Никто не узнает

      Лезвие меча невесомо легло на плечо, даже не задев кожу, только неприятное щекочущее чувство напоминало Мэн Яо, что одно движение — и лежать ему в траве с перерезанным горлом. Рядом с еще тремя телами в одеждах с “пламенной” отделкой. Поэтому он постарался не шевелиться: как ни странно, в мечнике он был уверен гораздо больше, чем в себе. Слишком аккуратным было его движение даже в такой непростой ситуации. И это говорило об удивительном контроле, о долгих часах физических упражнений — как с мечом, так и без него — об умении сосредотачиваться на определенной цели. В общем, об удивительной гармонии духа и тела: если бы незнакомец хотел убить, убил бы сразу. — Молодому господину нужна помощь? — Мэн Яо пришлось собрать все силы, чтобы голос звучал ровно.       Если незнакомец и задумался над предложением, то неудобная поза его явно не смущала: лезвие меча не сдвинулось ни на волос. А вот Мэн Яо наконец получил возможность рассмотреть, с кем судьба столкнула его на узкой лесной тропинке. Это был мужчина высокого роста, одетый в неброскую светло-серую одежду, правда, хорошего качества. Его голову украшала шляпа-доули, белая ткань, ниспадающая с ее краев, скрывала лицо.       И все это совершенно не сочеталось с его мечом: великолепное отточенное лезвие поймало солнечный блик, когда незнакомец решительно направил его в белоснежные ножны, украшенные серебряным орнаментом. Пусть Мэн Яо доводилось видеть не так много мечей, он смог оценить, что это оружие создавали для работы: ночной охоты, защиты людей, полетов на дальние расстояния, а не для пустого украшательства.       Тем временем мужчина легким движением руки отбросил с лица ткань: — Да, пожалуй, мне нужна помощь, но…       Неоконченная фраза повисла в воздухе, а Мэн Яо невольно приоткрыл рот, забыв, как дышать.       К девушкам “цветочного дома” приходили не только плешивые толстые торговцы — порой там появлялись действительно утонченные молодые господа. А как-то в Юньпин приезжал глава Ордена Цзян со свитой, и маленький А-Яо, пробравшийся посмотреть на проезжающих по улице заклинателей, посчитал их спустившимися небожителями.       И все же никто не смог сравниться со стоящим перед ним мужчиной: тонкие благородные черты лица, высокие скулы, теплые глаза оттенка спелых каштанов, пусть и смотрящие настороженно и недоверчиво, решительно сжатые губы… Мэн Яо подумал, что хочет увидеть, как этот человек улыбается.       Но прежде чем он успел опомниться, руки сами сложились для положенного глубокого поклона. Была ли это дань невероятной красоте незнакомца или же за скромными одеждами действительно скрывались заслуженная слава и сила духа? — Нет-нет-нет, — мужчина шагнул вперед, поспешно подхватывая его под локти и помогая выпрямится. — Молодой господин с кем-то меня перепутал… я всего лишь странствующий заклинатель и не заслуживаю такого почтительного приветствия.       Что ж, это по крайней мере объясняло и прекрасный меч — духовное оружие незнакомца, — и его внешность. Но совершенно не объясняло три трупа в одеждах клана Вэнь.       Вэнь Жохань стремился подмять под себя кланы и школы, но что ему мог противопоставить одинокий боец? Если только за ним не стоял действительно выдающийся наставник. Что ж, это все можно было выяснить потом. — Мое имя — Мэн Яо. И если даочжан опасается, может ли он доверять мне, я готов поклясться. В Луояне нет ни солдат клана Вэнь, ни наблюдательных постов. Здесь вы можете быть в безопасности. — Можете называть меня Цинь Шаньюэ, — отозвался мужчина. — И все же я не хотел бы привлекать излишнее внимание к Луояну. Если здесь найдут тела трех воинов этого клана, убитых с помощью определенного оружия, у всех будут неприятности. Начнут задавать вопросы…       Мэн Яо понимающе кивнул. За себя он не опасался: здесь на поляне они только вдвоем, убедительно врать, глядя в глаза, он научился еще в Юньпине. Даже если в Луоян придут с расспросами, никто ничего не узнает.       