они в курсе, — пробубнила Элен. Эван закивал, а Дженна и Регулус проигнорировали их. Всё внимание обоих слизеринцев было приковано к чересчур молчаливому Барти. Молчание Мари было вполне нормальным, иногда ей нужно было отдохнуть от разговоров. А вот с Барти было иначе. Он выглядел грустным с самого начала, но ещё он был задумчив, что тревожило, ведь обычно он был готов поделиться хотя бы с Дженной, но, судя по её лицу, она не знала, что происходит с ним. Это не могло не настораживать. — Предлагаю сыграть, — воскликнула Мари, заметив, что становится тише. Было ли это связано с настроением Барти или чем-то ещё, одно было очевидно: праздничный день проходил крайне вяло. И каждый слизеринец был готов разогнать скуку любым способом. Игра казалась неплохим вариантом. — Во что? — спросила Элен. Дженна подвинулась вперёд, явно заинтересованная идеями Мари, которая слегка растерялась, чувствуя, что теперь почти все смотрели на неё. Регулус краем глаза наблюдал за Дженной, чем сосредоточенный и хитрый взгляд не покидал Мари. И невольно Регулус начал задумываться о том, каково было бы ему, если бы он заметил, что Дженна смотрит на него так же. Внутренний голос подсказывал: он умрёт в тот момент. Почему? Вот тут у него не было ответа. Он представлял, насколько маленьким покажется сам себе, насколько беззащитным. Пусть Дженна не причинит ему вреда, но то, в каком роде иногда он о ней думает, может разрушить его. Он знал и верил в то, что они друзья, но иногда, в такие моменты, как сейчас, Регулус видел перед собой девушку, чьего внимания и прикосновений он жаждал более всего. Как бы он не отгонял подобные мысли, всё заканчивалось тем, что он продолжал продумывать маленькие сцены, в которых говорил ей всю правду, и она обнимала его, обвивая руками его тело и делясь тем редчайшим теплом, что было только в ней. Было ли это нормальным: думать так о друге? — Может, в одну магловскую игру, — предложила Мари и тут же замолкла, глянув на Регулуса. Он ощутил обиду. Многие знали о его идеалах, но Мари боялась, что он ненавидел маглов настолько сильно, что избегал всего, что было создано ими. Она боялась упоминать о маглах в его присутствии. На секунду Регулус захотел ответить ей, но сдержался, зная, что ему нечего сказать в свою защиту. — Что за игра? — спросила Дженна, отвлекая внимание от Регулуса. — Ну суть в том, чтобы спросить у человека, хочет он честно ответить на вопрос или выполнить действие. И дальше зависит от его выбора, — пояснила Мари. Регулус заметил, что Дженна узнала игру. Можно было и не сомневаться. — Хорошо, давай сыграем, — согласилась она. — Только нам… — Я знаю, милая, — перебил её Эван, подмигнув. — Нам нужна порция алкоголя. Дженна кивнула, и Эван исчез. Ему было нужно выбрать тот алкоголь, отсутствие которого не заметит его отец, когда вернётся. Регулус знал, что ничем хорошим не закончится подобное решение. Как сказала когда-то профессор МакГонагалл: «Нет ничего хуже пьяных подростков». Тем не менее веселье началось, и Регулус был не в силах остановить ни других, ни себя. Мари была первой, кто задавал вопрос. И она же играла в дальнейшем вполне адекватно, ведь пила меньше всех. Эван быстро напился и не стеснялся ничего. Одним вопросом он даже ненадолго поставил в тупик Элен, которая была следующей в рейтинге самых личных вопросов и странных действий. Барти и Регулус были в золотой середине всего сразу, но тоже чувствовали, как им немного кружится голова и тело их не слушается. Дженна пила больше всех, но при этом по уровню трезвости была рядом с Мари, а фантазия в заданиях уступала только Эвану и Элен, которых никто не мог обогнать. Все уже были довольно пьяны к пятому кругу, который заканчивался