Little Queen

Регулус был искренне рад за Сириуса. Тот нашёл родителей, которые любят его и не требуют за это ничего взамен, и брата, способного понимать его лучше, чем предыдущий. В первый побег Сириуса Регулус переживал. Он сидел возле лестницы и поглядывал на дверь, пока не увидел, что мать привела его домой. В дальнейшем Регулус не беспокоился о том, куда пойдёт Сириус. У брата была семья получше этой. Там он был в безопасности. Регулус хотел бы сказать, что он мог спокойно жить дальше без Сириуса, но Дженна и Эван, как бы они не старались, не могли заменить Регулусу брата, так часто спасавшего его в детстве. Может, Сириус забыл о том, что обещал не оставлять Регулуса одного с родителями, а, может, только поэтому он каждый год возвращается. Разумеется, технически он оставался Блэком и должен был вернуться домой следующим летом, вновь пропустив Рождество. Только все знали, что скоро побегам Сириуса должен был настать конец. Никто долго не думал возиться с Андромедой, когда она сказала, что выходит замуж за маглорождённого. И никто не беспокоился о членах семьи, лица которых выжгли с гобелена за их взгляды. Так почему Вальбурга Блэк не могла сделать это вновь? Вывод напрашивался сам собой: она любила Сириуса. Она не всегда вела себя, как мать, но, когда другие Блэки уговаривали её выпроводить сына из дома с самого первого курса, она защищала его. Вальбурга Блэк ненавидела наказывать сына, но знала, что Орион был намного более жестоким. Сириус не осознавал, что его мать шла на риск, впуская его в дом. Но он оставался её первым и любимым сыном. Вальбурга любила своих детей той странной любовью, которую замечал только Регулус. И ему было жаль мать. С самого детстве служившая семье, вынужденная выйти за мужчину, которого презирала, терпящая насмешки и критику родственников и измены мужа, получившая карму в виде наследника рода, Вальбурга Блэк. Она совершила много ошибок. Только никто ей не собирался их прощать. Уходя снова и снова, Сириус не беспокоился о том, сколько боли причиняет Регулусу (тем более матери). Он ненавидел Блэков. Регулус верил, что он в числе всех родственников. Иногда Регулус поглядывал на Дженну. Она не грустила и не плакала по семье, будто их не было в её жизни. В такие моменты он завидовал ей, ведь не мог сделать то же. Порой Дженна злилась на свою семью, ей было в чём их винить, но больше эмоций она не показывала. Она предпочла забыть и ступить дальше. Кто же знал, что её следующим шагом станет приют в доме Блэков? Орион гулял с друзьями, родственниками и женщинами, Регулус нуждался в друге, а Вальбурга была одинока. Дженна просто появилась вовремя и осталась с ними до конца лета. Регулус был рад, Кричеру нравилась новая хозяйка, Вальбурга была на удивление довольна поведением и манерами Дженны. Однажды Регулус даже заметил, как они вели повседневную беседу. Это мелочь, но не у Блэков, они разговаривали с другими волшебниками либо из чистой вежливости на встречах чистокровных, либо с определённой целью. Скорее всего, Вальбурге было просто скучно, и Регулус переоценивал значимость эпизода, но он отчётливо запомнил тот вечер. Блэки и Дженна вместе оказались на железнодорожной станции первого сентября. В новой, более подобающей для чистокровной леди рубашке и брюках и с очищенными от магловской краски волосами шла Дженна. Рядом с ней, держась согласно всем правилам, шёл Регулус. Вальбурга была величественна и хладнокровна как обычно. Регулус постоянно поглядывал на Дженну, которая глазами искала кого-то в толпе. Но судя по её мимике, она остерегалась их. В какой-то момент в её ясных глазах мелькнуло беспокойство, подсказывая Регулусу, что им стоит ускориться и избежать привлечения к себе лишнего внимания. Регулус попытался разглядеть единственных людей, которых Дженна бы боялась увидеть сейчас. Поттеры и Сириус. С ними столкнуться Регулус также не желал, но его метания позволили