Но его гость — он неожиданно подумал о незнакомце как о своем госте — должен отдохнуть: каким бы хорошим бойцом он ни был, все же расклад был трое против одного. Да и завести связи в заклинательском мире было бы очень неплохо — пусть Цзинь Гуаньшань и не пожелал принять такого, как он, на одном ордене свет клином не сошелся. А еще… Мэн Яо очень хотелось, чтобы этот человек остался с ним подольше. Нечаянная встреча была прикосновением к совершенно другому миру, к другой жизни. — Я бы предложил их сжечь, — заметил он. — Но это долго, а еще дым привлечет внимание, и запах…       Мужчина тем временем присел на землю, провел кончиками пальцев по ткани верхних одежд убитых и покачал головой: — Орден Вэнь знает толк в защите от огня. Можно было бы сжечь только их одежду, а тела оттащить подальше… Но вышивка, помимо украшения, защищает носящего ее от любого пламени.       Мэн Яо задумался. В Юньпине была река, и было бы проще… Не топить же тела в колодце Луояна, он сам лишится воды. Разрубить на части и растащить по разным местам? Как-то… некрасиво получится. Все-таки эти воины ничего не сделали, они просто выполняли какой-то приказ, и им не повезло встретить Цинь Шаньюэ, как бы его ни звали на самом деле. — Поступим проще, — предложил в это время сам Цинь Шаньюэ. — Молодой господин Мэн, у вас есть лопата?       Мэн Яо быстро перебрал в памяти все, что хранилось в его небольшом доме в Луояне. По большей части здесь жили крестьяне и ремесленники, поэтому полученное им образование оценили по достоинству. Все, кому требовалось написать какое-то письмо родственникам или подсчитать, сколько останется от собранного урожая после уплаты всех налогов и долгов, — в общем, все, кому требовались расчеты сложнее, чем добавить к десяти персикам три локвы, шли к Мэн Яо.       Головокружительная карьера после ухода из Юньпина, что и говорить… Не таким он видел свое будущее, но пока другого выхода не было. Слишком широко разнеслись рассказы о том, как с ним поступили в Ланьлин Цзинь. Слишком многие сейчас злорадно рассмеялись бы ему в лицо: знай свое место.       О, свое место Мэн Яо знал прекрасно и намеревался его занять.       И кто знает, может быть судьба сейчас дает ему в руки шанс вместе с красивым заклинателем? А все зависит только от того, есть ли у него лопата. — Есть, даочжан, — кивнул Мэн Яо. — В Луояне у всех огороды, поэтому все необходимое для работы на земле есть в каждом доме. — Я был бы очень признателен, если бы вы ее одолжили.       Мэн Яо задумался. С одной стороны, в их интересах было как можно быстрее замести следы. Но сейчас самое начало дня. Пусть в деревне никто не сидит без работы, глаза у соседей порой были способны разглядеть взмах стрекозиного крыла — в этом он уже успел убедиться. — Не лучше ли будет дождаться ночи? — выдвинул он встречное предложение.       Цинь Шаньюэ, подумав, кивнул. А затем достал из рукава небольшой мешочек и бросил на землю рядом с телами, закрыл глаза и замер, вытянув вперед руку с выпрямленными указательным и средним пальцем. Мэн Яо невольно распахнул глаза.       Он слышал о чудесных вещах, которые носят при себе заклинатели: о талисманах с нарисованными заклинаниями, которые позволяют зажечь огонь или разогнать мрак, о сетях, из которых не вырвется даже самый сильный зверь, о небольших мешочках, в которых можно переносить крупные предметы, а сам мешочек останется не больше кошелька.       И вот теперь он сам видел, как тела в траве окутало сияние, а затем они скрылись в мешочке. Цинь Шаньюэ открыл глаза и улыбнулся: — Какое-то время я могу хранить их таким образом, но цянькунь может пригодится мне в будущем. Да и сама мысль носить при себе мертвые тела, хоть я их и не вижу, мне не нравится… Молодой господин Мэн, вы говорили, что живете неподалеку в Луояне. Там есть возможность остановиться ненадолго? — Будьте моим гостем, — выпалил Мэн Яо, совершенно забыв о сдержанности.       