Злость цвета цинь

Скрип качелей на одинокой детской площадке тихо разносился по пустой улице. Ушибы и ссадины от несправедливого избиения пульсируют тупой болью. Что за пиздец. Шан смотрит на яркий свет уличного фонаря в далеке и медленно-медленно шаркает одной ногой по специальному покрытию площадки. Мотыльки бессмысленно стукаются о горячее стекло, отбрасывая этим на асфальт дрожащие тени. Пиздец. Голова совсем не хочет работать, сотни идей по тому как отмазать свою тушку от поучительных бесед уже не осталось, да и заниматься этим сил не было. В кармане потертых джинс завибрировал телефон. Треснутый экран засветился и показал входящий вызов "Брат Огурец". Цинхуа погасил экран, убирая бесполезную железяку обратно в слои пыльной ткани. Лето было жаркое, но ночью всегда прохладней чем днём. Парень с силой провел по предплечьям, разгоняя табун мурашек, болезненно нахмурился. Синяки под легкой футболкой начали неприятно колоть нервные окончания. Голова уперлась в скрипучую металлическую цепь, врезаясь грубым сплавом в нежную кожу головы. Юань точно не будет счастлив, если увидит его в таком состоянии. Разозлится, будет кричать о том какой Цинхуа несообразительный, о том, какой он идиот, раз не может выбрать более защищенную дорогу. Может даже даст подзатыльник. Это он может, чуть что, сразу же в свет выходит любимый веер с нарисованным бамбуком и горами. Сколько вообще лет этой старой вещичке? Цинцю обычно говорит, что это точная копия работы одного известного мастера из какой-то там династии. Гордо так говорит, со всей душой. Можно даже влюбиться. Ну, он когда-то так и сделал. Втрескался в своего босса-друга-недруга и не смог отпустить, это было даже взаимно. Уголки рта трогает едва заметная улыбка, разбитая нижняя губа начинает дико жечь, из раны снова начинает бежать сукровица и кровь. Шан аккуратно слизывает ее кончиком языка, чувствуя солоноватый привкус железа. Долго тут сидеть нельзя, Юань всех своих ищеек поднимет, если уже не поднял. Вот позор будет, если его под строгим конвоем прямо до их общей квартиры доведут. Мол, держите босс, ваш любовник на блюдечке да с голубой каёмочкой, ха. Цинхуа устало выдыхает, спина затекла и побитые мышцы ноют вдвойне. Охота уже домой, в ванну, а потом в мягкую постельку и чтобы любимый братец Огурец в лоб чмокнул. На плечи ложится что-то уютно-тяжелое, запах свежего зеленого чая и никотина окутывает приятной волной. Легкие касания чужих рук по пыльным светло-коричневым волосам и облегченный выдох над макушкой. - Ну наконец-то... Родной голос с привычной интонацией ленности и чуть слышной хрипотцой от выкуренной пачки сигарет. - Где тебя носило, Цинхуа? Почему, черт тебя дери, ты не отвечал на мои звонки? Несмотря на грубые интонации, мягкие ладони быстро ощупывают лицо и шею на предмет тяжелых ранений. Вот он, самый грозный человек во всей Тёмной Поднебесной, босс китайской мафии - Шень Цинцю. Цинхуа молча смотрит в зелено-серые глаза и боится даже громко вздохнуть. Горло начинает сжиматься, в носу неприятно щиплет. - Юань... Тонкие руки крепко вцепляются в светлый костюм, Шан утыкается лбом в солнечное сплетение, до звездочек в глазах жмурится, чтобы не пачкать дорогую ткань своими слезами. Но Цинцю успокаивающе проводит по напряженным лопаткам, давая беззвучное разрешение на эмоции. Цинхуа срывается. Он начинает всхлипывать, пытается что-то сказать, неразборчиво рассказывает что произошло, судорожно глотает воздух ртом, руки дрожат, пальцы белеют от приложенной силы, кажется это никогда не закончится. - Шу Нань....он... я!.. Я ..просто гулял и.... Они...они.. Почему... ничего плохого... наша территория.... она наша!- но.... Цинцю просто продолжат стоять и мягко гладить по голове и подрагивающей спине. Тяжелый взгляд направлен куда-то далеко, он внимательно слушает все, что истерически выпаливает его Шан. Глаза сужаются, темнеют до глубокого темно-изумрудного цвета. Сегодня ночью кто-то будет жестоко убит. Человек в его объятьях со временем затихает, Шень мягко перехватывает ослабевшие ладони и берет своё любимое недоразумение на руки. Машина припаркована совсем недалеко, так что до дома они добираются очень быстро. Обработав все раны со всей своей аккуратностью, Юань укладывает любовника в кровать и деликатно целует его в висок. С тяжелым сердцем он встает и уходит на кое-какое дело. Рабочий автомобиль уже ждет на подземной парковке, ряды верных охранников в черных смокингах приветствуют своего господина склоненными головами. - По машинам. Живо. Холодный приказной тон вселяет животный страх, заставляя подчиняться чужой воле. Огни за окном мелькают, словно блики от пожара. Даже