на Эване. — Итак, — начал он. — Артемида, назови последнего человека, которого ты целовала. Элен ненадолго задумалась, подняв глаза к потолку и улыбнулась, заставляя всех вокруг предвкушать ответ, даже Барти. — Кажется, это был Теренс. Эван и Дженна одновременно поперхнулись вином и начали кашлять. — Что?! — выкрикнули они с круглыми от шока глазами и слегка хрипящим голосом. Регулус искренне не понимал, почему эти двое были так удивлены. Они будто знали что-то, о чём не догадывался Регулус. Мари была белее снега и неподвижна. Она не сказала ни слова, хотя Регулус и не знал, что можно сказать сейчас. Эван и Дженна всё сидели, прикрывая рот рукой и осознавая происходящее. Регулус явно пропустил какую-то часть жизни вместе с Барти, ведь тот тоже смотрел на друзей, ожидая объяснения, которого не будет. — Это было давно, — спокойно заметила Элен. — Около месяца назад. Мари чуть приободрилась, но ей точно не понравился ответ Элен, только сама волшебница не замечала реакцию подруги. Она повернулась к Мари с пьяной ухмылкой и спросила: — Гестия, милая, правда или действие? — Действие. Элен слегка удивилась такому быстрому ответу, но пожала плечами в ответ самой себе. — Хорошо, напои Морфея, при этом не используя руки и магию, — она повернулась к Регулусу и добавила: — И тебя это тоже касается. Мари послушно встала, налила в бокал то же вино, что пил Регулус до этого, подошла близко к нему, встала на колени напротив (чтобы быть немного выше него), взяла подставку бокала в зубы и медленно наклонила его и залила вино в рот Регулусу, стараясь дать ему время проглотить первую половину перед тем, как залить вторую часть. Остальные поаплодировали им, заливаясь громким смехом, особенно громким был Эван. Но своей жертвой Мари выбрала не задыхающегося друга, а Дженну. — Дженна, — сказала Мари, хитро улыбаясь. — Действие, — ответила волшебница, даже не дослушав до конца. — Сделай то же самое, только с Элен. Не повторяя моего способа. Мари, как догадался Регулус, верила, что иного способа нет, и Элен с Дженной не сумеют выполнить задание. Только она забыла, насколько сообразительными и практически бесстыдными бывали ведьмы. Глаза Элен засияли, и она подмигнула Дженне, будто предлагала что-то. — Ты уверена? — спросила она. — Абсолютно, — подтвердила Элен. — О нет, — вздохнула Мари. Дженна подползла ближе к Элен, сделала большой глоток огневиски, но не проглотила его. И когда до Регулуса дошёл смысл их плана, было уже поздно. Элен была первой, кто поцеловал Дженну, и тогда волшебник сразу отвернулся, боясь даже посмотреть в их сторону. Он даже не задумывался, почему так делал. Мари нервно посмеялась, но она не выглядела испуганной или отвращённой видом. Ей было смешно наблюдать за подругами и Регулусом. Он посмотрел в сторону Барти, который застыл с выражением чистого и неподдельного ужаса и не знал, куда спрятаться. Будто он увидел что-то запретное. Регулус и забыл, что некоторые люди так легко относятся к поцелуям, как большинство его друзей. Он верил, что это доказывает любовь людей к друг другу, но Элен и Дженна точно не были влюблены в друг друга. Дженна всё ещё поглядывала на стол Гриффиндора, проверяя, как там Лили, хотя было заметно, что её чувства ослабевали. А Регулус в свою очередь наблюдал за Дженной. — Реджи, можешь снова смотреть, — посмеялась Элен через несколько мгновений. Регулус повернулся к друзьям, каждый из которых уже вернулся на свои места и был спокоен, кроме него самого. Он даже не знал, какие эмоции испытывает, переварить сцену оказалось слишком трудно. — Итак, Арес, — сказала Дженна, заметив, что тот был погружён в свои мысли больше, чем в игру. Он выглядел чуть лучше, чем в самом