Stop

      Дождь.       Целый день этот грёбаный дождь. И всю ночь. Это не прекращается ни на час, раздражающе барабаня по крыше и нагло стуча в окно моей спальни, мешая уснуть. В который раз. Всё лето этот идиотский дождь, а это значит, что за эти три месяца не было ни одной хорошей вечеринки. И это нормально по-вашему? Просрать все каникулы из-за дурацкого дождя? Да, такое возможно только в Мистик Фоллс, хотя… нет. Я просто в очередной раз всё утрирую.       Как всегда.       Но меня тоже можно понять. Через неделю наша дружная компания отправится в колледж. Да, Атланта — это не то, о чём я всегда мечтала, но выбирать особо не приходится. К дому близко, к маме. Да и вообще, если что, то… Нет. Это точно тупик. Этот грёбаный городишко не желает меня выпускать из своих заботливых объятий. Может мне стоило тогда принять предложение Клауса и уехать с ним в Новый Орлеан? Эх, а это могло бы всё изменить. Никаких вечных проблем с Еленой, Сайласом и Кэтрин, с наглости которой я в последнее время поражаюсь всё больше и больше. Нет, это же надо было догадаться заявиться к Деймону и попросить у него помощи. Да уж, Кэтрин-человек удивляет ещё больше, чем Пирс-вампир.       «Хм, Новый Орлеан… у меня ещё есть время, чтобы передумать. Тайлер же ещё не вернулся в город, а это значит, что я как бы свободна…» — проносится в голове мысль, и я резко открываю глаза. — Серьёзно, Форбс? — страдальчески закатываю глаза я. — К Клаусу в Луизиану? Издеваешься?       Со злостью сбрасываю с себя одеяло и встаю с кровати. Смотрю на часы — два часа ночи. Мамы дома нет. На дежурстве. Как всегда. Очередное происшествие в больнице: снова украли донорскую кровь, и бдительный шериф тут же бросился на место происшествия.       Подхожу к зеркалу и расчёсываю растрёпанные волосы, хотя, собственно, зачем? Для кого мне прихорашиваться сейчас? Глупо. Одёргиваю вниз свою большую красную футболку, которая досталась мне в подарок от Тайлера. Ну, как в подарок… я выпросила. Нагло. Как всегда. Ну, а что? Хоть что-то напоминает о нём.       Чем можно заняться в два часа ночи? Бессонница? Дурацкие мысли в голове? Жалеешь о том, что не поехала с Клаусом в Новый Орлеан? Насри на всё и выпей кофе!       Отличная мысль.       Спускаюсь на кухню и включаю чайник. В комнате тускло мигает свет. Кажется, пора сменить лампочку. Лишь бы с утра не забыть. Достаю с полки растворимый кофе, насыпаю чайную ложку тёмного порошка в свою любимую кружку и добавляю в неё вербену. Да, с недавних пор я её принимаю. Мало ли что может произойти со мной. Не хочу, чтобы мне что-то внушали. Больно, но ради собственной безопасности потерпеть стоит. Пронзительный свист чайника сообщает мне о том, что уже через минуту я смогу насладиться крепким обжигающим напитком.       Не знаю, сколько ещё я бы просидела вот так — тупо попивая кофе и пялясь в телевизор, ожидая, когда наконец ко мне вернётся сон или хотя бы нормальные мысли, но внезапно раздавшийся звонок в дверь отвлекает меня от столь увлекательного занятия.       Кто бы это мог быть?       В одно мгновение оказываюсь перед входной дверью, поправляю футболку и тихо спрашиваю: — Кто? — наверняка мой голос звучит неуверенно, но мне сейчас всё равно. — Кэролайн, это я. Открой, — Твой хриплый баритон заставляет меня вздрогнуть.       Нет, не может этого быть. Ты же уехал! Уехал в свой дурацкий Новый Орлеан, оставив на моей щеке едва ощутимый след от Своего лёгкого поцелуя, который всё ещё обжигает мою кожу от одного лишь воспоминания о Тебе.       Я резко распахиваю дверь и замираю на месте, не в силах отвести от Тебя взгляд. Привычные чёрные джинсы и серая футболка. Ничего не меняется. Ты тоже. Ухмыляешься и входишь в дом, на ходу демонстрируя мне полную бутылку бурбона. Я пропускаю Тебя на кухню, а сама иду следом, стараясь не показывать своих растрёпанных чувств. Кажется, мне это плохо удаётся. Очень плохо. — Что Ты делаешь в Мистик Фоллс, Клаус? — я решаю прервать неловкое молчание, эхом раздающееся в комнате. — Дела кое-какие, — коротко поясняешь Ты, не вдаваясь в подробности, и ставишь бутылку с крепким на стол. — С тобой не связаны, Кэролайн. — Ясно, — прикусив нижнюю губу, я киваю, отворачиваюсь от Тебя и встаю на носочки, чтобы достать стаканы. — Ты хочешь что-нибудь? — Да, — я ощущаю Твоё горячее дыхание на своей шее. Ты стоишь почти вплотную. — Вот, держи, — оборачиваюсь и встречаюсь с Твоим пронзительным взглядом. — Стаканы. Для бурбона. Ты же его для нас принёс, не так ли? — Естественно, — улыбаешься. — Для кого ещё? Всё для тебя, Кэролайн. Как всегда.       