Всё (не)кончено.

      В его мыслях крутилось лишь одно: — Мы перестали общаться...       Он горько улыбнулся экрану давно потухшего телефона, затем нежно провёл по нему рукой; капля упала, а он грубо размазал её.       В какой-то момент даже стало казаться, что мир стал пустым без него, без его поддержки, тёплой улыбки, которую он дарил лишь своему гэгэ. Это было жутко невыносимо, сидеть, казалось бы, в уютном доме, отопленном, да ещё и со всеми нужными ему удобствами. Разве не этого он добивался, когда только начинал? Не к этому ли стремился? К чему ему тот мелкий щенок! Который сам же и бросил его... — Ван Ибо, я тебя никогда ненавижу, — усмехнулся тот и экран вновь загорелся. То фото... он с любовью смотрел на человека, который когда-то также дарил ему жаркие поцелуи в гримёрке, в машине, дома — буквально везде, где бы они не оказались. А когда Чжань нервничал из-за своих мыслей о том, что он уже недостаточно молод для такой жестокой индустрии, Ибо мягко сжимал его ладонь и подносил ту прямо к губам, нежно-нежно целовал, смотря на смущённого гэ, тянул того на себя. Вновь поцелуй, полный гаммы чувств, которыми они так любили делиться: Чжань — чтобы выразить свою признательность и всю любовь, а Ван — чтобы в который раз успокоить своего парня. Даже никогда не упускал возможности назвать того «сладеньким» и пощипать за щёчки, а потом, мило потрепав по волосам, вновь вернуться к делам.       Но теперь такого больше не будет. Никогда. Наконец пора бы попрощаться с прошлым, навсегда вычеркнуть этого паршивца, который наглым образом использовал его чувства. Как оказалось, никакой взаимности и не было, а Ибо делал лишь все для того, чтобы окончательно закрепиться в этом бизнесе. И браво, он добился этого! Стал чуть ли не самой узнаваемой звездой в Китае! А потом... — Сяо Чжань, — протянул Ибо со своей фирменной улыбкой, постепенно сокращая расстояния между ними, — как же я давно хотел тебе сказать...       Тогда глупый влюбленный думал, что его диди наконец признается ему в чувствах, не скажет обычное «ты мне нравишься» или не станет домогаться его, глупо намекать про «корову, которая жуёт молодую траву», а наконец произнесёт заветные три слова, неважно на каком: корейском, английском или даже японском! Лишь бы сказал... — Иди ко мне, Чжань-гэ, — Сяо послушно подошёл и чуть прикрыл глаза, его пушистые ресницы нервно трепетали, а сердце бешенно колотилось, — Как хорошо, что этот год скоро закончится.       Неожиданно поцеловал, прервав свою же речь, страстно, даже больно. Кусал, сминал чужие губы, оставляя на них мелкие кровяные ранки, потом ставил засосы по всей шее, руками сминал чужое тело, ласкал везде, где только мог. А Сяо тлел, словно спичка, повзолял делать с собой всё, что было угодно его молодому мастеру, так же отвечал, только старался сделать всё нежно, в привычном лишь ему стиле — мягко. Ибо всегда смеялся над ним из-за этой его черты, говоря, что тот должен был девочкой родиться. А Чжань, пускай даже если и было обидно, лишь с самой искренней улыбкой отвечал, что Ван прав. — И мы больше не встретимся, — самодовольно закончил тот и чуть оттолкнул от себя удивлённого парня. — Не понял? Ты жалок, как только земля носит такого сопляка, как ты?       Сяо чуть ли не заплакал тогда, испытывая жуткий страх и стыд, даже тогда оправдывал парня. А потом стал унижаться... — Не уходи, — упал тот на колени прямо у ног возлюбленного. — Я был неправ, ладно? Но Ибо, я обязательно исправлюсь, дай мне только один шанс!       И тут Ибо улыбнулся, той самой улыбкой, а Чжань подумал, что возможно он неправильно истолковал слова своего парня, обрадовался, что это был лишь бред его уставшей головы. Но в ту же секунду Ибо громко рассмеялся и ушёл: — Я был прав, ты ничтожество. И как я только терпел тебя этот год?       Терпел, значит?..       