Петуния Эванс и неудержимое стремление к магии

Предзакатное солнце бросало ярко-оранжевые лучи на подоконник, разливало ровные широкие полосы света по белой скатерти и задевало край занавески в руках у Туньи. Она наблюдала, как отец достаёт из машины сумки с покупками. Из одной, особенно широкой, торчала ручка котла, вторая наверняка была забита этими странными дурацкими учебниками с небылицами, и — может ли такое быть? — под мышкой он держал метлу. — Ведьма, — пробормотала Тунья, скользнув взглядом по рыжей макушке сестры. Услышав шум в гостиной, она поспешно пересела со стула у окна на узкий диванчик в углу, схватив первый попавшийся журнал. Едва она успела раскрыть его на середине, как дверь отворилась. — О, ты здесь! — в комнату влетела Лили и улыбнулась широкой, совершенно беззаботной улыбкой. Конечно, о чём беспокоиться, если можно все проблемы решить взмахом волшебной палочки… — Как жаль, что ты не поехала с нами. Там так чудесно! Представляешь, мы видели крохотных сов, размером не больше снитча, такие милые пушистые комочки, ты бы хотела себе такую? На рукаве блузки Лили красовалось отвратительное пятно — то ли от чая, то ли от мороженого, но та совершенно его не замечала, увлечённая историей с совой. Меньше недели оставалось до того момента, когда Лили снова уедет в свою чокнутую школу. Тунья с досадой поняла, что бессмысленно сегодня начинать разговор с попытками уговорить её остаться. Раз уж родители купили ей всю эту волшебную дребедень, пути назад точно нет. Каждый год одно и то же… Тунья украдкой поглядывала на покупки, делая самый равнодушный вид, который только могла принять. Из новенького котла — а это, несомненно, был он, — торчали пучки высушенной травы, связка длинных загнутых когтей и банка, на этикетке которой было написано “Глаза жуков”. Как отвратительно! Она уже собиралась сказать, что думает о всех тех ненормальных, кто выковыривает у жуков глаза, когда обратила внимание на одну из книг. — “Другие магические расы: враги или друзья”, — прочитала она вслух. — Да, это в списке литературы к защите от Тёмных искусств, — Лили вытащила книгу из пакета и провела ладонью по тёмно-серой обложке. — Потрогай, она холодная, как камень. — Какие ещё магические расы? — Тунья демонстративно отсела подальше. — Эльфы-домовики, кентавры, вампиры, гоблины, — Лили открыла книгу на оглавлении и, пожав плечами, закрыла. — Потом почитаю. Идём, мама звала к ужину. * * * Магические расы никак не шли из головы. Сколько бы Тунья ни злилась на себя за такие мысли, идея о том, что, может быть, она из какой-нибудь высшей магической расы, прочно въелась в сознание. Никогда не знаешь, как всё обернётся. А вдруг она тоже обладает невероятными способностями? Вот только они проявятся, скажем, ровно в шестнадцать лет? И для этого не нужно ходить ни в какую дурацкую магическую школу? Хотя логика подсказывала, что такого не бывает, спорить с самой собой было бесполезно. Поэтому, затолкав гордость и чувство собственного достоинства подальше, накануне отъезда Тунья всё-таки заставила Лили рассказать всё, что та знала о магических расах. К её разочарованию, эльфы оказались кем-то вроде прислуги, гоблины были безобразными чудовищами, кентавры и вовсе… даже думать об этом гадко! — А вампиры? Они хоть такие, как в нормальных книжках? — спросила она. — О них совсем мало написано… — Лили полистала свой глупый учебник. — Я никогда не видела вампира, если честно. Они не учатся в Хогвартсе. Сердце Туньи забилось сильнее. От волнения покалывало в кончиках пальцев. Не учатся — так, может, её предположения верны? Она пыталась выведать ещё хоть что-то, но толку было мало — Лили ровным счётом ничего не знала о загадочных и таинственных вампирах. * * * Ноябрь принёс ледяные ветра и хмурое пасмурное небо. В окно стучал дождь, и этот назойливый звук раздражал Тунью. В комнате Лили было бы намного чище, если бы та потрудилась сделать перед отъездом генеральную уборку. Поэтому пришлось превозмогать отвращение к шарикам