Геройские монологи

      Падение запоминается мучительной болью. Он сгорал заживо и возрождался в этом огне. Опадали пеплом перья, тут же прорастая на костях остова вновь; выворачивались суставы, разрывались мышцы, разнося по телу невыносимую боль; плавилась заживо кожа, и глухой долгий стон разбил осколками звенящую тишину холодной ночной пустыни. Он медленно умирал, отрекаясь от тех, кто уже давно отреклись от него, и рождался снова, снова как ребёнок, проходя сквозь боль и страдания. Одинокое сердце, переполненное горечью.       Неправильный.       Отверженный.       Отвергаемый.       Одинокий.       Он был никому не нужен, кроме самого себя. Он не знал, каково его место и причина создания. Зачем он был рождён и какую роль ему уготовала сама судьба. Он брёл через пустыню и по руинам мира, и с каждым новым шагом камень на его плечах становился тяжелее, а перья на крыльях — чернее. Он так устал...       Сколько он себя помнил, он пытался найти своё место. Понять кто он и для чего был создан. Чужой среди своих, ребёнок, от которого родитель отказался добровольно — с болью и кровью и он сам наконец-то отпустил их от себя. Принял и смирился с тем, что он не один из них. Не один из ангелов и не один из сыновей Эльрата, пусть физиологически оставался неизменным. Но что ему было делать теперь? Кем ему следовало стать теперь?       Белкет смотрел в своё отражение. Смертные, хрупкие люди приняли его как равного себе. Учитель обучил его как равного себе. Никто не смотрел на него как на изгоя или чужака. Крылатый человек — так его принимали здесь. Но так ли это было в действительности?       Белкет смотрел на своё отражение. Кто он? Неправильный ангел, в конце концов добровольно избравший путь одиночества и изгнания. Чёрная скорбь, воплотившаяся в перьях, волосах и глазах — он больше не был сиятельный сыном Эльрата.       «Кто угодно, но только не ты»       Он закрывает веки и отворачивается. Лишь часть его облика меняется, но самое главное остаётся неизменным. Красивое лицо, плавные правильные черты — весь его облик несёт печать происхождения, пусть и создатель признал его бракованной ошибкой. Невыносимо и мучительно.       Решение, такое простое и очевидное, приходит к нему не сразу. Он смотрит на своё отражение, и печали в чёрных глазах становится ещё больше. Он добровольно избрал такой путь; он никогда не был своим среди своих собратьев. Почему же ему никак не становилось легче?       Когда учитель уходит, что-то внутри Белкета рвётся. Община распадается, и каждый идёт своей дорогой. Белкет снова остаётся один на распутье дорог, словно путник, решающий, куда двигаться дальше. Хотя почему словно?..       Он впервые набрасывает глубокий капюшон, бросающий плотную тень на лицо. Смотрит в своё отражение и не видит лица. И внутри становится чуточку легче, словно старая боль притупляется. Видеть себя невыносимо; задаваться вопросами невыносимо; бежать в бесконечном поиске невыносимо, а так... Есть слабая иллюзия, хрупкая стена, ограждающая его не столько от мира, сколько от себя самого. Он так устал.       Чёрная скорбь и траур печали шлейфом тянутся за его фигурой. Теперь, когда все нити рвутся и Ткачиха прядёт новые, он закрывается от всех и стремится к обновлению. Слабой иллюзии и печальному смирению — ты неправильный, Белкет, и твой рок до конца дней скитаться в тщетных поисках. Ведь даже падение не смогло изменить тебя, оставив, будто клеймо, самое важное на самом видном месте.       Он смотрит на своё отражение, и видеть собственное лицо невыносимо. Ангельские черты и ангельская внешность в чёрной рамке отверженности. Издевательство и насмешка — и лишнее подтверждение презрения отца и собратьев. Досадная ошибка и брак, недоразумение, которого не должно было существовать — Белкет не хочет и не может снова и снова видеть его.       Он прячет своё лицо прежде всего от самого себя. Отрекается окончательно от своих истоков. Безымянный, безликий, безродный — чёрная скорбная фигура без прошлого и без родни. Одиночка, который борется за существование сам по себе — свою судьбу он выкует своими руками согласно замыслу Богини, что стоит над всеми.