***
Гарри хоронили в пустом гробу. К тому времени его тело все еще не было найдено. Перед глазами у Драко стояло, как Гарри улыбнулся ему поверх бокала с шампанским, и это странным образом заставило его ощущать себя всего лишь посторонним наблюдателем за чьим-то печальным сюжетом. Так, словно кто-то другой, а не он сам, проживал свою трагически грустную судьбу. — Ты можешь плакать, — позже сказала ему Джинни, — я знаю о негласном законе, запрещающем слизеринцам плакать, но ты можешь рядом с нами. Он осмотрел собравшихся Уизли. Лицо Рона было опухшим от слез. Глаза Гермионы ярко сияли непролитыми алмазными капельками. (Хотя позднее Панси, естественно, наябедничала, что Грейнджер была той еще плаксой.) — Он не умер, — тихо произнес Драко. Потому что понимал, что люди расстраиваются, когда он продолжает повторять это как мантру. Гарри исчез ровно год тому назад. Просто взял и не вернулся с очередной тренировки по квиддичу. У них у всех было миллион стадий принятия ситуации, пока они не дошли до последней — стадии похорон. Стадия первая: его позвали выпить. «Отлично», подумал Драко, закончив готовить ужин и переходя к мытью посуды. «Это хорошо для Гарри —проводить время с друзьями». Стадия вторая: он заночевал у Джинни. Порой такое случалось. Преимущественно Гарри ставил его в известность об этом, но, опять же, Гарри был спонтанным, и это была одна из триллиона причин, за что Драко его любил. Драко принял горячую ванну, прочитал книгу и лег спать. Тем не менее, следующим утром Гарри домой не вернулся, и, согласно опросу бесчисленного количества его друзей, проведенному через каминную конференцию, никто из них не приютил его на ночь. Стадия третья: у него случился неконтролируемый приступ посттравматического синдрома социальной изоляции. Последний раз это произошло сто лет назад. Очень давно, еще до того, как они с Драко сошлись. Именно это стало причиной, по которой Драко смог начать отношения с Джинни. Гарри исчез с горизонта, поселившись где-то в безлюдном месте в Монголии. — Он не пристрастился к бутылке в последнее время? — осведомилась Гермиона в обед первого дня, когда Гарри не вернулся домой. — Три раза в неделю по два бокала пива за раз, — ответил Драко. У них была договоренность не превышать данный лимит, чтобы не стать… «пьянчужками», как они шутили. Возможно, более точным описанием было бы: «Упасть в бездну алкоголизма». Так или иначе, уговор работал, и у них всегда все было под контролем. — Кошмары? — предположил Рон. — Ни одного уже много лет, — сообщил Драко, испытывая нелепую потребность защититься. Мы счастливы, — хотелось добавить ему. — Я делаю его счастливым. — Он всегда присылал нам сову, когда находил безлюдное место, чтобы побыть наедине с собой, — произнесла Гермиона, — ему было невыносимо заставлять нас волноваться. — Драко, — утешающе начал Рон, наклонившись вперед и взяв его за руку, — не беспокойся, ладно? Просто иногда он так поступает. Но не со мной, — желал возразить Драко. Он чувствовал себя так, будто подвел Гарри. Это ощущение словно вросло в него. Драко всегда стремился соответствовать Гарри. Само собой, у него так ничего и не вышло. Может ли быть, что Гарри скрывал свои ночные кошмары от Драко? Или впал в депрессию, а Драко даже не заметил? Драко прекрасно понимал, какой он самоуверенный, но он боролся с этим. Он верил, что стал лучше. Но что если он так и остался эгоистом до мозга костей? А вдруг Гарри ушел не из-за послевоенной депрессии. Вдруг он ушел из-за Драко? Стадия четвертая: Он бросил Драко. Спустя четыре дня без единой весточки, отправленной с совой, Драко поехал к Джинни в состоянии, близком к панической атаке. — Я всему виной, — объявил блондин, — он пытается меня бросить. — Перестань быть таким эгоцентричным, — отругала его Джинни, — более вероятно, что его похитили. — Похитили! — воскликнул Драко, хватаясь за горло в нелепой попытке избавиться от невидимых тисков, перекрывших ему кислород. Рон и Гермиона с одинаково хмурыми выражениями на лицах согласились. — Должна быть записка с требованием выкупа, — логично размышляла Гермиона. — Драко, — произнес Рон. — Дыши. Мы обязательно его найдем. — А если он просто… — спутанно начал Драко. — Он, наверное, просто хотел… может, он просто… — Драко вбил себе в голову, что Гарри решил сбежать от него, — перевела им Джинни. Рон закатил