лимонная мята

Есть такой вид людей, которые сияют будто самые яркие лампочки, черпающие энергию в огромном атомном реакторе, и Наруто как раз был таким человеком. Узумаки, сколько себя помнил, всегда делился с окружающими добротой, хотел освещать сердцем путь в непроглядной темноте, гордо вскинув голову. Просто потому что не мог по-другому. Если честно, никогда не пробовал и пробовать не собирался. Наруто тыкнул на кнопку звонка, нетерпеливо раскачиваясь взад-вперед в ожидании. Он услышал тихую мелодию, тонкий электрический писк, а после — быстрые шаги и звук провернутого в замке ключа. Саске стоял весь взлохмоченный, сонный и раздраженный. — Я сегодня очень занят, — Учиха-младший сложил руки на груди и опёрся телом на дверной косяк, загораживая вход в коридор. Ещё скалился в насмешке, зараза. — Времени на тебя совсем нет, добе. — Не переживай, Саске-теме, я найду чем себя развлечь, раз ты такой у нас занятой, — Узумаки хрипло расмеялся, всем телом налёг на Саске, пытаясь пропихнуть того обратно в квартиру. Они чуть не упали вместе, когда в темноте запутались в ногах. Саске очень громко матерился, а Наруто получил по своей дурной голове. Потому что заслужил. Дом Учих был очень уютным; Наруто ещё полгода назад получил разрешение приходить сюда в любой момент, когда только захочет, и никогда не отказывал себе в этом небольшом путешествии расстоянием в несколько станций метро. Находиться в своей квартире было одиноко и невыносимо скучно: гнетущая атмосфера его крошечной однушки давила, а дома у братьев он чувствовал спокойствие и умиротворение. Наруто прошёл в светлую кухню и его улыбка стала ещё шире. Солнечные лучи были блеклыми, еле дотягивались до комнаты, совсем легко касались черных волос, убранных в аккуратный хвост. Дыхание Узумаки моментально сбилось с привычного ритма и в груди набатом застучало сердце. Глупое совсем, как и его хозяин, до сих пор не могло привыкнуть к присутствию в своей жизни старшего брата лучшего друга. Узумаки читал где-то, что это называется тахикардия, но вопреки всему, он совершенно не чувствовал себя больным. Итачи, весь по-домашнему теплый и родной, готовил что-то очень вкусное — запах специй приятно заполнял собой каждый миллиметр кухни. С темными капельками наушников в ушах, покачивающий головой в такт музыке, он заставлял сердце Наруто радостно трепетать. Наруто было восемнадцать лет и двести тридцать шесть дней, а ещё он точно был по уши влюблён. За его спиной не выросли крылья, под ногами привычно оставалась твёрдая земля, он считал себя уже совсем взрослым и не верил во всякую романтическую чушь, о которой писали в сказках для детей. В сумерках заходящего солнца, светлые волосы отливали рыжеватыми, а на щеках виднелись едва-едва заметные полоски. Он был самым обычным и ничем не примечательным, чуть-чуть неуклюжим и весёлым, но благодаря Итачи мог почувствовать себя самым особенным на всей планете. Узумаки тихонько, на носочках, подошёл сзади, будто Итачи можно было спугнуть слишком громким вздохом или неаккуратным касанием к плечу. Наруто был всего на пару сантиметров ниже Учихи, но рядом с ним чувствовал себя совсем крошечным и глупым. Он с особой нежностью провел рукой по шелковистым волосам и встретился своими глазами с черными напротив. Учиха выдернул наушник из уха и резко развернулся к парню лицом; Наруто едва услышал мелодию знакомой песни.

«All I want is nothing more To hear you knocking at my door.»

