Геройские монологи

      Это был волнительный миг. По крайней мере, Файдаэн мог с уверенностью сказать, что он волновался. Странно, что это было первым чувством, которое он испытал после апатии и пустоты, поселившихся в его душе почти на целый месяц.       Силанна — дар жизни всем живым существам. Кому, как не сильванам, её детям, знать о том и чувствовать Гармонию рождения. Каждый сезон в назначенное время свершается торжество жизни: пробиваются молодые сильные ростки, цветут и плодоносят деревья, приводят детёнышей звери. Эльфы не выпадают из вечной бесконечности цикла, и Зов сводит молодые пары друг с другом каждый сезон, чтобы в срок семьи приняли в своих домах дитя. Надежду, продолжение рода и сокрушающее смерть то самое торжество жизни.       Однако Силанна — это и обратная сторона Жизни. Смерть и увядание холодной тенью следуют за беззаботной радостью и легкомыслием. Там, где рождается дитя, непременно кто-то умирает — Гармония снова и снова приходит в баланс, пока колесо вечного цикла вращается в бесконечном движении. Многие, даже порождённые Силанной, часто забывают об этом, ведь редко Смерть заходит в тот дом, где торжествует Жизнь.       К своему прискорбию, Файдаэн стал тем самым редким исключением.       Алатэл, друидесса, с которой Файдаэна свели дороги войны, стала для Файдаэна настоящим лучом света и неиссякаемым источником вдохновения. Мудрая, спокойная и терпеливая женщина согласилась разделить вечность с бывшим дипломатом, примерившим на себя слишком много ролей, став его супругой тогда, когда Файдаэн добровольно оставил должность верховного короля, отдав предпочтение тихой семейной жизни. Так что не было ничего удивительного, когда пришло время, и Алатэл объявила мужу о своей беременности.       То была двойная радость для Файдаэна, ведь Силанна наградила супругов двойной милостью: вместо одного ребёнка Алатэл должна была подарить жизнь двум младенцам. И Файдаэн с нетерпением и теплящимся в сердце счастьем ждал тот день, когда сможет наконец-то увидеть своих детей.       Знал бы он, каким горем ознаменуется этот день!       Алатэл была сильной и крепкой женщиной. Роды не должны были стать для неё проблемой, но в какой-то момент что-то пошло не так. Силанна, дар рождения и жизни, давая одной рукой, второй потребовала плату, с первым криком младенцев забирая к себе их мать. И когда Файдаэну приносят печальные известия, он оказывается безутешен.       Его любовь к ушедшей супруге слишком сильна. Смириться с утратой не просто... не просто — это кажется невозможным. Разум отказывается принимать, что Алатэл больше нет, а сердце от одной мысли сжимается, обливаясь кровью. Файдаэн — слишком эмоционален, и смерть возлюбленной бьёт по нему неожиданно сильно, едва ли не лишая самого тяги к жизни.       Краски смазываются в сплошное серое пятно; время растягивается и тянется бесконечно долго. Пустота внутри поглощает весь свет, и сильван будто выпадает из течения жизни, которая проходит мимо него. Хандра и апатия прочными сетями оплетают все члены, придавливая к земле, и даже на едва родившихся детей он так и не соизволяет взглянуть.       Печаль и тоска утраты окрашивают восприятие в серый, и лишь повитуха, принимавшая роды и оставшаяся помочь с детьми, умудряется привести Файдаэна в себя. Решительно смотрит в потухшие отстранённые глаза мужчины напротив себя и хмыкает, бесцеремонно хватая его лицо и заставляя смотреть на себя. — И долго ты ещё планируешь дурью маяться? — сварливо, словно гномка, но серьёзно и строго произносит она, и её голос долетает до Файдаэна как через толщу воды. — Убиваешься так, будто смертей никогда не видел и не переживал, — поджимает губы, и взгляд её тяжелеет. — Не гневай Силанну, Файдаэн. Она забрала твою жену, но она же даровала вам двоих сильных детей. Они потеряли мать, но с ними остался отец. Который почти за месяц их жизни даже ни разу не удосужился на них взглянуть, ну! — она отстранилась, поймав мелькнувшую во взгляде сильвана искру, и всплеснула руками. — А между тем, у девочки глаза матери. А вот малец, похоже, в тебя весь уродился, — губы повитухи растянулись в улыбке, в то время как на лице Файдаэна отразилась растерянность, и он удивлённым взглядом посмотрел на женщину перед собой.       Силанна — дар жизни всем живым существам. Силанна — неумолимое безжалостное дыхание смерти. Но смерть — конец пути, с которым ничего не сделать; рождение же — его самое начало. Бескрайняя дорога, едва-едва начинающаяся и скрытая туманом неизведанного. Сложно делать первые шаги в неизвестность в полном одиночестве, но куда легче и правильнее, когда рядом есть кто-то, кто может помочь и поддержать. Это потому сейчас Файдаэн ощущает, как всё сильнее и сильнее нарастает в его груди трепетное волнение?..       Укол стыда заставляет его прикусить губу — почти целый месяц он игнорировал собственных детей. Детей, ради появления которых его возлюбленная отдала свою жизнь. Разве ж она этого хотела для них и этого ждала от него? Нет, определённо, нет. А Файдаэн чуть было её не подвёл... — Сделанного уже не исправишь, — будто читая его мысли, проницательно произнесла повитуха, вынося к отцу детей. — Беспокойся лучше о будущем и о том, как вырастить из этих младенцев достойных тебя и их несчастной матери сильванов.       Осторожно забирая на свои сильные руки крошечные копошащиеся свёртки, любопытными глазёнками глядящие на нового неизвестного взрослого, Файдаэн улыбался. На смену волнению и пустоте пришла спокойная уверенность, и он с любовью посмотрел на дочь и сына.       Он обязательно справится.