глаза. — Да, точно, — съязвил он. — Вы же оба такие независимые, абсолютно не странно помешанная друг на друге парочка. — Вероятно, он у любовницы, — выдал новую версию Драко, разрывая бумажное полотенце на мелкие кусочки. Гермиона, святой человек, продолжала давать ему каждые 40-45 секунд новое полотенце, когда он расправлялся с предыдущим. — У него была любовница? — поразилась Джинни. — Возможно, — сказал Драко. — Или жиголо. Содержанка. Мальчик для постельных утех. Секретарша. Фанат. Супер-поклонник. Все вышеперечисленные. — Он бы никогда тебе не изменил, — твердо изрекла Гермиона, протягивая ему свежее бумажное полотенце. Блондину стало любопытно, лжет ли она ему, или просто глупая. Лично он всегда знал, что Гарри в итоге изменит ему. От скуки или вроде того. Осознает свою ошибку. Драко просто надеялся, что перед этим появятся какие-нибудь тревожные сигналы. Гарри выглядел таким счастливым. — У него нет секретаря, — заметила Джинни. — А что если он спал с супер-фанаткой с поехавшей крышей, вроде той, что продолжает слать ему свое нижнее белье почтой, и эта психопатка содрала с него кожу, сделав себе из нее плащ, чтобы носить? Рон и Гермиона уставились на него. В последнее время у них вошло в привычку так делать. Джинни же ловко свернула газету и ударила ею Драко по голове. — Перестань нести подобную ахинею, — потребовала она. — Это делает тебя похожим на серийного убийцу, а мы только убедили всех в твоей нормальности. — У тебя есть какие-нибудь основания подозревать его в измене? — не сумев скрыть нотку сомнения в голосе, задала вопрос Гермиона. — Я… — попытался Драко, и понял, что, на самом деле, нет ни единого. Его опасения по поводу неверности Гарри давно не давали о себе знать. Они были как смерть: чем-то неизбежным, но пока он мог об этом не беспокоиться. Гарри любил заниматься сексом с Драко. Даже спустя четыре года он по-прежнему страстно этим наслаждался. — Я все же считаю, что супер-фанатка не могла его похитить, — высказалась Джинни. — Гарри не из тех людей, которые так просто попадают в ловушку. — Думаешь, в этом замешан темный маг? — спросил Рон. — А ты нет? — задала она ответный вопрос. Драко наблюдал, как Рон словно по щелчку переключился в режим Аврор Уизли. Такая быстрая смена роли всегда выглядела немного пугающей в глазах Драко. Лицо Рона ожесточилось, и он поспешно достал перо с пергаментом. — Когда в последний раз ты его видел? — обратился Рон к Драко. Расследование началось. Стадия пятая: Его убил Драко Малфой. Рон приложил максимум усилий, чтобы предотвратить эту стадию, но она была неизбежной. По статистике, преступления такого рода чаще всего совершает кто-то из супругов. А если этот супруг еще и бывший член террористической организации, пропагандировавшей ненависть, для большинства людей становится очевидным подозревать подобного человека в причастности к исчезновению его второй половинки. А заголовок Пророка, только помогал усиливать напряжение в обществе:«Бывший Пожиратель Смерти Драко Малфой находится под следствием по делу об убийстве Спасителя волшебного мира!» — Как пошло, — изрекла Панси, швырнув газету на журнальный столик Джинни. — Почему бы не… «Малфой прихлопнул благоверного», или «Пожиратель смерти обагрил руки кровью избранника». — Тоже не оригинально, — прокомментировала Джинни. — Драко, рому? — С удовольствием, — откликнулся Драко. Гарри все равно не было рядом, чтобы напомнить ему о том, что он давно превысил лимит выпивки на неделю, да и баловался вовсе не пивом. — Это клевета, — возмутилась Гермиона. — Ты не находишься под следствием. — По всей видимости, зря, — последовало безразличное замечание Драко, — а вдруг я убил его во сне? — Убийство во сне. Периодически такое происходит, — со знанием дела сказала Панси. Драко махнул рукой в ее сторону с жестом «Я же говорил», даже не обернувшись к подруге. — Вот, — уверенно произнес он, — и в этот раз произошло. — Я читала об одной женщине, из Канады вроде, которая, находясь во сне, зашла в комнату к своей дочери и оттяпала ей голову ножом для масла, — поведала историю Панси. — Твою мать, — проговорил Драко, — что если я оттяпал ему голову ножом для масла! — Панси, — встряла Джинни, — ты не помогаешь. — Драко, никто из тех, кто расследует это дело, не думает, что ты виновен, — заверяла Гермиона. Но это была не совсем правда. Драко