Stay

Бледные лучи пробиваются сквозь толщу потемневшего алого неба. Их тусклый свет отражается от падающего хлопьями снега, создавая мрачную, будоражущую души атмосферу. За́мок, величественно возвышавшийся над пустынными землями, был единственным нетронутыми временем зданием в округе. Его немногочисленные обитатели давно отдыхают, но лишь один из них продолжает бодрствовать. Найтмер, вальяжно-расслабленно сидя за своим столом, заполнял отчёты, успевшие накопиться за несколько дней. Комната освещалась лишь блеклым огоньком свечи, чей слабый, практически незримый свет падал на чистый лист бумаги. Лучи не пробивались в комнату, остановленные стеной плотных, тщательно завешанных штор, всегда задергиваемых на ночь хозяином. Никто так и не понимал, зачем он это делает, но кажется, что так ему было спокойнее. Еле ощутимая дрожь изредка проходилась по костям, заставляя скелета поёжиться. В помещении царила прохлада, в прочем, как и во всем остальном замке, что так или иначе сказывалось на его обитателях. Да, на первом этаже был камин, однако все жильцы предпочли спать на втором, где не имелось подобного источника тепла. Тем не менее и камин внизу не был настолько огромным, чтобы отапливать весь этаж. Хотя собираться там по вечерам ничего не делая, просто отдыхая от будничной рутины, было их небольшой традицией. Дабы не замёрзнуть в холодные зимние ночи, приходилось укутываться в несколько одеял. Но всех членов банды устраивала жизнь здесь, ведь когда наступает лето и на улице теплеет, ночью ощущается приятный холодок, а зимой было здорово укрыться потеплее, создавая вокруг себя ощущение покоя и умиротворения, обволакивающего каждую косточку. Дописав очередное предложение и поставив точку, Принц Кошмаров откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Он не успевает. Он не сможет выполнить намеченный план до завтра, как бы он не старался. Но был бы Найтмер собой, не продолжая упорно игнорировать этот факт? Вторая бессонная ночь даёт о себе знать. Темные круги под глазницами, что выделяются даже на фоне негатива, покрывающего его кости, скоро сделают его похожим на мертвеца. Пусть он и был скелетом, общей сути это не меняло. Усталость, не проходящая даже после второй кружки крепкого черного кофе, накатывала все вновь и вновь, погружая Найтмера в ступор, на какой-то промежуток времени полностью и бесповоротно отключая его. Просидев немного в бессознательном состоянии, Мар приоткрыл единственную глазницу и, пару раз моргнув, с тяжёлым вздохом поднял руку, отрывисто щёлкая пальцами. Через мгновение он был уже на кухне, а спустя ещё несколько в его руках дымилась кружка с черным терпким кофе. Не рассчитав траекторию и телепортировавшись аккурат у дверь кабинета, Найтмер, тихо чертыхнувшись, распахнул дверь. Аккуратно садясь в кресло, стараясь не пролить на себя дымящуюся жидкость, Кошмар отпил немного горьковатого напитка. Кипяток приятно обжёг голубоватый язык, а после, превратившись в чистую бледную энергию проскользил к душе. Раскалённая бодрящая энергия лишь влившись в темноватый сгусток тут же вызвала отклик, заставляя темный плод отрывисто биться о ребра. Тихо шикая от лёгкого покалывания внутри, Мар поставил чашку на стол, вновь откидываясь на спинку кресла. Он медленно приложил руку к груди и в миг перед ним образовался тускло светящийся сгусток. Чёрное яблоко, что и являлось его душой, все ещё чересчур усердно билось. Мар протянул руку и аккуратно, еле касаясь кончиками фланг, провёл по ее гладкому боку, задерживая пальцы на нем. Лёгкая, едва ощутимая волна теплой, согревающей — из-за осторожного и бережливого касания — энергии прошлась по костям. Благодаря накатившей минутной неге душа немного приостановила свое биение, медленно и неспешно подстраиваясь под прежний ритм. Ощущать стук и мягкий, успокаивающий жар исходящий