Американо с корицей

— Босс, вы как? — в квартиру Минхек заходит осторожно. За сейфовые двери густой коричный запах не распространяется, поэтому остальная группировка не догадывается о временной недееспособности главы. Мужчина снимает ботинки при входе и идет, пытаясь сконцентрироваться на запах. Хосок находится в гостиной, закутавшись в свою огромную толстовку и смотрящий Шрека. — Вы вкололи обезболивающее? — тихо спрашивает Ли и ставит на кофейный столик стаканчик с кофе и упаковку с пирожными. Взгляд у Вонхо осоловелый — последствия сильных подавителей, но тот не бросается на стены, что уже отлично. — Ты долго, — говорит мужчина и отпивает желанного кофе. Нос омеги улавливает слабый запах лаванды и Хосок всматривается в темную жидкость, словно пытается там что-то найти. — Это же опять лаванда…- тихо говорит Вонхо и поднимает глаза на подчиненного, — Минхек-а, почему пропал тот прекрасный запах? — Я просил приготовить кофе Чангюна, но тот наотрез отказался, — Ли вжал голову в плечи. Ему и так было не очень комфортно находиться здесь, в этом сладостном запахе, пропитанной феромонами комнате, рядом с тем, кого клялся защищать. — Ничего, — голос босса совсем убитый. Минхек не осмеливается подходить ближе. Его одежда и так уже достаточно пропиталась запахом омеги, Хенвон будет ревновать несмотря на заверения Ли. Мужчина подмечает, что Вонхо одел воротник на шею. Этот этаж хорошо защищен и ни один альфа не должен сюда проникнуть. Даже подчиненные были отправлены куда подальше на дежурства, чтобы точно ничего не заподозрили. — Я приготовлю вам поесть, кумитё, — бормочет Минхек. Из года в год состояние у Хосока ухудшалось. И так болезненные течки проходили, словно в мужчине просыпалось нечто звериное. Бета хотел бы помочь как-то ему, но все что мог, это вовремя напоминать о приеме супрессантов и подавителей. С изобретением новых лекарств стало полегче. Вонхо выглядел живее, чем несколько лет назад, но на улицу не рисковал в таком виде выходить. В такие дни заботы о клане ложились на плечи Минхека. — Босс, к вам какой-то мальчишка, сказал что принес кофе, мне его на фарш пустить? — раздалось по рации. Минхек чудом успел среагировать, перехватывая Хосока у двери и загораживая ее своим телом. — Впусти его, — собрав остатки самообладания, говорит в рацию Вонхо и спускается вниз по стеночке от слабости. Минхек в ужасе таращится на мужчину в своих ногах и мысленно желает ему дать пинка под зад. — Босс, вы совсем обалдели? Забыли свое правило? Никаких посторонних на вашем этаже, а этот пацан вообще альфа! — затараторил Ли, пытаясь привести в чувство сонного мужчину, — Босс, если у меня из-за вас начнутся панические атаки, я уволюсь!       В дверь за спиной настойчиво постучали. Минхек напряг все силы, что были, потащил Хосока на негнущихся ногах в спальню и наказал не двигаться. Заперев комнату мужчины, бета ринулся ко входной двери. — Йо, старик, я принес твой американо, — едва дверь открылась, произнес Чангюн. Его довольная улыбка сползла моментально, стоило увидеть запыхавшегося бледного Минхека. Стойкий коричный запах заполнил легкие и юношу бросило в жар. — Молодец, возьми у Ынсу пирожок и проваливай, — рявкнул Ли, забирая стаканчики с кофе и уже хотел было закрыть дверь, но нога парня не дала. — А я думал, что мне показалось, — принюхиваясь, задумчиво протянул Им. Если бы это надоедливый бандит в костюме из похоронного бюро наставил на голову Чангюна пистолет, ему было бы глубоко похуй, потому что внутри запах был поистине потрясающий. От безысходности Ли закрыл дверь, пропуская мальчишку внутрь. Одного мелкого придурка убрать проще, чем потом разбираться со всем кланом, состоящим из альф или бет. — Руки перед собой, чтобы я их видел, к боссу не приближаешься ближе, чем на два метра, — чеканит ледяным голосом Минхек и думает, не связать ли вообще этого пацана и как-нибудь пронести мимо дежурных, как Им, игнорируя наставления, идет вглубь большой квартиры и легонечко стучит в дверь Хосока. Сзади слышится стон отчаяния, но парень его не замечает. Запах корицы глубокий и навевает добрые воспоминания из детства, когда маленький Чангюн бегал в пекарню у дома и смотрел на свежие булочки. Ароматы сдобы, корицы и ванили навсегда поселились в сердце юного альфы.       