Цветочные кандалы

Наверное, проснувшись утром, Томми определённо хотел бы пойти и сломать надоевший будильник, который так и не прекращал, озверев, трещать, заставляя уши сворачиваться в трубочку. Он уже успел открыть один глаз, мазнуть расплывчатым взглядом по серому потолку и сокрушенно простонать, потягиваясь, чтобы ухватить тот самый источник шума, который почему-то сейчас находился где-то на полу. Но все его старания, стремления и потуги по итогу были кем-то разбиты насмерть, когда будильник заткнулся. Томми, всё ещё сонно и непонимающе моргая, попытался подняться. Какого хрена тот замолчал, прекратив издевательство над его мозгами? Однако, стоило только гарпии немного приподняться, чтобы оглядеть комнату, как она тут же была повалена. — Спи, гремлин, — не предложение, а приказ сонно, но твёрдо прозвучал откуда-то сверху, в то время как Томми крепко обнимали. Стоп, каким образом здесь вообще затесался Уилбур? Разум активно подвисал, выдавая ошибку на каждом втором запросе на выдачу информации о вчерашнем вечере. Второй глаз так и не поддался силе воли Томми, а первый норовил закрыться, так что гарпия уже подумывала о том, чтобы лечь дальше спать. Веки начинали слипаться под напором тишины, тепла, в котором уютно было находиться, что Томми, что Уилбуру, как неожиданно он зацепился за своё запястье. Ах, точно, оковы... Он несколько долгих секунд смотрел одним снова открывшимся глазом, источая максимальное равнодушие, как неожиданно в висок стрельнуло, заставив того поморщиться и застонать от резкой головной боли. Вчера определённо что-то случилось. Боль и беспокойство, растекающееся изнутри, начинали перерастать в самую настоящую тревогу на грани паники. Дыхание сбилось, что-то явно было не так. — Томми, спи, — уже второй голос произнёс просьбу, граничащую с приказом, а после на голову опустилась горячая ладонь. Таким неестественным жаром для поверхности кожи обладал в их семье лишь Техно. Да и хрипотца в голосе была присуща лишь ему. Хотелось воспротивиться, но головная боль лишь заставила сжать челюсти, а после уткнуться в грудь самому старшему брату. В груди неприятно заныло, словно чего-то необходимого для существования Томми перестало существовать только что. Чего-то не достаёт. Взгляд соскальзывает на запястье, на котором отчего-то было непривычно пусто. Но ведь так и должно же быть. Правильность и отрицание перебивали друг друга, делая всё его состояние крайне шатким. Дыхание сбилось, трезвость ума уходила с каждой секундой всё больше и больше, к горлу подступал ком. Наверное, у него случился бы нервный срыв, но вместо этого горячая ладонь Техно мягко провела по волосам, пропуская блондинистые волосы между пальцев, а руки Уилбура лишь сильнее прижали к медленно вздымающейся груди юную гарпию. Все силы, которые стали экстренно собираться для предстоящего срыва схлынули, оставляя после себя лишь пустоту и липкую усталость, которая тут же обратился благоговейным забытием. *** — Ранбу, — шепчет Таббо, гневно стирая слёзы с щек, прежде чем снова почувствовать волну боли, от которой закладывало уши и сбивался ритм сердца. Отчаяние изнутри объедало остатки того, что исчезает буквально на глазах. Блондин слепо утыкается в плечо столь же разбитого монстра, который не может толком заплакать, не нанося себе урон. Но слёзы то и дело стекали, оставляя на одной из половин лица шипящие следы. — Ранбу, он отрёкся... — тихо произносит Таббо, сбиваясь на последнем слове. Слова застревают в глотке, а боль неожиданно становится столь сильной, что хочется просто взвыть, но тот удерживает себя. — Он отрёкся? — почему-то спрашивает блондин, словно не верит самому себе. Хотя, почему «словно»? — Да, Таббо. Он отрёкся, — разглядывая увядший букет на собственных запястьях, твердит монстр, крепче обнимая оставшегося Таббо. Теперь