от своего собственного сердца под пальцами было чем-то по-настоящему странным. Он практически никогда не прикасался к душе, боясь повредить хрупкую магическую частичку своими острыми фалангами, из-за чего испытывать подобные ощущения для него было редкостью. Масло в огонь подливало и осознание того, что от этой крохотной частицы, что все ещё немного прерывисто и нервно бьётся под пальцами, зависит его жизнь. С минуту Найтмер неотрывно смотрел на свою душу, что еле заметно переливалась оттенками аметиста и бирюзы в тусклом огоньке светоча, размеренно отбивая нужный темп, наконец-то подстроившись под него. Вздохнув, Принц Кошмаров вновь вернул хрупкую, размеренно бьющуюся частичку на законное место — под ряды темных как смоль ребер. Сев ровно и неспешно опрокинув обе руки на подлокотник, Найтмер ненадолго погрузился в размышления. Да, он, безусловно, осознавал то, что вредит себе и трудоголизмом, и недосыпом, что подкашивает не только физическое, но и в каком-то плане психическое его состояние. Но разве у него был иной выбор? Заснуть сейчас, не выполнив намеченный план и начав понемногу сбивать режим, который был натренирован ежели не десятками, то столетиями?.. Нет. Мар просто не может позволить себе все так бросить, пустив проблему на самотёк. Взяв чашку в один из магических отростков-векторов, что лениво извивались в незаурядные узоры за спиной хозяина, Найтмер вновь без желания отпил из нее небольшой глоток. Подождав ещё с минуту, Мар придвинулся ближе к столу и, взяв ручку во все сильнее ослабевающие пальцы, принялся писать очередной текст, напрягая себя ещё и катастрофической нехваткой освещения, ведь идти за другим источником света не хотелось. Последней мыслью перед полным, на сколько это возможно, погружением в рабочий процесс, стала: «Неважно, что будет, просто потерпи и выполни то, что тебе предначертано Мультивселенной…».

***

Время уже давно перевалило за два ночи. Свеча выгорела полностью, из-за чего ему все же пришлось принести новую из кладовки, которая, к слову, тоже уже отживала свои последние минуты. Стрелки часов неумолимо бежали вперёд, оставляя Найтмеру все меньше времени до ежемесячной «проверки». Что это, спросите вы? Раз в четыре недели, все хранители, а ими являлась золотая Мультивселенская четверка: Инк, Дрим, Эррор и сам Кошмар, собираются вместе, чтобы обсудить некоторые дела, касающиеся так называемого баланса между созиданием и разрушением, негативом и позитивом. В основном, их разговоры похожи на «Привет и досвидания», но все же попарно, хранители что-то да и обсуждают. Эррор и Инк дискутируют о делах насущных, касающихся забытых и саморазрушающихся вселенных, а также демотивированных и не желающих доделывать свои творения Создателях. Между Дримом и Найтмером же обсуждается эмоциональный баланс, накопление разных энергий во вселенных и прочие уже не столь важные нюансы. Они практически не разговаривают в ходе диалога, перекидываясь всего лишь парой-тройкой дежурных, давно заученных назубок фраз, изредка добавляя в их дискуссии некое разнообразие, поскольку какие-либо изменения в балансе стали происходить все реже. Но и этого вполне хватает на обсуждение всех так называемых проблем. Найтмеру и до этого не особо-то нравились эти походы, а когда он узнал об отчётах, которые вооще-то должны писать все, дабы после свериться и составить общий график работы, но они посчитали себя чересчур важными для этого, оставляя всю бумажную работу на Мара, предварительно прожужжав ему несуществующие уши о том, что они, якобы, такие бедные несчастные и глупые, все не сделают, слишком немощные. И в довесок ко всему этому ставя ему ограничения, по типу «ХевенТейл не рушь, там слишком много позитива поддерживающего вселенную наплаву», «В АндерСвап не суйся, там Блу со Стречем живут, да и в целом АВ довольно