ненароком обнаружил, что многие члены департамента авроров считали его главным подозреваемым. Он не смел осуждать их за это. В конечном счете, он бывший Пожиратель Смерти, у которого даже алиби нет. Впрочем, у Рона хватило влияния, чтобы убедить коллег в отсутствии доказательств и мотива. Драко был довольно богат. И всякий мог засвидетельствовать тот факт, что он был по уши влюблен в Гарри. Поэтому, несмотря на то, что слухи не угасли, департамент авроров перешел к шестой стадии. Шестая стадия: Его похитил темный маг. Драко взял вынужденный отпуск в Святом Мунго. Он ответил на пять миллионов вопросов под Веритасерумом. Он помог Рону проанализировать все собранные показания. Он составил компанию Гермионе в набегах на Министерскую библиотеку, чтобы найти любую информацию о возможных проявлениях непонятной черной магии. Так прошел целый месяц. И Драко был вынужден принять решение либо вернуться в Мунго, либо потерять там работу. Встревоженный тем, что просто свихнётся от безделья за целый день, он вернулся в больницу. Драко продолжал спать на своей стороне кровати. Он не оставлял волосы на стенках душевой, так как Гарри это ненавидел. Он не покупал кориандр, даже когда того требовал рецепт, ведь Гарри однажды сказал, что тот на вкус как мыло, а он мог вернуться в любую секунду и захотеть съесть карри. Джинни все больше заражалась черным юмором. Панси становилась нежней. Гермиона перестала увлажнять руки кремом, и ее кожа на костяшках пальцев совсем пересохла. Рон жил в офисе, приходя туда даже на выходные. Миссис Уизли обливалась слезами у Драко на плече во время воскресных обедов. Луна вручила ему странное приспособление с перьями «для общения с людьми за гранью». Грег оставлял ему на пороге плохо испеченные кексы. Блейз не очень тонко намекнул, что будет счастлив позволить Драко трахнуть себя, если тому станет невыносимо одиноко. И вся эта мощная поддержка заставляла Драко испытывать невероятную вину. Для него было очевидно то, что если бы Гарри женился на ком-то другом — на ком-то более подходящем — не таком жалком — этой ситуации вообще бы не произошло. Расплата за отклонение от сценария не заставила себя ждать. Драко знал, что так и будет. Месяцы сменяли друг друга, и Билл Уизли перестал спрашивать при каждой встрече с Драко, есть ли какие-нибудь новости. Вместо этого он вымученно улыбался ему с выражением полного сочувствия и уточнял «Ну как ты, держишься?». Седьмая стадия наступала на них медленно и безжалостно. Рон и Гермиона смирились с ней последними. Драко так и не смирился. Седьмая стадия: Он мертв. — Молли хочет организовать похороны, — сообщила Гермиона. — Но он не умер, — возразил Драко. — Драко… — Похорон без тела не бывает. Это тогда просто поминальная служба, — вмешалась Панси. Они сидели на кухне Драко. На его уютной, светлой кухне. Гарри влюбился в этот дом с первого взгляда, как только увидел. Каменный коттедж времен Тюдоров в Котсвальде с древними плитами, широким полем, где паслись овцы, и ветхой старой лестницей, похожей на секретный проход. — Верно, благодарю за уточнение, Панси, — сквозь зубы процедила Гермиона. Хотя из всех друзей Драко Панси больше остальных старалась влиться в Гриффиндорскую компанию, ее усилия особым успехом не увенчались. Джинни однажды переспала с ней, но у Джинни просто был такой ветреный характер. — Но он не умер, — повторил Драко. — Прошел почти год, — зачем-то напомнила Гермиона, — правила волшебного мира гласят, что его уже можно официально объявить мертвым. — Только я не хочу объявлять его мертвым, — объяснил Драко, в силу того, что Гермиона явно неправильно поняла его позицию в этом вопросе. — Я хочу, чтобы он был жив. — Драко, мы бы получили известие от него, — разумно доказывала Гермиона. — Он был выдающимся волшебником. Он бы нашел возможность передать нам сообщение. Глаза Драко запекло, когда до него дошло, что она употребила прошедшее время. — Я бы знал, если бы он умер, — заспорил Драко. — Я бы ощутил дрожь по всему телу, раздался бы крик в глубине моей души, или что-то подобное. Как в романах. Я бы точно знал, что он умер. Гермиона вздохнула. — Какие цветы нам использовать на поминках? — перевела она тему. Ее вопрос был абсолютно дурацкий, так как очевидно, что это могли быть только лилии. Когда они купили дом, Драко вырастил полный сад лилий специально для Гарри. Из-за