из пыли и грязи под кроватью, чтобы достать её старые учебники. К несчастью, ничего про вампиров в них не обнаружилось. Тунья сидела у себя весь вечер напролёт. Она пыталась читать, но звук капель, бьющихся в стекло, отвлекал и мешал сосредоточиться. Раздражённо бросив книгу на кровать, она подошла к окну, чтобы задёрнуть шторы, но обнаружила, что источник стука — совсем не дождь, а громадная коричневая сова. Пришлось впустить птицу, и та влетела в комнату, забрызгав пол, шторы и её саму. — Гадкая сова, — пробормотала Тунья, отвязывая письмо от когтистой лапы, покрытой тонкой и сухой чешуйчатой кожей. “Не забудь покормить Арчи”, — вместо приветствия письмо начиналось нотацией. За кого Лили её принимает? Тунья, знакомая с коварным нравом сов, без лишнего промедления протянула птице печенье и только после этого пробежалась глазами по письму. Ничего особенного, магические штучки, до которых ей не было ровным счётом никакого дела. Тунья читала быстро, не особенно вдаваясь в содержание, и вдруг наткнулась на слово “вампир”. Внутри всё замерло от волнения, и она вернулась к началу абзаца. “Кстати, ты как-то спрашивала про вампиров. Представляешь, их действительно никто ещё не изучал. Я случайно узнала, что семикурсник Элдред Уорпл как раз хочет посвятить им своё исследование, когда закончит учёбу. Он утверждает, что даже подружился с одним вампиром. Но никто в это не верит, все подшучивают над ним. А профессор Слизнорт сказал, что Элдред далеко пойдёт. А ещё пригласил меня, как и его, в Клуб слизней”. Тунья бросила пергамент на стол. Клуб слизней — какая мерзость… Сова сидела вполоборота и доклёвывала печенье, с вызовом поглядывая на неё жёлтым глазом, словно говорила: “Давай ещё одно, или я склюю твои пальцы”. Поставив всю пачку печенья на стол, Тунья вытащила лист пергамента из тех, что оставила ей сестра, и начала писать письмо. “Уважаемый Элдред Уорпл…”. * * * Было ужасно сложно придумать подходящий план. Тунье пришлось соврать родителям, что после школы она пойдёт к Бетси. Бетси она сказала, что ей нужно вернуться в школу за забытыми тетрадями. Прикрывая свою ложь таким незамысловатым образом, Тунья понимала — обман будет легко раскрыть, поэтому надеялась, что всё-таки успеет вернуться домой до тех пор, пока её не хватятся. Основная сложность заключалась в том, что до ближайшего дома, где жил вампир, было почти полтора часа езды. Но ей и так с большим трудом удалось выведать у хвастливого Уорпла адрес, и нельзя было упускать такой шанс. Лил дождь, свинцово-серое небо нависало так низко, словно собиралось рухнуть на её худые острые плечи. Тунья упрямо шла к железнодорожной станции, думая о том, что дождь ей только на руку: под широким чёрным зонтом её вряд ли кто-то узнает. Она и раньше ездила на поездах, но никогда — в одиночестве, и от этого было очень неуютно. Уорпл писал, что вампирам свойственна аристократическая утончённость, изысканность манер, но выглядят они несколько усталыми от своей вечной жизни. И воображение Туньи проводило параллели между этими описаниями и её собственным обликом. И правда — вдруг она не тощая, как говорили одноклассники, а утончённая, и совсем даже не занудная, а изысканная? Так что лишения, которые она терпела всё время, трудности, которые ей приходилось преодолевать, безусловно, стоили того, чтобы знать правду. Тунья вышла на нужной станции и огляделась. Холодный свет фонарей выхватывал из полумрака затопленную лужами дорожку. Покосившийся забор тянулся далеко вперёд, к ряду домов, неприветливо глядящих перед собой пустыми глазницами тёмных окон. Тунья нерешительно сделала шаг и остановилась. Ужасно хотелось всё бросить и вернуться домой. Вот только едва ли ей хватит смелости приехать сюда снова. Поэтому, отбросив последние сомнения, Тунья осторожно зашагала вдоль забора мимо некрасивых зданий с обшарпанными стенами. Она шла, пока дорожка не свернула в сторону и не вывела её к огромному особняку — других определений столь необычному строению не