позитивная и жизнерадостная», «Только пальцем посмей тронуть вселенные, которые полностью состоят из шоколада», и тому подобных, то Найт не единожды проклял тот день, когда эти встречи начали организоваться. Несмотря на то, что Найтмер все же сжалился под умоляюще-давящими взглядами других хранителей, даже не осознав этого, его «обожаемый» братик, на чью помощь он рассчитывал хотя бы косвенно, все же решил послать все куда подальше, и начал манкировать своими обязанностями, продолжая и дальше заниматься своими делами, прыгая по полю ромашек с шилом в тазовых костях, и свиньёй на палочке, параллельно куда только можно втыкивая свой вездесущий позитив, но при этом каким-то чудесным образом умудряясь и не нарушить баланс, все же принимая некую повинность перед вселенными. Наверное, если кто-то посмотрит на них, и у него спросят, кому больше всего дорого сохранение равновесия в Мультивёрсе, то этот человек или монстр определенно укажет рукой на Мара, ведь если учесть прошлые высказывания, то по сути это таковым и являлось. Уже просто не выдерживая, Найтмер откинул практически полностью исписанную ручку в сторону. Ароматный кофе был уже давно выпит, а идти за новой порцией бодрящего напитка банально не было желания и сил, пусть это и было на данный момент необходимо. За неимением другого варианта, как тот, который он сейчас опробует, Мар облокотился на стол всей грудной клеткой, позволяя себя пару минутный отдых, дыбы мысли пришли в порядок, и он вновь смог продолжить работу. Как же ему хочется провалиться в сон. На мгновение ему кажется, будто каждая, даже самая хрупкая и тонкая косточка, медленно наливается раскаленным свинцом, а иллюзорные веки медленно тяжелеют. Поддавшись такому желанному, завлекающему в свои цепкие объятия сну, Найтмер все же смог ненадолго выпасть из реальности. Сейчас, Ночь благодарил всех Создателей за то, что кто-то то постучал в дверь его кабинета, ибо этот шум заставил его пробудиться от такого доступного, но безапелляционно запретного плода, как сон. Не дожидаясь ответа, неизвестный бесшумно приоткрыл дверь. Со стороны входа послышался негромкий шепот: — Босс, вы все ещё здесь? — Киллер осторожно вошёл в комнату и замер у самой двери, никак не решаясь пройти вглубь помещения, в центре которого и восседал в своем кресле Принц Негатива. Найтмер, не без помощи титанических усилий, разлепил глазницу. Вторая по счету погасшая свеча уже не могла осветить помещение, поэтому в нем царил мрак. С минуту подождав, пока сонный морок уйдет хоть на время, Найтмер подал голос. Он звучал сипло, и практически неслышимо, но в мертвецкой тишине комнаты, отчётливо прозвучал каждый слог, сказанный им: — Чего тебе, Киллер? — он понял по голосу кто именно к нему пожаловал. — Зачем тебе понадобилось заператься ко мне в… — Мар ненадолго задумался, ведь он смотрел на часы ещё перед тем, как поддаться своим желаниям, проваливаясь в сладкую пучину сна. Да и то в том углу где висели часы было темно, и он не был уверен в том, что тогда он углядел именно то что нужно. Из-за этого Кошмар не мог знать, который именно сейчас час. — …ночью. — Осознав, что предложение прозвучал странно и некорректно, он поспешно добавил: — Да. Зачем ты пришел ко мне именно в это время? — Найтмер немного неуверенно перевел взгляд со стола, на котором он все ещё лежал в сторону красной мишени, служившей в этой темноте этаким маячком. Пусть он и был благодарен Киллеру за то, что тот не дал ему окончательно провалиться в бездну сна, но все же он не был доволен тем, что его подчинённый шастает ночью по замку, когда завтра, уже сегодня, у Найтмера для него нашлось бы ещё много неоконченных дел. Решив озвучить свое недовольство поступком подчинённого, Мар продолжил: — Ты не видишь, что я работаю, и вообще, тебе мало заданий, раз ты бегаешь по замку на ночь