Мечта.

***

      У Вани была мечта - избавиться от щемящего и противного чувства в груди, которое ни один из врачей не мог объяснить не научным языком.       Ваня по своей натуре мечтатель и он много о чем мечтал долгими ночами, когда не мог уснуть.       Мечтал об островах, о том, как уедет отсюда и заживет хорошо. Мечтал завести кота вместо ребенка. Мечтал о красивой девушке, которая будет его бесконечно любить, заботиться. Мечтал помогать родителям материально.       Ванька не дурак, но мечтатель.       У Славы тоже была мечта - понять, почему даже в самую дерьмовую погоду ему так хорошо.       Слава не был мечтателем, он хотел. Хотел переехать, хотел не нуждаться в чем-то и еще много чего хотел.       Слава не мечтатель и не дурак, поэтому на многое не надеялся. Надеялся добиться того, чего хочет, но не был слишком расстроен, когда не получалось.       И Слава, кажется, готов был стал мечтателем, когда Ванька, не особо дружный с ним Светло, предлагает поехать в Петербург.       Говорит, что другие олухи проклятые и Славка один парень нормальный, с которым можно пожить спокойно, работу найти, погулять ещё успеть. Какие-то истории из детства рассказывает, где Слава почти что герой.       А у Славы в груди щемит от того, как Светло улыбается, как глаза у него бегают то по лицу, то по сторонам. От того, что тепла слишком много.       И они, как истинные авантюристы, покидают теплый дом ради холодной неизвестности культурной столицы.       Успевают подружиться в поезде более, чем крепко. Больше пяти суток в замкнутом помещение - тридцать тысяч только на поезд потратили, а ведь им ещё какие-то скидки сделать успели, чтобы подешевле вышло. Примерно столько же осталось на дальнейшую жизнь до зарплаты. Сильно в поезде не шиковали.       Ваня сказал, что будут жить на хате друга. Ещё сказал, что это проживание оплатил заранее, но не сказал насколько.       Да, почти первую неделю они гуляли по городу, который больше и красивее их родного Хабаровска. Успели и на Рубинштейна пройтись, и по музеям с удивленными лицами посмотреть. Современное искусство - это вам не хухры-мухры. Его ещё умудриться понять надо. Успели ещё и на Финском заливе искупаться. Слава удивлён до сих пор, потому что купаться в заливе не планировал никогда, а Ваня предложил и он не смог отказаться.       Потом начали усиленно искать работу хоть где-то. Слава смог найти по специальности и долго угарал с того, что Ваня в итоге устроился баристой то ли в Старбакс, то ли в другую кофейню, куда брали без опыта.       При общей полной занятости они не потеряли те отношения, которые нажили в поезде. Они их даже улучшили.       Слава узнал, что Ваня тот ещё мечтатель.       Узнал, что Ваня не особо доволен своим детством, не особо рад сейчас тому, что так дерьмово относился к учёбе. Что он, на самом деле, забавный, но иногда очень даже меланхоличный человек.       Ваня узнал, что Слава любит действия больше, чем мечты.       Узнал, что Слава ни о чем не жалеет, кроме невнимательности к родительскому слову, состоянию. Что он довольно забывчивый и что холодильник теперь доска для приклеивания стикеров с напоминалками. Что Карелин - тактильный. Очень тактильный человек.       Тяжело с ним жить и остаться необлапанным целиком и полностью. То руку пожмет, то за плечи приобнимет, то ещё что-то в этом же направление сделает.       А Ваня, если брать очень уж честно, никогда не был против.       Не сказать, что был против, но даже если и был, то никогда об этом и не говорил.       А Слава сложно понять, пока не скажут наверняка.       И так срослось, что Ваня был его личным плюшевым медведем, которого можно обнимать на ночь и тискать, если вдруг становится страшно или волнительно.       Они и на всех тусовках вместе были в большинстве случаев: если не рядом, то точно, как минимум, в одном здании. А если были отдельно или кто-то из них оставался дома, то это сразу было заметно даже не особо знающему человеку - с минуту искал глазами, с две вспоминал и грустил и всё по кругу.       Зато, когда они вместе, с ними было тепло. Они делались своим теплом с другими совершенно спокойно. Им его друг от друга хватало.       Через время стало популярно слово «истинные», потому что у одного популярного писателя вышла про это книжка. Да и Оксимирон затронул эту тему.       Ваня понял, что это было за не особо приятное чувство, которое успел позабыть со Славой.       А Слава осознал, что не просто так в холодном Петербурге ему так тепло и спокойно на душе только рядом с Ваней.