Последняя фотография

      В комнате, охваченной кромешной тьмой, царит душная тишина, имеющая способность убивать. Такое тяжелое отсутствие звуков Донхёка нагнетает все больше и больше. Парень одиноко лежит на кровати и бездушно глядит в потолок, не думая ни о чем. Он умирает. Медленно и мучительно. И лишь одно воспоминание тянет его все глубже в бездну, заставляя тихо плакать. Слезы наворачиваются на покрасневших глазах. Всхлип. Донхёк сворачивается в клубок, словно котёнок, который чего-то боится, который не знает, что делать дальше. Месяц назад.       Звонок в дверь. Донхёк открывает глаза не сразу; заспанный парень никак не может понять: сон ли это или нет. Вновь до его ушей доходит звон, но уже более настырный. Парень с трудом открывает глаза, пытаясь привыкнуть к солнечным лучам, и поворачивает голову в сторону часов. Время почти обед. Хёк лениво чешет затылок, сладко тянется и зевает, сидя на кровати, но тут же съеживается от третьего звонка в дверь, в которую уже ломится злой гость.       — Сейча-ас! — кричит недовольно из своей комнаты Донхёк.       Пытаясь надеть быстрее желтую футболку, он направляется к источнику шума: в дверь непрерывно стучат, и по ту сторону слышится знакомый Донхёку голос.       — Какой же ты нетерпеливый, хён, — заявляет он прямо в лоб другу, запуская того внутрь.       — Ты опять не спал до утра? Мы же договаривались сегодня пойти гулять, — обижено начинает Минхён, разочаровано глядя на опухшие карие глаза и неправильно надетую футболку донсена. — Ты, кстати, футболку наизнанку надел.       Донхёк от замечания закатывает глаза и сжимает губы в ниточку, осознавая свой промах перед Минхёном. Бодрствовать до глубокой ночи — обычный режим для парня, сколько бы он ни пытался раньше ложиться спать, заснуть у него не получалось никогда. Однако Хён знает о пристрастиях своего друга, так что намеренно пришел именно в это время и вовсе не обижается на него всерьез. <tab— Прости! — Донхёк бросает на хёна умоляющий взгляд. — Дай пять минуток, и мы пойдем!       Минхён, умиляясь, кивает ему в ответ.       Выйдя уже на прогулку, Донхёк нацепляет на шею свой старенький фотоаппарат, чей ремень в некоторых местах заурядно протерся до дыр. Ли Донхёк с детства мечтает стать профессиональным фотографом, и именно эту камеру, что у него висит на груди, ему подарили родители несколько лет назад на День рождения, чтобы их сын тренировался делать хорошие и интересные снимки, ведь он об этом мечтает. Тогда, впервые взяв фотоаппарат в руки, юный парень сфотографировал маму и папу вместе, и именно в этот момент он понял, что хочет запечатлять лица людей, какими бы они ни были: грустными, веселыми, злыми. Это искусство.       У каждого творца есть своя муза, и однажды Донхёк встретил её. Минхён. Заворожившись чертами лица парня, Хёк желал заполучить его в качестве личной модели. И у него это получилось. Теперь каждое их совместное времяпровождение сопровождается щелканием фотоаппарата и вспышкой; эта прогулка — не исключение.       Остановившись в безлюдном зеленом парке, парни сидят молча на лавочке и слушают милое щебетание птиц, которые перелетают с ветки на ветку. Опрокинув голову назад, Хёк наблюдает, как кроны деревьев покачиваются из стороны в сторону под воздействием сильного ветра, и скучно вздыхает. Минхён в это время что-то старательно и долго печатает на телефоне.       — Минхён? — прерывает неловкое молчание Хёк, но в ответ он получает лишь мычание.       Донхёк поворачивает голову в сторону друга и внимательно наблюдает за его мимикой. Густые черные брови Минхёна то сдвигаются к центру, то приподнимаются в изумлении. Что он там печатает? С кем общается? Интерес Дона лишь возрастает, однако он не решается ему мешать. Минхён вернется, они будут проводить время дальше — он об этом знает, он верит. Донхёк переводит взор на волосы друга, на его глаза, губы, пальцы. Он настолько концентрирует свое внимание на Хёне, что забывает обо всем в округе, словно все исчезло, есть только они, сидящие на лавочке. Дух Донхёка захватывает, когда Минхён вдумчиво глядит на экран телефона и покусывает нижнюю губу. Щеки заливаются краснотой. Смущение. Парню становится настолько жарко, что он оттягивает горлышко футболки в сторону, лишь прохладный ветер изредка спасает, но ненадолго. Худощавые руки донсена на автомате тянутся за фотоаппаратом, снимают крышку с объектива, и далее от небольшого устройство слышится щелк, на который Минхён обращает, наконец-то, внимание.       — Я хорошо получился? — усмехается Минхён и убирает телефон в карман. — Прости, по делу писали, не мог не ответить.       — А... д-да, смотри, — Донхёк пытается прийти в себя, вытирает о брюки вспотевшие ладони и показывает получившуюся фотографию, на которой Мин получился довольно-таки эстетичным.       — Красивый кадр вышел! — искренне улыбается он, похлопывая легонько по бедру младшего в знак похвалы. — Может, еще пару кадров?       Донхёк довольный вскакивает с места и указывает на широкий клен.       — Можно, ты встанешь вон у того дерева, а я сделаю пару снимков? — предлагает он.       Минхён соглашается. Подойдя к указанному месту, он облокачивается спиной о дерево и руки засовывает в карманы джинс. Наклонив голову набок, бросает серьезный взгляд в камеру, словно настоящая модель, снимающаяся для различных журналов.       — Вот так? — и улыбается уголками губ.       Увидев глубокий взор друга через объектив камеры, Донхёк замирает в ступоре. Он с жадностью и восхищением рассматривает силуэт парня и не может оторваться. И вот вновь пухленькие щеки невольно заливаются красным румяном, и все тело начинает словно гореть. Душно. Ладони потеют от резко растущего волнения, отчего камера начинает соскальзывать из рук. Однако ждать долго нельзя, и Донхёк нажимает на кнопку. Камера издает несколько щелчков и получаются несколько красивых снимков. Доволен ли Донхёк? Да, еще как. С волнением в груди он подходит к своей модели и тянет фотоаппарат позирующему, чтобы поделиться полученным результатом.       — Мне кажется, или это самая лучшая фотография? — задает риторический вопрос Хёк и смущенно продолжает глазеть на экран.       — Нет, не самая. Хочешь, я сейчас сделаю фотку, которая будет самой ценной в нашей жизни?       Донхёк сначала с непониманием смотрит на Минхёна, но практически сразу же соглашается из-за дикого любопытства. Минхён прижимается грудью к спине парня, обняв его рукой за талию, и, достав телефон, открывает фронтальную камеру; на экране мгновенно появляется изображение двух друзей. От такой близости, от действий Минхёна Хёк не перестает остывать. Он неловко приподнимает взгляд на камеру. Они выглядят как пара. Счастливые. Минхён нажимает на экран, и получается фотография, после чего он аккуратно прижимает свои тонкие губы к затылку Донхёка и нежно целует.       — Мы точно друзья, Ли Донхёк?       Последний хотел было ответить, но на экране появляется уведомление, которое вводит его в ступор: "Убить". Однако Минхён отмахивается и объясняет это сообщение, как "друзья опять какую-то чушь несут".

