Каллиграфия по дружбе

Пэй Мин не из тех, кто вворачивает мудрые изречения при подходящих случаях. Он всегда был учтив, но лаконичен. А там, где слова бессильны, за генерала говорили действия. Но если бы его спросили, чем он руководствуется по жизни, ответ был бы: везет сильнейшим. Рабочее кредо. По крайней мере, для бога войны. И вновь пришло время это доказать. Теперь уже непосредственно небеса готовились проверять везучесть Пэй Мина своей карой. Такая честь воодушевляла, а неопределенность предстоящего добавляла остроты в ожидание. Будь он зеленым юнцом, давно бы уже горел от нетерпения. Юношеский пыл, к счастью для всех, давно угас, уступив место холодному расчету, который подсказывал кое-какие необычные меры. Насыщенный боевой опыт сформировал уверенность в собственных силах. Доспехи Пэй Мин всегда держал в порядке, в оружии недостатка не было, а живому уму и быстрой реакции позавидуют многие. Но замыслы Цзюнь У туманны, и перестраховаться не мешало. А значит, предстояло расшевеливать связи. Ши Уду крайне своенравен; как бы ты ни был уверен в себе, предсказать его решение зачастую невозможно. Но ведь и Пэй Мин та еще опухоль, а потому без колебаний отправился в обитель Повелителя вод. — Здравствуй, шисюн, — бог войны слегка улыбнулся. — Могу я попросить тебя о помощи? Завеса иссиня-черных прядей колыхнулась, и из-за неё кольнул холодом взгляд Повелителя Вод. Впрочем, когда Ши Уду рассмотрел своего гостя, градус приветливости в его глазах повысился: с минус пятнадцати почти до плюс одного. Он осторожно скатал свиток, над которым работал: Водяной Самодур привык делать все основательно. Разгладил складки на одежде. И лишь после этого вновь вперил взгляд внимательных сапфировых глаз в своего собеседника. Некоторые вещи не было нужды даже озвучивать. — Сам додумался или Лин Вэнь подсказала? Пэй Мин улыбнулся чуть шире. Колкость прошла, не задев. — Не нужно быть ни ученым, ни богом литературы, чтобы понять: иметь такие дела со мной в состоянии только ты. Еще бы. В голосе ни тени напряжения, ни настойчивости. Он неспешно приблизился, облокотился на стену, глядя тепло, почти ласково. — В долгу не останусь. Ши Уду едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Почему Пэй Мин всегда ведёт себя так, будто заигрывает? У него что, метод общения такой? В искусстве обольщать генералу, конечно, не откажешь. Даже его движения приковывают взгляд — обманчиво мягкие, но в них чувствуется сила, как у подкрадывающегося к жертве тигра. Хочется отвести глаза и больше не пересекаться с источающим тепло взглядом. Не для того он своё внутреннее море столько лет покрывал льдом. Взмах веера прикрыл нижнюю часть лица и создал между двумя почти ощутимую преграду. — Мои услуги стоят дорого, — произнес Повелитель Вод очевидную вещь. — Мингуан к твоим услугам, шисюн, — ответил Пэй так же спокойно, — как только с честью выдержу небесную кару. А при твоей поддержке я ее точно выдержу. Ши Уду, как обычно, держался сурово. Высокий и статный, он походил на айсберг. Все дружеские любезности скользили по нему, не задевая — или все же?... Очень хотелось подойти вплотную, отодвинуть веер, приподнять это вечно надменное лицо за подбородок и вглядеться в ледяные глаза, чтобы увидеть истинную суть Повелителя вод. Но после таких вольностей на генерала обрушится вся ярость океана, и они с Ши Уду точно перестанут быть товарищами. Второе пугало больше. — Пары амулетов будет достаточно. Но если ты откажешь, я смиренно удалюсь, — Пэй Мин говорил уже серьезнее. — Можешь просто пожелать мне удачи. Или не желать, чтобы я отстал окончательно, — добавил он, улыбнувшись одними углами губ. — К моим услугам, вот как, — негромко повторил Ши Уду, медленно обмахиваясь веером. Иметь Пэй Мина у себя в должниках… было бы приятно и полезно. Для здоровья. — Что ж, я согласен. В самом деле, в то время, когда он искал способы помочь своему брату, Ши Уду перерыл огромную гору древних трактатов о защитных заклинаниях и без лишней скромности мог считать себя экспертом в этом деле. Да только и суть Пэй