брату заметить его. А вместо с Сириусом повернулись и другие. Регулус не успел ускользнуть. Юфимия Поттер начала бежать в его сторону и сразу же заметила Дженну и Вальбургу, идущих с ним. Она помчалась за ними, выкрикивая имя Дженны, чем привлекала слишком много постороннего внимания и выводила Вальбургу из себя. Мистер Поттер, Джеймс и Сириус подбежали следом, не подпуская мадам Поттер одну к Блэкам. Две женщины никогда не ладили. И чем дольше они были знакомы, тем их отношения оказывались хуже. Юфимия Поттер проигнорировала присутствие Блэков и потянулась к Дженне с мягкой улыбкой на лице. — Дженна, мы можем поговорить? Неожиданно для многих Вальбурга встала рядом с Дженной, положив руку на её плечо. Мадам Поттер отступила и оказалась рядом с мужем. Все, кто наблюдал за сценой, не могли поверить своим глазам. Регулус старался следить за движениями матери внимательнее. Её пальцы вцепились в плечо Дженны, приказывая оставаться на месте. Конечно, Дженна бы не послушала, но тогда она сама не хотела приближаться к матери. Сириус в это время виновато смотрел на брата. Регулус заметил, но он не мог даже повернуться в ту сторону. Легче ему не становилось. Пусть Сириус сожалеет, что оставил брата одного вновь, это ничто не могло исправить. — Прошу прощения, Юфимия, но тебе лучше отстать от девочки, — в своём обыденном леденящем тоне предупредила Вальбурга. Поттеры повернулись к Дженне, ожидая, что она возразит. И обычно бы Дженна не позволила говорить кому-то за себя, но Регулус знал: она молчит ради него. Вальбурга может воспринять попытку Дженны заговорить как предательство и лишить её права свободно видеть Регулуса. Поэтому Дженна сохраняла лицо перед ней. Она сжала челюсть и направила свой взгляд вдаль, избегая семьи или Регулуса. Это был один из тех моментов, когда он презирал мать. Но в момент, где он действительно мог помочь, волшебник предпочёл молчать. — Она моя дочь, Вальбурга, — попыталась возразить мадам Поттер. — Разве ты не заменила её Сириусом? — Сириус — часть нашей семьи, но... Юфимия Поттер не знала, что нельзя открыто спорить со слизеринцами. Ты проигрываешь независимо от того, кто прав. Что бы она сейчас не сказала, это будет использовано против неё. Мистер Поттер понял это намного раньше, оттого и молчал. Только не мог заставить свою жену сделать то же. — Ты же не хочешь сказать, что он не может занять оставленное твоей дочерью место в доме? Поттеры оказались в безвыходной ситуации. Если мадам Поттер ответит: «Конечно же может» — то обидит и Дженну, и Сириуса; подтвердит, что они взаимозаменяемы. Если она откажет, то Сириус почувствует себя незначительным вновь. Сказанное после окажется воспринято как оправдание. Вальбурга хмыкнула, не скрывая наслаждения от страданий Юфимии Поттер. — Она не это собиралась... — вступил в спор Флимонт Поттер, но его оборвали. Вальбурга сделала шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу с Поттерами. Оба выдержали её тяжёлый взгляд. Регулус был поражён: никто до этого не мог сопротивляться угрозам его матери. — Вы отняли у меня сына. Вальбурга не обвинила их в этом. Из её уст это звучало, как обычный факт. Она не вложила чувств в свою речь. Говорила так спокойно, что пугала этим. Никто не знал, что от неё ожидать. Но всем известно было одно: она угроза. Вопрос был в том, как она отомстит. Ей нечего было забирать у них. Почти нечего. — Но невозможно получить всё и сразу, — продолжила она. — Невозможно быть хорошими родителями для всех. По крайней мере, теперь Дженна в надёжных руках. Регулус знал, что это всего лишь месть, и Вальбурга не собиралась заботиться о Дженне и проявлять к ней подобие материнских чувств. Ей не удалось это с родным сыном, тем более не выйдет с чужим ребёнком. Впервые за много лет Регулус полностью понял брата. Поттеры видели в нём личность, имеющую собственные чувства и эмоции. Вальбурга видела в Регулусе того, кем так