Тогда он каким-то волшебным образом ушёл в комнату для отдыха, на подкашивающихся ногах. А там он дал волю эмоциям и громко зарыдал, да, мужчины в таком возрасте плачут лишь в том случае, если их жёны родили, но Чжань же теперь не сможет испытать радости?.. Ибо его поменял, до недавнего времени он даже думал, что это прекрасно, а родителям лишь говорил, что ребёнка можно и усыновить. Но вот теперь и это чувство было обмануто.       Что сказать родителям? Как теперь появляться на публике? Как не заплакать, если вновь встречусь с ним?..       Невозможно навсегда забыть, невозможно стереть все воспоминания до единого, ведь они всё воспроизводятся и воспроизводятся, будто на повторе. Лицо Вана, его прекрасное нефритовое лицо, которые казалось ему самым невинным, самым чистым, непорочным...       Он был у него первым, до этого Чжань никогда и не думал спать с мужчинами, тем более в принимающей позиции. И было такое миллионы раз, за этот год они действительно наслаждались друг другом, Сяо даже готовил своему диди ужины, обнимал со спины, чуть горбясь, чтобы визуально быть ниже бойфренда. — Получается, что меня погубила моя же наивность? — спросил он у фотографии, которую собирался вот-вот удалить. В одиннадцатый раз он нажимал на эту проклятую кнопку и все одиннадцатый раз, когда нужно было подтвердить более миллиона удалений, он струсил и, поджав губы, отклонял. Однако обои всё же сменил, теперь там стояла его мама и кошка, которые уж точно будут придавать ему сил в будущем. Станут новыми талисманами... — Сяо Чжань, смотри, ты приглашён на гала-концерт в честь завершения этого ужасного года! Ты будешь петь и какая удача! Ты сидишь с Ибо, разве не здорово? — спросил его внезапно ворвавшийся менеджер с самой яркой улыбкой. — Ты чего опять ревёшь? Опять репетируешь? Какой ты всё-таки молодец, не зря самый лучший! — Да, ты прав, — тихо согласился тот и наконец оторвался от своего смартфона. — Но я не пойду, откажи им и скажи директору, что я предпочитаю больше практиковаться, чем ходить на всякие вечера. — Правда? — удивился пожилой мужчина и почесал затылок. — Раньше, когда ты только слышал имя «Ибо» или хотя бы его фамилию, сразу подрывался и просил отменить всё запланированное...       Так значит он действительно был таким приставучим? Все видели, что он был по уши влюблён? Это было так заметно? — Делай, что хочешь, — устало бросил тот и повернулся в противоположную сторону, сделав вид, что устал. Хотя он даже не притворялся, просто устал он не физически, а морально.       Мужчина пожал плечами и, пожелав удачи и хороших снов, ушёл, оставив Чжаня вновь абсолютно одного. Так хотелось уехать из Пекина, хотя бы на неделю...       Но, видимо, его желаниям не суждено сбыться, ведь так? Сейчас его обязательно поругает директор, так ещё и настроение испортит. Как тут звонок, как неожиданно... — Мне мистер Ли сказал, что ты неважно выглядишь... Отдохни ближайшую неделю, как следует, хорошо? Но на концерт ты обязательно должен явиться, понял? — Тогда, директор, можете кое-что сделать? — да, он сдался. — Всё, что угодно, — всё-таки он работает в не таком уж плохом месте. — Я хочу сесть от мистера Вана, как можно дальше. Вы можете это организовать, правда?       Вновь тишина. Видимо, все теперь будут так реагировать? — Ладно... — пробормотал тот и вскоре после пары вопросов про здоровье звезды, попрощался, за что Сяо был очень благодарен, так как было бы проблематично рассказывать о его тёрках с бывшим директору. — Ладно... — повторил тот и проверил соц. сети.       И вновь везде он. Вездесущий Ван Ибо. Какая ирония, стоит ли ему отписаться от его фан.аккаунтов? Да, прямо сейчас.       Концертное объявление было отправлено лично на его WeChat. Была красивая брошюра, с огромным количеством приглашённых гостей, и было очень ожидаемо, что первым он, конечно же, вновь заметит своего бывшего. Красивый. Только снаружи, а внутри пустота.       «До скорой встречи» — так гласил постер и Чжань подумал о том, что время действительно пролетит очень быстро...       И правда, две недели пролетели незаметно и мужчина наконец почувствовал себя лучше, вроде как даже отпустил свою любовь? Сегодня он обязательно скажет Вану о том, что думает и попрощается со своим прошлым, чтобы его «Новый год» стал для него чем-то судьбоносным.       Наряд выбрал он простой, по мнению людей из компании — изысканный, а девушек, что ж, те оборачивались на Чжаня чуть ли не с плывущими глазами и обожанием. Одна девушка, которая была моложе него чуть ли не на десять лет, попросила мужчину стать её спутником на вечер. При этом она так мило просила, к тому же девушка была явной красавицей, а её пышное лиловое платье и лёгкий макияж делали из неё самую настоящую принцессу из сказок. Может она поможет ему забыть? — Почему бы и нет, милая дама, — улыбнулся он и протянул ей свою руку. Та удивлённо покосилась на него, а бровки прелестно полетели наверх. Сяо Чжань впервые за два месяца смеялся, искренне. Что ж, разве это не хороший знак?       Так они под руку вместе дошли до самих сидений, которые в этом году представляли собой множество отдельных кресел, что было очень практично. Хоть какой-то толк от этого вируса, ведь мероприятия стали проводиться лучше. — Где ты сидишь? — спросил он у своей спутницы и та указала на место, которое было прямо возле его. — Какое приятное совпадение, я тоже здесь сижу, — ослепительно улыбнулся тот и помог той сесть, будто бы какой-нибудь доблестный рыцарь. — Молодой господин, — спустя пару минут обратилась к нему девушка, — тут на Вас кто-то очень долго смотрит. И знаете что, мне не нравится его взгляд.       Какой сюрприз, на него смотрел Ибо. Взгляд у того был злой, усталый, сам парень заметно похудел, однако даже таким умудрялся выглядеть самой злобной собакой. Самым страшным чудовищем. Ох и велика была обида Сяо Чжаня на Вана... — Не обращай внимания, он обознался. — Может быть... — чуть покраснела та и стала неловко перебирать платье, — вы не подумайте, но я слышала, что вы встречаетесь... Но Вы не подумайте, я не из-за этого попросила стать Вас моим спутником! Просто подумала, раз это лишь слухи и если Вы свободны, то почему бы не... — Свободен, — прошептал тот ей прямо в ушко, оказываясь к ней непозволительно близко. — Так что забудь про те слухи, я абсолютно свободный мужчина.       Та ещё больше покраснела и несколько раз влюблённо кивнула, радуясь тому, что её любимый айдол свободен.       Но через какое-то время даже сам Сяо Чжань стал затылком ощущать этот пронзительный взгляд, ему было правда всё равно, он не собирался к нему идти и объясняться. В конце концов, они же расстались. И инициатором он не был. Его совесть абсолютно чиста.

Wang Yibo “ живо ко мне. как ты только посмел!„

Xiao Zhan “ разве я обязан? с чего бы мне бежать по первому твоему слову? собачка среди нас лишь ты, дорогой„.

Wang Yibo “ если не хочешь скандала, то ты сейчас поднимаешь свою задницу и идёшь за мной„.

Xiao Zhan “отъебись, не мешай наслаждаться шоу„.       Тут его стали легонько тормошить по плечу, затем голос: — Господин Сяо Чжань, это же Ван Ибо! Он так смотрит на Вас, похоже, что у него к Вам срочное дело, Вы должны быстро пойти к нему, — со знанием дела сказала девушка и подтолкнула того вправо, прямо туда, где через пару рядов сидел Ван. — Я думаю, что ты ошиблась и он зовёт тебя, — любезно ответил Чжань и улыбнулся. — Вы так думаете? Тогда я пойду, да? — обрадовалась та и слегка припудрилась.       И аккуратно встав, элегантно прошла к месту Вана, затем что-то сказала тому, но вдруг её лицо исказилось в гримасе, было видно, что девушка вот-вот ударит китайца по лицу. Странно, но Чжаню бы этого видеть не хотелось...