Мина не следовало исключать из уравнения: что богу войны эти бумажки, только растеряет в пылу битвы, да и дело с концом… Ши Уду поднялся с места и медленно обошёл своего товарища по кругу, в задумчивости постукивая кончиком сложенного веера по ладони. Меч. Генерал Мингуан был обнаженной сталью, яростной и дерзкой, призванной атаковать, а не защищаться. Второе собирался обеспечить он. Укрепить эфес или сделать его закрытым? — Думаю, мы можем несколько усовершенствовать амулеты. — наконец, произнес он. — Если нарисовать их не на бумаге, а непосредственно на твоем теле. Изобретательность Ши Уду действительно не имела границ. Подобное могло отразиться на организме, но Пэй Мин знал возможности своего тела, да и не стал бы товарищ применять на нем что-то убийственное. — Вот оно как, — брови генерала на мгновение взлетели вверх. — Что ж, вверяю себя твоему мастерству. Когда сможешь приступить? Он был готов довериться. — Да хоть сейчас, — фыркнул Ши Уду, разводя руки в стороны в приглашающем жесте. — Не стоит лишний раз отнимать у меня время, Пэй-сюн. — Раз уж ты готов, то и я не вижу смысла откладывать, — мягко согласился Пэй Мин и последовал за Ши Уду. Из-за холодных тонов убранства его обители казалось, что внутри всегда царит полумрак. А может, это из-за неприступности хозяина, тенью скользившего по коридору. Ткань его накидки будто струилась по телу; протяни руку — и пройдет сквозь пальцы. Мысль промелькнула и мгновенно исчезла, когда они дошли до места. Ши Уду проглотил готовое вырваться «раздевайся». Подобное пусть Пэй Мин слышит от своих подружек. Впрочем, генерал и без его указаний догадался, что нужно сделать — отстегнул доспех и пояс вместе с мечом, небрежно стянул перчатки. Один из халатов легко соскользнул с плеч и повис на локтях, пока Пэй Мин расправлялся с завязками второго. — Где будешь писать? — Лучше всего на уязвимых местах, — задумчиво произнес Повелитель Вод. Серьги качнулись в ушах, когда он внезапно приблизился — так прибрежный камень захлестывает прилив, не давая опомниться, погружая в свой, абсолютно иной мир. В руках у Ши Уду уже лежала крупная кисть для каллиграфии из волчьей шерсти. — Сердце. Солнечное сплетение. По линиям основных меридианов. Везде, куда нежелательно было бы враждебное проникновение. В глазах Самодура разгорелся азарт учёного, постигающего некое новое для себя знание. Пэй Мин коротко кивнул и полностью обнажил торс. Проблеск, мелькнувший в глазах Ши Уду, не утаился от взгляда. За ним такого еще не замечалось, поэтому генерал списал это на неверный свет ламп. Изящные движения Повелителя вод приковывали взгляд. То, как он растирал тушь, слегка помешивал кистью, казавшейся продолжением руки, невольно заставило взволноваться. Разумеется, Пэй Мин не подал виду. Лишь слегка дрогнула рука, которой он убрал пару выбившихся прядей за спину. Мягкий ворс коснулся обнаженной груди, оставляя чёрный след. Покрывая и кожу, и следы от старых шрамов, выписывая новую историю на старом пергаменте. Первый иероглиф начал постепенно проявляться из, казалось бы, случайно ложившихся линий. Дракон. Сильный покровитель. Но этот иероглиф сопровождался осторожным вливанием частички ци самого Ши Уду. Основа Пэй Мина — огненная. Его же ци струилась силой Воды и латала слабые места, словно выставляя свежие заплатки на старые доспехи. Он мягко и осторожно восполнял баланс стихий у Ядра сил своего друга. С каждым движением кисточки энергия вливалась каплями и расходилась потоками по телу. Безумно хотелось вдохнуть глубже, но страшно было сбивать такую тонкую работу, которую мастер, похоже, действительно выполнял не без азарта. Плавные движения сменялись быстрыми, и при этом оставались аккуратными; на кожу ложилась то вся длина ворса, то лишь кончик, почти невесомо. И если в начале не терпелось увидеть результат, то теперь хотелось как можно дольше растянуть процесс. Кровь разгонялась, а сердце колотилось, как во время хорошей тренировки. Пэй Мин не выдержал и, осторожно сжав пальцы свободной руки Ши Уду, сбивчивым шепотом проговорил: — Шисюн… Ты чувствуешь? Ответом ему стал острый взгляд, метнувшийся наперерез, режущий по душе, как острый нож, вскрывающий упаковку писем, которую не очень-то хотели показывать чужим глазам. — Не мешай, — сквозь зубы процедил Ши Уду, вперившись взглядом в моральную дилемму, которую ему предстояло решить. Впрочем, будь он таким недосягаемым и холодным, каким ему хотелось казаться, этой мысли и вовсе не возникло бы в голове. Загрубевший, легкого кофейного оттенка сосок Пэй Мина стал камнем преткновения, мешающим движению кисти. Но если он хотя бы немного отведет руку в сторону, то рисунок нарушится, и магия рассыпется, подобно осколкам битого стекла от грубого удара молотком. «Да какая разница,» — разозлился на себя Повелитель Вод за неподобающие, отвлекающие мысли и решительно (как ему казалось) провел ворсом по соску. Это все огненная ци, демон бы её побрал. Не более. Часть энергии Пэй Мина, что осела подобно прилипчивой пыли на безмятежности его разума. Ни в коем случае не Его Собственные Мысли.  — Не смею ослушаться, — покорно шепнул Пэй Мин еще тише. Другой реакции ожидать было глупо. Он мысленно приложил руку ко лбу, устыдившись собственной несдержанности. Давно такого не было. От этого амулета зависит его дальнейшая судьба, а он развздыхался, как девица какая! Нужно было призвать все остатки концентрации. В конце концов, бог войны должен уметь выдерживать любое физическое воздействие. Мингуан всегда отличался крайней выносливостью, стойко перенося великое множество нанесенных ран. Но от кисти, скользнувшей по соску, в глазах начало темнеть. Все-таки грудь — слабое место генерала во всех отношениях. Ему все же удалось собраться, прикусив губу. Ведь и Ши Уду тоже явно занервничал — и не только из-за его, Пэй Мина, дразнящего поведения. Между бровей Повелителя Вод залегла неглубокая морщинка. С поджатыми губами он сосредоточенно водил кистью по телу генерала Мингуана. Странное чувство неловкости постепенно закипало в костях, растворяя твердость движений, заставляя руки дрожать. С чего бы это? Они ведь старые товарищи, не более… По ребрам изнутри текло подогретое байцзю. Холодные пальцы касались генеральской груди то здесь, то там, иногда ненавязчиво и даже слегка восхищенно отслеживая линии выступающих мускулов. Он не вкладывал ничего пошлого в эти движения… но почему-то ощущал их как самое развратное, что когда-либо делал в своей жизни. Руки Ши Уду такие прохладные, почему же они разжигают огонь внутри еще сильнее? Пылал, казалось, каждый сантиметр кожи. С трудом сдерживая стон, Пэй Мин запрокинул голову. Что, черт возьми, творят с ним эти бледные пальцы… — Ты словно художник, работающий над главным шедевром, — усмешка тронула приоткрытые губы. — Славная, должно быть, картина выходит. — Мне нечего добавить, — уронил Ши Уду, — к тому, что я уже вижу перед собой. Наверное, слова, сказанные в такой ситуации могли прозвучать… слишком громко и неосторожно. — От тебя, шисюн… Эти слова слаще любых молитв. Грудь медленно, чтобы не сбить надпись, вздымалась в глубоком дыхании. — Часть долга я готов вернуть уже сейчас. Только скажи. Хотя это не покроет и малой части того, что Ши Уду вложил в тело Пэй Мина. Даже богу войны не следовало играть со стихией. Податливая вода в любую секунду может превратиться в сшибающий с ног поток, едва ты думаешь, что обрел контроль над ней. Веер Ши Уду взметнулся ввысь, кончик уперся в подбородок генерала и скользнул ниже, на шею, надавливая. — Пэй Мин. Сапфировые глаза потемнели: от злости ли, или от желания — не разобрать. Край веера слегка оцарапал кожу. Напряжение между ними звенело натянутой струной, волновало, возбуждало непонятным до этого образом. Мингуан взглянул в темные глаза друга. Ему понравилось то, что он увидел в льдистой синеве. — Не ври себе, шисюн. Не ври нам обоим. Пэй Мин облизнул губы. Резкость Ши Уду всегда настораживала, но сейчас ему все равно. Стихия способна поглотить без остатка, но отдаваться — так полностью. Повелитель Вод цокнул языком. — Слушайся старших, — обманчиво мягко произнес