— Привет, я скучал, датебайо. — Я тоже, — Итачи улыбнулся мягко, так, как умел только он. От этой улыбки у Наруто по коже пробежались мурашки и ноги затряслись. Совсем немного. — А Саске?... — У Саске дел невпроворот и времени на меня совсем нет. — Это и к лучшему. Тот замолчал на несколько секунд, но потом с хитрой улыбкой добавил: — Точно. Итачи жестом попросил Наруто сесть за стол, поставил чайник на самую большую камфорку и включил плиту. Чай был особой страстью Учихи; у него даже целая коллекция разнообразных чаев была. Он хранил её в левом шкафчике над кухонной плитой в цветных баночках, Наруто даже как-то довелось её увидеть. На улице было +2 градуса по Цельсию, хмурое небо и невыносимая слякоть, в то время как в уютной кухне приятно пахло лавандой и мелиссой. Итачи поставил перед ним синюю чашку с лягушкой и невесомо поцеловал в светлую макушку. — Итачи... Кто это? — Наруто испуганно озирался по сторонам: в один момент комнату наполнил жалобный писк. Парень выгнул бровь дугой, когда заметил стоящую на подоконнике коробку с маленьким чёрным птенцом внутри. — Я нашел его на улице, — Итачи было немного неловко, на вечно спокойном лице разлился румянец, что привело Наруто в необычайный восторг. Учиха достал небольшой шприц, чтобы напоить птенца, и набрал в него немного воды. Тот пару секунд вертел головой в поисках еды и пищал. — Воронёнок. Из гнезда выпал наверное. Он же маленький ещё совсем. Беззащитный. — Саске небось ругался сильно, — Наруто отпил ещё немного чая и увлеченно кивнул головой в сторону птицы. Итачи на это только плечами пожал, положил воронёнка обратно в импровизированный «домик» и повернулся к Узумаки. — Саске в любом случае ругается, — Итачи тихо засмеялся. — Но где-то глубоко внутри ему не все равно. — Видимо очень глубоко. Наруто озорной, теплый и понимающий, Итачи считал его своим главным сокровищем, со своим комплексом старшего брата поначалу пытался от всего оберегать, но вскоре понял, что Наруто не из слабых. Учиха ласково пригладил непослушные светлые пряди, а в голове мелькнула мысль, что в волосах Узумаки запуталось солнце. Итачи принялся мыть посуду, сразу же расставлять все по местам, он привык к порядку везде и во всем: когда книга ровно прилегает к другой книге, а чашка — к чашке. На кухне приятно пахло домом, на стенах танцевали бело-зелёные блики. Учиха хитро улыбнулся и потянул Наруто за руку из кухни. В комнате Итачи просторно и свежо из-за открытой форточки. Эта комната — их особое укрытие. В его комнате всегда было убрано, на столе не лежало никаких ненужных вещей, постель всегда была заправлена. Вечно задвинутые тёмно-синие шторы отделяли собственный маленький мирок от шумной улицы. Потому комната находилась в неизменном полумраке, немного подсвеченном загадочной синевой. Наруто прошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Краем глаза он уловил движение со стороны Итачи, но не успел ничего сделать, как оказался прижатым к стене. Учиха целовал медленно, тягуче мягко так, что Узумаки сносило крышу. Наруто отвечал с молниеносной готовностью, а Итачи считал это забавным, улыбался в мягкие губы и вплетался пальцами в отливающие майским мёдом волосы. Поцелуй разорвался только для того, чтобы сменить локацию. Узумаки спиной почувствовал прохладу застеленной кровати, вцепился руками в плечи нависающего над ним Учихи. Темные волосы приятно щекотали щеки. Наруто было слишком неловко, он прогнулся в спине и позволял Итачи зацеловывать каждый миллиметр своего лица, плавно спускаться к шее, потому что безгранично доверял. — Ты ведь сможешь быть тихим, Наруто? — Наруто сразу нахмурился, укусил Итачи за нижнюю губу и кивнул в знак подтверждения. Он прекрасно помнил, что где-то там за стенкой Саске. Наруто было стыдно-стыдно, он крутил головой в разные стороны, кусал свою руку в попытке не произнести ни звука. Итачи всегда был слишком внимательным, слишком нежным. Слишком во всём. Знал куда надавить, куда и как поцеловать, что сказать, чтобы было хорошо. Наруто