начале, но был всё ещё отвлечён чем-то. Разумеется, всем хотелось узнать, чем именно. — Да? — Барти поднял на неё глаза. — Ах… П-правда. Дженна наклонилась вперёд, опираясь на руки и выдержала недолгую паузу, делая вид, что ещё не придумала вопрос. — Расскажи нам свою самую тёмную тайну. Барти стыдливо опустил глаза и едва заметно сжался, отчего Дженна вмиг пожалела о своё вопросе. Она не думала, что попадёт в яблочко и направит ситуацию к точке невозврата. Что бы Барти не хранил в себе, сегодня правд откроется. Регулус был почти уверен в этом. Достаточно было взглянуть на младшего слизеринца. — Я сделал это снова, только теперь по своей воле. Никто ничего толком и не понял. Элен и Эван посчитали его слова забавными и заулыбались, а вот Мари и Дженна выглядели крайне обеспокоенными. Все молчали, надеясь, что Барти продолжит сам, но он не был готов закончить разговор, который начал. Только теперь у него не было выбора. — Сделал что? — спросила Мари. Как бы сложно это ни было, Барти чуть дрожащим голосом ответил: — Я присоединился к компании Снейпа. Комната вмиг погрузилась в молчание. Смех и радость покинули стены дома. Барти взглянул на каждого, начав с Дженны, закончив Мари. И у каждого на лице было написано достаточно, чтобы понять, что они сделают дальше. Он боялся каждого слова, которое прозвучит через минуту, может, две. Но Барти был готов стать терпеливым и ждать так долго, сколько понадобится. Однако с Элен ждать не пришлось. — Что ты сделал?! — переспросила она, резко повышая голос. Мари вздрогнула с испугом смотря на подругу. Элен была в ярости, можно было даже не вглядываться в её резкие движения руками и почерневшие от злобы глаза. Достаточно было слышать голос, полный самой чистой ненависти, какую Регулус когда-либо слышал. Даже его мать никогда не могла заставить его желать скорее спрятаться за чьей-то спиной, используя тон голоса. Но Элен была подобна настоящей фурии. — Барти, что ты забыл с ними?! В прошлый раз они чуть не ранили тебя в поезде, а теперь ты снова… Твою мать! Элен не могла сложить слова в полные предложения, вряд ли что-то могло описать её гнев лучше, чем её тяжелое дыхание и сжатые в кулак ладони. Её взгляд был направлен на Барти, но он в страхе опустил голову, хотя настолько тёмный взгляд сложно было не прочувствовать. Остальные переглядывались между собой, решая, стоит ли вмешиваться. — Элен, — сказала Дженна негромко, попытавшись её успокоить. Элен не услышала её, как и Барти, который решился ответить, не выдержав крика. — Потому что гриффиндорцы заслуживают мести! Элен, как ты этого не понимаешь. Они относятся к нам, как к дерьму! Ты хочешь до конца школы терпеть этих уродов! — Только потому что твой папочка тебя не любит, не значит, что ты должен присоединяться к грёбаному движению по уничтожению маглорожденных. Снейп ненавидит всех, кто не является хотя бы полукровкой! — Да, но ещё больше он ненавидит гриффиндорцев, портящих нам жизнь! — Барти, они промывают тебе мозги! — Уж прости, но если ты этого не замечаешь… — Я всё замечаю, Барти, но я предпочитаю сохранять гордость и не падать в ноги компании уродов. — Прекратите оба! — выкрикнула Мари, готовая вот-вот заплакать. — Не сейчас, Мари! — отмахнулась Элен. Регулус и Эван не были в силах сказать что-то, не зная, на чью сторону стоит встать им. А вот Дженна не выдержала: — Элен, успокойся, во имя Морганы! Элен посмотрела на Дженну и улыбнулась совсем не по-доброму, а с той же злобой и насмешкой. — Только не говори мне, что ты его простишь и будешь жить, как раньше, — сказала она. — Перестань быть такой жалкой, Дженна! Ты постоянно прощаешь всех вокруг, цепляешься за них, а потом бежишь жаловаться мне, потому что