он. — Непослушный шиди. Веер проследил бьющуюся жилку на шее. В Пэй Мине всегда было так много жизни, что рядом с ним всякий ощутил бы себя ходячим мертвецом. Вот и сейчас все его чувства были написаны на лице и чтение этой книги приносило Ши Уду истинное наслаждение. Пару изящных движений по настрадавшейся за сегодня генеральской груди — и сила веера запечатала иероглифы. Теперь те не сотрутся, пока сам Ши Уду того не пожелает. Мягкий, полунасмешливый тон чем-то позабавил. Играется, как кошка с мышкой. Что ж, Пэй Мин последует этим правилам — до поры. Завершение ритуала наконец развязало руки. Он притянул друга к себе, обнимая за талию, грубовато от нетерпения. Под одеждой Ши Уду ощущался стройнее. Не терпелось это еще и увидеть.  — Как скажешь, — Мингуан игриво промурлыкал на ухо, второй рукой лаская шею, перебирая шелковистые пряди. — Как скажешь. Сбивчивое дыхание едва уловимо коснулось щеки. Пэй Мин ощущался тепло и смотрел также — с искрящейся насмешкой в глазах, но тепло. Так, будто понимал что-то, в чем Ши Уду сам ещё не разобрался. Они столкнулись телами, и генерал настойчиво разомкнул губы Ши Уду языком в поцелуе, оставившем солоноватый привкус. Медленная ласка губ поставила жирную точку в затянувшемся уроке каллиграфии. Водяной Самодур отвечал неуверенно, но с интересом и азартом, хотя вряд ли мог соперничать с Мингуаном, известным своими любовными похождениями. Тем не менее, природное стремление быть лучшим во всем привело к тому, что Ши Уду попытался перехватить контроль в поцелуе, жестко обхватывая губами ласкающий его язык и пуская в дело свой. Тело предало Повелителя Вод — задрожало, словно чинкау, лёд на поверхности моря рассыпался тонким алмазным крошевом. Властность Ши Уду при всей неопытности заводила до предела. Пэй Мин позволил ему вести, выгибаясь под прохладными руками, гладящими спину, обвивая руками слегка вздрагивающие плечи. Затем мягко отстранил — но только чтобы развязать пояс и сорвать с Повелителя вод одежды. Добравшись наконец до желанной плоти, он припал к шее, оставляя цепочку укусов и спускаясь все ниже. Огладил ряды ребер, ощущая подушечками пальцев ритм сердца в их клети. — Как тебе, шисюн? Он весь — как закрытая раковина, такой же мраморно-бледный и неприступный, и даже ребра выступают похоже — царапающий пальцы периостракум. Прохладные, как осенний дождь, ладони Ши Уду огладили чужие плечи, будто пробираясь под кожу и стекая по той стороне ледяными каплями, в саму кровь проникнув. Контраст жара бога войны и пронизывающего холода бога морских глубин будоражил нервные окончания, посылая по всему телу электрические сигналы. — Неплохо, — ответил Ши Уду, призрак улыбки чудился в слегка изогнувшихся уголках губ. — Пожалуйста, возьми… — мягкая, дразнящая пауза, словно палец, скользящий по гладкой поверхности клинка на мгновение нащупал засечку, — ответственность за свои действия, шиди. — Хо-хо, — генерал лукаво улыбнулся, приподнял Ши Уду так, чтобы его ноги обхватывали талию, и перенес на кушетку в дальнем углу комнаты. — Как велишь, мой дорогой друг. Медленно стянуть сапоги и любоваться стройными ногами. Гладить округлые, будто обкатанные морем камни, ступни, коленные чашечки, плавно переходя к упругим бедрам. Избавить от оставшейся одежды. Отдать последнюю долю ласки, перед тем как наброситься неудержимо и страстно — именно так Пэй Мин и хотел дать волю желанию. А когда желаемое претворяется в жизнь — это сродни маленькой победе. Хотя в случае с Ши Уду — целому триумфу, кружащему голову и волнующему, как в первый раз. Полностью обнажившись, Мингуан склонился над Повелителем вод, обвел языком соски, прикусывая с каждым разом все грубее. Рукой провел ниже, по мышцам пресса, к выступающим тазовым костям, ладонью накрыл возбужденный член. Пусть схлынет невозмутимость Водяного самодура. Пэй Мин отдаст ему столько тепла, сколько тот готов принять. С каждым уверенным движением руки генерала, сжимающей осторожно, но твердо возбужденную плоть, с лица Ши Уду сходило привычное высокомерное выражение, черты смягчались пред