было, неизвестно какими судьбами оказавшемуся в этом полузаброшенном месте. Тунья сверилась с адресом, хотя и так не сомневалась — она нашла то, что искала. Глухой тревожный звук дверного колокольчика эхом отозвался в старом доме. Тунья запоздало подумала, что Уорпл мог ошибиться, и никакие вампиры здесь не живут. Возможно, дом вообще необитаем, или ещё хуже — тут живут обычные люди. Погрузившись в свои невесёлые размышления, она не сразу заметила, когда дверь отворилась. Вот только на пороге никого не было. — Эй, здесь есть кто-нибудь? — тихонько позвала Тунья, ругая себя за трусость. — Добрый вечер! Возможно, дверь открылась из-за сквозняка, ведь дом был очень старым. Изнутри веяло холодом. Тунья прекрасно помнила, что не следует заходить в заброшенные дома, что это опасно, поэтому собралась уже покинуть это место, когда из темноты показался силуэт высокого и очень худого мужчины. — Добрый вечер, — дрогнувшим голосом повторила она. — Меня зовут Петуния Эванс. — Сангвини, — хозяин дома вышел, наконец, на свет. Уличные фонари освещали его бледное лицо своим тусклым светом. — Чем обязан? — Мне о вас рассказал мистер Уорпл, — сходу выдала Тунья. — Ах, Элдред. Что ж, друзья Эла — мои друзья. Вы желаете войти, юная леди? В тёмных глазах Сангвини мелькнуло странное выражение, и Тунья, завороженная этим взглядом, поняла, что ей во что бы то ни стало нужно ответить на этот вопрос. Согласием. — Да, — прошептала она. Сангвини отстранился, погрузившись во мрак коридора. Тунья, сделав быстрый вдох, решительно перешагнула через порог. В следующее мгновение дверь за её спиной бесшумно захлопнулась. На стенах зажглись свечи. Зажглись сами по себе, никто не подносил к ним ни спичек, ни соломинок. Это и была магия. Тунья немного приободрилась, потому что поняла, что попала туда, куда нужно. Изнутри дом казался ещё больше. Высокие окна были плотно занавешены тёмной тканью. Пахло пылью и плесенью. Тунья вгляделась в сумрак, ожидая увидеть Сангвини, но тот словно растворился в затхлом воздухе своего дома. Внутри было оглушающе тихо. Кровь шумно пульсировала в висках. “Вампиров боятся только маленькие глупые девчонки”, — мысль появилась и исчезла. Сердце билось слишком сильно и быстро, чтобы Тунья могла утверждать, что страх ей неведом. Затаив дыхание, она прошла по коридору дальше. Иногда ей чудилось, что картины на стенах движутся, но как только она поворачивала голову, изображения замирали. Коридор вёл в большую и холодную гостиную, всё так же освещённую свечами. На узком старинном диване неподвижно сидел Сангвини. Свет падал на него сбоку, и Тунья рассмотрела, наконец, его костюм, который выглядел довольно старомодно. “Не старомодно, а изысканно”, — поправила она себя, а вслух произнесла: — Мистер Уорпл сообщил мне, что вы вампир. Сангвини издал странный звук, похожий не то на вздох, не то на короткий смешок. — Вы ищете встречи с вампиром? — спросил он, не сводя с неё своего странного взгляда, в котором то вспыхивал, то затухал интерес. — Если так, то примите мои поздравления. Ваши поиски увенчались успехом. — Я только хотела подробнее узнать о вампирах, — Тунья вновь уловила движение на стене, словно гигантская тень скользнула внутри огромной картины с потускневшими силуэтами. — Вампиры обладают магией? Как определить, вампир ты или нет? Нужно ли учиться в школе, чтобы стать вампиром? Она чувствовала, как Сангвини жадно рассматривает её, не спеша отвечать на вопросы. Возможно, приезжать сюда было чистой воды безрассудством. Из глубины дома раздавались приглушённые голоса, но как она ни прислушивалась, не могла ничего разобрать. — Вы хотели бы стать вампиром? — Тунья даже вздрогнула от неожиданности, когда Сангвини, наконец, ответил — прямо ей на ухо. Он стоял за её спиной, хотя она могла поклясться, что мгновение назад видела его сидящим на диване. Что же это такое — один из магических фокусов? — Я хотела бы, чтобы вы ответили на вопросы, — с нажимом произнесла она, отстраняясь. На лице Сангвини расплылась