Свечи

— Как романтично. Темнота, мерцающий свет свечей, ужин с любимым человеком. — А в ответ слышится смешок.  — Было бы ещё романтичней, не будь ужином дешёвая лапша, а свечи и темнота — следствием очередных ремонтных работ.       Куавв поставил свою свечку на стол и тяжело плюхнулся на стул напротив Нила. Некоторое время назад он ушёл, чтобы уложить сына спать, а теперь наконец вернулся. Посмотрев на парня, улыбнувшись ему, помешивая ложкой сахар в чае, дельта казался ему куда более усталым, чем обычно. Может, в этом было виновато освещение?       Нет. Таким был ответ, который Нил дал сам себе. Нет, дело вовсе не в слабом свете двух свечек из старого парафина. Его малыш и впрямь устал.       Пусть это и было практически незаметно, однако полностью убрать со своего лица следы накопленного утомления Куавв не мог. Это прослеживалось и на пути в детсад, и на набережной, и вот теперь, когда они пришли домой к дельте. Из-за огня в больших фиалковых глазах паренька теплился какой-то свет. Но казалось, стоит плутовскому ветерку проскользить в квартиру и затушить свечи, как этот свет угаснет вслед за ними.       Ели они молча. Не потому, что в отношениях стояла не лучшая обстановка, не потому и, что им не о чем было поговорить, отнюдь. Просто они уже достигли того уровня любви, когда вместе хорошо не только говорилось, но и молчалось.       Рыжеволосый гамма непроизвольно вновь опустил руку в карман джинсовки и кончиками пальцев коснулся бархатной обивки крохотной коробочки. Это движение не осталось незамеченным, однако Куавв ничего не сказал по этому поводу. Нил отказался снимать её, сказав, что замечательно себя чувствует. Его партнёр лишь пожал плечами, стягивая пальто с пятилетнего мальчишки. На деле же Нил подумал о том, что ну никак не сможет незаметно переложить драгоценный коробчонок.       Допив чай, из которого он, в отличие от суеверного Нила, ложку вынимать не стал, Куавв поднялся и отнёс свою посуду в раковину. Слабо на что-то надеясь, на самом деле, он повернул ручку крана. Тот характерно зашипел и зарычал, заставив парня вздрогнуть и резко выключить напор. Он повернулся со вздохом и виноватой улыбкой.       Нил поставил тарелку и чашку в раковину и подхватил охнувшего и засмеявшегося Куавва на руки. Кружась с ним в танце по маленькой кухонке, он наслаждался звуком этого искреннего, чистого, счастливого, но тихого, чтобы не разбудить ребенка, смеха. Дельта спрыгнул, закинув руки ему на плечи, смотря прямо в глаза и вливаясь в незамысловатый танец.       Наконец, усталые, тяжело дышащие, они сели прямо на пол. На Куавва напал приступ смеха, который Нил внимательно слушал с мягкой улыбкой. В груди вновь затрепетали язычки волнения, схожие с трепетом крыльев бабочки. Он понял: сейчас или никогда.       Он взял его за руку нежно, аккуратно, так что смех его прекратился не резко, а постепенно сошёл на нет. Под глазами ещё не исчезли весёлые морщинки, однако Куавв уже смотрел с ласковым недоумением. Нил не смел поднять взгляд, однако, стоило ему это сделать, как жуткая уверенность переполнила его. Да! Он может это сделать!  — Знаешь, давай без всякой дряной романтики и свеч, трепетного предисловия и истории моей любви, которую я тебе и так сотни раз рассказывал! Если начну, я, как всегда, собьюсь, запутаюсь, опять потеряю всю смелость, что ты мне даёшь. Так что… — Он вытащил коробочку и раскрыл её. — Куавв, будь моим мужем, а?