Пластырь

— Блять, Ланга! — после этой фразы Хасегаву резко закрутило и он почувствовал, как проезжает коленками и лицом по твердому асфальту. Асфальт был теплым от летнего греющего солнца. Хоть был уже не день, а вечер, солнце все равно не переставало жадно нагревать все поверхности.       Глаза закрыты, но парень все равно чувствует как мир крутится вокруг него. Ланга плашмя лежит на асфальте, даже не пытаясь двигаться. Он слышит резкое торможение колес скейта, приближающиеся быстрые шаги позади себя и сердцебиение своего сердца. Он чуть приоткрывает глаза и видит перед собой свой отброшенный вдалеке скейт и ровный чистый тротуар. Шаги останавливаются и краем глаза парень размыто замечает красную копну волос. — Черт, чувак, ты в порядке? — голос Реки возвращает сноубордиста обратно на землю. Парень помогает Ланге медленно сесть на асфальт, — боже, не пугай меня так больше.       Ланга потихоньку отходит от только что пережитых событий и пытается восстановить моменты до падения в памяти. Вот он едет, весело смеясь, вот он падает, и вот он уже лежит.       Присев на свой скейт, Реки быстро начинает копаться в рюкзаке в поисках чего-то. Вдруг он достает упаковку пластырей и бутылку воды. Он немного подъезжает к Ланге, подтягивая одну поврежденную ногу друга к себе. — Реки, ты че… — парень резко замолкает от пощипывающей боли в колене. Он чувствует как по ноге стекает тонкая струйка холодной воды и жмурится. Бутылка быстро отходит в сторону и в руках у Реки появляется пластырь. — Смотри, с машинкой, — по-детски умиляясь, скейтер аккуратно наклеил пластырь на большую ссадину друга. «Как гипс на открытый перелом», — подумал Хасегава и наконец поднял свой взгляд на лицо спасителя. — Давай другую ногу, — спешно повинуясь, сноубордист меняет ноги. Ланга внимательно рассматривает лицо Реки. — Реки, что у тебя на лице? — Чего? — скейтер растерянно касается своего лица рукой и проводит по щекам. — Ты о чем? — Веснушки? — Тьфу ты блин, Ланга, — отругивается Каян, — опять пугаешь. — Нет, я серьезно, — удивленно говорит парень, — раньше их не было. — Ты не знал, что от солнца у людей веснушки появляются? — Странно, у меня никогда их не было. — Ну если бы ты не был белым как шпаклевка, может быть и появились бы, — отшутился Реки, снова направляя свой взгляд на покоцанные коленки Ланги, — не всем дано веснушки иметь. — Мне нравится, — Каян заливается краской, но старается не показывать свое смущение.       Наклеивая уже второй пластырь с машинкой, Реки улыбается и немного отдаляется, чтобы посмотреть на проделанную работу.       Ланга не отрывается от лица Каяна. Оно чем-то завораживало своей красотой. Он просто не мог отвести взгляд от рассыпанных по щекам веснушек друга. Казалось вот-вот и Ланга уже начнет распознавать созвездия. Вот тут большая медведица, а тут — Кассиопея. Это был так обычно и завораживающее одновременно. — Чел, ты чего? — смущенно спрашивает Реки, заметя как его друг уже как минуты две смотрит ему прямо на него.       Хасегава резко поворачивает голову в сторону и немного краснеет. — Спасибо, Реки. — Да стой ты, я еще не закончил, — скейтбордист аккуратно берет друга за подбородок и разворачивает его лицо к себе, — про щеку забыл?       Ланга даже ничего не чувствовал до того момента, как Каян указал на ссадину на правой щеке. Щека не была тем, на чем сейчас был сосредоточен Хасегава. Почему никто не говорил ему что у Реки такие красивые глаза? Нельзя, конечно, сравнить с чем-то, как голубые глаза Ланги, например, с глубоким бескрайним океаном, но все-таки они чем-то завораживали. Смотря в них, Ланге становилось так… спокойно? — Ай, — негромко вскрикнул парень, чувствуя, как к его лицу прижали что-то холодное. Это была мокрая салфетка, смоченная Реки. — Прости, — тихо извинился скейтбордист, — надо же промыть.       Каян меньше всего хотел причинить боль Ланге. Он хотел заключить его в свои объятья и забрать всю боль себе, но, к сожалению, не мог. Было бы странно сейчас это делать, тем более, что они просто друзья. Друзья же так не поступают, да? Просто друзья. — Спасибо еще раз, — Хасегава действительно был благодарен. Боль еще присутствовала, но от касаний Реки действительно становилось легче. Или же просто от дезинфекции ран становилось легче. Ведь они просто друзья, так поступают друзья - помогают друг другу. Да, так и есть. — Лучше на дорогу в следующий раз смотри, чудик, — слегка улыбнувшись, ответил Каян.       Ланга наконец-то поднялся с тротуара, взял свой скейт и положил его около Реки. Присев рядом, они оба уставились на закат. На улице было пусто. Парни катались и случайно уехали далеко от города. Вокруг них было всего пару деревьев и проезжая дорога, по которой изредка промелькивают машины. А перед ними — заходящее за горизонт солнце и какое-то поле.       