Второй сын

            Мне семь и у меня появился неимоверно громкий брат. Я вообще не очень люблю детей лет до пяти, а тут ещё и такая оралка. Громкие звуки я, к слову, не люблю ещё больше, чем детей, а поскольку у всех нас, а именно меня, брата, отца, деда, трёх собак и возможно пары слуг, был отличный слух, то мы коллективно решили, что в комнате «пищалки» нужно сделать звукоизоляцию.        Вообще его звали Киллуа, но пока он ещё ничего не понимает и только и делает, что орёт, так что я, когда разговор заходит о нём, называю его подобными прозвищами. К слову, о прозвищах, Иллуми тоже получил своё. Теперь никак кроме как Илми, я его не зову. По-моему, это невероятно мило. Чтоб вы понимали масштаб бедствия, скажу, что никому и никогда не устанавливали изоляцию в комнате. Так что в каком-то смысле можно считать его самым громким Золдиком. Возможно в будущем стоит отдать его на «Голос Дети», хотя нет, не пройдёт, уж слишком голосочек мерзкий       Илми тоже, кажется, не в восторге от младшей оралки и это меня радует. Да вы можете сказать, что я эгоистичная сволочь, но это не изменит того, что я привязался к своему старшему брату. Меня раздражает любая мысль о том, что любой из будущих братьев или сестёр или вообще его друзей сможет заменить меня. Но вот что странно в романтическом плане я его не рассматриваю, ну то есть я смог бы с ним переспать и даже не был бы против если бы после этого я стал незаменимым, но сам инициативу не проявлю, просто потому что мне не интересны такие отношения и, кажется, я знаю почему. В прошлой жизни я был убеждённым асексуалом, т. е. не испытывал, и видимо и не буду испытывать, сексуальное влечение к людям любого из полов, но, если надо я без проблем могу переспать с любым из людей. Ещё один забавный момент я легко могу представить старшего брата с девушкой лёгкого поведения и ничего не испытывать по этому поводу, а вот с настоящей пассией уже тяжелее, но всё равно терпимо. Странно это всё конечно, надо будет поговорить об этом с отцом. . . .        Мне семь и мне впервые говорят, что я страшный и жуткий. Мне обидно ведь это сказали какие-то малявки, ну то есть мои ровесники, но так как я ментально старше, то мне сложно воспринимать детей как своих одногодок и общаться с ними на одном уровне.        Я возвращался с задания, когда случайно наткнулся на детскую площадку. Не то чтобы мне было интересно, но просто я захотел увидеть настоящий уровень обычных детей. Как и ожидалось он не слишком отличался от того, что был в прошлом мире. Такие же неуклюжие, громкие и сопливые, в общем я убедился, что они мне даже близко не ровня и соперничать с такими только позориться.       Не прошло и десяти минут с момента моего наблюдения как ко мне подошла группа из пяти детей лет семи — девяти. Стоял я за границей площадки и совсем не скрывался, как и не скрывал своего интереса. Заметил я их издалека, но делать ничего не спешил, просто переключил своё внимание на них. Грозными они не выглядели, но по крайней мере среди не было уж откровенных слабаков, не в меру упитанных или сопливых, так что я решил послушать зачем я им понадобился. Вдруг предложат что-то интересное, хотя очень сомневаюсь.       Ничего интересного мне естественно не предложили, более того если перевести их речь с детского заикающегося, во взрослый краткий получится что-то типа: «Если ты пытаешься таким образом привлечь наше внимание, то ты его привлекла, но играть мы с тобой не будем, потому что ты словно страшная кукла из ужастиков, так что если продолжишь тут стоять, то мы тебя побьём и не посмотрим на то, что ты девочка».       Да, как можно было догадаться эти идиоты приняли меня за девчонку, хотя во мне ничего, кроме волос чуть ниже плеч и слегка хрупкого телосложения, не было девчачьим. Да, я знаю, что дети вообще не отличаются остротой ума и пол определяют по волосам, но всё равно, как же неприятно. А ещё более неприятно то, что меня считают жутким, ведь я всегда пытался понравиться людям, боялся внимательных взглядов, направленных на меня, как будто пытающихся найти какой-то изъян. Брр, как вспомню вздрогну.        В итоге вернувшись домой я первым делом отправился к зеркалу в моей комнате. Оттуда на меня смотрел мальчик лет семи — десяти с чёрными волосами чуть ниже плеч, которые сейчас были собраны в неаккуратный хвостик. Из одежды на мне сейчас были чёрные шортики, красная футболка с каким-то чудным принтом, а сверху была накинута чёрная, чуть большеватая мне толстовка. На ногах были кроссовки-кеды красного цвета с белой подошвой, которую очень проблематично оттереть от крови. Вообще красный стал моим любимым цветом в этой жизни, как, наверное, очевидно из-за того, что на красном кровь менее заметна.        