в тебе нет сил признать, что не все в этом мире будут любить и понимать тебя за то, какая ты есть. Пойми это наконец и оставь меня в покое! Дженна взглянула на Эвана, ища поддержки, но тот стыдливо опустил глаза, как и Регулус. Он знал, что Дженна смотрит на него, но боялся поддержать её или Элен. — Может быть и так, но Барти — наш друг. Ты так просто оставишь его? — спросила она. — Теперь он только твой друг, — процедила Элен. Барти вскочил с места и выбежал из комнаты, закрывая лицо отросшими волосами, лишь бы никто не видел, что сделали с ним слова Элен. Дженна встала следом и только глянула в сторону Элен так, как не смотрела до этого даже на Джеймса. Регулус весь сжался, когда она обвела взглядом каждого. Её фигура растворилось в темноте коридоров, оставляя неприятный осадок в душе Регулуса. Ему хотелось последовать за ней и за Барти, но что-то остановило его, и он не смог сдвинуться с места, провожая её щенячьим жалобным взглядом. Эван, когда Дженна ушла, посмеялся, но в его голосе было исключительно отчаяние. Он схватил бокал и произнёс так же громко, как тост: — Счастливого нового года! Гнев Элен сменился осознанием произошедшего ещё нескоро. Она долго смотрела в пол, проворачивая диалог в своей голове, другие также молчали, лишь только Эван периодически наливал себе, качал головой и бормотал под нос о произошедшем. Прошло, как минимум, несколько минут, и только потом первый волшебник решил покинуть комнату. — Я пойду спать, — сказала Мари, поднимаясь. — Пошли, Эван, — сказала Элен уже спокойно, протягивая руку пьяному другу. Ему нельзя было напиваться больше, чем он уже успел, так что Элен и Регулус теперь были обязаны довести его до постели и уложить спать, чтобы он не ненавидел всех утром. Не дождавшись возвращения Барти и Дженны, Регулус, Мари и Элен ушли, унося с собой Эвана. И тогда, глядя на друга, Регулус понял, что вскоре они окажутся в рядах Пожирателей Смерти. И как тогда Элен отреагирует? Мир слизеринцев был полон жестокости и отчаяния, теперь Регулус убедился в этом. И он не знал, как в таком мире смогут выжить те, кто не готов бороться за идеалы, дарованные им с кровью. Какова вероятность, что Дженна, Элен и Мари не переживут эту войну? Всю ночь Регулус не спал. Сначала он долго ворочался, вставал, ходил по комнате, затем снова ложился, смотрел в окно и отворачивался от него. Ничто не помогало. Тогда Регулус сдался и решил провести остаток ночи в ожидании утра. Но его планы нарушил щелчок дверной ручки. Регулус закрыл глаза и замер, делая вид, что спит. Он думал, что ночной гость оставит его в покое и решит все утром, но, судя по тишине (полному отсутствию звуков шагов или закрытия двери), неизвестный оставался на месте. — Я знаю, что ты не спишь, — прошептал Эван, входя и прикрывая дверь за собой. Регулус тяжело вздохнул и открыл глаза. Вставать он не спешил. Было слишком лень сделать даже одно движение. Эван сел на кровать рядом с ним, ожидая, когда тот будет готов разговаривать. Сам он повернулся к окну, но о не был заинтересован в картине падающего снега. Слишком уж пустым был взгляд Эвана. И Регулус не сводил с него своих глаз. Он видел перед собой мрачного, грустного и серьёзного слизеринца. Регулус видел в нём отражение самого себя. Таким Эван был редко. Он старался оставаться достаточно весёлым, чтобы самому забыть о том, что происходит вокруг него и заглушить голос тревоги в голове. Такова была его защитная реакция практически на любое событие. Неважно, было ли оно приятным или нет. Эван был из тех, кто старался делать вид, что ничего из происходящего его не волновало, что он наслаждался каждым мгновением дня. Регулус считал, что он единственный, кто знает Эвана