глядя? Так я добавлю, ты только попроси. — Переборов свою неуверенность и поняв, что скорее всего в таком «вялом» состоянии его Босс не сможет сильно навредить ему, интуитивно Киллер сделал несколько шагов вперёд, в сторону горящего бирюзовым огонька, оказываясь прямо перед столом Найтмера. — И что ты делаешь? — Мар вопросительно изогнул надбровную дугу, чего в темноте было не заметно, и посмотрел на подчинённого, ну, по крайней мере на место, где алым цветом сияла душа-мишень. Немного подождав в тишине, и десять раз переосмыслив то, что собирается сказать, Убийца все же подал голос: — Найт, с тобой точно все хорошо, сколько ты... Вы уже не спите? — Киллер прикупил язык, а Кошмар удивлённо расширил глазницу. С каких это пор он разрешал его подчинённым обращаться к нему так фамильярно? Отойдя от шока, который затянулся на добрых минуты две, Найт вновь заговорил. В этот раз, он попытался придать своему голосу строгости, но ослабленный нехваткой сна, он не смог выразить нужную эмоцию в полной мере, так что получилось, мягко говоря, не очень: — Во-первых, я не разрешал кому-либо из вас обращаться ко мне по имени, если ты уже забыл этот небольшой факт. А во-вторых, мне все равно зачем ты пришел, иди в свою комнату. Я же сказал вам, что меня не нужно беспокоить даже днём, а ты не постыдился прийти ночью, когда все остальные уже давно спят. — Найтмер устало смотрел на Убийцу, все ещё стоящего напротив его рабочего места. С секунду подождав, Кошмар обречённо вздохнул. Как же он не хочет вставать с теплого насиженного места, да ещё и сонный морок не прошёл до конца. Лишь бы он не упал на половине пути, выставив себя не в лучшем свете перед Киллером. Аккуратно поднявшись, Найтмер неспешно, дабы не напороться в темноте на какое-либо препятствие, прошел к двери. К своему разочарованию, он все же пару раз чуть не навернулся, но кажется, что Килл не заметил этого. Движения практически сливающегося с тьмой комнаты силуэта показались Киллеру не очень хорошим знаком. Убийца готовился подхватить своего Босса, в случае чего, но на то, что произошло дальше, он рассчитывал меньше всего. Послышался щелчок открывающейся двери. И в миг что-то холодное и гладкой обвило тугим кольцом туловище Киллера, и со всей возможной в данном состоянии силой своего обладателя, выкинуло Убийцу за дверь. — И чтобы я тебя тут больше не видел. Нечего шататься по замку на ночь глядя. Возвращайся к себе в комнату. — Мар захлопнул дверь прямо перед Киллером и, более не имея сил стоять, прильнул к ней всем телом, стараясь найти точку опоры, дабы не упасть прямо перед входом. Работа, ему нужно доделать отчёты. В мыслях на миг воцарилась тишина, а в следующий момент, на Найтмера будто вылили ушат ледяной воды. Он должен? Ох, Создатели, за что же вы так со мной?! Тихий, сжатый в попытке удержать его в себе вздох, разрезал гнетущую тишину комнаты. Боже, он что действительно настолько глупый? Повернувшись к двери спиной, Найтмер медленно сполз по ней на пол, утыкаясь лицом в сложенные на коленях руки. Глазница прикрылась, и из груди послышался тихий утробный рык. Почему-то именно в этот момент он понял всю суть своих нынешних проблем. Им просто пользуются. Нагло и умело. Хах, забавно вышло, не правда ли? Всем на него откровенно плевать хотелось. Найтмер прекрасно знал этот факт, ведь все же имел при себе титул Мультивселенского зла, но почему-то именно в этот момент, эта строчка принесла так много горечи и обиды в его нервозно забившуюся душу, буквально распирая ее изнутри, грезя разорвать хрупкую частицу в клочья, превращая ее в безродные лоскутки магической материи. Создатели, почему же все выходит именно так?.. Из груди вырвался немного истеричный смешок, который позже перерос в откровенный и отчаянный хохот. Лишь сейчас, мысли Кошмара стали проясняться, и он начал видеть