Wang Yibo “ а теперь-то ты пойдёшь?„       И в конце самодовольный эмодзи. Какой же этот Ван был скотиной, даже смайлики соответствующие отправляет. — Сяо Чжань-гэ, он Вас зовёт, — сказала девушка, чуть ли не плача, и указала на Ибо, который давно встал и шёл в холл.

Xiao Zhan “ ибо, разве можно быть таким придурком и доводить такую красивую девушку до слёз? пойду только из уважения к ней„.       И встал нехотя, стараясь подавить все эмоции и выглядеть холодным и отстранённым, насколько это возможно, он же актёр, он сможет. К тому же ему скоро тридцать, прошло более двух месяцев, он взрослый и сильный, должен держать голову высоко.       Но не успел он спросить того о причине такого внезапного «зова» Вана, как его припечатали к стене, испачкав обоих в побелке. — Ты что себе позволяешь? — прошипел Чжань и стал вырываться, вертясь и пытаясь пнуть парня куда-нибудь. — А ты? — удивился Ибо и зло оглядел мужчину под собой. — Для кого так вырядился? Для кого старался? Не для той девицы случайно? — Случайно да, — ухмыльнулся Чжань и, высунув свой юркий язычок, обвёл им свои губы, будто дразня. Хотя получилось это чисто инстинктивно. — Старый развратник, — восхитился парень, медленно приближаясь к шее бывшего. — Мне очень жаль.       Извинился? Не оговорился? К чему он это вообще? Хочет изнасиловать, но чтобы Сяо потом на него жалобу не накатал? Так он напишет! — Отвали, извращенец! Всё кончено, ты же сам тогда так сказал, разве не помнишь? — разозлился тот и стал вертеть шеей, чтобы ни грамма этих желанных губ не коснулись его кожи, которая горела, не от возбуждения, а от чувств, которые он сейчас испытывал. — Я тогда... — сказал Ибо тому в шею, продолжая медленно покрывать ту лёгкими поцелуями, — был неправ. Всё из-за моего дурного нрава и возраста. Прости, Чжань-гэ, я тогда очень сильно ошибся.       Врёт же, наверняка. Тогда он казался абсолютно серьёзным в действиях. Даже когда Сяо унижался, тот не стал в его сторону смотреть, развернулся на каблуках и ушёл. Этого он никогда не забудет. — Думал, сказал мне пару фраз и я растаю? — прошептал тот, самовольно подставляя шею. — Хорошо, давай, сделай это и наконец закончим.       На удивление Ибо прекратил и недовольно, даже обиженно, посмотрел на своего гэ, а потом одним движением опрокинул стул, на котором недавно сидел Чжань. Тяжело дыша, он долгое время неотрывно смотрел на Чжаня, что-то про себя думая, будто бы заново знакомясь с чужим лицом. — Не нагляделся ещё? — неожиданно громко закричал Чжань, на глазах которого уже блестели первые слёзы, а у Ибо внутри что-то сломалось. — Что? Тогда я тоже чуть ли не в обморочном состоянии был. Как же бесит твоё двуличие. Как я только встречался с тобой?       Прикусив губу чуть ли не до крови, тот на коленях оказался возле Чжаня, положил голову тому на колени, тихо начиная: — Все смеялись над нами. Помнишь, как они тыкали тебе в лицо, говоря, что я парень, который ко всему прочему ещё и младше тебя. Они говорили, что я наживаюсь на тебе, что я лишь твоя подстилка. А когда мы вместе приходили на приёмы, то меня обязательно кто-то задирал. Только вспомни, сколько раз на тебя смотрели свысока, сколько раз называли грубо геем, даже пытались предлагать экскорт услуги. Тебе! Сколько раз я бесился! — Поэтому меня тогда так кинул? Настоящий мужской поступок! Так ещё и высмеял... Какое счастье, что рядом не было папарацци, иначе бы было ещё интереснее для зевак, — посмотрел он вниз с горькой улыбкой. — Ты хоть понимаешь, что мне скоро будет тридцать? Что я уже не молод? Что я больше не буду