too red lipstick

— Давай вот этот, он с блестками, — Феликс подглядывает одним глазом в палетку. — Ты про персиковый? — Он креветковый, — произносишь ты с серьёзным видом, и я пытаюсь скрыть улыбку, потому что выглядишь ты довольно забавно с прикрытыми глазами и тыкающий куда-то в лиловый. Как скажешь, Ликси. Чонин принёс какую-то оставшуюся косметику, гордо заявив, что теперь это собственность Феликса и он может использовать ее, как хочет. Только последний не придумал ничего лучше, как накраситься сразу всем и затащить в эту авантюру ещё и меня. Я надеялся, что он не станет использовать все средства разом, оставив в покое хотя бы глаза. Зря надеялся. Ликс тянется к несчастной палетке, пытаясь набрать на кисть какую-то часть пигмента, но получается плохо и он чуть не чихает. Кажется, мы тут надолго. Он садится напротив меня, и я закрываю глаза в надежде, что это поможет мне не пялиться на него так сильно. — Открой, — он чуть ли не приказывает, и я пугаюсь его настойчивости, пока не вижу улыбку на лице. — Давай используем это как румяна. Я молча соглашаюсь, все равно отводя взгляд, потому что такой близости с ним я не выдержу. Мое дыхание уже сбилось с того самого момента, как ты сел напротив меня, подтянув колени, и начал рассматривать мое лицо. Все попытки вести себя непринуждённо обернулись провалом. Кажется, с самого начала никакие румяна мне не были нужны, потому что я чувствовал, как кровь приливает к щекам только от того, что ты так сосредоточенно высматривал что-то на моем лице, очевидно, задумываясь, что накрасить следующим. Почему я веду себя так странно рядом с тобой? Ты не даёшь мне задуматься, чуть не роняя всю палетку мне на джинсы, мило извиняясь, я лишь улыбаюсь, не в силах игнорировать своё растаявшее сердце. Кажется, у меня проблемы. Возишься с целым набором косметики, разгребая какие-то непонятные средства, находишь какую-то помаду, явно слишком яркую. Ты открываешь ее, еле оторвав этикетку и тянешься ко мне. О, боже. Твои нарушения личного пространства когда-нибудь меня убьют. Не то чтобы ты вообще знал об его существовании. Помада слишком красная, не подходящая под макияж глаз, но тебя это не волнует, тебе нужен опыт, поэтому ты мажешь по губам очень щедро. Выглядишь таким сосредоточенным, что я невольно засматриваюсь, и ты смотришь мне в глаза, переводя взгляд снова на губы. Мое сердце по ошибке начинает стучать сильнее, и я тщетно стараюсь убедить себя, что он просто красит мне их, а не хочет поцеловать. Он не хочет поцеловать тебя, Хенджин. Ты проводишь пальцем по нижней губе, убирая остатки, вышедшие за контур, и у меня, кажется, кружится голова. Твои прикосновения невыносимы и ты слишком близко. Быстро отворачиваешься, снова уткнувшись в косметичку, а я перевожу дыхание. Зачем я на это подписался? — Накрась меня, — смотришь таким умоляющим взглядом, что я не могу тебе отказать. — Чем? — выгляжу растерянно. — Чем хочешь. Решаю посмотреть, что лежит на поверхности, и вижу что-то наподобие тинта. Ищу бальзам, зная, что без этого его наносить нежелательно. Кажется, ты сам об этом рассказывал. Нахожу какой-то ягодный, открываю его и подбираюсь ближе, пытаюсь сосредоточиться только на процессе. Наношу его несколько раз и ищу тинт, перемешивая его. Не знаю, надо ли это вообще делать, но успокоиться я должен. Получается плохо, я снова подсаживаюсь ближе и мажу несколько криво. — Ничего страшного, — еле проговаривает Феликс, стараясь мне не мешать. Ничего страшного бы не было, если бы у меня не дрожали руки. Но они, черт возьми, дрожат. Я еле заканчиваю эту пытку, показывая ему, чтобы он размазал губами остатки. Только я отворачиваюсь, пытаясь чуть отсесть, как ты начинаешь говорить. — Он горький, — ты кривишься, когда остатки тинта попадают тебе на язык, пачкая даже зубы красным оттенком. — Думаешь? — смотрю на него свысока, наклоняюсь к лицу, чтобы посмотреть, ровно ли я покрасил все или Ликс уже успел съесть мои старания. Я провожу пальцем по его нижней губе, заглядывая в удивленные глаза, и прикладываю палец ко рту. — Сладкий, — ты не разрываешь зрительного контакта, и я начинаю задумываться о том, что сказал только что. Ох, черт, что-то явно не