все, что упорно продолжал игнорировать все это время. Он жалок. Он действительно является таковым, ведь позволял другим, и даже собственному «брату» буквально вытирать об себя ноги. Он позволял другим делать это с собой, даже ничего не возразив в ответ. Он позволял им пользоваться собой, поддаваясь так, как поддавалась исправная марионетка рукам умелых кукловодов, ведь именно он выполнял всю их работу за них. Почему именно сейчас он осознал это? Все действительно настолько плохо, что он даже не может заметить то, что им манипулируют, когда это происходит у него прямо перед носом? И где же твоя знаменитая находчивость и внимательность, Найтмер? Их нет. Да и не было никогда, раз ты ещё на стадии зародыша не пресек, и даже не заметил то, что они сделали с тобой. Смех вскоре стих, но на его место пришел новая волна тихого уставшего и злого самобичевания. Прилив энергии, пришедший с эмоциями уже начал идти на спад, и прежняя усталость вновь постепенно возвращалась на свое законное место. Одинокая слеза скатилась по скуле стоило Найтмеру опереться головой на дверь. Неожиданно кто-то коснулся его плеча, от чего он вздрогнул. Киллер, вопреки словам Босса, не ушел после того как его, грубо говоря, вышвырнули за дверь. Он видел состояние своего любимого. Да, именно любимого. То, что он умеет скрывать эмоции прекрасно ему помогает, и не даёт Найтмеру практически не единого шанса узнать о маленьком секретике своего подчинённого. Он видел усталое и подавленное состояние Ночи по его сиплому и еле слышимому голосу. По силуэту, который, это все же не уклонилась от цепкого взгляда Киллера, на тот момент уже привыкшего к темноте, чуть пару раз не упал на ровном месте. Именно из-за этого Убийца решил убедится в том, что с Маром точно ничего не случится. И, как оказалось, не зря. Спустя пару минут после того, как он оказался за дверью, по ту сторону послышался истеричный, полный горечи и злости смех. Будто в этом нездоровом хохоте, что скорее всего уже перерос в отчаянный душевный крик, монстр пытался выразить всю ту гамму чувств, что похоже пришли к нему не постепенно, а так, будто его встряхнули, и прямо высказали какую-то страшную тайну. Отчего это происходит с Ночью? Решив не торопиться с выводами, и подождать, пока Найтмер немного успокоится, дабы не попасть под горячую руку, а точнее тентакль Босса, Убийца припал ушным отверстием к двери, и прислушался. Через некоторое время шум за ней стих. Килл даже подумал о том, что все обошлось. Со стороны своего черствого, как всем казалось, до таких эмоций Босса, одинокий тихий всхлип и такое же далеко бурчание. Этого было почти не слышно, даже с учётом того, что он стоял к двери вплотную, но был бы он собой если б вы не смог этого услышать? Не медля больше ни секунды, Убийца воспользовался телепортом, и уже через мгновение оказался стоящим перед подрагивающим Найтмером, что прятал лицо в рукавах куртки, скрываясь Спрятаться даже от самого себя. С минуту он простоял не зная, как повести себя в такой ситуации, ибо подобное случалось с ним ещё тогда, когда его вселенная была жива. От давних неприятных воспоминаний Киллер неосознанно нахмурился. Немного подумав и не придя к единому выводу, за неимением нормальных идей Киллер решился на отчаянный шаг, не спеша подойдя к Кошмару, стараясь не издавать лишних звуков. Хотя, Мар и так бы его не услышал, он слишком ушел в себя. Став аккурат напротив Ночи, Убийца не спеша протянул руку, и легонько дотронулся до плеча Принца Негатива. Вздрогнув, Найтмер поднял свой затуманенный пеленой слез взгляд на пришедшего. Это снова оказался этот настырный подчинённый. Мар хотел подняться, отворачиваясь, забывая о том, что может просто по старинке выкинуть подчинённого за дверь, хотя вряд ли это поможет. Не терпя подобного поведения, резко взяв лицо Мара в свои ладони, Киллер