Впервые в жизни он вот так запросто разговаривал с кем-то из заклинателей. Похоже, среди них есть не только заносчивые ублюдки вроде Цзинь Гуаньшаня, но и вежливые и приятные молодые господа, как Цинь Шаньюэ. Сам заклинатель, казалось, был ошеломлен его настойчивостью: улыбка и взгляд стали растерянными. — У меня ваша лопата для… вечерней прогулки, — напомнил ему Мэн Яо, постаравшись сделать так, чтобы слова прозвучали шуткой, а не настойчивым принуждением. — Молодой господин может, конечно, попробовать уговорить моих соседей, но тогда ему придется объяснять, зачем она ему понадобилась… — Это бессовестный шантаж, — беспомощно произнес Цинь Шаньюэ.       И рассмеялся. Мэн Яо с восторгом смотрел, как с красивого лица слетают последние тени чего-то дурного, случившегося в прошлом, в темных глазах вспыхивают теплые искры. Цинь Шаньюэ все еще казался ему существом другого мира, а не человеком из плоти и крови, пусть и наделенным духовными силами. Бояться было нечего, меч лежал в ножнах, больше не касаясь его шеи, но Мэн Яо все еще чувствовал, как колотится его сердце.       В последний раз оно билось так, когда они с матерью ждали, пока над Юньпином вспыхнет новогодний фейерверк. Тогда маленькому А-Яо казалось, что осыпающиеся огненные цветы обязательно принесут в новом году что-то такое же яркое и красочное.       Цинь Шаньюэ был таким же фейерверком: вспышка, грохот, рассыпающиеся искры — и его размеренная жизнь в тихом Луояне превратилась в ожидание… чего-то.       К тому времени, когда они переступили порог его дома, Мэн Яо сумел взять себя в руки. И немного продумать ответы на вопросы, которые непременно ему зададут. От еды его гость отказался, но попросил дать ему возможность отдохнуть: по его словам, пару ночей ему пришлось провести в воздухе на мече, а это даже для сильных заклинателей довольно утомительно.       Мэн Яо занимался повседневными делами, прислушиваясь к ровному дыханию Цинь Шаньюэ, погрузившегося в медитацию. Восхищенное предвкушение перемен никуда не делось, но жизнь уже успела преподать ему урок: спешить не нужно.       Чем выше лестница, тем болезненнее синяки на ребрах.       Поэтому стоило сначала поговорить с его нечаянным гостем. А заодно подумать, откуда мог взяться одинокий заклинатель, которому приходится летать по ночам, и у которого острые разногласия с Орденом Цишань Вэнь.       Вечером Цинь Шаньюэ помог ему с приготовлением ужина. В основном, правда, он что-то нарезал или передавал Мэн Яо. — Рис — единственное, что у меня хорошо получается, — признался он. — Мы со старшим братом часто ходили на ночную охоту, иногда на несколько дней. И не всегда рядом были места, где можно было бы переночевать. Брат еще умеет жарить мясо. А вот у меня свои… м-м… предпочтения…       Из дома они осмелились выйти, только когда совсем стемнело. Мэн Яо вынес с собой обещанную лопату: несмотря на все возражения, он не собирался оставлять Цинь Шаньюэ одного. Единственное, что вызывало сомнения, сможет ли он угнаться за привычным к ночным охотам заклинателем и как далеко они уйдут.       Его сомнения разрешил сам Цинь Шаньюэ: в лунном свете сверкнуло лезвие меча, зависнув в паре цуней над землей. — Вам приходилось когда-нибудь летать? — спросил он.       Мэн Яо замотал головой, задохнувшись от восторга. Он рассчитывал задать несколько вопросов, воспользовавшись тем, что рядом с ним находится настоящий заклинатель, а не те шарлатаны, продававшие всевозможные “наставления” его матери. Может быть, освоить несколько несложных начальных техник: Цинь Шаньюэ не казался человеком, который оттолкнет его или поднимет на смех.       Но он и мечтать не смел о чем-то подобном.       Было страшно — а кому бы в такой момент не было? Узкое лезвие под ногами не казалось надежной опорой. Кто знает, что зависит от ловкости и чувства равновесия самого заклинателя, а что — от его духовных сил? И все же отказаться было выше его сил. — Держитесь крепче, — предупредил Цинь Шаньюэ, и Мэн Яо вцепился в него, обхватив за талию. Он подозревал, что не сумеет разжать руки, даже если действительно упадет. На всякий случай Мэн Яо даже зажмурился, поэтому момент взлета пропустил.       