***

      В одном из заброшенных подвалов Сеула, где царит вечная тьма и создаются планы по краже драгоценностей, группа парней, идущих по тропе беззаконности, собралась для обсуждения следующих действий.       — Ну и что с того? Разве нам не легче взять все добытое и уйти? — повышает голос Чэнлэ, в недоумении рассматривающий план, лежащий по центру стола, придуманный лидером их команды.       — Ты предлагаешь бегство вместо битвы? — спокойным голосом отвечает Джено, глядя на того исподлобья. — Ты убил девку главаря наших врагов — они больше будут охотиться за тобой, а не за нами. Так что, если решишь сбежать, то этот урод все равно тебя достанет, где бы ты не находился.       В помещении наступает тишина. Единственная тусклая лампочка мигает из-за проблем в проводке, и эхом слышится звук протекающего крана, на который давно всем наплевать. Чэнлэ, нахмурившись от страха, складывает брови домиком и отходит на пару шагов назад от коллектива. Он чувствует поражение, и не может ничего сказать. Для него этот план означает прямой пусть к смерти. Обратного пути нет.       Минхён стоит в углу, держа как обычно телефон в руке и смотрит на открытую переписку с Донхёком. Последнее сообщение было написано три часа назад. Хён то строчит большое предложение, то стирает все — так несколько раз, пока в его личное пространство не врывается Ренджун — самый тихий, спокойный член их команды, которому Минхён доверяет многое, к тому же он единственный, с кем дружит Донхёк.       — Ты так и не рассказал ему ничего? — начинает Джун, облокотившись о стену спиной рядом с хёном.       — Нет... Не могу, — покачивает он головой, опечаленным взглядом рассматривая фотку на аватарке.       — Почему?       — Донхёк возненавидит меня, если узнает, кто я такой, — вздыхает Хён и убирает телефон в сторону. — Я обязан выжить, если эти ублюдки начнут огонь.       — А если получится все наоборот? Лучше скажи ему, хён, — Ренджун хлопает ему по плечу и отходит, завершая тем самым разговор.       Минхён остается один со своими раздумьями: рассказать или все же молчать дальше? И лишь истерический смех Чэнле проносится звонким эхом по сырому подвалу. По одной ошибке юного друга теперь все находятся под угрозой смерти, ведь они нарвались на серьезных ребят, с которыми еще рановато тягаться в борьбе за жизнь. Смогут ли они спастись от мести жестокого человека, чью любовь отняли у него на глазах? У парней надежды нет, но есть желание жить.