и не стал Сириус. Жизнь с Поттерами была несравнима с тем, что предлагал ему родной дом. — Ты сама отняла у себя сына. Ты — причина, по которой разваливается твоя семья, — выпалила Юфимия Поттер. Это взбесило Вальбургу, она потянулась к волшебной палочке, но Дженна вовремя перехватила её ладонь, быстрее всех сообразив, что произойдёт. Тогда безумный взгляд Вальбурги сменился на строгий, и она осознала, что находиться среди маглов и волшебников. И одна против Поттеров она не протянет ни секунды. Рука Дженны тут же скользнула обратно. Она виновата оглядела семью и сказала достаточно громко, чтобы её слова чётко дошли до публики: — Нам пора идти, прошу нас простить. До свидания, мадам Блэк. Дженна, сжав ручку чемодана, развернулась и направилась дальше, не ожидая никого. Она была слишком зла для того, чтобы находиться рядом со взрослыми. И Регулус пошёл следом, лишь взглянув напоследок на брата и кивнув матери. Регулус еле поспевал за быстрыми шагами Дженны. Он не мог перестать думать о произошедшем, его сковывало удушливое ощущение, которое не позволяло говорить свободно. Куда проще было молчать и забыть обо всём, что случилось до прибытия на платформу 9¾. Только там Дженна выдохнула и первая заговорила с Регулусом: — Ты точно в порядке? — Да, — кивнул он, немного удивлённый её вопросом и отсутствием гнева в голосе. — Ты? — Прекрасно. А теперь пошли искать наших любимых идиотов. Регулус улыбнулся, обернул руку вокруг её плеч, и только тогда они пошли к поезду, который должен был привезти их в школу. Дженна начала рассказывать ему о чём-то совершенно отвлечённом, а он пытался слушать, хоть среди кричащих волшебников это было крайне сложно. Но её голос звучал яснее других, Регулус внимал каждому её слову. Когда они оказались внутри поезда, Элен и Эван выбежали из купе и напрыгнули на Дженну и Регулуса, по очереди обняв их, а после Элен забрала их вещи и повела к ожидающим Беатрис и Мари, с которыми оба были рады обняться. Эван практически не изменился, как и Элен. Волшебница только отрастила волосы и стала завязывать их в конский хвост. А вот Беатрис выглядела совершенно иначе. Было заметно влияние свободы и Элен. На её лице тёмный макияж, немного не такой яркий, как часто бывал у Дженны. И свою одежду она сменила на светлую, одолжив много вещей у своих подруг. — Тебе так нравятся мои джинсы? — спросила Беатрис, когда Регулус слишком долго смотрел на неё. — Вообще-то да, выглядишь потрясающе. Беатрис и Мари тихо посмеялись. Они точно нашли общий язык за это лето. Весь август Дженна писала им и после упоминала, что Мари слишком часто говорит о Беатрис. Но при этом никогда не отвечала, почему считает это важным. Мари выглядела всё милее с каждым годом. Она была одета в летнее платье с открытой спиной, а в её волосы была вплетена лента, сочетающаяся с образом Беатрис. Регулус сел рядом с Дженной, которая смотрела на него так, будто он забыл нечто крайне важное. А он понятия не имел, что она хочет. — Что? — спросил Регулус, оглядывая комнату. — Ты забыл сказать, как прекрасно выглядят Артемида и Гестия! — ответила Дженна. — А я? — уточнил Эван чуть обиженно. — Хорошо, — вздохнула Дженна. — Морфей, скажи Дио, что он не меняется с годами и мы живём ради такой стабильности. — Я не этого ожидал! — возразил Эван. Регулус и Элен оба попытались что-то сказать, но в их и без того забитое купе ступил ещё один волшебник, отвлекая от разговора. — Теренс Паркинсон, или единственный человек, который может носить эти уродские яркие рубашки! — воскликнул Эван. Элен, уже стоящая возле Теренса. строго посмотрела на друга. Тот поднял руки и опустил голову, как бы сдаваясь на милость Элен. — Извинись, — приказала она. Регулус прикрыл рот рукой, пытаясь не смеяться. Эван смотрел на неё, выпятив нижнюю губу и строя щенячьи глазки. Только ему это никак не помогло. Эван закрыл глаза, чтобы не видеть Теренса, и начал собираться с