Неловкую тишину первым прервал Реки своим тихим смехом. Сначала это были просто небольшие смешки, но затем они переросли в настоящий смех. — Реки, ты чего? — в недопонимании спрашивает друг, — вроде я головой ударился, а не ты. — Да простит меня Черри, — заливаясь смехом, говорит Каян, — но ты так смешно падал, даже чем-то его напомнил на гонке с Адамом. Ланга сначала промолчал, но потом, вспомнив падение Черри, тоже негромко засмеялся. — Да ну тебя, — отвечает парень, натягивая бандану Реки ему на глаза. — Эй! — одним резким движение он снимает бандану вовсе и устремляет свой взгляд на Лангу.       Сноубордист ничем особым не отличался от других. У него не было каких-то особенных черт лица, но и некрасивым назвать его нельзя. Он притягивал чем-то. То ли это его глаза, то ли сам его взгляд, такой пленяющий и загадочный. По его лицу нельзя было прочитать эмоции, как это делалось на лице Реки. Он не умел, или же просто не хотел скрывать свои эмоции. Ланга читал его как открытую книгу. Может быть так сказалась долгая дружба между ними. Но чувствовал ли Хасегава что-то другое по отношению к другу? Скорее всего. Он никогда не испытывал ускоренного сердцебиения и потери дыхания при взгляде на кого-то. Никогда не чувствовал покалывания в груди при чьем-то прикосновении. Они же всего лишь друзья. Да тем более Реки — парень.       У Ланги не укладывалось в голове то, как можно что-то чувствовать в своему же полу. Он был воспитан так, что парень должен ухаживать за девушками, помогать им, любить их. Но никак не трогать парня и тянутся к нему. Может, это всего лишь потому, что Реки — его первый настоящий друг, поэтому у него такие чувства к нему. Всего лишь чувства, которые он раньше никогда не испытывал.       Но Реки же понимал свои чувства. Он понимал что к Ланге у него не просто дружеские намерения. Как бы он не пытался свалить все на то, что Хасегава - его первый лучший друг и все такое, он не мог избавиться от желания быть ближе с ним. Да, эти чувства были для него тоже новинкой, но он не отрицал их. Он каждый раз приближался чуть ближе к Ланге, касался чуть дольше его руки, дабы проверить границы дозволенного. Как бы он не хотел взять его за руку и притянуть к себе, уткнуться в его шею и вдыхать его запах, он не хотел разрушать их дружбу. А что если он совсем его потеряет? Что тогда он будет делать без его милых глаз и вкусного пахнущего одеколона? — Буп, — Ланга подносит палец к щеке друга и тыкает в нее, в надежде увидеть как улыбается Реки.       Каян замер, но лишь на секунду. В следующий момент он, закрыв глаза, уже приближался к губам Ланги. «Черт, черт, черт, черт, черт…» — проносилось в голове у парня. Но как только его губы накрыли губы Хасегавы, по телу пошло тепло.       Поцелуй выдался немного несуразным. Из-за закрытых глаз Реки он чуть промахнулся, поэтому смог достать только до левой части губ парня, чуть стукнувшись зубами. Но поцелуй как резко и начался, так быстро и закончился. Ланга отпрянул от друга, вытирая губы рукавом своей толстовки. — Боже, прости меня, я… я не знаю, что на меня нашло… — начал судорожно оправдываться парень, боясь, что все испорчено и их дружбе конец. Неужели все так и закончится из-за его тупого поступка. Меньше всего он хотел потерять Лангу, которым так дорожил, — боже, я такой идиот, я… — но ответ не заставил себя долго ждать.       Ланга сам наклонился за поцелуем. Хоть он и не понимал, что творит, но ему хотелось еще раз дотронуться до Каяна, просто побыть с ним чуть дольше.       Второй поцелуй вышел аккуратнее, чем первый. В этот раз их губы полностью встретились и смогли уже полностью изучить друг друга. Реки осторожно положил руку на здоровую щеку Ланги, стараясь не спугнуть его. Парень же ответил взаимностью на этот жест и пододвинулся к нему ближе, тем самым углубляя поцелуй. Холодная рука Реки приятно охлаждала лицо.       Хасегава кажется совсем запутался в своих чувствах. Внутри него происходит настоящий ураган, который переворачивает все классические устои жизни с ног на голову. До свидания, прежний Ланга и его будущая жена с дочкой и сыночком. Ланге нужен только Реки. Его Реки. Думал ли парень о том исходе событий? Думал, даже и не раз, но всегда отгонял эти мысли от себя, не желая принимать его реальные чувства к Каяну. Сидеть на скейтах на каком-то тротуаре и целоваться — вот что нужно было ему сейчас.       На этот раз поцелуй первым прервал Реки. — Ты мне нравишься, — быстро проговорил парень, будто боясь, что потеряет романтичность момента. — Да ты что, — иронично ответил Ланга, — а я так, побаловаться решил. Глаза Реки резко помутнели и, казалось, что вот-вот наполнятся слезами. Но сноубордист подарил ему еще один короткий нежный поцелуй. — Ты мне тоже. — Сученыш.