не дал ему отвернуться, заставляя смотреть себе в глазницы. Аккуратно стерев фалангой большого пальца слезу со скулы Кошмара, он слегка отстранился. Его душа на мгновение пропустила удар. Видеть свою любовь такой никому бы не было под силам, без болезненных покалываний, что вызывает осознание того, что ты не смог защитить дорогого тебе монстра. Не ожидав таких действий от подчинённого, Мар неотрывно вперил свой взгляд в глазницу Киллера, в которой еле заметно мигал белый огонек зрачка, пытаясь понять мотивы того. Глазницы слипались от усталости, а душа требовала от своего хозяина отдыха, но Найтмер проигнорировал это. Он попытался прочитать эмоциональный фон Киллера и то, что он почувствовал, заставило его глазницы расшириться, а рот открываться в попытках хоть что-то сказать. Опешив от подобного поведения Найтмера, Киллер не сразу понял, что произошло, но по мелькнувшему в глазах Повелителя Кошмаров искреннему удивлению, до него наконец-то дошло то, что сейчас произошло. Похоже, он прокололся. Как-то неловко получилось. Следующие пять минут прошли для Киллера в напряжённом состоянии. Его любовь же не выкинет его за эту влюбленность из замка? Может, он все же пожалеет его, и позволит остаться с собой? Решив, что возможно это последний раз, когда он видит Найтмера, и что нужно действовать, беря бразды в свои руки, Киллер резко, но со всей возможной нежностью, подхватил все ещё пребывающего в прострации от немого признания Мара, и телепортироваться к себе в комнату. Лунный свет, что озарял помещение, помог беспрепятственно пройти к кровати, и сесть на нее, усадив Найтмера на свои колени. Неосознанно тот прижался ближе к Киллу, из-за чего на лице Убийцы появилась лёгкая, едва заметная улыбка. В Киллере сейчас смешалось множество чувств. И страх от того, что возможно он больше никогда не сможет увидеть свою любовь, и приятное, тянущееся патокой удовольствия от того, что Найтмер до сих пор не оттолкнул его от себя, позволяя ему заключить себя в лёгкие, трепетные, практически неощутимым объятия. Спустя несколько минут Кошмар смог отойти от шока, и вновь подал голос: — Киллер, ты же понимаешь, что я не смогу почувствовать того же что и ты? Та любовь, которую хочется тебе, это позитивное чувство, а мне не дано испытывать их в такой же мере, как и другим монстрам. Я никогда не влюблюсь в тебя, ты поступил очень глупо, позволяя своей душе взрастить в себе эти обречённые на гибель ростки. Ты же знал, что я не смогу ответить тебе взаимностью, так зачем ты это сделал? Мы слишком разные, слишком несовместимые, так ответь, почему ты так поступил, как так получилось? — Найтмер перевел свой полный непонимания взгляд на Убийцу. Мар знал, что не может любить, и каждый из Кошмаров тоже это прекрасно осознавал, ибо Найтмер является самим олицетворением всего негатива во вселенной. Но Киллер все равно взрастил эти хрупкие цветки, именуемые любовью, у себя в душе, позволяя им пускать свои корни все глубже, доходя до самого центра его существа. Но к сожалению, Мару придется вырвать их. Безжалостно и зверски обойтись по отношению к Убийце. Он должен избавиться от этих хрупких, плотно укоренившиеся цветков, выдергивая их с корнем. Да, он сделает своему подчинённому больно, но Мар просто напросто не сможет по-другому. Он не способен на такие нежные чувства. Так зачем же этот глупый мальчишка влюбился именно в него? Киллер лишь улыбнулся, но его душа болезненно сжалась от горькой, отрезвляющей правды. Он знал, но до последнего верил в то, что он в силах изменить что-либо. И слышать такое от того, кто в буквальном смысле похитил твою душу, перекрыл именно тебе все возможные пути к отступлению, превращаясь именно для тебя в единственные смысл существования, благодаря которому ты все ещё влачишь свое жалкое существование, было невыносимо. Но вместо