мыслями. Прошло около минуты, прежде чем он выпалил на одном дыхании: — Ты секси, Аполлон. Только к тому времени Теренс его не слушал. Он и Элен, не стесняясь присутствия друзей и проходящих мимо двери волшебников, целовались, издавая слишком много смущающих Регулуса звуков. Он был убеждён, что если бы не Беатрис и Дженна, передразнивающие парочку, он бы выпрыгнул в окно. — Ну хватит вы двое! — вскоре прокричал Эван. — Вы половину августа так провели! Я даже не хочу представлять, что происходит вне публики! Все были абсолютно солидарны с ним, судя по их лицам. Элен всё же услышала молитвы друзей и прервала чересчур страстный поцелуй с Теренсом. — Не завидуй, Дионис, — проворчала она. — Я не завидую! — Артемида, правда, ещё слишком рано для такого! — подтвердила Мари. — Вот, а Гестия всегда права! — добавил Эван. — И я не завидую! Пока они спорили, Регулус придвинулся к Дженне, наблюдающей за попытками Эвана убедить всех, что его не интересуют отношения. Это было действительно так, и знали об этом все, только никто не мог упустить шанс поиздеваться над Эваном. Регулус почти полностью опёрся на неё, положив голову ей на плечо, не замечая, как рука обыденно легла на её талию. Дженна тоже не придавала значения его действиям, была сконцентрирована на речи Эвана, которую Регулус решил прослушать, прикрыв глаза и вдыхая аромат сигарет, доносящийся от рубашки Дженны. Но вскоре Регулусу пришлось поднять голову, чтобы посмотреть, отчего все резко замолчали. На него было направлено шесть удивлённых взглядов. И никто даже не собирался моргнуть, чтобы сделать происходящее чуть менее напряжённым. — У меня галлюцинации? — спросил Эван. — Нет, Дио, — ответила Элен. — Вижу, у вас был плодотворный август, — усмехнулся Теренс. И тогда Регулус понял, о чём они говорили. Он настолько привык за последний месяц сидеть рядом с Дженной и иногда без каких-либо причин прикасаться к ней. Обнимать друзей было не так уж и плохо. Но до августа Регулус не представлял, как нуждается в тактильности. Он намного реже проявлял нужду в физическом контакте. И теперь всем кажется его поведение странным. До того, как Регулус начал бы объяснять всё краснея, Дженна ответила достаточно спокойно за них двоих: — Нет, но теперь вы можете тискать Морфея сколько захотите. Не благодарите. — Ага, — согласился он, пытаясь игнорировать вторую часть. Волшебники простонали, подняв глаза к небу. — Я разочарована, — заметила Беатрис. — Не ты одна, — добавили Элен и Мари. — А я рад. Не хочу пока думать о том, как Дженна и Регулус будут вот так же жрать друг друга, — сказал Эван, указывая на Элен и Теренса. — Не могу не согласиться. Меня ужасает, что такое вообще возможно, — согласилась Мари. — Эй! Вот это было грубо! — воскликнула Элен. Поезд тронулся, и Теренсу пора было возвращаться к своим друзьям. — Ладно, встретимся в Хогвартсе, — сказал он и поцеловал Элен в висок перед уходом. — И ты тоже секси, Дио! Он послал волшебникам воздушный поцелуй и закрыл за собой дверь, оставляя Элен довольно улыбаться, смотря ему в след. Несмотря на их непривычно развязное поведение, они были милой парой, и невозможно было не заметить, насколько они влюблены. Если Регулуса не позовут на их свадьбу, то он определённо попросит моральную компенсацию за то, что ему пришлось видеть счастливую пару, стабильные отношения и всё то, что ему не достанется. Так он думал, по крайней мере. — Ну всё, Морфей, я хочу сесть со своей женой, — сказала Элен и заставила Регулуса подняться с места. — А Аполлон об этом знает? — спросил он игриво приподнимая бровь. — Во-первых, он знает и одобряет. Во-вторых, не делай такое выражение лица, иначе у меня остановится сердце раньше моего 150-летия. До того, как Регулус успел бы сесть рядом с Элен, Эван вскочил на ноги и попытался занять его. Регулус оказался быстрее, а Эван умнее. Именно поэтому русоволосый маг сел на колени к Регулусу до того, как