Петербургский дождь

И все же на ночь, как сказал Ренегат «для закрепления», мы еще раз прогнали те песни, которые пытались сыграть в течение дня. Удивительно, но пошло у нас все довольно гладко. Не было сбоев или какой-то отсебятины. Мы исполняли все так, как и нужно это нам. Прогнав всю программу, мы в каком-то недоумении смотрели друг на друга. Первым наше молчание нарушил Поручик. - А чего мы так с первого раза сыграть не смогли? - Может, все потому, что мы херней страдали? – Предположил Яша. - Или отвлекались на перекусы. – Каспер покосился на Поручика. Тот промолчал, но грозно насупился. - Ребят, давайте еще прогоним раз? – Предложил Куликов. - Может, все на сегодня? – Простонал Паша. - Давайте в туре исполним песни и из «Кукрыниксов»? – Князев посмотрел на меня, но его веселье быстро испарилось под моим взглядом. - Нет, проиграем остальное завтра. – Сказал я. - Пару-тройку песен мы осилим и сейчас отрепетируем. – Заявил Рене. - Инквизитор, пощади! – Взмолилась Маша, состроив самую жалостливую моську, на какую только была способна. - Сыграем три песни и все. – Улыбнулся ей Саша. - Лось ты, а не человек! – Фыркнула скрипачка. - Я знаю. – Просто ответил тот. - Так, а что играть будем? – Балу переминался с ноги на ногу, обнимая свою басуху. - «Солдатскую печаль», «Раскрашенную душу» и «Это не беда». – Ренегат посмотрел в мою сторону, но я только пожал плечами. - Косяк… - Усмехнулся Яша. – Мы вряд ли сможем сыграть все это. А подбирать аккорды будем часа два. И это только на одну песню! - У нас есть два представителя «Кукрыниксов»! Тебе мало что ли? – Не ожидал от Михи такого. - А нам как? – Каспер указал смычком на себя и Машу. - А вы просто стойте и улыбайтесь. – Усмехнулся Яша. - А я тоже не знаю, что стучать. – Заметил Поручик. - Вот просто бери и стучи! – Яша отложил гитару и уже собирался показать Саше, как виртуозно он умеет стучать, но ударник резко оборвал его. - Только тронь святое, и я тебе палочку в нос засуну и через задницу вытащу! Честно говоря, мы немного испугались. Заявление Поручика было несколько неожиданным. Но от него вполне можно было ожидать чего угодно! Бедный Яша шарахнулся подальше от установки, дабы держаться от греха подальше. - Саша? Чего это с тобой? – Все же решился поинтересоваться Паша. - Я думаю, что он голодный. – Сделала свое предположение Маша. - Уверена? – Посмотрел в ее сторону Яков. - Уверена. – Кивнула скрипачка. - Дело говорит Машка! – Согласился Князев и приобнял скрипачку. – Идем атаковать кухню! -Ура! – Поручик и Горшок, даже и не знаю, кто громче заорал, но с одинаковой скоростью ломанулись в известном направлении. - Меня забыли! – Заорал Балу и полетел следом. - А я?! – Яша помчался за Сашей и тут же врезался в него, ибо тот остановился завязать шнурок в дверном проходе. Саша и Яша тут же кубарем полетели в коридор. Мы выскочили к ним. Мало ли, вдруг кому-то помощь нужна? Балу оторвал шнурок к чертям и теперь смотрел на него в глубокой печали. Яшка сочувствующе вздыхал рядом. - Может, приклеить его? – Предположил он. - Чего? – Не понял Саша. - Ага. На что клеить будем? – Фыркнул Каспер. - Товарищи! Дружно скидываемся соплями! – Горшок стоял в проходе вместе с Поручиком и грыз с ударником напополам батон. Бутылка кефира переходила из руки одного в руку другого. - Голодные вы мои! – Машка всплеснула руками. – Слышу, как у вас животы ворчат! Вон, у Ягоды целая канонада была! - Вовсе нет! – Возразил я. - Вот и да! – Усмехнулся Горшок. – Мне сюда слышно этот отборный мат в нашу сторону твоего желудка. Иди сюда! Естественно, уговаривать меня долго не пришлось. Я обошел Поручика и встал посередине. Желудок предательски заурчал, стоило только мне взглянуть на батон. И я вцепился в его середину. Так мы его и ели: Поручик слева от меня, Горшок справа и я посередине. Только теперь кефир переходил и в мои руки. - Вы мне студентов напоминаете. – Глядя на нас умилялся Рене. - Ага. Очень голодных! – Подтвердил Паша. - И очень