смелел, обхватил бедра Итачи ногами и с интересом пытался поймать чужой взгляд. И тонул-тонул-тонул. Каждый раз, как в первый. Потому что Итачи пронзал взглядом насквозь так, что у Наруто коленки дрожали и слюна комом застревала в горле. Наруто казалось, что звуки в комнате настолько громкие, что их слышно примерно на другом конце мира. Он помнил, что Саске в любой момент мог зайти сюда, но остановится было уже невозможно. Потому что это была точка невозврата. С Итачи всегда так. Либо никак, либо целиком и полностью. Итачи забрался ладонями Узумаки под одежду, гладил бока и вздымающиеся рёбра. Пальцами прочерчивал линии от одной родинки на спине к другой, формируя тонкие созвездия. И пока, Итачи водил руками верх-вниз, Наруто оставалось только вскидывать подбородок и молить всех богов о терпении, чтобы не быть слишком шумным. Хотя очень хотелось. В глазах темнело, а губы жгло чужое дыхание: теплое и прерывистое, с привкусом чайных трав и меда. Наруто дышал в шею и тёрся об него, слишком жадно и нетерпеливо. Это нетерпение передавалось и Итачи, и он прижимался ещё ближе, пытаясь растворить тело внизу в себе, покусывал ухо и целовал щеки. Вылизывал языком отзывчивый рот, забирая мимолетную улыбку. Итачи любил тратить на подготовку слишком много времени, а Наруто это всегда быстро надоедало — он ёрзал, брыкался и кусал Учиху за плечи. Сердце быстро-быстро колотилось в груди, грозясь пробить грудную клетку. — И..тачи! От жара кости плавились, лицо облепляла челка, а лицо жгло чужое дыхание. Наруто не слышал ничего кроме тяжёлого дыхания Итачи над ухом, он уже извелся от ожидания. Скользил ладонями по плечам Учихи, пытаясь подтянуть ближе к себе, чтобы тот наконец-то перестал его мучать, но поймал ещё один внимательный взгляд. А в следующую секунду Итачи плавно толкнулся в него, крепко удерживая за бока. Узумаки запрокинул голову вверх, усилием воли пытаясь не издать ни звука, а в голове все плыло от жара внизу и нарастающего возбуждения. Итачи входил глубоко, притираясь пахом и бёдрами к ягодицам. У Наруто перед глазами плясали разноцветные пятна, а Итачи не мог взгляда от Узумаки отвести. Все смотрел и смотрел. Наруто сжимался, ощущал как внутри него подрагивает член Итачи, а собственный требовательно сводит от приближающейся разрядки. Слишком хорошо. — Давай, — хриплый шепот на ухо, от которого пробирало до самых костей. Наруто шумно вздохнул, закрыв рот ладонями с новой силой. Он захрипел, задёргался, выгибаясь на кровати, захлебываясь удовольствием, от которого выкручивало суставы. Итачи толкнулся в него ещё пару раз и, выгнув брови тонкой дугой, кончил следом. Просто так лежать с Итачи было приятно. Наруто слышал подрагивающее биение сердца Учихи, пока лежал на его груди, окутанный сонной дымкой. Его разморило совсем, Итачи запустил свои длинные-чудесные-пальцы ему в волосы, делая массаж головы. Узумаки невольно покраснел, вспомнив, что делали эти пальцы насколько минут назад. Одеваться было лениво, Наруто дважды не попал ногой в штанину, вызвал у Итачи хриплый смешок. За окном вечерело. — Может сегодня у нас заночуешь? — спросил Итачи. — А можно? — уточнил Наруто и улыбнулся. — Было бы неплохо. — Вот и решили. *** Саске выполз из своей комнаты к 7 вечера, когда Наруто помогал Итачи накрывать на стол. Он удивлённо глянул на Узумаки и получил от второго подзатыльник, когда спросил: «Ого, Усуратонкачи, какого хера ты всё ещё здесь?». Старшему Учихе пришлось разнимать двоих, потому что знал, что эта небольшая стычка могла перерасти в драку. Он сел между ними за столом и всё успокоилось. Они втроём до ночи смотрели фильм, название которого Итачи так и не смог запомнить. Наруто всё время находился в движении. Он сиял, даже когда не улыбался, сиял, когда перекидывался шутками с Саске, а Итачи на это только глаза закатывал и прятал улыбку. Голова Наруто покоилась у старшего Учихи на коленях, на столике рядом стояли три чашки с ароматным чаем. В окна бил ветер, а в теплой квартире наконец-то было спокойно.