он успел возразить. — Теперь тебе придётся терпеть меня до конца поездки, милый Морфей, — соблазнительно зашептал Эван и положил свою руку на грудь Регулуса. — Это будет весело, — заметила Беатрис и разлеглась на всём сидении с одной лишь Мари Не считая препираний Регулуса и Эвана по поводу места (из-за гордости и нежелания отступать они так и сидели до приезда в Хогвартс), поездка прошла великолепно. Они передразнивали друг друга, шутили, ели сладости и слушали словесные поединки Элен и Эвана. Как эти двое не убили друг друга до праздничного ужина, осталось загадкой. Зато в самом Хогвартсе их отвлекли новости, которые с другого конца зала медленно дошли до Слизерина. Какие-то из них были более интересные, какие-то совсем скучными. Всем было давно понятно, что Эванс и Люпин станут старостами, но вот новость о том, что Джеймс Поттер и Доркас Медоуз стали капитанами команд своих факультетов, была неприятной неожиданностью для Слизерина. Конечно, Эмма Ванити догадывалась, что так будет, но она тайно надеялась, что за нарушения правил Джеймса Поттера лишат возможности стать капитаном, а профессор Флитвик уступит место кому-то не настолько умному, как Медоуз. Также до слизеринцев ещё в поезде дошёл слух, что три факультета собираются праздновать начало года вместе. Они не удостоили змей внимания, на что те не обижалась, но во времена, когда все должны сближаться и забыть старые обиды, такое поведение вызывало сомнения в том, хотят ли другие волшебники избежать вражды и войны в целом? В остальном ничего интересного до ужина не произошло. Профессора Флитвика объявили преподавателем ЗОТИ, уточнив, что это только на год, пока они не найдут иного кандидата. Как и все годы до этого. Так и был объявлен ужин. — В этом году мы обязаны хорошо сыграть в квиддич. Доркас Медоуз и Джеймс Поттер стали капитанами, а для Эммы это последний год, — не унималась Элен. Она практически не ела. Просто не успевала, так как говорила не останавливаясь. — Не пытайся никого здесь уговорить, — проворчала Беатрис. — Ты думаешь только о квиддиче, остановись. — Неправда, просто это важно в данный момент! — У вас полная команда, насколько я знаю, не считая замены, — попыталась урезонить Мари, но логика не помогала, когда дело касалось квиддича. — Вы не понимаете всей значимости этого года! — Это последний годы Эммы Ванити, — ответило ей хором пять голосов. — Именно! Ненадолго Элен замолчала и стала с улыбкой рассматривать уставшие лица каждого. Но слизеринцы были слишком заняты едой. Регулус вообще не хотел слышать ни слова о квиддиче до самого ноября. — Так что? — вновь подала голос Мари. — Никто не хочет в замену? — Нет! — А что вы будете делать в своё свободное время?! — Отдыхать, например, — ответила Дженна. — В этом году тебе такой шанс не достанется, — поддакивал Эван с набитым ртом. На недовольстве Мари и Беатрис Регулус ненадолго отключился от разговора. Он почувствовал на себе чей-то взгляд и стал искать единственного мага, которому могло быть нужно что-то от него. Эйвери сидел неподалёку со злобной улыбкой и следил за Регулусом. Барти был рядом, он виновато смотрел на друзей, но при этом он так превосходно сочетался с обществом тёмных магов, с которыми обсуждал что-то, лишь иногда поворачиваясь к Эйвери или Регулусу. Зато Эйвери дарил всё своё внимание только одному ученику. Разумеется, пока Дженна не проследила за взглядом Регулуса. Он взглянул на неё с театральным обожанием и помахал рукой, вызвав тем самым гримасу неприятия. Но он не добивался большего, пока что. Дженна вернулась к ужину, а Регулус провожал Эйвери взглядом, пока Эван не позвал его, уточняя что-то по поводу надвигающейся вечеринки. Но Регулус мог только оглядываться на Дженну, которая пыталась понять, какую игру ведёт Эйвери опять. Регулус не собирался говорить ей ничего, пока обстоятельства его не заставят. — Да, — ответил Регулус. — Я буду с вами вечером.