накатывающим наслаждением. Еще раз… и еще… как прилив раз за разом лижет берег, смывая следы на песке, так и ласка Пэй Мина стирала строгий излом бровей, поджатые губы и белизну щек. Кожа медленно покрывалась узором страсти от прикосновений языка, губ и зубов Мингуана. Будто теперь тот взял на себя роль художника, взявшегося расписать тело Ши Уду краской, предварительно опалив жаром эту изящную вазу, чтобы штрих лег крепче, ровнее, держался дольше. Движения становились все грубее и настойчивее. Внутри этой раковины зародился звук, задрожал под ребрами и вырвался наружу несдержанным стоном. Повелитель Вод будто бы испугался подобной реакции, неожиданной для самого себя, и поспешил приглушить голос, уткнувшись губами куда-то за ухо генерала. Не сдержавшись, провел там же языком, и подступающее эхо нового стона соскользнуло в ушную раковину дрожанием губ и движением кадыка. Стоны Ши Уду отзывались в Пэй Мине чем-то невыразимым. То, как он терял контроль, раскрываясь все больше, выбивало из колеи и самого Мингуана. Азарт разгорался внутри. Хотелось большего. Хотелось сделать Повелителя вод своим окончательно. Опыта с мужчинами недоставало, но все же нужно было постараться причинить как можно меньше боли. Одолжив у Ши Уду смазку, он смочил пальцы, уже скользкие от предэякулянта. Подушечки чуть дрогнули в легком, бережном прикосновении. Плоть очень хрупка, хоть и принадлежит небожителю; доверие, с которым отдавался Повелитель вод, было бесценным. Движения, приобретавшие уверенность, все еще были осторожны. — Потерпи немного, шисюн. Я буду аккуратен. Ши Уду замер. Пэй Мин почувствовал его нервную, нетерпеливую дрожь под своей ладонью. Успокаивающе погладил, унимая, и медленно вошел одним пальцем, неторопливо растягивая сжимающиеся стенки. Немного погодя проскользнул внутрь вторым, углубляясь, чутко подстраиваясь под реакцию тела под ним. Казалось, что Пэй Мин лепил из разгоряченного тела Ши Уду изящное глиняное изделие. Горячие пальцы проникали внутрь и Водяной Самодур, сгорая от стыда, раскрывал ноги шире, как веер, поджимал пальцы на ногах и комкал собственные дорогие одежды. Пэй Мин, надвисающий сверху, выглядел невыразимо прекрасно, и Ши Уду впервые ощутил лично на себе подчиняющее обаяние бога секса. Кровь стучала в висках. В голове все плыло, как от вина. Ши Уду еще никогда не был так близко. Длинные черные волосы разметались по подушке. Бесчисленные следы укусов проступали еще ярче на бледной коже. Все тело содрогалось от напора, с которым брал его Пэй Мин. Генерал убрал волосы с влажного разгоряченного лба Ши Уду, приглушил стоны еще одним жарким поцелуем. Он навсегда сохранит это в памяти, сбережет как зеницу ока. Бог моря не может принадлежать никому, и Пэй Мин дорожил мгновением, когда смог овладеть самим Повелителем вод. В глазах потемнело, когда член достиг той самой точки внутри. Хватка рук, вцепившихся в запястья, постепенно ослабла. Пэй Мин излился следом на вздымающийся живот, не сдержав стон. Ши Уду был весь усеян каплями, словно утренней росой — не воды морской, но собственного пота, в котором растворилась страсть Пэй Мина. Он пах им — невыносимо и сладко, вся кожа оказалась размечена подобно диковинной карте маршрутами, по которым прошлись губы Пэй Мина. Повелитель Вод собрал пальцами сперму у себя на животе, словно будучи не в силах поверить, что кто-то действительно может хотеть его. Он никогда не рассматривал себя как… объект чьих-то желаний. А потом у него случился генерал Мингуан. Ши Уду посмотрел на него — глазами глубин небесных и морских — и провел липкими пальцами по своим губам. — Благодарю за десерт, шиди. — Шисюн, ты невозможен, — выдохнул Пэй Мин, перекатившись на спину. Отрывистый смешок сорвался с губ. Развратник конченый, у него ж так снова встанет. — Раз такие дела, я могу вернуть долг еще и с процентами. Генерал рассеянно поглаживал Ши Уду по волосам, постепенно засыпая. В груди было бесконечно тепло — от нанесенного амулета или странной нежности к лежащему рядом, сообразить уже трудно. За будущее можно быть спокойным.