***

      "Мы точно друзья, Ли Донхёк?". После этих заветных слов, сказанных Минхёном, Донхёк перестал понимать, в каких они сейчас отношениях. Но ему нравятся бесконечные вечера, сопровождающие нежными поцелуями и объятиями. И никаких слов не нужно, только чтобы он был рядом.       Они гуляют по вечерам, держась за руки, дарят короткие поцелуи в щеки, сидя на лавочках в общественных местах, а дома дают свободу воображению и желаниям. Ласковые слова произносят в полслова на ухо, отчего все тело будоражит. Огромное количество мурашек пробегаются от соприкосновения кончиков пальцев по нежной коже. Поцелуи в шею. Вздохи.       Донхёк, расслабившись на диване, кладет голову на колени сидящего Минхёна, который с некой загадочностью смотрит через окно на мимо пролетающий самолет. Хёк аккуратно проводит пальцем по коленке, вырисовывая невидимые узоры, и тихо вздыхает. На душе как-то неспокойно у него, тревожно. Он приподнимает голову и смотрит на Минхёна. Он его таким видел лишь один раз, в парке, когда что-то старательно печатал "друзьям".       — Все в порядке? — с осторожностью спрашивает Донхёк. Но Минхён настолько задумался, что ничего не слышит.       Его телефон вновь завибрировал, и звучит проклятый звук уведомления, от которого Хёка уже давно воротит. Минхён бросает ужасающий взгляд в сторону своего смартфона. Его тело пронизывает некий страх, и Донхёк это чувствует всем сердцем.       — Если я пропаду... — начинает Минхён, но тут же замолкает, будто проглотив язык. — Обещай... не ищи меня. Хорошо?       Минхён продолжает строго смотреть на небо — ни одна его мышца не содрогается. И на этом невозмутимом лице появляется мокрый след от единственной слезы, которую он выронил с глаз.       — Что? — вскакивает с места Донхёк и глядит испуганно на возлюбленного. — Ты что такое несешь? Ты опять шутки несмешные шутишь, правда?       Тишина. Донхёк не сдерживается и падает в истерике на колени к Минхёну. Он хватает хёна за край кофты и сжимает ткань в кулаке; появляется огромное желание врезать ему за такие слова, но не может. Он слаб.       — Зачем ты такое говоришь, а? — захлебываясь в своих слезах, Донхёк теряет над собой контроль и начинает трясти сидящего перед ним парня. — Что ты от меня пытаешься скрыть, Ли Минхён?       — Прости, — единственное, что смог вымолвить Хён. — Прости...

