Доктор и Романа: сезон, которого не было

      — Помощь? — фыркнул Доктор. — Что бы ты там ни задумала, я не собираюсь помогать тебе в твоих темных делишках.       — Доктор, меня совершенно не интересует твое субъективное мнение о моих научных изысканиях, — тем же высокомерным тоном продолжала Рани. — А вот то, что ты разгромил мою экспериментальную базу на Риконусе, было неприятно.       — Ах, так это была твоя «потрясающая» идея! Как же я сразу не догадался? Твой невинный эксперимент чуть не стоил Романе жизни, я, наверное, должен был стоять и смотреть, как она умирает? — возмущался таймлорд. — Кстати, где Романа?       Рани выразительно закатила глаза.       — Я повторяю вопрос: где Романа?!       — Не кричи ты так! — заткнула она уши. — Ничего твоей Романе не сделалось, просто погостите у меня немного, вместе мы решим пару важных вопросов, и убирайтесь обратно на все четыре стороны.       — Ты хотя бы что ли освободила меня от кандалов, гостеприимная хозяюшка, — съязвил Доктор. — Дышать нечем.       Одним нажатием кнопки железный монстр выпустил его из объятий, и повелитель времени на затекших ногах повалился на пол.       — Обниматься и узнавать новости не будем, — ответила на его колкость Рани. — Давай-ка сразу перейдем к делу. Ты ведь уже, конечно, догадался, что это не та вселенная, к которой ты привык?       — Да уж. Догадался, — ответил Доктор, испытывая легкую досаду от того, что пришел к такому вроде бы простому и логичному выводу далеко не сразу.       — Надеюсь, ты оценил изящество моей мультипространственной ловушки с эффектом временной петли.       «Так вот оно что!» — озарило таймлорда. Теперь стало ясно, что произошло в момент регенерации: Доктор всего-навсего попался в хитрую ловушку Рани, которая утянула его из родной вселенной. Он был потрясен до глубины души, однако вслух сказал совсем другое:       — Я не только оценил, мы с Романой еще и устраняли последствия твоей шалости. Между прочим, в ней застрял внушительных размеров корабль, который чуть не погубил все вокруг. Итак, чем обязан такой честью?       — У вселенной, где нет повелителей времени, есть только один недостаток: в ней нет повелителей времени, — уклончиво произнесла Рани.       — Что ты хочешь этим сказать?       — А то, Доктор, что негде брать новые регенерации! Я не любитель использовать чужие гниющие трупы, в отличие от некоторых, но жить мне тоже хочется.       — Риконус! — воскликнул Доктор. — Ты изобрела этот метод и опробовала его на людях?!       — И на ком я должна была его опробовать? На мышах? — усмехнулась изобретательница. — Можно было и на мышах, конечно, но люди морфологически и генетически подходят больше.       — Так и продолжаешь свои беззакония, — укоризненно покачал головой пленник.       — Я для этого здесь и обосновалась, чтобы меня не учили уму-разуму высокоморальные идиоты вроде тебя, и не заставляли воевать фанатичные политиканы вроде… сам знаешь, кого.       — Ты решила позаимствовать регенерацию у высокоморального идиота или у фанатичной политиканки?       Рани попыталась сдержать ехидную улыбку, но расхохоталась помимо своей воли.       — Бери выше, Доктор! Я собираюсь сделать бесконечный банк регенераций. Хватит с лихвой на троих, в твоих же интересах сотрудничать со мной. Если бы твоя высокопоставленная подружка не сделала глупость там, на Риконусе, я бы уже завершила свой проект, и мне не пришлось бы специально отлавливать вас по вселенной.       — Я видел, что твоя машина делает с людьми, — уже не скрывая злости, процедил Доктор. — Если бы такое случилось с Романой, я бы…       — Ну какой же ты все-таки дурак, — тяжело вздохнула Рани. — Ты правда думаешь, что на человека и на повелителя времени транслятор действует одинаково? Люди высыхали, как курага, потому что у них в клетках нет запасов артронной энергии. Физически в тебе ничего не изменится, но регенерационный потенциал клеток уменьшится на одну единицу. Теперь понимаешь?       — Предположим, что так, — немного успокоился таймлорд. — Почему ты тогда не опробуешь свою чудо-машину на себе? И артронная энергия есть для экспериментов, и не надо никого отлавливать, а уж тем более расставлять ловушки. Неужели у тебя регенерации на исходе?       — Доктор, неприлично спрашивать такие вещи у женщины.       — Я тебе ни за что не поверю.       — Веришь или нет, а дело ты сделаешь, — категорично отрезала Рани. — Не ты, так твоя Романа. И чтобы не быть голословной, я тебе кое-что покажу.       В камеру вошли двое ледяных воинов с Марса, чтобы сопровождать Доктора вместе со своей хозяйкой до лаборатории, где Рани хотела продемонстрировать гостю поневоле свою передовую технику.       — Как ты приручила их? — поинтересовался тот по дороге, обратив внимание на раболепную покорность представителей воинственной расы.       — Эти не блещут интеллектом, — махнула рукой таймледи, не оборачиваясь к собеседнику. — Но они отличные сторожевые псы, так что не шути с моими мальчиками, Доктор.       «Надо сказать, Рани организовала себе неплохую лабораторию», — подумал Доктор, входя вслед за ней в помещение, оборудованное по последнему слову науки. Ему даже стало жаль, что такая отличная техника служит во зло. Впрочем, он сожалел совсем не о лаборатории. Вместо потолка Доктор увидел огромный купол из прочнейшего стекла, через который прекрасно был виден тот самый таинственный портал, который привлек их с Романой внимание. В нем была какая-то необычайная красота: пугающая и в то же время завораживающая, сиреневые всполохи гипнотизировали и заставляли трепетать оба сердца. В себя Доктора привел вид одиноко болтающейся сбоку от купола ТАРДИС.       — Рани! — громко возмутился он. — Что ты сделала с моей ТАРДИС?       — Пока ничего. Но сделаю, если ты будешь брыкаться. Твоя ТАРДИС улетит прямо в неизведанное одним движением моего пальца.       — Это шантаж.       — Это необходимые меры. Ну же, подойди сюда и взгляни на мое гениальное изобретение.       Доктор с недоверием осмотрел кабины-центрифуги, подобные тем, что он видел на Риконусе. Рани не разрешила ему пользоваться отверткой, однако кое-какие выводы для себя он все же сделал.       — Для кого вторая кабина?       — Первая для донора, вторая для реципиента, что тут неясного?       — Раньше ты обходилась инъекциями.       — Мало ли, что было раньше. Я усовершенствовала систему.       — Допустим, — согласился Доктор. — Резервуар вроде на месте, преобразователь энергии тоже, но я не могу понять одного, Рани. За счет чего ты собралась делать бесконечный банк регенераций?       — Экскурсия окончена, — решительно объявила Рани, давая знак ледяным воинам, чтобы отвели Доктора в сторону. — Ты все посмотрел, лично убедился в том, что ничего страшного и смертельно опасного в моем проекте нет, так что милости прошу на центрифугирование, но не сейчас. Мне нужно еще кое-что подготовить.       — И куда меня, опять в кандалы? — проворчал Доктор.       — Без кандалов посидишь, я сегодня добрая. Но только попробуй вытворить что-нибудь, распрощаешься со своей ТАРДИС навсегда!       Доктор судорожно сглотнул, представив, как его «старушку» затягивает в себя прожорливый светящийся монстр. Да если такое случится, он лично скормит Рани этому же монстру!       — Интересное у тебя соседство, — произнес он, глазами указывая на потолок. — Голова от него не болит, давление не прыгает?       — Я тут по работе, — нехотя ответила Рани. — Постоянно на станции не пребываю. Этот «сосед», между прочим, доставляет много хлопот.       — Вижу. Я заметил у тебя на одном из приборов кривую темпоральных изменений, и у меня такое чувство, что там внутри кто-то скачет по измерениям, как лягушка по болотным кочкам.       — Неужели? — вскинула брови Рани.       — Удивительно, что тебя это не беспокоит. От этих скачков уже начинает разрушаться вселенная, быть может, не одна вселенная, а ты сидишь в эпицентре шторма и лелеешь мечты о вечной жизни.       — Вообще-то, очень даже беспокоит! И как только мы закончим с регенерациями, ты отправишься туда выяснять, в чем дело.       — Что?! — в очередной раз потерял дар речи Доктор.       — Ну а что? — невозмутимо продолжала Рани. — Ты уже не юный студент, имеешь кое-какой опыт межпространственных путешествий и исследований, да и твоя так называемая спутница, я думаю, тоже.       — Не хочешь составить компанию?       — Нет, Доктор, я достаточно напутешествовалась по таким местам. А ты сделаешь доброе дело, если повезет, вернешься домой, чтобы глаза мои тебя больше не видели. Вот и все.       Доктору ужасно хотелось высказать этой самодовольной дамочке прямо в лицо все, что он о ней думает. Несмотря на шутливо-непринужденный тон Рани, он не сомневался, что она играет в какую-то игру, и эта игра, скорее всего, опасна. Доктор должен сделать вид, что подчиняется ее правилам.       — Твоя идея сомнительна, но я согласен. Все равно ты меня не отпустишь, пока не добьешься своего, так зачем тянуть?       — Что, вот так просто согласен? — удивилась Рани. — Не будет долгих раздумий, нотаций об этике, всей той ерунды, которую ты любишь?       — В них нет никакого смысла. Но у меня всего одно условие: я должен увидеть Роману.       — Увидишь, увидишь, — отмахнулась от него таймледи. — Все, до завтра я не желаю с тобой разговаривать, у меня достаточно дел.              На станции Рани отсутствовало понятие ночи и дня, но наступившее затишье вполне подходило под определение ночи. Кое-где был погашен свет, и не было слышно ничьих шагов, если только не брать в расчет шаги Доктора, которыми он измерил свою камеру вдоль и поперек. Ему не давали покоя многие вопросы, например, почему Рани просто не поместила его в свою злосчастную машину, пока он был без сознания? Для чего требовать согласия? Не для того ли, чтобы Доктор не повторил трюк Романы, даже чисто инстинктивно, будучи не в себе? Ведь так весь эксперимент снова бы пошел насмарку. И что это за грандиозные планы о бесконечных регенерациях? Такое под силу разве что Рассилону, хотя кто знает, до чего могла додуматься эта бестия, просидев несколько веков без всякого надзора.       — Портал, станция возле портала, — бубнил себе под нос Доктор. — Зачем она расположилась в таком месте? Ну конечно! Идиот, как же я сразу не понял!       Казалось, от посетившей его блестящей мысли Доктор не мог задержаться на одном месте ни секунды. Он бегал по камере, как ошпаренный, соображая, как ему выбраться хотя бы ненадолго, чтобы проверить свою догадку. У дверей снаружи дежурил ледяной воин, да и о том, чтобы сбежать через дверь, не могло быть и речи. Повелитель времени обнаружил в дальнем углу вентиляционное отверстие, осторожно снял решетку и попробовал пробраться внутрь. К своему огорчению, он понял, что слишком широк в плечах, чтобы пролезть в него. В десятой регенерации у него бы это непременно вышло, а теперь он только застрянет здесь намертво.       Доктор уже хотел закрыть вентиляцию обратно, как вдруг из темного отверстия на него уставились испуганные глаза. Таймлорд чуть не выронил металлическую решетку на пол от неожиданности. Глаза принадлежали маленькой девочке, сразу попытавшейся уползти обратно от незнакомца.       — Эй, дитя! — прошептал ей вслед Доктор. — Не бойся, я друг! Я такой же пленник здесь, как и ты.       Девочка с недоверием, но все же протянула ручонки к таинственному товарищу по несчастью, который аккуратно помог ей вылезти наружу и поставил на пол перед собой. Совсем маленькая, лет пяти или шести, с темной кожей и кучерявыми волосами, одетая в причудливое одеяние, она смотрела снизу вверх на своего спасителя.       — Ну, юная леди, — опустился Доктор на корточки, — давай знакомиться. Меня зовут Доктор, а тебя?       — Объект шестнадцать, — по-прежнему хмуря брови, ответила девочка.       — Объект шестнадцать, говоришь, — задумался Доктор. — А где же остальные пятнадцать?       — Их нет.       — Нет, то есть как — нет? Ушли, умерли?       — Наверное, умерли, — малышка была немногословна.       — Проехали. Во-первых, ты никакой не объект шестнадцать, запомни это. У тебя должно быть имя. Тебе подойдет имя… Подойдет имя… Рут! — с улыбкой воскликнул Доктор. — Итак, Рут, расскажи мне, что с тобой случилось?       Девочка, еще не привыкшая к новому имени, робко сказала:       — Госпожа сказала мне, что завтра она заберет меня из террариума.       — Из террариума?! Как зверушку? — поразился Доктор. — Рани в своем репертуаре. Неважно. Почему ты испугалась и решила бежать?       — Если госпожа говорит, что заберет, это значит, что ты больше не вернешься.       — Ты думаешь, что остальные умерли, и тоже боишься умереть?       — Вы поможете мне убежать отсюда? — с надеждой спросила Рут.       — О да, дитя, конечно, — заверил ее Доктор, однако же сам крепко призадумался.       Он достал из кармана звуковую отвертку, которую Рани, к счастью, не конфисковала, и просканировал ребенка с головы до ног. Результат оказался именно таким, каким Доктор и ожидал, и боялся его увидеть одновременно: Рут — человеческое дитя с элементами ДНК повелителя времени. Такое могло произойти только в том случае, если она формировалась и росла возле временной воронки или… возле портала в иную реальность. Она создана здесь, в лаборатории Рани!       — Пятнадцать объектов! — в ужасе бормотал Доктор. — Пятнадцать попыток добыть регенерационную энергию искусственным путем. Неудачных попыток. Пятнадцать загубленных детей. О, Рани, как бы я хотел, чтобы ты однажды сполна ответила за все свои эксперименты!       — Сэр, вы поможете мне сбежать? — повторила вопрос девочка, которая не поняла ни слова из услышанного.       — Почему ты? — продолжил свою речь повелитель времени, проигнорировав его. — Почему сейчас? Что в тебе такого особенного?       Ребенок лишь растерянно смотрел на этот театр одного актера, придумывая новый план побега через вентиляцию. Доктор заметил, в конце концов, что напугал девочку еще сильнее.       — Рут, — обратился он к ней, — я знаю, что тебе страшно, но не стоит переживать. Я спрячу тебя у себя до завтра, а завтра я найду способ справиться с Рани, вот увидишь.       — Обещаете, что не отдадите меня госпоже?       Доктор хотел поклясться двумя сердцами, но вспомнил, что недавно уже нарушил одну такую клятву, поэтому ответил просто и кратко:       — Да.              На следующий день Доктор сумел вытребовать себе у Рани свидание с Романой, хотя та была явно не в восторге от этой идеи. Пригрозив Доктору в случае одного-единственного подозрительного действия уничтожением ТАРДИС, Рани впустила его в камеру ко второй пленнице. Романа была встревожена ничуть не меньше, чем он сам. Увидев друга, она в порыве эмоций бросилась ему на шею.       — Доктор! Ты в порядке?       — Что за вопросы, Романа, я всегда в порядке! — сказал тот, украдкой прижимаясь щекой к ее волосам.       — Ты узнал, для чего Рани держит нас здесь? — спросила таймледи, с беспокойством заглядывая ему в глаза.       — Ей нужны регенерации, — шепотом ответил Доктор.       — Это не ее ли базу мы видели на Риконусе? — догадалась девушка.       Доктор кивнул.       — Плохо… Ты хочешь мне сказать еще что-то?       — Я видел ребенка.       — Ребенка?! — отчего-то пришла в смятение Романа.       — Человеческое дитя с частичкой ДНК повелителя времени. Рани их выращивает здесь, но видимо, все безуспешно, если ей понадобилась клеточная энергия настоящего повелителя времени. Меня настораживает, что сегодня Рани собирается использовать этого ребенка для неизвестной цели.       — Покажи мне его!       Доктор прикоснулся к виску Романы и сообщил ей образ Рут. Она медленно выдохнула и прикрыла глаза:       — Значит, все это правда…       — О чем ты?       — Послушай, Доктор, — произнесла таймледи, опустив голову. — Что бы Рани ни попросила тебя сделать, выполни это.       — Романа! — отшатнулся от нее Доктор. — Как ты можешь…       — Это наше прошлое! Прошлое всего Галлифрея! Смотри.       Романа установила с ним телепатический контакт, где показала все, что было ей известно из Матрицы. Перед глазами возник образ древнего Галлифрея, лишенного известных ему технологий, и первой космической путешественницы. Доктора словно поразило молнией, когда он увидел, как эта путешественница нашла возле знакомого портала ребенка, и этот ребенок, вне всякого сомнения, был Рут! Забранная на Галлифрей Рут стала жить, как самая обычная девочка, пока впервые не регенерировала после несчастного случая. В этом не было бы ничего странного, если бы не один шокирующий факт: до нее никто никогда на этой планете не регенерировал! Расы повелителей времени просто не существовало как таковой.       Доктор почувствовал, как на лбу выступил холодный пот, однако продолжил принимать информацию. Начались бесконечные опыты над Рут: она регенерировала десятки раз, была то девочкой, то мальчиком, то снова девочкой до тех пор, пока ее приемная мать не нашла метод передавать способность к регенерации остальным людям. Так начала формироваться цивилизация Повелителей Времени. «А что случилось с Рут?» — мысленно спросил Доктор, предчувствуя что-то нехорошее. И он увидел ее снова на службе у того самого Дивизиона. Только теперь это был мужчина по имени Доктор, с ТАРДИС — полицейской будкой…       Романа прервала телепатический контакт, несмотря на протест Доктора, который через чудовищную боль стремился узнать все до победного конца. Он оперся рукой о стену, чтобы не упасть от одолевшей его слабости и опустошения.       — Я никогда бы не стала показывать тебе этого, если бы у меня не было серьезного повода, — тихо произнесла Романа, — а он есть.       Доктор по-прежнему молчал, не зная, что сердца Романы разрываются в этот момент вместе сего собственными.       — Это ничего не значит, — наконец, изрек таймлорд. — Должен быть другой выход. Я обещал ей…       — Ты понимаешь, что на кону жизнь всей нашей цивилизации? — рассердилась Романа. — Твоя жизнь, Доктор, моя жизнь, жизнь всех, кого ты когда-либо знал, не так ли? Это свершившийся факт, твой отказ приведет к парадоксу! Наша родная вселенная в опасности из-за того, что ты жалеешь эту девочку!       — А ты, разве тебе ее не жалко? — посмотрел он на нее так, что повелительнице времени стало не по себе.       — Жалости нет места, когда погибает мир. Прежде всего, мы дети Галлифрея, и мы не можем сбежать от долга перед ним до самой своей смерти.       — Романа…       — Здесь нет Романы! Я Романадворатрелундар, Леди-Президент Галлифрея вчера, сегодня и вовек, и я приказываю тебе выполнить свой долг!       Доктор застывшим взглядом смотрел на нее, но не видел своей Романы. Вот она какая, Леди-Президент, с пылающими от гнева щеками, с обжигающим огнем в глазах. Этот огонь будто бы начал разгораться перед ним, как в тот самый день, когда он своими руками уничтожил свой мир ради спасения всей остальной вселенной, пусть даже этот день переписан. Доктор никогда не сможет забыть этого пожара, в котором погибли все, в том числе и Романа. Жизни родных, любимых, друзей и недругов, знакомых или просто соотечественников взамен жизней триллионов живых существ… Он сделал свой выбор тогда. Сейчас величайший парадокс в истории мироздания можно предотвратить ценой всего лишь одной искалеченной судьбы. Одна искалеченная судьба — это ведь не так много, когда речь заходит о судьбах миллионов?       — Да, мэм, — отдал Доктор честь своему Президенту и вышел прочь.       