то. Хенджин, что ты вообще творишь? Я вижу твои покрасневшие щеки, которые ты и без этого слишком сильно накрасил румянами, очевидно, перепутав их с тенями такого же цвета. Ты что-то говорил про разную пигментацию, про близкий состав этих продуктов, но сейчас я слишком залип на твои губы, чтобы пытаться вспомнить хоть что-то. Слишком близко, отвернись. Феликс от волнения облизывается, а я не могу увести взгляд и слежу за движением его языка. Ситуация усложняется троекратно. Я не смогу отвернуться, когда ты смотришь на меня так. Ты выглядишь слишком приглашающее, я пытаюсь убедить себя, что вижу только то, что хотел бы видеть, но ловлю твой взгляд. Черт, ты невозможный. Со своими длинными накрашенными ресницами, какими-то наклеенными стразами под глазами и выглядящий при этом как чёртово произведение искусства. Я же, наверное, выгляжу как полное безобразие: красная помада без какой-то базы вроде тинта или бальзама, небрежно намазанные розовые тени. Я пытаюсь отвлечь себя своими же мыслями, но все возвращаюсь взглядом к твоим губам. Кажется, прошло уже сто лет, как я стою и пялюсь на тебя, не предпринимая попытки сделать хоть что-то. Тянусь к тебе ближе, убирая прядь волос за ухо, буквально чувствуя твоё дыхание. Могу ли я поцеловать тебя? Ожидание сводит с ума, как и твоя близость. Я наклоняюсь к лицу и еле прикасаюсь кончиком носа, Феликс отзывается таким же прикосновением. Могу ли я считать это за разрешение? Боже, я надеюсь. Пальцы спадают на щеку, и я притягиваю тебя за подбородок ближе, едва касаясь твоих губ своими. Ты выдыхаешь, пытаясь заглотнуть ещё воздуха, но я слишком быстро отстраняюсь. Ликс смотрит как-то разочарованно, но произнести что-то я не успеваю, потому что ты целуешь меня уже сам. Нежно поначалу, пробуя на вкус, не понимая, позволяю ли я тебе вообще. Я таю слишком быстро, начинаю исследовать твой рот языком, забыв про какие-то правила приличия. Тебя все устраивает, ты целуешь меня в ответ с таким же рвением, отдаваясь целиком. Наши языки сплетаются, я чувствую, что оторваться просто так от тебя не смогу. Но ты делаешь это сам, отодвигаясь, как позже оказывается, для того, чтобы сесть мне на колени и продолжить целоваться дальше. Провожу ладонью по твоим волосам, наслаждаясь мягкостью, поглаживая тебя по голове и наклоняя чуть вбок. Ты такой целовательный, Феликс. Такой светлый, невинный в своих ребячествах вроде накрасить меня слишком красной неподходящей помадой. Чтобы смазать ее потом своими же губами. Несмотря на химический привкус, я готов ощущать его часами, лишь бы ты не переставал ласкать мои губы, еле кусая и оттягивая нижнюю. Перехожу пальцами на твою шею, проводя по ней, вызываю у тебя лёгкую щекотку и зарываюсь в волосы на затылке, наклоняя голову ещё ближе к себе. Куда же ближе? Ты и так весь мой, подставляющийся под каждое прикосновение. Заменяя пальцы губами, начинаю кусать твою шею, боясь оставить какой-то след. Ты откидываешь голову назад, отчаянно пытаясь не застонать. Я бы хотел, чтобы ты не сдерживался. Веду пальцами по кадыку, чуть царапая заднюю часть шеи, спускаюсь языком ниже, пробираясь руками через твою большую футболку. Зачем ты носишь такие вещи, скрывая своё тело? Я бы хотел смотреть на него, не отрываясь. Но я не уверен, что ты позволишь мне это. Ты позволяешь только целовать тебя, оставлять еле заметные укусы в шею, и мне было бы этого достаточного. Пока я не осознаю, что останавливаться ты не собираешься, надавливая на мою голову, заставляя кусать сильнее. У кого-то чувствительная шея, да, Феликс? Вопрос без ответа, потому что я понимаю все по твоим несдержанным стонам. Тяну твою надоедливую футболку наверх, забыв о том, что ты можешь быть против, потому что ты буквально срываешь ее с себя, откидывая куда-то назад, окунувшись в прикосновения снова. Мой язык теперь, кажется, на каждом миллиметре твоего тела, я наслаждаюсь ощущением горячей кожи, исследуя тебя целиком. Я сваливаю тебя на кровать, чуть нависая сверху, и веду поцелуями ниже. Ты так любишь кусаться. Даже сейчас, когда я почти залез поцелуями вниз, ты тянешь меня к себе, кусая за нижнюю губу, вынуждая целоваться снова. Я решаю не останавливаться, проводя рукой по