Глупые дети, ну и где это я похож на девочку? Грр, малолетние дебилы, ляпнули какую-то фигню, а у меня теперь ещё один комплекс, а их и так не мало. Большинство их конечно пришли из прошлой жизни.       Так меня и нашёл Илми. Заметил я его не сразу, а он и не пытался привлечь моё внимание. Заметил я его в отражении, он стоял оперевшись на дверной косяк. Одет он был в какие-то синие джинсы и серую толстовку. — Скажи честно, я страшный? — Спросил я его не оборачиваясь, но наблюдая за его реакцией через отражение. — Смотря какой смысл ты выкладываешь в эти слова — Как всегда спокойно отвечает он мне. Он вообще не часто ярко проявляет свои эмоции, лично я чаще всего определяю, что он чувствует по глазам. Сейчас там было что-то среднее между удивлением и задумчивостью. —Городские дети, сказали, что я словно жуткая кукла из ужастиков в которую вселился демон—, пояснил я, оборачиваясь к нему, как бы чтобы он увидел меня, вздыхаю и иду обниматься с братом. Обвив его руками, я утыкаюсь носом ему куда-то чуть ниже солнечного сплетения. —Это же неправда, да? — —Ты и сам знаешь, что да. Но если они тебя беспокоят мы можем просто сжечь их— И я знаю, что если отвечу положительно, то он действительно сожжёт их пока они будут спать. Я поднимаю голову и смотрю в его тёмно-фиолетовые глаза, а он в мои абсолютно чёрные.        Я медленно качаю головой. Нет, от их смерти мне легче не станет, и он это знает, я вообще не очень кровожадный, предпочитаю, когда жертва умирает быстро, чтоб не чувствовала боли. Мне не важно, что он совершил, это не для него, это для меня. —Нет, ты же знаешь как я к этому отношусь. Что там с твоими тренировками? — —Не плохо, Отец говорит, что если всё так и продолжится, то через год-два меня можно будет отпускать на миссии уровня В— —Рад за тебя— Ответил я с улыбкой на лице. У нас, как и в какой-нибудь гильдии есть система рангов. Особой пользы нет, кажется, сделано это было просто для ясности. Всего существовало семь рангов: Е- самый низкий ранг, задания, связанные с одиночным убийством гражданских. Самые лёгкие задания, обычно их дают детям в качестве первой самостоятельной миссии. D-ранг— это задания на устранение людей с охраной. С-ранг— устранение богатых шишек или тех, за кого есть кому вступиться. Также в этот ранг входят задание на слежку и убийство с целью, чтобы всё выглядело как самоубийство. В-ранг связан с убийством одиночных нен-юзеров. А-ранг, довольно редкое и сложное задание на устранение группы нен юзеров, на такие задания рекомендуется ходить вдвоём, хотя есть исключения, например отец легко выполняет их и в одиночку. И наконец самый редкий и самый опасный тип заданий S ранга, подразумевают под собой убийство человека или группы людей класса Бедствие, настоятельно рекомендуется ходить на такие задания минимум вдвоём, а лучше втроём-вчетвером. За всю историю нашего клана было зарегистрировано всего пара таких заданий и обычно они заканчивались довольно трагично, один раз даже группа предков не справилась и полностью полегла на поле боя. Противником, к слову, в тот раз была одна из тварей Тёмного континента, случайно пересёкшая море.        Вообще уровень В — это круто для тринадцатилетнего подростка, я бы даже сказал очень круто. И это заставляет меня гордиться моим старшим братом. Надеюсь и я так смогу, смогу помогать ему, а не мешаться под ногами. . . .        Мне восемь, и я увлёкся программированием. Так сказать, нашёл себе хобби. Пока я ещё только постигаю азы, но кажется я знаю, чем бы я занялся в этом мире если бы не сложилось с нашей профессией.       В этом мире язык программирования немного отличается от тех на которых я работал в прошлой жизни, хотя было бы странно, если бы отличий не было. Отличался он не сильно примерно, как языки в прошлом мире между собой, то есть блок команд примерно такой-же с добавлением или отсутствием той или иной программы и разницей в пунктуации, где-то нужна запятая, где-то двоеточие, где-то точка с запятой и т. д.        Учился сначала по видеоурокам, а потом, когда родители, а именно дедушка, узнали о моём маленьком увлечении мне наняли что-то вроде репетитора. Начали с простого, школьного уровня, но и мне напомню всего восемь, не будь у меня памяти тридцатилетнего мужчины, сомневаюсь, что я стал бы что-то делать. На самом деле я очень ленивый человек, я буквально заставляю себя ходить на тренировки, а потом и на задания.        