***

      Проходит тяжёлая для влюбленных неделя. Напряжение над ними витает настолько нагнетающее, что им двоим неловко находиться рядом друг с другом, особенно наедине. Ссора без ругани, без скандала. Словно не из-за чего обиделись друг на друга, как маленькие дети. Однако причина их протяжного молчания несёт довольно тяжёлый характер, отчего им приходится несладко. Донхёк не знает, что делать: продолжать "войну" или забыть о недосказанности парня? Минхён до сих пор продолжает держать рот на замке. Он хочет рассказать, объяснить все страдающему парню, но не может. По его взгляду донсэн давно понял, что тот чего-то боится и становится нервным, когда разговаривает по телефону с одним и тем же человеком.       Долго это не продолжалось, но, как и боялся Хёк, Минхён пропадает на дни. Он не отвечает ни на сообщения, ни на звонки. И от него самого никаких известий не было и нет...       Донхёк ходит кругами по комнате, метается из угла угол и постоянно проверяет телефон в надежде на сообщение, но на экране указано лишь позднее время. Тревожное состояние никак не покидает его, и от безумных мыслей он никак не может успокоить свой нрав. Хёку не сидится на месте. В ушах слышно биение его бешенного сердца, и дух захватывает от волнения, отчего он часто задерживает дыхание, дабы успокоиться, но страх лишь возрастает. После долгий раздумий он вспоминает человека, который наверняка что-то знает, — Ренджун, ведь он общий друга Минхёна и Донхёка. Последний судорожно набирает номер телефона, и в динамике слышатся гудки.       — Алло? — отвечает не сразу Джун.       — Ренджун! Может, ты знаешь, где Минхён? — сразу начинает он, нервно теребя край свой кофты.       — ... Он тебе так ничего не рассказал? — в голове слышится грусть, пронзающая сердце сильной болью. — Донхёк, если к утру никто из нас не позвонит, то найти сможешь нас на улице Чонно-гу, за холмом. Заброшенное здание, — выдает всю информацию Ренджун, запыхаясь, но в конце опечаленно добавляет: — но мой совет — лучше не ищи.       — Ты вместе с ним?       — Да.       Этот ответ окончательно добивает Донхёка. Он бросает трубку в карман и выбегает на улицу, забыв натянуть на себя теплую кофту. Он знает, что может поступить неправильно своим прибытием к ним, что он может нарушить планы парней. Но все эти секреты и недосказанности мучают больше, лучше знать правду сразу, чем узнать о неприятных последствиях потом. На улице дует сильный прохладный ветер, однако Хёка это не волнует, он садится на велосипед и мчится к зданию, о котором говорил друг. Не замечая ничего на своем пути, Донхёк со всех сил крутит педали, отчего мышцы на ногах начинают гореть. Он то поднимается наверх по склону, то скатывается вниз на высокой скорости. Адреналин поступает в кровь и увеличивает сердцебиение. Пульс бьет настолько часто, что Хёку даже становится плохо.       Приехал.       Из-за холма показывается двухэтажный частично обваленный кирпичный дом, за которым долгое время не ухаживают. Заброшенный. На лужайке растет высокая зелень, и лишь сбоку вытоптана узкая тропинка к заднему дворику. Донхёк спрыгивает с велосипеда и, пытаясь отдышаться, осматривается по сторонам. Тишина. Вдруг за спиной слышится какое-то шуршание. Хёк оборачивается, но никого нет. Темно, лишь лунный свет хоть как-то освещает все в округе, но от высоких деревьев на земле лежит черная длинная тень, в которой ничего невозможно разглядеть.       — Ренджу-ун! — не тихо, но и не столь громко зовет друга Донхёк. — Минхён?       Зловещая атмосфера этого места и непонятные шуршащие звуки пугают Хёка. Он бросает взгляд на протоптанную зеленую тропинку, но боится туда идти: вдруг, из этой травы кто-то выскочит и заберет его? Фантазия у Донхёка бурная и бывает порой очень пугающей, отчего тот трусит. Он стоит, как вкопанный, никуда не отходит: ни на шаг влево, ни вправо.       — Вот же черт! — слышится злобный, но настолько знакомый голос — сердце Донхёка замирает.       Из тех самых зарослей выскакивает большой темный силуэт, быстро приближающийся к парню. Хёк, не знающий, что делать, со страхом глядит на наступающего, но в то же время успокаивается, ведь он всегда узнает его по походке. При свете луны видно нахмуренное, зловещее лицо Минхёна. И слов не надо, здесь все всем понятно: Донхёк помешал своим приходом. И несмотря на это, он со слезами на глазах готов прыгнуть на шею в объятия, с его губ срывается "любимый". Донхёк никогда так сильно не скучал по кому-то, как сейчас по Минхёну. Но "идиллию" разрушает некто.       Выстрел. Парни по инстинкту падают вниз на колени и закрывают от громкого звука уши. Донхёк бросает испуганный взгляд на Хёна, а затем на его руку: в его кулаке сжат пистолет.       — Что... что здесь происходит?       — Дурак! — выкрикивает Ренджун, выпрыгивая из другого угла. Он быстро хватает Дона за руку и оттаскивает быстро из открытой местности.       Выстрел. Второй. Донхёк задыхается от страха, глаза наполнены слезами, он готов кричать от страха и непонимания, которые преследуют долгое время. Третий выстрел. Бой. Обернувшись, он замечает множество людей и красные пятна: большие и маленькие. Расширенные зрачки бегают туда-сюда, пока не замечают Минхёна, стреляющего в каких-то людей, которые все это время ждали момента на противоположной стороне от дома.       Выстрел. И Минхён падает колени. Второй. Он без сознания падает на землю.       — Что?...       Донхёк никогда не поймет, что это было. Он и не захочет теперь ничего понимать. Он знает одно: это его вина.