ухмылка. — Магия, — протянул он задумчиво. — Маленькая смелая леди, посмотрите на свечи. Как, по-вашему, они держатся в воздухе? Тунья кинула быстрый взгляд на стены и, убедившись, что свечи не держатся никак, а в буквальном смысле парят над полом, вновь повернулась к Сангвини. — Большое дело — летающие свечи. Моя сестра тоже так может. Она из этих. Сангвини покачал головой, не то осуждающе, не то сочувствующе. Снова послышались голоса, которые Тунья уже сочла плодом своего воображения, — на этот раз будто бы ближе. Откуда-то снизу раздался звук, словно упало что-то тяжёлое. — Мне придётся ненадолго оставить вас, — по-прежнему не сводя с неё глаз, сказал Сангвини. — Располагайтесь, я скоро вернусь, и мы продолжим. Прошу вас. Он указал рукой на диван, и Тунья невольно повернула голову, а когда хотела ответить, что у неё нет времени ждать, Сангвини уже растворился в воздухе. Мысли целым ворохом летали в её голове, и она тщетно пыталась упорядочить их. Совершенно очевидно, что у вампиров есть магия. И они не размахивают дурацкими палочками. Вот только… как становятся вампирами? Что, если про кровь и укусы — всё это правда? И что, если глупый Уорпл дал ей адрес не для того, чтобы она нашла здесь ответы на свои вопросы, а чтобы стала обедом для Сангвини? Тунья почувствовала, как по спине побежали мурашки и тут же испытала жгучий стыд за свой страх. Вида крови она не боялась. Если такова плата за магию — что ж, она готова заплатить! Тунья обошла гостиную, нервно осматривая обстановку. С портретов на неё смотрели угрюмые лица, но она не обращала на них внимания. Потому что гостиная была ужасающе неопрятной! По углам раскинулась паутина, а на полках книжного шкафа был такой слой пыли, словно она копилась здесь целую вечность. Брезгливо отстранившись от книг, Тунья не смогла справиться с дрожью отвращения, бегущей по позвоночнику. Она легонько хлопнула ладонью по подлокотнику дивана, и в воздух моментально поднялось облачко пыли. Это был кошмар наяву. Ледяное оцепенение сковало Тунью. Трясущимися руками она отодвинула тяжёлую штору и увидела на стекле такой слой грязи, что ей стало не хватать воздуха. Ведь было ясно, что окна уже очень давно не открывали. Что же это получается, в этом доме никогда не проветривают? Нет, — она быстро-быстро затрясла головой, нет-нет-нет, она никогда не станет одной из тех, кто может привести свой дом в столь омерзительное состояние. Ни за что! Отдёрнув руку от шторы, Тунья бросилась вон из гостиной, желая немедленно покинуть это ужасное место. Но путь, который она ранее преодолела за несколько секунд, всё не кончался. Бесконечный коридор уходил всё дальше и дальше в кромешную тьму. Выхода не было, дверь словно растворилась в пространстве. Тяжело дыша, Тунья остановилась и сделала неуверенный шаг назад. За спиной оказалась холодная стена. Медленно обернувшись, она увидела, что та вся покрыта чёрным грибком и взвизгнула от отвращения. Панический ужас окутал её с ног до головы, разлился по всему телу ледяной волной, и Тунья вновь бросилась бежать — прочь от сырого грибка, паутины, грязи, плесени, затхлости, холода и отчаяния. * * * Сангвини спускался в склеп не спеша, ему нравилось ощущать под ногами твёрдый мрамор ступеней. Он слышал шаги в комнате наверху, но знал — гостья никуда не сбежит. Она вошла в дом добровольно, дав своё согласие, и выйдет, лишь получив согласие от него. Самые основы вампирской магии. Возможно, стоило рассказать ей об этом. Лестница закончилась, и Сангвини с сожалением ступил на мягкий и влажный земляной пол. Он осмотрелся, пытаясь определить причину шума, и сразу же нашёл её — откуда-то капала вода, попадая прямо на гроб его дорогого дядюшки с дурным характером. Будто кто-то обязан заделывать щели в его гробу! В знак протеста дядюшка скинул тяжёлую каменную крышку прямо на землю. — Осенние обострения, — проворчал Сангвини, подвинул гроб подальше и водрузил крышку на место. Как же он устал от всего этого! Как скучна и однообразна была