уставших! – Добавил Куликов. - Огурцы! – За нашей спиной раздался победный возглас Каспера. - Солененькие? – Усмехнулась Маша. - Каспер, тебя-таки на солененькое потянуло?! – Подколол Князь. - Ага. Ща я вам ежа рожу с зонтиком, если мы не поедим! – Каспер открыл банку и теперь ловил огурцы. - Клюет? – Глядя на его попытки, поинтересовался Князь. - А ты хлеба накроши! – Прочавкал Поручик. - На червя лучше клюет! – Заметил Балу. - А вот на опарышей… - Начал уже размышлять Яша, но его остановили. - Прикроем червиную тему до сытых времен. – Прервал его Горшок. – Манька, сваргань там чего-нибудь. - А чего? – Маша заглянула в холодильник. - Борща! – Громко заявил Паша. Но тут же сконфузился под нашими удивленными взглядами. - Мы – мужики! Нам мясо надо! – Балу завалился в комнату в обнимку с Яшей. - Могу яйца побить… - Размышляюще протянула Маша. - За что? – Князев сделал вид, что сильно испугался и прикрыл перед крышкой кастрюли. - Не опошляй. – Просто ответила скрипачка, повернувшись к нему. - Может, пиццу закажем? – Предложил Каспер. - Предлагаю ее приготовить. – Рене сел за стол. – Самим. Мы втроем уже съели этот батон и допили кефир. Честно говоря, жизнь сразу повеселела. В душе появился какой-то пофигизм на все. Ибо в каком-то степени мы насытились. Поручик обнял меня. Горшок, глядя на такое милашество, тоже обнял меня с другой стороны. И стояли мы так в обнимку - три взрослых мужика, но те еще тополи. - Тыкай в него уже! – Заорал Князев. Мы перевели взгляд на него. Каспер все еще держал банку с огурцами, которые преспокойно плавали на дне. И вилкой пытался хоть один наколоть. Но огурцы оказались проворными. Каждый раз, когда их уже практически вытаскивали, они тут же плюхались обратно. Скрипач терпел, но скрежетал зубами. Князь наблюдал за этим со стороны и морально поддерживал друга. - Давайте сделаем ставки, вытащит или нет? – Предложил Балу, который тоже переключился на наблюдение за огурцами. - Они скользкие! – Жалобно заявил Каспер. - А где ты волосатые огурцы видел? – Усмехнулся Поручик. - По синьке и не такое увидишь. – Отмахнулся Горшок. А тем временем Паша, Яша и Куликов решили что-то приготовить и прыгали у плиты. Машу упорно отодвигали от скворчащей и плюющейся сковородки. Рене открыл окно, дабы впустить свежий воздух. Паша на секунду зазевался и пролил масло на плиту. И тут началось… плита вспыхнула. - Тушите, мать вашу! – Заорал Князь. - Горим! – Взвизгнула Маша. Балу бросил мокрое полотенце. Куликов тут же принялся тушить, Яша обильно заливал плиту из чайника. Рене отключил комфорки, про которые уже успели позабыть горе-повара. В итоге они переставили на стол сковороду – плод своего труда. Это была непонятная каша, в которой я только разглядел смутное очертание подобия яичницы. - Это что? – Все же решился я задать вопрос. - Хрень какая-то. – Пожал плечами Поручик. - С яйцами зато! – Заметил Князь. - Поебень полная. – Фыркнул Каспер. - И косорылая вся. – Кивнула Маша, брезгливо рассматривая блюдо. - Я название блюду придумал. – Улыбнулся Миша. – Косорылая трехцветная поебень! - Зато с яйцами! – Добавил Князев. Решено было блюдо передать содержанию мусорного ведра. Маша нашинковала салат, но всячески отказывалась от любой предложенной помощи. Заявив, что иначе мы сами оставим себя голодными. Это нам отрезвило голову. Все вернулись в студию и разместились там с тарелкой в одной руке и вилкой в другой. Маша, когда зашла к нам с тазиком своего шедевра, была похожа на воспитательниц в детском саду. Они еще только были в фартуках и белых чепчиках. И разливали борщ по тарелкам детей. Вот так и наша скрипачка делала. А потом засела сама с этим тазиком и маленькой вилкой. Последняя репетиция была самой тяжелой. Мы даже не буйствовали. Перед сном еще что-то пытались напеть, но очень скоро голоса стали затихать. Звонкий вокал сменился бормотанием под нос, а потом уже посапыванием. Завтра мы собирались попробовать порепетировать где-нибудь в клубе. Зачем? Сам не в курсе.