таким, каким он предстал в то редкое мгновение. За последние годы он видел друга в разных состояниях. И только когда тот был рядом с Дженной, он был поистине счастлив. Но иногда Эван оставался с Регулусом, и они могли обсуждать между собой мрачные моменты будущего. Регулусу понадобилось около минуты, прежде чем он сумел подняться и переместиться поближе к Эвану. Тот не дёрнулся, лишь прошептал: — Что будет дальше? Регулус ответил честно, не находя слов утешения. Он не может дать Эвану пустых обещаний или подбодрить его тогда, когда это было бесполезно. — Я не знаю, Эван усмехнулся и повернулся к Регулусу, который был слишком труслив, чтобы смотреть Эвану в глаза, и отвернулся. Но он представлял выражение боли на знакомом лице. Оно звучало в голосе Эвана, сопровождало каждое его движение. Можно было прочувствовать. — Я не хочу, чтобы всё это закончилось, — продолжил мысль Эван. — Я не хочу терять ни Дженну, ни Элен, ни Мари, — он сделал паузу, делая глубокий вдох. — Они будут считать нас монстрами, так? — Да, — без промедления согласился Регулус. Он мечтал, что в тот день, когда он примет власть и силу Тёмного Лорда, вступит в ряды его вечных солдат и снова прославит имя семьи после предательства Андромеды и Сириуса, его друзья останутся с ним и, может и не поддержат, но и не бросят. После случившегося вечером он не был уверен, что может быть легко прощен. Регулус знал, что Эван не оставит его, и что Барти и Теренс, возможно, поймут. Остальные же будут смотреть на него с презрением и отвращением. И он был готов смириться с этим. Так или иначе долгожданный день настанет. Семья будет им гордиться, остальное для Блэка не должно быть важным, но Регулус всё равно думал и надеялся, что не останется один. Он и не заметил, как надолго замолчал, пока Эван не заговорил, вырывая Регулуса из мыслей о недалёком будущем. — Мы умрём в любом случае, почему бы нам просто не присоединяться к ним? Недолго, но мы сумеем прожить спокойно. Регулус никогда не рассматривал этот вариант. Если он сбежит, то все мечты его матери рухнут вмиг. В него вложили судьбу рода, а это ноша не из лёгких. Регулус был в ответственности за имя семьи. К тому же, пусть война и смерть пугали его, он желал служить Тёмному Лорду и верил, что такова его судьба. — Я хочу присоединиться к ним, Эван. Я стану частью армии самого великого волшебника. — Правда? — удивлённо и разочарованно уточнил Эван. — Тогда мне придётся сделать то же, чтобы ты не оставался один. Вряд ли кто-то ещё согласится на подобное. Регулус услышал шорох возле двери и бросил взгляд в ту сторону, но не заметил ничего: дверь была приоткрыта, и в темноте сложно было разобрать что-то, но он был готов поклясться: там кто-то был. Но Эван ничего не заметил, он с непониманием смотрел на Регулуса, будто тот сошёл с ума. — Рег? — Ничего, просто показалось. Регулус постарался сконцентрировать внимание на Эване, он вряд ли уже узнает, был ли кто-то рядом с их комнатой, но, если был, то он слышал много вещей, непредназначенных для ушей неизвестного. Хотя, как всегда, паранойя Регулуса могла взять верх над ситуацией. — Значит, я клялся тебе почти в вечной любви, а ты отвлёкся на дверь? — чересчур драматично спросил Эван. — Да, получается так, но я всё равно ценю это, Эв, правда. Регулус смотрел, как уголки губ Эвана приподнимаются в подобие искренней улыбки, и тень радости нависла над ним, что было к лучшему, как думал Регулус. Возможно, они не смогли серьёзно обсудить всё необходимое, но возвращение хорошего настроения служило частичным концом. Регулус так и не смог развеять тревоги Эвана, однако теперь они были уверены, что не потеряют друг друга. — Тогда давай полежим и поплачем что ли.