бёдрам, слегка надавливая и накрывая твой стояк через ткань штанов. Такой твёрдый. — Ликси, — выдыхаю тебе в губы, целуя с новой силой, не забывая дарить тебе прикосновения, хоть и через прочную ткань. Ты стонешь, оторвавшись от поцелуя на секунду, и я ловлю это мгновение, чтобы просунуть руку через резинку, стараясь обхватить тебя полностью. Веду ладонью по стволу, собирая выступившую смазку, и размазываю ее, а тебя ведёт. — Сделай так ещё, — шёпотом просишь ты, но я все прекрасно слышу. Мне просто слишком нравится, когда ты в таком состоянии. Возбужденном и беззащитном, готовым на все что угодно, лишь бы получить хотя бы каплю удовольствия. Такой прекрасный и несдержанный в желаниях своего тела, очевидных его реакциях на мои прикосновения. — Сделай так... ещё, — ты выгибаешься, пытаясь дотянуться до меня сам. Я сделаю все, что ты просишь, Ликс. Даже больше. Мне просто нравится тебя дразнить. Нравится видеть, как ты тянешься и льнешь ко мне всем телом, желая получить хоть какую-то ласку. Нравится видеть, что ты так отчаянно нуждаешься во мне. Я накрываю твой член ладонью, проводя по всей длине, наслаждаясь твёрдостью в руке. Ты слегка дрожишь, отзываясь на каждое касание, и я думаю, что долго ты не продержишься. — Сильнее, — закусываешь губу, пытаясь сдержать стоны, но получается плохо, потому что любые соседи уже, скорее всего, оценили весь твой вокал. Ты хочешь кончить, не так ли? — Не так быстро, — говорю я, в последнее мгновение перед оргазмом обрывая прикосновение. Ты хнычешь, пытаясь вернуть источник таких приятных касаний. Тянешься за поцелуем, и в этом я тебе отказать не могу, соскучившись по твоим губам так быстро. Химического привкуса больше не чувствуется. Или я слишком привык целовать тебя? Ведёшь рукой по моему телу, проводя слишком требовательно, и наконец останавливаешься на члене, поглаживая через ткань джинс. Боже, Феликс. Твои маленькие ладони еле обхватывают меня, и я не могу перестать думать о том, как бы это смотрелось без лишней одежды. Ты не даёшь мне уйти в свои мысли, буквально воплощая их в реальность, расстегивая ремень, проникая своей рукой прямо за резинку трусов. Член помещается в твоей миниатюрной руке, и тебе даже нравится этот контраст, судя по задыхающимся поцелуям. Ты тянешь меня на себя, слишком сильно обхватывая головку, но больше ничего не делая. Отрываешься от губ, смотришь прямо в глаза, но быстро отводишь взгляд, краснея. Серьезно, Ликс? Ты выбрал подходящее время для того, чтобы твои щеки так мило покраснели. Я не понимаю, почему ты так внезапно остановился, но какие-то догадки у меня все же есть. — Ты.. хочешь? — нерешительно спрашиваю я, проводя кончиком носа по твоему. Ты все ещё не хочешь смотреть на меня, очевидно, чего стесняясь. — Да, — выходит как-то слишком тихо, но большего подтверждения мне не надо. Ты лезешь с поцелуями, а я пытаюсь снять с тебя штаны, буквально срывая их. Провожу пальцами по ягодицам, надавливая на вход, пытаясь ещё подразнить хотя бы чуть-чуть. — Чего ты хочешь? — смазываю палец слюной, но вводить не собираюсь, желая насладиться твоей реакцией. Ты готовишься к прикосновению, но его не происходит. Отвечать ты не собираешься, уводя взгляд, а я слегка улыбаюсь. Такой стеснительный. Я решаю, что разберусь с твоей застенчивостью как-нибудь потом, и пытаясь проникнуть в тебя хотя бы немного. Пытаешься принять первый палец, но получается плохо. На твоих глазах появляются слёзы, и ты отчаянно пытаешься их стереть. — Больно, — ты шепчешь, уткнувшись в мое плечо. — Малыш, потерпи, — я целую тебя в губы, щеку, везде, куда дотянусь, чтобы отвлечь от боли хотя бы на пару секунд. Стираю пальцами слёзы, проводя губами вдоль солёных дорожек на щеке. Я пробую добавить второй палец, обильно смачивая его слюной, и ты закрываешь глаза, но поддаешься на прикосновение. Ещё немного, Ликси. Потерпи совсем чуть-чуть. Снова перехожу на шею, оставляя поцелуи ещё и там, пытаясь двигать пальцем внутри. На мгновение ты вдруг стонешь что-то и так же быстро замолкаешь, а я пытаюсь повторить это движение. Такой громкий. Ты, наконец, начинаешь привыкать к ощущениям внутри себя, несмотря на боль. Кажется, теперь это терпимее, чем раньше, я