у него есть только он. И никакого третьего соулмейта, за которым они так и не поспели. За приговором последовало сильное содрогание невысокого парня в руках у Ранбу. Крупная дрожь прошлась вдоль позвоночника Таббо, заставляя того руками обхватить Ранбу, а после впасть в безмолвную агонию. *** — Томми, — тёплый и максимально мягкий голос Уилбура вывел Томаса из транса, в котором тот рассеяно сверлил стену взглядом полным пугающего спокойствия. — Томми, ты как? Посмотрев на старшего брата, а после на Фила и Техно, последний из которых сейчас находился в таком состоянии, словно обвиняет во всём исключительно себя. В голове тут же зарождается мысль, что это совершенно неправильно. Недопустимо. — Со мной всё в порядке, Уилби, — парень намеренно использует то самое прозвище, чтобы заставить слегка смягчиться и сгладиться всему происходящему. Но шатен не поддался. — Со. Мной. Всё. Хорошо. Понятно? — Ага, конечно... — тут же отозвался хмурый Техно. — Я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, что мне нужно делать, а что нет. И вина, и ответственность, и всё остальное за этот поступок лежат исключительно на мне, так что, Фил, не строй такую кислую мину, — Томми кидает уставший взгляд на хмурого отца, который по-прежнему не расслабляется, — Ребята, серьёзно, хватит. Это не конец света. Мои соу... — лицо резко перекосило, но блондин тут же себя поправил, — они справятся с этим. И я справлюсь с этим. Даже не так. Наконец, я перестал ощущать весь этот гнет, который мешал мне нормально думать и действовать. Я теперь могу хотя бы спокойно дышать, а не срываться каждый божий день из-за ежедневного стресса. Порадуйтесь за меня, в конце концов. Я счастлив, что избавился от подобного балласта. — Томми, — угрожающе прорычал Уилбур, но более младшая гарпия впервые за долгое время спокойно приготовилась слушать. — Томми, ты не в порядке. — Я абсолютно точно в порядке, — настаивает парень, а после, вздохнув, произносит. — Я не говорю, что это не больно и не странно, но с этим мало того, что можно жить, с этим можно спокойно существовать. Я просто чувствую себя, наконец... Свободным? Да, это будет наиболее верное определение. Я не мог нормально жить из-за вечных сопливых флюидов со стороны этих соулмейтов, не мог учиться, не мог думать, не мог дышать без глупой боли, а теперь... Теперь я свободен! Разве это не истинное счастье?! Он говорит так, словно в этом и правда что-то есть, но Уилбур, обхватив свою метку, ощущает молчаливую поддержку своих соулмейтов. — Томми, ты отдаешь себе отчёт в том, что потерял нечто очень важное? — спросил Техно. — Соулмейты не только балласты, но и дополнительная защита в особо стрессовых ситуациях, когда человек буквально на грани. Для воинов соулмейты как залог того, что самого себя ты хотя бы не убьёшь под натиском чего-то ужасно хренового. — Ничего страшного, я справлюсь и без этого, — спокойно и уверенно отвечает Томми, заставляя Фила крайне грустно улыбнуться. — Хорошо, Томми. Решение за тобой, — попытался не продавливать ситуацию Фил. — Но Техно в любом случае прав. — Впрочем, уже ничего не изменить, — тут же парирует блондин, наблюдая, как печально дрогнули уголки губ Фила. Никто ничего не ответил. Томми остался довольным, и теперь с пустотой в груди он спокойно поднимался наверх за мечом в ножнах и остальными вещами, которые надо бы собрать на тренировку. В последствии он ловит укоризненный взгляд учителя и очередную порцию нотаций, которые, учитывая хитрость подачи, возможно, подействовали бы, но уже слишком поздно. Томми облегчённо вздыхает, лёжа на кровати поздно вечером и рассматривая чистую кожу. Пустота внутри успокаивает и чарует. Гарпия рада, что даже так, но она всё же смогла избавиться от всего этого. Даже если поначалу он этого не добивался, но результат... Он его устраивает.