его жизнь! Милое семейство не желало покидать своих уютных постелек без повода, словно они собирались провести остаток вечности, разглядывая узор прогнившей ткани на обивке собственных гробов. Изредка они переговаривались между собой, но Сангвини наизусть знал содержание этих разговоров — вечное недовольство, скука и нытьё. Это бормотание, словно завывания ветра меж скрипучих досок, давно стало чем-то привычным, обыденным, лишённым всякого смысла. Сангвини в этом не участвовал. Ему нужна была свежая кровь. Как жаль, что Элдреда интересовала только наука. Исследовательский интерес — как тот называл причину их общения. Хотя Сангвини был уверен, что сможет его уговорить на время оставить магический мир и погрузиться во тьму вечной ночи. Как жаль, что обратить кого-то в вампира без его согласия невозможно. Как жаль, что он рассказал Элдреду об этом. Но юная леди — совсем другое дело. С ней он не повторит такой ошибки. Пусть она и начала с тех же вопросов — о, на самом-то деле Сангвини ненавидел эти вопросы, эти бесконечные исследования, — но в ней ясно чувствовался интерес… А значит, он должен попробовать. Его дядюшка и тётушка, отец с матерью в двойном гробу, кузен с невестой и их юрист, троюродная тётка и её отец, а также помощник нотариуса, то ли друг семьи, то ли бедняга, оказавшийся не в то время и не в том месте, — Сангвини уже и не помнил… Едва ли вся эта компания покидала склеп чаще, чем раз в год. Глядя на них, он и сам ощущал ту бесконечную, бескрайнюю, невыразимую скуку, которую хоть и презирал, но давно уже принял как должное. Убедившись, что теперь с дядюшкой всё в порядке, он поднялся наверх и, не теряя больше времени, перенёсся прямиком к Петунии Эванс. Тяжело дыша, она стояла у входа в центральную гостиную. — Это очень старый дом, — тихо сказал Сангвини, и гостья ожидаемо вздрогнула. — Я бы не советовал вам гулять здесь в одиночестве. — Я пыталась найти выход! — Сначала вы задаёте вопросы. Потом желаете уйти, не получив на них ответа… Петуния высокомерно вздёрнула подбородок и поджала губы. Что ж… Самое время для первой попытки. Сангвини бросил на неё долгий взгляд, обдумывая наилучший план действий. — Такая очаровательная леди достойна большего, — сказал он глубоким голосом, густым и тягучим, как патока, пытаясь проникнуть в самое сердце смертной. Получилось — теперь она смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Ваш ум, ваша смелость, ваша… кхм… красота… покорили меня с первого взгляда. Какая же скука… Он ненавидел процесс, но результата можно было достичь единственным способом: заставив смертных самим захотеть обращения. — Я знаю, вас не ценят по достоинству, но я могу помочь вам. Представьте себе жизнь, которая длится вечно… Представьте себе мир, склонившийся перед вашим величием. Затуманенный взгляд Петунии начал проясняться. — Величием? — переспросила она. — Вы можете стать одной из нас. Вы подчините себе магию, станете могущественнее своей сестры, все будут восхищаться вами! — Сангвини протянул руку, проникая под высокий ворот свитера, и мягко погладил длинными ногтями нежную кожу шеи. — Но я не хочу быть одной из вас, — гостья отступила от него, её глаза пылали гневом. — У вас здесь пыль, грязь, паутина повсюду. Как можно жить в таком беспорядке? Я не собираюсь провести вечность с теми, кто не может сделать уборку в доме, вывести грибок и подключить электричество! Неудивительно, что все ваши соседи разъехались, никто не захочет жить рядом с такими нечистоплотными созданиями. Сангвини в недоумении смотрел на неё, и даже скука отошла на второй план. — А ещё… ещё вы не стрижёте ногти! И ваш костюм — он не элегантный, он старомодный, — припечатала Петуния. Это уж слишком. — Уходите, — ледяным тоном ответил Сангвини, и в конце коридора настежь распахнулась дверь. Гостья кинулась прочь. Стоя на пороге своего старого дома, Сангвини слушал отчаянные рыдания в ночи и качал головой — похоже, до выпуска Элдреда из Хогвартса ему придётся коротать ночи в одиночестве.