больше не вижу твоих слез и стараюсь доставить тебе хоть какое-то удовольствие. Со временем ты перестаёшь шипеть от боли, я решаю добавить третий и действую чересчур медлительно, но, кажется, тебе такой темп даже подходит. Неспешно насаживаешься на пальцы уже сам, привыкая быстрее. Я думаю добавить четвёртый, но ты смотришь вниз, намекая на то, что тебе нужно что-то другое. Долго меня умолять не приходится. Я справляюсь в два счета, быстро разбираясь с ненужной одеждой, смазывая член слюной, а ты смотришь горящими глазами и не можешь увести взгляд. Вхожу медленно, давая тебе время привыкнуть, делая медленные движения, но через несколько таких толчков ты просишь двигаться чуть быстрее. Тебе все ещё больно, но ты явно пытаешься терпеть. Я слышу твои первые стоны и расслабляюсь, наконец убедившись, что боль начала проходить. Через время ты, кажется, вообще забываешь, что тебе было неприятно, растаяв окончательно. Лезешь целоваться, но не можешь толком контролировать этот процесс, отвлекаясь на свои собственные стоны, изредка кусая мои губы в ответ, сдавленно хныкая при особенно быстрых движениях. Твои поцелуи со сладким привкусом клубничной гигиеничной помады и приторной отдушки от тинта. Ты слишком податливый и нетерпеливый в своём желании получить долгожданное удовольствие, которое тебе не достаётся, потому что процесс начинаю контролировать я. Можешь только подчиняться, хотя ты не особо и против, судя теперь по громким стонам с каждым ритмичным толчком. Твои губы измазаны красным, тушь потекла в уголках глаз, но ты ловишь такую дикую эйфорию от любого моего прикосновения, что я думаю, такой макияж идёт тебе больше любого другого. Феликс цепляется за мою спину, пытаясь оставить какие-то следы от ногтей, но срывается, стоит мне очередной раз задеть простату. Я наклоняюсь, собирая языком выступивший пот на его шее, засасывая кожу слишком сильно, намереваясь оставить темно-фиолетовые отметины. Наверное, ты был бы против засосов, но сейчас уже, кажется, со мной готов на все, лишь бы продлить своё удовольствие ещё немного. — Пожалуйста.. — пытаешься выговорить через стоны. — Что пожалуйста, Феликс? — выгляжу сосредоточенным, любуясь твоей беспомощностью. Его ведёт, что он больше не может выговорить и слова, цепляясь за остатки своего сознания только благодаря моим рукам, которые прижимают его хрупкое тело к кровати. — Ликси? — целую за ухом, сползая поцелуями ниже, оставляя метки ещё и там, окончательно доводя его до какого-то невменяемого состояния. Ты настолько возбужден. Я вижу, как ты течёшь, но кончать тебе не разрешаю, наслаждаясь своим контролем и слишком покрасневшей головкой, прислоняющейся к моему животу. Я вижу отпечатки от румян или теней на белой подушке рядом с тобой и внутри ухмыляюсь, что мы потратили подаренную косметику, занявшись вещами поинтереснее. Твои губы приоткрыты, и я снова тянусь к ним, в сотый раз кусая. Ты такой нежный и ласковый, льнешь к каждому прикосновению, больше не стараясь сдерживаться. Твой голос оказывает на меня какое-то невыносимое влияние, и я хочу сделать что-то ещё, хоть что-то, чтобы ты не переставал извиваться подо мной и срывать горло. Я захожу сразу целиком, ты откидываешься на подушке, сжимая в одной руке уже изрядно помятую ткань. — Ликс, ты.. — я снова хочу что-то сказать, но забываюсь, потому что ты тянешься за поцелуем. И кто я такой, чтобы отказывать тебе? Мы целуемся слишком нежно, я буквально прикасаюсь к каждому участку твоих чувствительных губ. На долго тебя не хватает, я чувствую, что ты уже практически на грани, подставляешься под все движения и больше не пытаешься вести себя хотя бы чуть-чуть тише. Поцелуй выходит смазанным, ты цепляешься ногтями в спину, выкрикивая что-то похожее на мое имя, и кончаешь себе на живот. Я изливаюсь следом, не выдержав такой картины, такого расслабленного и удовлетворённого тебя, раскинувшегося на подушках. Еле выхожу, бессильно падая рядом и смотря тебе прямо в глаза, а ты поворачиваешься и смотришь в ответ, беззаботно улыбаясь. — Мне кажется, я так и не научился краситься, — ты смеёшься, утыкаясь мне в плечо, а я целую тебя в лоб, вдыхая запах твоих волос. — Можешь попробовать на мне ещё.