того, что бы дать волю чувствам, Киллер вновь запихнул их куда поглубже в свою уже и так искалеченную душу, запер все то, что трепетно и с благоговением взращивал в себе долгие годы, на двадцать семь замков, не позволяя этому более просочится наружу, и ранить себя ещё больше. Да, раньше он не чувствовал ничего. Киллер был совершенно пуст, и отречён от этого мира. Но почему-то именно Найтмер каким-то образом ухитрился изменить его. Он дал ему возможность почувствовать вновь весь спектр давно забытых эмоций. И если да немого признания это чувство было возвышенным и заоблачным, то сейчас Киллер чувствовал себя так, будто ему обломали крылья, и он на большой скорости рухнул прямо в ад, откуда он, похоже, больше никогда не сможет выбраться. Это ранило сильнее, чем тысячи заостренные ножей, что не единожды проходились по его костям, изрезывая их, оставляя напоминания о себе в виде шрамов. Натянув на свое лицо улыбку, Киллер с лёгкой смешинкой в голосе ответил, хотя на душе скребли кошки: — Да, извините за это. Я не смог сдержаться. Вы просто первый, кто заставил меня почувствовать хоть что-то, после того инцидента в моей вселенной. Наверное это было глупо, влюбиться в того, кто не может ответит тебе взаимностью. Но пожалуйста, сжальтесь надо мной. Позвольте мне хотя бы один раз просто остаться с вами. И я обещаю, что вы... ты больше никогда меня не увидишь, если такова будет твоя воля. Пожалуйста. Дай я в последний раз смогу побыть к тебе так близко, Найтмер. — Тон убийцы вышел ровным, но Найт знал, что это лишь очередная маска. Он не мог прочитать эмоции Убийцы, но что-то ему подсказывало, что пока Киллер произносил эти слова, ему было очень больно. Найтмер никогда не был тем аморальным скотом, которым его считал практически весь Мультиверс. Он не может просто так бросить в беспросветную пропасть того, кто столько лет служил ему верой и правдой. Он не выгонит Киллера, все же, он наверное не виноват в том, что судьба-злодейка поступила с ним именно таким образом, и заставила влюбиться именно в того, кому не дано испытывать подобных возвышенных чувств. Прижавшись к Убийце плотнее, Найт устроил свой череп у него на плече, и тихо прошептал, слегка разгоняя своим хриплым голосом плотные тучи, что огромным куполом нависли над сознанием Киллера: — Я не выгоню тебя, если ты хочешь, то можешь остаться. Я побуду с тобой, но это будет в первый и последний раз. Надеюсь, ты это понимаешь и не станешь меня останавливать, когда наше время выйдет. — Раз уж Найтмер сегодня открыл себе глаза, он больше не собирается делать что-то сверхмеры и на пределе возможностей. Он сам Негатив, он больше не позволит другим смотреть на него свысока. Никогда. Поэтому, он может позволить себе дать подчинённому ту кроху тепла, которой у него никогда не сможет быть, но которую он заслужил больше, чем кто-либо ещё. Согретый жаром чужой пылающей души, Найтмер вскоре провалился в сладкий сон. Душа Убийцы радостно забилась от такой близости с объектом воздыхания, но Киллер не смог оценить этого. Он не сможет объяснить глупому сердечку, что то, что сейчас сделал для него Найтмер, было лишь жалостью и сочувствием. Более не имея сил думать об этом, и отставив все свои мысли до утра, которое скорее всего навсегда займет для него местного самого болезненного, перплюнув даже день смерти собственного брата, Киллер прижал уже посапывающего Найтмера покрепче к себе, и аккуратно, стараясь не навредить тому обнял его, погрузившись в беспокойный сон. Он не помнил чтобы он плакал после уничтожения его вселенной. После того, как нашел припорошенный снежным ковром алый шарф брата. Но сейчас, лишь спустя множество лет, одинокая, кристально-чистая слезинка вновь скатилась по его скуле, падая на ткань. Оставляя после себя лишь мокрую дорожку, и уже начинающий подсыхать на одежде след.