Вакуум

Райли Беккет побросал остатки вещей в кургузую серую сумку, и молния зазвенела, сливая швы. Прошла не одна неделя, прежде чем он всё-таки заставил себя вернуться на гонконгскую базу, вдохнуть сырой запах доков, и, словно дрифтуя, быстро пересечь коридор с калейдоскопом воспоминаний, всплывающих в голове. Визит на Шаттердоум носил скорее символический характер. Никакого особо ценного имущества Беккет в своём отсеке не держал, но ему казалось непростительным не вернуться на место былой боевой славы. На базе было пустынно, Райли встретил лишь трёх или четырёх техников, которые пили пиво из банок и шутили друг с другом. Его появление осталось незамеченным. Впрочем, страсти к славе он не испытывал никогда, даже тогда, в далёком прошлом, когда первые пилоты егерей могли своим рейтингом переплюнуть голливудских звёзд. Каждый политик стремился пожать им руку (особенно на камеру), каждая юная экзальтированная девица представляла себя матерью их ребёнка (взаправду). В те времена, ещё до первых крупных поражений PPDC, слава легко могла ударить в голову, словно пробка от шампанского. Не один (теперь уже покойный) пилот егеря пал жертвой опасного вируса звёздной болезни. Самым ярким примером был, конечно, Чак Хансен. Даже удивительно, как при таком сдержанном и мудром отце Чак вырос таким... выродком. Хотя ладно, к чему злословить про мёртвых героев, Чак сторицей оплатил за все свои прегрешения. Странно, но Райли жалел его больше, чем маршала Пентекоста. Рыцаря без страха и упрёка, белую кость милитаризма, его, прошедшего всю службу без малейших нареканий, и отдавшего свою жизнь без секундного колебания. Особенно жаль было, что они так и не успели толком помириться со времён их ярой вражды. Хотя... какая там вражда? Райли никогда не испытывал ненависти к Чаку, только эпизодически испытывал необузданное желание обучить этого парвеню хорошим манерам. Петух в павлиньих перьях. Но у него есть сердце и есть храбрость. Были... Беккет захлопнул дверь отсека и начал порывисто рыться в карманах. Признаться, за всю эту возню он успел проголодаться. С собой Райли всегда носил пачку вяленой говядины - жемчужину местных супермаркетов. Он очень любил её перчёный вкус. Как оказалось, не он один. - Гав! - Ма-акс, какая встреча! А ты здесь откуда? Тащись-ка сюда, слюнявый мой. Огромный бульдог со всех лап нёсся ему навстречу, сопровождая процесс бодрым отрывистым лаем. Райли не отказал себе в удовольствии поднять грузного пса на руки и зажмуриться от настойчивого собачьего языка, трепетно слюнявящего всё его лицо. - Ах ты, маленький кайдзин сын! - засмеялся Беккет. Когда наконец ритуал нежности и преданности был завершён, а кусочек говядины самостоятельно попал на бульдожьи зубы, Райли сумел разлепить веки и увидеть нечёткий силуэт человека в трёх шагах от него. Сначала он не мог узнать стоящего. - Привет, Райли, - его сильно удивил знакомый обертон. - Чак? Но... какими судьбами? Чак только усмехнулся. Пилот Страйкера Эврики предстал перед ним гладко стриженым, абсолютно седым, и с усталым потухшим взором. - Как какими? Забирал своё барахло, как и ты. - Ты... неважно выглядишь. - Не было времени шастать по салонам красоты. Хансен умолчал о том, что прошедшие недели провёл в бесконечной реабилитации. Сначала реанимация, затем клиника, тонны анализов, затем невесёлый вердикт врачей: посттравматический синдром, защемление позвоночного диска и... неконтролируемое размножение клеток-мутантов, спасибо радиации. Предстояло несколько месяцев жрать цитостатики, облучаться и готовиться к тому, что от тебя отрежут жирный кусок плоти. - Нет, стой, я думал, тебя больше нет. - Все так думали. Я успел эвакуироваться. Но пропал с радаров. Или меня проглядели. Меня выловили на побережье Гонконга через три дня. Повезло, что кислород в капсуле не успел закончиться. Шуму из этого не делали. Поэтому мало кто в курсе. Глаза Райли сочувственно увлажнились. - Это круто, на самом деле. Едва бы кто выжил в твой ситуации. - Щас разрыдаюсь, - ухмыльнулся Хансен. - Пиво будешь, звезда балета? Райли не поверил собственным ушам. Они медленно вышли на площадку. Чак заметно хромал и уже успел в шутку сравнить себя с Германном. Оттуда открывался вид на отсек, в котором восстанавливали Черно Альфу. Весь в лесах, в проводах, статный гигант тем не менее был изрядно потрёпан. - Как будто Титаник из глубин вытащили. Чак жестом пригласил присесть на край площадки, оперевшись на ограду. Он достал из сумки банку Bud и передал её товарищу. Макс с комфортом устроился между ними. Несколько минут прошло в тишине, которую первым рискнул прервать Беккет: - Чак, я давно хотел сказать тебе, да не успел... - Сколько нежности! Хансен смеялся. Беккет не мог вспомнить, был ли он когда-нибудь свидетелем подобного. - Я... Ты... Мы с Мако сделали всё, что могли для общего дела. Но ты... Вы с маршалом. Но в первую очередь ты. Ты сделал гораздо больше. - Ладно, братан, кончай слюни разводить. Что сделал, то сделал. Не держи на меня зла только за былое, договорились? И он похлопал Райли по плечу. Они ещё долго сидели в полном молчании, изредка нарушаемом всхрапываниями Макса.