Романа осталась одна. Она закрыла лицо руками, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать навзрыд. Только что она отправила Доктора если не на верную смерть, то, во всяком случае, на серьезные муки.       — Будь проклят Галлифрей! — неожиданно для себя самой прокричала она.       Если бы только Романа знала, на что обрекает себя, становясь Президентом, она никогда бы и не подумала возлагать на себя такую ответственность. Она сейчас причинила невыносимую боль тому человеку, которого хотела ранить меньше всего во вселенной, она, вероятно, больше его не увидит. Доктор, если выживет, никогда не сможет ее простить и правильно сделает, но прежде всего Романа не сможет простить саму себя. Во имя Галлифрея она собственноручно уничтожила свою… любовь.              — Все готово? — мрачно поинтересовался Доктор у Рани.       — Вижу, разговор пошел тебе на пользу.       — Не иронизируй, просто веди меня в свою лабораторию.       Дверь кабины захлопнулась за Доктором. Внутри она была похожа на рентгеновскую камеру. Доктор глубоко вдохнул и почувствовал, как машина начинает разгоняться. В следующее мгновение все тело пронзила острая боль, будто из каждой клетки уходит жизнь. Повелитель времени постарался забыться, чтобы не ощущать физических мучений, но моральные страдания были едва ли не хуже. Когда сил почти не осталось, и терпение было на исходе, Доктор с облегчением осознал, что пытка заканчивается.       — Ну, — усмехнулась Рани, — живой? Смотри-ка, ни одной морщины не появилось, а ты устроил драму.       Таймлорд никак не прокомментировал ее едкие слова, не удостоив Рани даже взглядом. Вдруг он вспомнил о Рут.       — Теперь, Доктор, я хочу, чтобы ты разобрался с этим порталом.       — Мое присутствие больше не требуется?       — Совершенно нет.       — А твой объект шестнадцать? Кстати, ее зовут Рут, и я спрятал ее у себя.       — Что?! — резко побагровела Рани. — Не смей вмешиваться!       — Я не собираюсь вмешиваться. Скажи мне только одно: этот твой банк регенераций — он живой?       — Что-то на тебя это не похоже, — засомневалась она. — Да, живой. Полноценную регенерационную энергию можно получить только от живого организма настоящего повелителя времени.       — Но Рут человек, — возразил Доктор.       — И что? Энергия получена от тебя, она просто резервуар. Их собственный регенерационный потенциал годится максимум на то, чтобы отрастить фалангу пальца или вылечиться от отравления грибами, у меня пятнадцать образцов оказались негодными.       — Избавь меня от подробностей, Рани.       — Ну, извини, ты сам заинтересовался, — равнодушно произнесла таймледи. — Что ж, Доктор, хватит болтовни. Пойдем за девчонкой, и убирайся куда хочешь.              Маленькая девочка вся сжалась от страха, когда увидела в дверном проеме Доктора на пару с Рани и зловещими ледяными воинами, которые громоздко возвышались над ними. Доктор дал знак Рани, чтобы она не вмешивалась в его разговор.       — Куда вы хотите меня увести? — исподлобья посмотрело на него дитя.       — Рут, говорю по-прежнему, я не причиню тебе вреда, — сказал повелитель времени. — Идем со мной.       — Я никуда не пойду! Вы говорили, что поможете сбежать! — оттолкнула девочка протянутую руку. — Обманщик!       — Послушай, возможно, это не та жизнь, которой ты хотела. Но у тебя будет приемная семья и новый дом, будут друзья и служба, ТАРДИС, на которой ты сможешь полететь в любую точку времени и пространства. Ты будешь хорошим Доктором.       — Что он несет? — вслух подумала Рани. — Ты повредился умом?       Рут, разочарованная в своем спасителе, в одно мгновение ока метнулась к выходу и, проскочив между неповоротливыми ледяными воинами, бросилась наутек.       — Ловите ее, болваны! — крикнула Рани. — Доктор, от тебя вреда в сто раз больше, чем пользы!       — Я предпочел бы смерть союзу с тобой, — не остался в долгу Доктор, — но не все зависит от меня. Не всегда.       Девочка бежала по коридорам, виляя, как заяц, между стражниками, пока не оказалась в тупике. От отчаяния она даже заколотила по стенам, но в этом действии не было никакого толка: Рани спокойно настигла беглянку и потащила за собой в лабораторию, словно котенка. Сама процедура не заняла много времени. Несколько минут беспросветного кошмара — и вот она уже не объект шестнадцать, она — Доктор. Еще очень юный и совсем ничего не знающий об этой жизни, но Доктор.       — Поразительно! — воскликнула Рани, что случалось с ней крайне редко. — Полная генетическая мимикрия, и под кого — под Доктора! Какой отвратительный побочный эффект.       Повелительница времени испытала странное чувство: с одной стороны, ей показалось забавным, что она создала собственного ручного Доктора, с другой стороны, ей захотелось стереть свое творение в порошок. Но не ради этого она стольким рисковала и положила много тяжких трудов, поэтому выхода нет — придется смириться. За своим занятием она выпустила из виду Доктора, которого не было нигде.       Рани посмотрела наверх: ТАРДИС Доктора все еще была снаружи и все еще подчинялась ее контролю. Коммуникатор запищал от входящего вызова.       — Кто? — грубо спросила Рани.       — Это я, — услышала она ненавистный голос Доктора. — Веду репортаж прямо из собственной ТАРДИС.       Изобретательница чуть не задохнулась, возмущенная такой наглостью.       — Не думай, что ты единственная владеешь техникой дистанционного управления Статтенхайма, да и ключи не следует хранить в тайниках. Тайник — это первое место, откуда ведутся поиски.       — Убирайся! — прошипела Рани. — Что тебе от меня нужно?       — Сущая малость. Ты отдашь мне ребенка, а я тебе верну твою ТАРДИС.       — Что-о?!       — Я же сказал, что не ты одна умеешь дистанционно управлять ТТ-капсулами.       — Захотел дармовых регенераций? Не получишь ни одной! Сам попробуй все сделать, как я, не спи несколько лет подряд и не разгибай спины, а я на тебя посмотрю!       — Рани, решайся быстрее, твоя ТАРДИС вот-вот сорвется в бездну.       — Да плевать. У меня вся станция, как ТАРДИС. А тебя ждет сюрприз после того, как я исчезну.              — Доктор, у нее не просто станция, это огромная капсула-трансмат! — в панике проговорила Романа, освобожденная другом из плена полчаса тому назад.       — Если она пропадет, мы потеряем Рут! Этого нельзя допустить!       — Я могу материализовать ТАРДИС прямо вокруг девочки, тогда Рани ничего не сможет сделать.       — Отличная идея, но как ты найдешь ее точные координаты?       — Система генетического поиска, — ответила Романа.       Однако ни Рани, ни Доктор с Романой не успели ничего предпринять. Внезапный резкий скачок активности портала сорвал искусственную гравитационную дамбу, и все объекты, вращающиеся на его орбите, начало стремительно засасывать внутрь. Все перемешалось в кучу: станция, обе ТАРДИС, оборудование, ледяные воины, повелители времени, а где-то среди них затерялась маленькая девочка. Она не помнила о себе практически ничего, в голове был лишь смутный образ какого-то мужчины без лица в синей будке.       Девочка растерянно озиралась вокруг: пустынная планета, бескрайнее голубое небо, а ввысь вздымается незатейливый памятник и утопает вершиной в ярком сиреневом облаке. Навстречу ей шла незнакомая женщина, одетая в костюм космической путешественницы. Она внимательно всмотрелась в лицо девочки, недоумевая, как ребенок мог оказаться один в абсолютно безлюдном месте. Женщина протянула найденышу руку, приглашая с собой. Так началась новая жизнь Рут.       Доктор почувствовал забившийся в глаза песок. Кое-как проморгавшись, он увидел знакомые очертания ландшафта. Сначала словно бы подернутого туманом, затем все яснее и яснее, и, наконец, повелитель времени прошептал в потрясении: «Галлифрей!»