Но сейчас не об этом. Мне, как и прошлой жизни так и в этой очень нравились головоломки и сложные задачи на подумать. Вот решишь одну такую сложную штуку и потом наступает какое-то странное удовольствие. Даже хвастаться никому не надо, тип: «Посмотрите какую сложную я задачу решил». Для меня это было что-то вроде доказательства того, что я чего-то стою, что я могу то, что кому-то непосильно. В общем самоутверждался за их счёт. Звучит не очень, но это же лучше, чем за счёт другого человека?        Мне всё ещё восемь, и я впервые вижу своего маленького брата. До этого момента я старался даже близко не подходить к его комнате, даже в то крыло здания не заглядывать лишний раз. Насколько я могу судить по заинтересованному взгляду Илми он тоже впервые видит Киллуа.        Наш младший брат был больше всех похож на отца. То-ли белые, то-ли блондинистые волосы, голубые большие глаза и некоторые черты лица— всё это было определённо от отца. Поворачиваюсь посмотреть на реакцию остальных. Если коротко и поверхностно описывать их эмоции, то: Зено, наш дедушка, рад прибавлению в семье и кажется немного задумчив, видно уже думает о графике тренировок; отец рад и горд, ну тут всё ясно; мама особо не обратила внимание на появление ещё одного, пока ещё маленького, члены семьи. Она поглаживает вновь большой живот, кажется в доме опять будет не спокойно. Брат же заинтересован, но не более, по крайней мере я на это надеюсь.        Под столом легонько касаясь его ноги, привлекаю его внимание к себе и тихо, еле слышно шепчу ему на ухо. Мне не очень удобно, но задать вопрос я считаю более важным, чем задумываться о комфорте. —Ты же не станешь уделять ему больше внимания, чем мне? — Вам, наверное, покажется этот вопрос детским, но я предельно серьёзен и если его реакция меня не устроит, то боюсь младший брат у нас не проживётся. Знаю звучит будто я безумен, но кто говорил, что это не так? Ревность пожирает меня изнутри, от одной мысли о том, что я могу остаться один, кажется, будто сердце рвётся на тысячу кусочков. Никто ещё ничего не сделал, а мне уже становится невероятно больно, как никогда не было ни на одной из пыток. Хочется как-то освободиться это этой боли, а потому убийство…я подумал, что убийство будет лучшим вариантом и от этого мне становится противно от самого себя. Как я могу желать смерти своему маленькому, беззащитному и невинному брату? Как я мог пожелать смерти своему брату, своему родственнику, своей крови? Кажется, я схожу с ума. Илми удивленно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой, мне стало легче, но отвращение накатило с новой силой. —Даже и не думал— ответил он, закрепляя свой ответ. Нужно сходить к отцу и либо поговорить, либо взять долгосрочную миссию. Меня взяли за руку и настороженно заглянули в мои глаза. Я сжимаю его руку своей и смотрю в бездонные глаза в ответ. Это успокаивает, но к еде я так и не притрагиваюсь, впрочем, как и он.        После ужина я целенаправленно иду в кабинет отца. Ничего так и не изменилось за прошедший день, те-же горы бумаг на столе, те-же шкафы, столы, кресла. За столом сидит Сильва, он опять занят какими-то бумажками. Глубоко вздыхаю и иду каяться.        Сижу на полу у стола отца, чётко и ясно объясняю ситуацию: мои эмоции, переживания, когда всё началось, что я чуть не сделал, отвечаю на его находящиеся вопросы, когда уже словарного запаса не хватает. Он кивает и даже, кажется, понимает о чём это я говорю и от этого становится легче, приятно, когда тебя понимают. —Кажется я понял в чём дело, но хотелось бы кое в чём убедиться. Ты же не против небольшого эксперимента? После него я обещаю всё рассказать— Я естественно соглашаюсь, мне нечего бояться он никогда не причинит мне вреда без необходимости. Дождавшись моего согласия, отец позвонил кому-то и сказал, чтобы этот человек незаметно явился к нему в кабинет. Я правда ничего не понял, но решил, что волноваться не стоит.        Дальше всё происходило настолько стремительно, что я даже не успел как-то отреагировать. Вот дверь открывается, вот Сильва вспыхивает слабой жаждой крови и как бы замахивается на меня, но я-то знаю, что это понарошку, всё-таки если бы он действительно хотел меня убить, то двигался бы куда быстрее, а вот, кажется, наш гость не думал так, потому что в следующий момент я в ужасе замираю от накрывшей меня жажды крови гостя. Всё моё естество хотело обратиться в бегство, и я уже дёрнулся в сторону отца, как перед ним образовалось жуткое существо с колышущимися из стороны в сторону чёрными волосами.