Он не смог бы сказать, быстро они взлетали или плавно: просто глянул вниз — и увидел далеко под ногами легкую серебристую рябь на поверхности реки.       Пальцы на ногах сразу закололо, вдоль позвоночника прошла волна мурашек, и он невольно уткнулся в надежную спину Цинь Шаньюэ, в темные волосы, пахнущие жасмином. Страх и волнение никуда не делись, но откуда-то пришла уверенность, что заклинатель не даст Мэн Яо упасть, что бы ни произошло.       Но впечатлений и эмоций было слишком много, чтобы наслаждаться полетом. Он не мог сказать, ни сколько прошло времени, ни даже куда они летят: река была на севере, но что мешало Цинь Шаньюэ потом поменять направление? В конце концов, они планировали увести следы как можно дальше от Луояна.       Когда полет закончился, он позорно свалился на землю: ноги подогнулись и просто не держали. Земля куда-то уплывала, хотя Мэн Яо сидел и никуда не двигался, руки слегка покалывало, так крепко он цеплялся за Цинь Шаньюэ. И все же эту ночь он не променял бы ни за что на свете.       ...ну, может быть, на признание главы Ордена Ланьлин Цзинь.       Цинь Шаньюэ посмотрел на него, покачал головой и усадил под ближайшее дерево, накрыв своим дасюшеном. Плотная ткань хранила тепло его тела и тот же легкий аромат жасмина.       Мэн Яо наблюдал за тем, как в земле постепенно появляется яма, достаточно глубокая, чтобы вместить три тела, и постепенно приходил в себя.       Когда он все-таки смог встать на ноги, то аккуратно сложил верхнюю одежду заклинателя и отправился на помощь. Второй лопаты не было, и землю пришлось сгребать к краям ямы руками, но все же Мэн Яо не сдавался.       Наконец Цинь Шаньюэ встряхнул мешочек цянькунь и убрал в рукав, а о его преследователях не напоминало ничего, кроме неряшливого холмика в земле. Оба они были грязны до невозможности.       Мэн Яо тщетно пытался почувствовать хоть немного вины за то, что принял участие в сокрытии тел; потом — беспокойство, ведь, вскройся их дела, мало не покажется никому… Но, похоже, впечатления этого дня достигли своего предела, и полет на мече стал последней каплей.       Хотелось вернуться домой вместе с гостем, убрать подальше лопату, смыть с себя грязь и пыль, погасить свет и лечь спать. Может быть, выпить чаю. Или поговорить перед сном — о чем угодно, кроме клана Вэнь.       Скорее всего — поговорить. Его гостю сегодня это будет очень нужно. — Нам пора возвращаться, — произнес Цинь Шаньюэ. — Молодой господин Мэн, ты выдержишь второй полет на мече?       Мэн Яо отряхнул руки и повернулся к нему: — Конечно… глава Лань.       Цинь Шаньюэ вздрогнул, слегка отшатнувшись от него. На его лице на долю мгновения мелькнуло странное выражение. Потом он неловко рассмеялся: — Молодой господин меня с кем-то путает… — Если глава Лань хочет сохранять свое имя в тайне, я пойму и продолжу называть его так, как он пожелает. — Похоже, вас ничем не провести… — отозвался заклинатель. — Я чем-то себя выдал?       Мэн Яо покачал головой: — Кто-нибудь другой, может быть, ничего и не понял бы… Но я много думал, пока вы медитировали. И я довольно неплохо знаю мир заклинателей. Сейчас не время и не место, но я обязательно расскажу главе Лань, почему это так меня интересует. — Тогда я должен представиться заново, — заклинатель сложил ладони для поклона. — Лань Хуань. Второе имя — Сичэнь. И я не глава.       Мэн Яо глубоко вдохнул воздух. С одной стороны, он мог гордится собой: он не ошибся, — с другой же… Слухи ходили разные, но все же…       Ему не хотелось видеть, как померкнет эта смущенная и растерянная, но очень теплая улыбка, не хотелось быть тем, кто ее погасит. Но куда больше Мэн Яо не хотел, чтобы это сделал кто-то еще. Кто-то, кому Лань Сичэнь, возможно, будет безразличен. — Мир меняется очень быстро, глава Лань. Особенно если скрываться в лесах.       Глаза Лань Сичэня расширились лишь на миг, но тут же его лицо стало печальным, хотя и спокойным. Мэн Яо не успел его остановить: второй поклон был действительно глубоким — так кланяются равному себе. — Благодарю вас… — Мэн Яо. Меня действительно зовут Мэн Яо.