Ты хрипло смеёшься и забираешь из моих дрожащих рук стаканы. Наливаешь в них напиток и подаёшь мне один из них. Делаю глоток и морщусь. Я не привыкла к таким крепким напиткам. Это привычка Деймона — напиваться по поводу и без. Не моя. Я вообще пью редко и не крепко. Вино. Шампанское. Не крепче. — Ты пришёл, чтобы снова уговорить меня поехать в Новый Орлеан? — я нервно сглатываю, пытливо всматриваясь Тебе в глаза. — Вовсе нет, — как-то неопределённо пожимаешь плечами и чокаешься со мной стаканами. — За тебя, Кэролайн.       Ненавижу, когда Ты так произносишь моё имя. Небрежно, но всё как-то слишком интимно, словно смакуя каждую букву на вкус. Словно пытаешься намекнуть на что-то. Слишком чувственно. Хрипло и возбуждающе. Ненавижу это, потому что сразу перестаю владеть собой. Ноги будто ватные. Щёки наливаются краской. По коже бегут мурашки, а внизу живота начинает что-то сжиматься. Нет, это для меня слишком. Слишком невыносимо. — Тебе лучше уйти, — выдыхаю я, когда Ты делаешь шаг ко мне. — Мама скоро вернётся, да и я устала. — Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл? — Твоё дыхание вновь обжигает мою кожу, — Хочешь, Кэролайн? — Я… — что-то невнятно мямлю, пытаясь не смотреть Тебе в глаза и ловя ртом воздух. — Что? — Ты хрипло смеёшься и сокращаешь расстояние между нашими лицами. — Нет, — я закрываю глаза и, отставив стакан с бурбоном в сторону, притягиваю Тебя к себе.       Я знаю, что потом пожалею об этом. Мне нужно сказать Тебе: «Стоп!» Нужно. Я это знаю. Ты тоже знаешь, но всё равно мягко касаешься губами моей шеи и шепчешь какие-то непонятные мне фразы. Очевидно на французском. С каких это пор Ты стал таким романтичным? Всегда был.       И где, мать его, этот чёртов внутренний голос, вечно предупреждающий меня о том, что надо держать свои чувства под контролем? Потух. А я наоборот — загорелась. Я горю от Твоих жарких поцелуев, покрывающих мою шею и лицо. Не открывая глаз и обратив своё лицо к Твоему, чувствую, как Твои губы наконец сливаются с моими, обжигая каждым своим прикосновением.       Неуверенными прерывистыми движениями срываю с Тебя футболку и провожу пальцем по Твоей татуировке. Ты всё ещё что-то невнятно бормочешь на Своём плавном французском и освобождаешь меня от моей мятой футболки, лежащей теперь на полу словно какая-то ненужная красная тряпка. Проводишь горячей ладонью по моей груди, талии и спускаешься по животу ниже, рывком стаскивая с меня трусики, раздвигая ноги и проникая пальцами внутрь.       Кусаю губы до крови, всё ещё стараясь контролировать себя, но получается, откровенно говоря, весьма и весьма плохо. Ты подхватываешь меня под ягодицы и усаживаешь на стол. Стягиваешь с Себя джинсы и, едва касаясь меня губами, проникаешь внутрь меня. На секунду напрягаюсь, больно прикусив уже Твою губу, больно, до крови, но волна удовольствия всё тут же оттесняет, наращивая во мне всё больше желания по мере того, как Твои движения становятся всё сильнее и ритмичнее.       С губ срывается лёгкий стон, который Ты тут же ловишь, целуя меня глубоко и властно. Моё тело реагирует совсем не так, как обычно. В каком-то бешеном ритмичном темпе, в таком, какого я от себя ну никак не ожидала. Я обхватываю Тебя ногами сзади, вжимая Тебя в себя ещё сильнее и глубже. Резкая волна удовлетворения настигает нас внезапно, заменяя собой разум, окончательно покинувший нас обоих в эту ночь.       Твой язык продолжает неторопливо исследовать мой рот, мягко и чувственно касаясь меня в таких местах, о которых я даже не подозревала. С лёгкой усмешкой отстраняешься и смотришь мне в глаза. Резко выдыхаю и отворачиваюсь от Твоих насмешливых глаз. Ты знал, что это произойдёт, поэтому и пришёл. Знал, что я этого хочу даже больше, чем Ты. Знал и не остановил меня.       Одеваемся мы молча. Я искоса поглядываю на Тебя, пытаясь не издавать тяжёлые вздохи, которые так и рвутся из горла от одного только воспоминания о Твоих поцелуях и прикосновениях. Едва Ты оказываешься в привычных джинсах и футболке, молниеносно подходишь ко мне и пристально заглядываешь мне в глаза, нежно поглаживая меня пальцами по щеке: — Ты не вспомнишь эту ночь. Меня здесь не было. Ничего не было. Ты продолжаешь жить своей привычной правильной жизнью, моя милая Кэролайн. Никто ничего не узнает. Твой щенок ничего не узнает. Тебе не будет стыдно перед ним. Перед кем-либо.       Я молчу, не в силах сказать ни слова в ответ. Ты хочешь, чтобы я забыла, а Сам будешь всё помнить. Всё. Так нечестно. Я хочу помнить всё. Каждый вздох. Каждое прикосновение. Каждый поцелуй. Каждую мысль в этот момент. Что ж, если Ты этого хочешь, то… я продолжу жить привычной жизнью. Но всё буду помнить. Вот только Ты этого не узнаешь.       Целуешь на прощание и вылетаешь из кухни, оставив меня допивать ещё не остывший кофе с вербеной. Я всё запомню. Каждую мелочь. Каждую деталь. Запомню, что не захотела остановить Тебя. Себя.       Запомню.