терпеть твои выходки, терпеть твои измены и флирт с другими? — Я не изменял, — твёрдо сказал Ван и медленно встал в полный рост. Из-за его сегодняшнего аутфита они были одинакового роста, поэтому оба смотрели друг другу прямо в глаза без лишних препятствий. — Ты знаешь, что я этого не делал! — А фотографии говорят о другом! — тяжело дыша тот, бросил тот. — Ты был на снимках с ней и обнимал её, а потом ещё и видео, на которым вы с ней... — Кто тебе его отправил, отвечай сейчас же! — завёлся парень и стал оглядывать мужчину, пытаясь добиться вновь зрительного контакта. — Смотри на меня. Да, это был я. Да, с девушкой. Но это было ещё до того, как мы стали встречаться, понимаешь? Это ещё случилось, когда я был айдолом. — Какая мне теперь разница! Между нами же всё кончено, разве нет? — Чжань больше ничего не хотел, даже этого взгляда... — Малыш, — обратился тот к своему гэ и грустно посмотрел на лицо возлюбленного, — я очень боюсь. Но за последние два месяца я понял, что потерять тебя я боюсь сильнее. Ты правда создан лишь для меня, начиная со съёмок «Неукротимого», где мы встретились, заканчивая «навсегда». Ты мне очень важен и... Я вчера звонил твоей маме. — Зачем, Ван Ибо? Чтобы вновь всё усложнить? — Она не знала. Ты ей не сказал. Почему? — спросил парень, ожидание было слишком волнующим. Он даже был близок, чтобы наконец признаться. И себе, и его любимому Чжань-гэ. — Если я скажу, что все эти два месяца ждал твоего звонка, ты поверишь? — Чжань... — горько протянул тот и рукой стал гладить щёку любимого, нежно и легко, что было ему несвойственно. — Я правда жалею. — И что? — убрал он чужую руку. — Я уже всё отпустил. И тебе советую. А теперь извини, мы слишком долго здесь торчим, пора выходить. И без того море слухов.       И нехотя отпрянул он любимого, думал, что в последний раз видит это родное лицо. Развернулся и собирался наконец уйти, чтобы вновь не выдать себя, слабого и влюблённого в этого ребёнка, который до сих пор не знает, чего хочет, оттого мучает их обоих. Однако в этот же момент его резко тянут назад и обнимают сзади, медленно обвивают руки вокруг шеи. Он чувствует влагу, неужели Ибо плачет?.. — Любимый, не уходи, — несильно сжимая его плечи, невнятно просил тот, — солнце, я сделаю для тебя всё, только не бросай меня. Я дурак, урод, мразь! Я недостоин тебя, но, пожалуйста, не уходи... Я... Я люблю тебя, гэгэ. За всю жизнь я любил лишь раз и только тебя, пожалуйста, не уходи.       И он окончательно сдался, сдался под этим напором, под его напором. Было больше невозможно притворяться, что ему всё равно. Хорошо, ты победил, Ван Ибо... — Посмотри на меня, — попросил тот и Сяо опять послушался, — давай начнём заново? Я буду хорошо к тебе относиться, буду дарить тебе всю свою любовь, мы обязательно купим дом и будем жить в нём вместе, только ты и я. Я сегодня же признаюсь в чувствах к тебе, публично. — Ты с ума сошёл? — разозлился Чжань и стал легонько бить своего ди. — Думаешь, что таким образом я сразу же прощу тебя? Не жаль карьеры, которой ты посвятил себя эти годы! Хочешь всё испортить?!       Ван лишь тепло улыбнулся и переплёл их пальцы и тихо сказал, чтобы слышали только они оба: — Я готов ради тебя на всё, карьера ничто по сравнению с тобой. Твоя мама всё ещё хочет научиться корейскому?       Какой глупый. Такой наивный. Такой родной... — Пошли, романтик. Завтра у нас первое свидание, будем знакомить тебя с родителями, — смущённо пробормотал Чжань и ушёл первым, так и не дождавшись ответа, потому что теперь знал, что Ван ему никогда больше не откажет.