Приезд

Джессика приехала. Приехала к ней в ее родной город из другой страны. Они впервые встретились в реальности и теперь Элеонора счастливо улыбалась девушке. — Как ты, дорогая? Элеонора обняла подругу, прижала к себе. — Наконец-то мы встретились! Столько лет общения по сети, по телефону и вот… — Это точно. Наконец-то! — Как доехала? — Отлично! Все прекрасно! Блять, мы еще на вокзале, а я уже уверена, что мне здесь понравится! — Понравится, — с уверенностью произнесла Элеонора. — Я покажу тебе самые классные места. Погуляем на славу. — И клубы! — И клубы обязательно, конечно! Без этого никак. У нас много клубов, казино, рестиков… скучать не будешь. — С тобой уж точно, — хмыкнула Джессика. — Вообще ты уау! Круто выглядишь! — Правда? Спасибо. Они и правда неплохо проводили время. Много болтали, смеялись, пили. Им точно не было скучно. Три дня тусы. Три дня беспрерывных бесед, отдых разве что на сон. Три дня алкоголя и гулянок, и вот, к концу третьего дня, они сидят в квартире Элеоноры и ведут разговор слегка заплетающимися языками. — Девочка моя, я тебя люблю, — произносит Джессика, и забавно икает, а Элеонора хмыкает в ответ. — Правда? — Ты же знаешь. Как бы я тебя иной раз не ненавидела, как бы мы не ругались, мы все равно миримся и продолжаем общаться. Я и правда считаю тебя своей подругой. Одной из лучших. Элеонора криво ухмыляется. Правда? Джессика встает и подходит. Она склоняется над девушкой и обнимает ее за плечи, прижимает к себе. — Ты правда мне очень дорога. Ты меня не раз выслушивала, выручала, терпела мои капризы… Элеонора не ответила. — Я признаю, что часто была не права. Джессика наклоняет голову еще ниже и целует Элеонору в щеку. — Ты очень красивая. — Я знаю, — Элеонора в ответ уверенно улыбается. Она правда знает. — А ты знаешь, что я была влюблена в тебя? Точнее, мне так казалось. Наверное… — Джесс, — усмехается Элеонора, — ты пьяна. Тебя несет. Но если даже и так, то я польщена. Врет. Ей плевать. Элеоноре плевать на ее слова и признания. В голове уже созрел коварный план. — Я пьяна, но я соображаю что говорю, — Джессика снова икает и отстраняется. — Ты ахуенная, если честно. Незаметно для Джессики Элеонора сжимает кулаки. И зубы. — Мне жаль, что я тогда… что бывали разы, когда я вела себя некрасиво… Элеонора подняла на нее уже тяжелый взгляд. Джессика все еще не замечало, что что-то изменилось. Взгляд девушки слегка затуманен от алкоголя, который они выпили за эти дни в большом количестве. — Что я истерила на ровном месте. Я была не права… Нет. Элеонора не остановится. Она уже решила. И отчет пошел с того момента, когда Джессика сошла с поезда. — Да забей. — Нет, — Джессика качает головой и наливает себе еще. — Ты реально помогала мне, а я тогда тебя предала. Я увела у тебя Криса… и… и оболгала тебя перед Лорой… и…  — Да. Было дело. Элеонора невесело хмыкает и допивает остаток вина. Ей нравится ощущать счастливое неведение Джессики. Нравится наблюдать, что та ничего не подозревает. Нравится чувствовать себя питоном, или пауком, который заманил в свои сети несчастную жертву. Да, когда-то давно они действительно хорошо дружили, пока Джессика не предала ее. — Я признаю, что некрасиво поступала, — вновь повторила Джесс, слегка запинаясь. — Но ведь у вас тогда еще романа не было с ним. Вы просто общались! Пусть и долго уже, но по сети общались. Признаю, что вклинилась в ваше общение и… мне не нужно было… я что-то там наговорила, уже не помню ему… Я не думала, что он перестанет с тобой и начнет со мной… и Лора… я не знаю… я не думала тогда… что все так… Элеонора скрипнула зубами, слушая сбивчивую речь. Голос девушки стал раздражать и раздражать сильно. Захотелось подойти и зажать ей рот рукой. — Да и кроме приведенных примеров ты вела себя отталкивающе, если честно. — Но не всегда же! — Нет. Не всегда, — устало отозвалась Элеонора. — И я тебя ценю и… — Хватит. — Что? — Джессике показалось, что она ослышалась. — Довольно. Я три дня любовалась твоим неведением. — Что это значит? — Джессика сдвинула брови. — Ты думаешь я прощу тебя? Я специально строила из себя подругу, чтобы ты приехала, наконец, и чтобы я с тобой разобралась. — Разобралась? Голос Джессики тут же ослабел, а в груди тревожно заныло. — Именно. — Что ты несешь? Элеонора нехорошо улыбнулась. Так, что по спине Джессики прошел холодок. — Что ты задумала? Я уже думаю, что зря приехала! — Для тебя — зря. Это факт. Элеонора смотрит зло. Глаза стали холодны и Джессика это точно увидела и заволновалась еще больше. А затем испугалась. Потом невольно перевела взгляд на собаку, которая сидела у входа в кухню. Доберман, красивый и статный. Он вел себя спокойно, но от этой собаки Джессике стало вдруг не по себе. Она была наслышана о их агрессивности. — Ты думаешь, я не сказала своему, что поехала к тебе? И подружкам? Если ты так думаешь, то ты — наивная дура! — Знаю, что сказала. Но я умею выкручиваться. — Что это значит? — Я скажу, что ты уехала, — совершенно спокойно ответила Элеонора. Это спокойствие испугало Джессику еще больше. — Я найду, что сказать им.  — Пошла ты! Я поехала на вокзал! Джессика резко встала, но даже до коридора дойти не успела. Ее схватили за волосы и со всей силы приложили об стену. — Мерзкая сука, я не прощаю обид. Не прощаю оскорблений. Не прощаю опрометчивых фраз. Джессика выла, прижимая ладонь к окровавленному носу. Кажется, разбита еще и губа. Кажется, она на какое-то время даже лишилась сознания. В голове звон, она на полу, перед глазами круги. — Сумасшедшая… — Я не прощаю подобного тона в свой адрес, так как очень себя люблю. — Ебнутая… — Пусть так, но сейчас с окровавленной мордой на полу ты, а не я. Ты у моих ног и знаешь, что? Элеонора выдержала паузу. Прямо как в кино. Как в театре. — Есть и другие, кто поплатится. Не только ты. Я тоже буду строить из себя подружку, втираться доверие, приглашать в гости… — Помоги, — простонала Джессика. — Мы же были подругами! Раздался насмешливый хохот. Холодный, бездушный. И Джессика поняла, что пропала. Ее не выпустят. Она попыталась хотя бы встать, но покачнулась и снова осела на пол. Встретилась взглядом с доберманом и похолодела еще больше: он смотрел прямо ей в лицо, не мигая. Нехорошо смотрел. Она сглотнула, убирая от лица окровавленную руку. Было очень больно, до темноты в глазах. Как так сильно Элеонора смогла ударить ее об стену? Тренировалась? Может она не первая? — Сделаю, все что скажешь. Что в моих силах. Рабыней стану, только отпусти, — проскулила девушка. — Пожалуйста… Властная ухмылка свысока. Сверху вниз. Нет. Ее не отпустят. Джессика это поняла. — А-ну, мальчик, поможем девочке умереть? Джессика успела лишь коротко вскрикнуть.