Повернув ручку двери, Им застыл на пороге. В комнате был приглушенный свет, но Чангюн отчетливо видел ссутулившуюся фигуру на кровати. Внутри парня клокотало непонятное чувство. Он ведь столько раз видел Хенвона в течку и даже бровью не дергал, принося другу лекарства и вкусности, а тут словно все, что раньше сдерживало, пропало. Держался Им сейчас на одной только силе воли. Даже проклятия в спину от Минхека не пугали. — Хреново выглядишь, старик, — бормочет Чангюн. Перед глазами будто пелена и ноги сами несут его к кровати. Хосок сидит скрючился, уткнувшись лбом в свои колени и слышит юношу словно сквозь толщу воды. Нос чует свежий запах кофе и Вонхо думает, что Минхек все-таки принес ему желанное. Мужчина тянет руки вперед, касаясь, как казалось подчиненного, но вместо ткани дорогого пиджака, пальцы сжимают чью-то футболку. — Минхек? — непонимающе шепчет Хосок и поднимает взгляд на самодовольную ухмылку альфы. — Я выгляжу как этот козел из похоронного бюро? — сарказм сам вылетает из губ Чангюна, тот даже сообразить сначала не может. — Ты пахнешь кофе…- Вонхо тянет парня ближе к себе и утыкается носом куда-то в район солнечного сплетения, — хорошо…       Им стоит, боясь пошевелиться и давит в себе желание повалить это мощное тело на кровать. Это все большая ошибка, он умеет контролировать свои желания и у него совершенно не встало на бандита-омегу. Где-то сзади скулит от собственного бессилия Минхек и громит тихо гостиную, потому что криком тут не поможешь, сам виноват, что впустил мелкого придурка в дом. — Если ты не отлипнешь, старик, мне придется тебя нагнуть, - шипит сквозь зубы Чангюн. Его самообладание трещит по швам и чем дольше он тут стоит, тем сильнее с каждой секундой хочется впиться зубами в загорелую шею под защитным воротником. В комнате слишком жарко, дышать становится труднее и Чангюн чувствует, как его кожа плавится под горячими ладонями мужчины. Он мысленно начинает считать до десяти, сбивается на цифре четыре и шлет весь мир к чертям. Губы у Хосока горячие и сухие, жаждущие до поцелуев. Он едва может дышать, распаленный желанием. Принятые не так давно подавители скоро должны начать действовать, но кажется они уже не помогут. — Если босс пострадает, я тебя кастрирую, мелкий, — нехотя произносит Минхек и прикрывает дверь спальни. Видит Бог, он пытался сделать как лучше.       Но его не слышат. Чангюн нависает над мужчиной, что тычется носом ему за ухо, где аромат американо сильнее всего. — Старик, ты точно готов? — шепчет сквозь зубы парень и так сипло, потому что чужие губы мешают, целуют неистово. Иму правда кажется, что от возбуждения его организм сейчас оплавится. Парень ведет ладонью по груди Вонхо, задирая толстовку и отстраненно думает, не жарко ли ему в этом. Тело омеги прекрасно и желанно настолько, что Чангюн прикусывает увеличившимися клыками свою губу, чтобы ненароком не впиться в смуглую кожу. Ему сейчас глубоко наплевать, кто этот Хосок, потому что парень чувствует свое, то, чему он не верил и считал сопливыми сказками. Вонхо под ним податливый, вздрагивает всем телом и сам стянуть с себя ненужную одежду. Без нее не становится легче.       