в ночное время центр Китая кипит как и днём. Свора из пяти чёрных джипов мчались по относительно свободной дороге, в конце пути их уже ждали люди семьи. Шень вышел из салона авто, элегантно открывая свой любимый веер. Мелкий гравий смешанный с песком и осколками стекла хрустели под дорогой обувью. - Господин, всё готово. Крупный мускулистый мужчина склонился перед своим боссом, докладывая об общей обстановке. - Выдвигайтесь. - Да. Покорно согласившись, мужчина повернулся к ждущим людям, давая жестом руки начинать операцию. Не теряя ни секунды, сборище поделилось на несколько маленьких групп и быстро двинулось к логову Красных шакалов. - Что прикажете делать дальше, господин? - Идем следом. - негромкий щелчок закрытого веера сопутствовал его словам, вместо него в тонких руках, как по странному волшебству, возник белоснежный пистолет с резными бортами. Сюя. - Да. В здании напротив уже были слышны звуки жестокой перестрелки и крики ужаса людей. Элитный отряд уже очень давно не показывал свои змеиные клыки в тёмном мире. Цинцю спокойно двинулся вперед, длинные волосы по пояс свободно трепетали на легком ветерке, смешиваясь с густым запахом крови и отчаяния. - Найти главаря и того ублюдка Шу Наня, собрать в главном зале этих вшивых псов. Привести живыми. - Конечно, господин. - Вперед высокого мужчины пронеслось нечто темное, несколько скрытых фигур растворились в тенях коридора. Проходя мимо еще не остывших тел, Цинцю нахмурил брови. Воняет псинами. - Зачистить территорию. Чем дальше он шел, тем тяжелее становился запах крови и человеческого мяса. Шень не спеша продвигался всё глубже, пристреливая тех счастливчиков, что осмелились наставлять на него свои стволы. В скором времени крики постепенно утихали, информаторов и главарей банды повязали в главном зале. Усевшись на самодельный трон в самом сердце логова Красных шакалов, Шень Цинцю холодно взирал на избитых шавок под своими ногами. - Кто из вас Шу Нань? Несколько человек стоящие на коленях переглянулись между собой. Всё тот же мужчина стоящий рядом со своим боссом тихо указал ладонью на сильно побитого парня слева от общего сборища. - Поднимите его голову. Подчиненные беспрекословно последовали указанию господина, грубо вздернув за грязные короткие волосы щуплого Шу. - Так это ты. - Он по злому сощурил свои змеиные глаза, смотря на жалкого отброса перед ним. - Знаешь, а ты довольно смелый. Парень ему не ответил, но Шень ничего и не ждал. Взяв в руки веер, он продолжил: - В комнату ядов. Поплывшее лицо бандита исказилось ужасом. Хриплый сломанный голос начал умолять Цинцю о милосердии. Конечно, знаменитая комната ядов из мафиозной семьи Зеленой кобры славилась своей высокой смертностью испытуемых. Говорят особо неугодных просто используют как расходный материал, живьём скармливая ядовитым тварям. - Что же касается главаря, - серо-зеленые глаза посмотрели на крепкого мужчину перед ним. - убить со всей жестокостью. Остальных распределите по своему желанию. Бинхэ, даю тебе волю. - Да, господин. - Ло сдержано улыбнулся, предчувствуя занятные дни в его личной пыточной. Шень встал со своего места, прямая спина недовольно заныла, сегодня было очень много приключений. Не сказав больше ни слова, он удалился из этого грязного места, обратно в уютную квартирку, к спящему Цинхуа. Дорога обратно была не такой выматывающей, так что можно было чуть-чуть расслабиться. Железная дверь жилого помещения открылась, из кухонного окна уже было видно светлеющее небо. Цинхуа весь в бинтах и пластырях сидел на зелененьком кресле и пялился в никуда. - Ты вернулся очень поздно. - Я думал ты спишь. - Юань мирно улыбнулся кидая испорченный комплект одежды в корзину для стирки, позже придет прачка и всё увезет в химчистку, если конечно Шан не доберется до белья первым. - Как твои раны? - ...Болят. - А я говорил тебе не ходить где попало- - Юань... Цинхуа тяжело вздохнул и повернул голову в сторону своего босса: - Они все мертвы? - Пока что не все, но в скором времени будут. - Оставь мне одного для компенсации морального ущерба. Шень подошел ближе, взял своего несносного хомячка на руки и чмокнул в нос. - Конечно, только давай сначала выспимся, я ужасно устал. Шан тихо пискнул, но предложения не отверг. В конце концов, они два ужасно ленивых человека, которые просто обожают спать. Уже лежа в теплой постели и почти засыпая, Цинхуа едва слышно прошептал слова благодарности, спокойно прикрывая глаза. Он не увидел теплой улыбки на лице Юаня, но точно почувствовал, как нежные объятья стали чуть крепче. Его сокровище трогать нельзя, каждый, кто осмелится хоть пальцем тронуть его, тут же умрет в страшных муках.