Несмотря на габариты, Чангюн ловко переворачивает омегу на живот и стягивает с него домашние шорты. Ягодицы у мужчины такие же смуглые, как и все тело, округлые и так манят к себе, что Им не удерживается и сминает их ладонями. Больно впиваясь пальцами в мягкие ягодицы, парень разводит их в стороны, сжимает и оставляет поцелуй-укус на правой. Хосок сдавленно охает и пытается отползти. Ему дико стыдно за такое положение и из задницы предательски течет, только усиливая запах корицы вокруг. Альфа не брезгует совсем, погружая язык в сжимающуюся дырочку и вылизывает. Тихие стоны мужчины принимает подушка и Чангюну это не нравится. В его голове почти не остается здравых мыслей после томного… — Чангюн-а…       Видит Бог, Им Чангюн пытался быть джентльменом. Он обязательно пожалеет о содеянном, но это будет потом, так что пофиг. Хосок нетерпеливо елозит по кровати и шипит, когда окрашенные в розовый волосы сгребают в кулак и натягивают. Спину мужчины покрывают поцелуями, только сильнее распаляющими дикое желание. Чужие зубы с силой прихватывают кожу на шее Вонхо, отчего у омеги фейерверки в голове взрываются. Парень проталкивает в горячий и влажный от вязкой смазки вход два пальца и двигает, сперва осторожно. Хосок дышит прерывисто, подрагивает бедрами и пытается потереться возбужденным членом о покрывало, но его крепко удерживают сзади. — Хен…- Чангюн рычит мягко во взмокшую спину и вставляет пальцы глубже, так, что костяшки упираются в задницу. Смазка пачкает бедра мужчины, хлюпая при резких движениях пальцев. Хосок воет в подушку, прикусывая ее край и выгибается сильнее. Дальше тянуть невозможно. Альфа нервно закусывает губу, пока дрожащими пальцами второй руки освобождает себя от одежды. Презервативов под рукой нет, да и у него не гон, так что переживать особо незачем да и некогда.       Лишь сделав над собой усилие, Чангюн переворачивает омегу на спину и раздвигает его колени. Сквозь пелену он видит красное лицо Хосока, его вздымающуюся грудь. Припадая к отвердевшему соску, парень наконец входит, толкаясь в такое желанное сейчас тело. Мужчина заходится в стоне, заламывая брови и беззвучно что-то шепча. Его дыхание Им ловит губами, целует, прикусывает пухлые губы. Тихий рык проносится, когда парень особо резко двигает бедрами, трахая глубоко, размашисто, сжимая пальцы на мощных бедрах Вонхо. Тот почти в бессознательном состоянии, жар течки охватывает все тело с головой и уносит так далеко, как может представить плавящийся от возбуждения мозг…

***

      Чангюн смотрит на руки перед собой. Буквально сутки назад он сжимал ими горячее тело мужчины, полностью отдаваясь совместному безумию. Повернув голову, парень кидает взгляд на спящего омегу. Лицо Хосока расслаблено, он спит чуть надув губы и кажется этаким большим ребенком в этом ворохе светлого одеяла и подушки. «Я ведь поклялся не связываться, » — говорит себе Чангюн и резко встает с кровати. Ноги еще дрожат от целых суток секса. Он подхватывает с пола свои вещи и одевается, гоня мысли прочь. Ему незачем здесь больше оставаться. — Мм, — Хосок тихо зевает и смотрит одним глазом на широкую спину парня. Чангюн красивый очень и пахнет бесподобно, так, что у мужчины сердце останавливается. — Чтобы ты там не думал, между нами ничего нет, — Им сам не верит в свои слова, потому что чувствует — это его омега. Но так будет лучше для всех. — Но ты…- Вонхо приподнимается на кровати и смотрит с такой болью, что у Чангюна просыпается заформалиненная совесть. — Я ненавижу бандитов, — кидает парень и выходит из комнаты. По пути ко входной двери он встречает заинтересованного Минхека, что пьет кофе и читает газету. Бета напрягается от взгляда мелкого. — Больше я вас не побеспокою, — говорит Чангюн. После его ухода, Ли бежит к боссу сломя голову. Врывается в комнату и застывает на пороге от увиденного: Хосок плачет. Мужчина никогда не позволял себе такой слабости, даже во время течки и на похоронах отца, а тут вредный мальчишка-альфа довел его до слез. — Хен, — Минхек использует неформальное обращение, садится на колени перед Вонхо и берет его лицо в ладони, пальцами стирая слезы, — хочешь я ему язык вырву или позвоночник вытащу через задницу? — Не хочу, — Хосок улыбается через силу, шмыгает носом, — я просто буду жить дальше. Даже с мыслью, что я не нужен своему альфе.