этого к ним не прибивались бродячие коты. Но выражение лица Гарри, когда он смотрел на клумбы из окон спальни, всегда становилось до нежного мягким. Итак, Гарри официально был признан мертвым. Всё его состояние унаследовал Драко (Пророк жарко смаковал эту новость). На работе Драко решили отправить в принудительный отпуск в связи с горькой утратой. — Я в этом не нуждаюсь, — объявил он своему непосредственному начальнику и по совместительству руководителю больницы. — Просто отдохни немного, Драко, — уговаривал его шеф. — Но он не мертв, — как заведенный твердил блондин. В последнее время он повторял это вновь и вновь любому, кто готов был его выслушать. — Сходи в зоопарк или еще куда. Развейся, — предложил начальник. — Зоопарк, — тупо воспроизвел Драко. — Пообщайся с семьей. — Семья, — повторил Драко и рассмеялся. У него не было семьи. Гарри был его семьей. Справедливости ради надо сказать, что его родители возникли на горизонте, как только стало известно, что Гарри пропал. Люциус отправил ему письмо из тюрьмы, которое можно было бы назвать даже душещипательным, если бы между строк там ясно не прочитывалось «Я же говорил тебе». Нарцисса приехала к нему на чай, вставив несколько ремарок о том, что «Кровь Подскажет». Он попросил ее не приходить на похороны. Поминание. Без разницы. Гарри не умер. Во всяком случае, пироги, что приносили ему люди, были вкусными. После панихиды Панси оставалась в его доме целую неделю. Они так нажрались, что позже Панси утверждала, что у них был секс. Драко на 90% был убежден в том, что никакого секса у них быть не могло. Это была бы измена, ведь он все еще замужем, пусть никто кроме него так и не считал. Те 7 дней, в течение которых Панси жила с ним, прошли под знаком Вина и Рыданий. — Ты много плачешь, — вспомнил он ее замечание. — Нет, это не так, — вспыхнул в памяти его собственный ответ, произнесенный сквозь потоки слез. В понедельник, как собственно и каждое утро той недели, они проснулись с жутким похмельем. Но вместо того, чтобы привычно накидаться чем-то, Драко приготовил им человеческий английский завтрак. — Ты уверен, что готов вернуться в Мунго? — спросила Панси. — Я в порядке, — ответил Драко, ведь так оно и было. Гарри отправился на выездную игру, вот и все. (Драко все еще бесился от того, что Пушки так быстро нашли Гарри замену). Его муж просто был в отъезде — все было прекрасно — и Драко с головой ушел в работу.***
На воскресном обеде у Уизли рядом с Гермионой сидел до неприличия красивый молодой человек. — О, Драко! — приветственно воскликнула Гермиона, — иди сюда, тебе надо познакомиться с Кларенсом. Драко вынужденно улыбнулся и протянул руку. Кларенс был намного выше и шире в плечах чем Гарри, с бронзовым оттенком кожи и типично французскими чертами лица. — Драко, — произнес он, — я так много о тебе слышал. Банальность фразы была ожидаемой, но все равно Драко предпочел бы, чтобы люди перестали говорить ему это при первой встрече. — Ну, естественно, — съехидничал Драко, и Кларенс сразу понял свою ошибку. — От Гермионы, — поспешно уточнил он, — на работе. Там, где я работаю… много хорошего. Я слышал о тебе много хорошего. Драко моментально оттаял и слегка улыбнулся. — Рад слышать, что Гермиона не наносит урон тому, что осталось от моей репутации, — пошутил Драко, — иначе у меня не было бы и шанса. Буквально через пять минут стали очевидными все попытки свести их вместе. Гермиона без перерыва задавала провокационные вопросы, такие как: «Кларенс всегда хотел иметь детей, не так ли, Кларенс? Но его парень, теперь уже бывший, был против». И: «Кларенс поделился со мной тем, что, оказывается, сложно найти себе кого-то в Лондоне. Да, Кларенс?» — Гермиона, можно тебя на минутку? — не выдержал в конце концов Драко. Кларенс, надо отдать ему должное, похоже, был точно так же смущён и обескуражен, как и Драко. Гермиона последовала за ним в коридор. — Ладно, — признала она, — мне не следовало на тебя давить. — Я замужем! Гермиона стала такой грустной, что Драко пожалел, что не мог прямо сейчас сбежать в свой коттедж и больше никогда оттуда не показывать нос. — Драко… — Нет. Больше никаких свиданий вслепую. Кларенс прекрасный… — Не правда ли? — ухватилась Гермиона. — И очень спортивный, — добавил Драко, — в смысле, его фигура слишком идеальная. Прямо как у супергероя. — Видел бы ты его без рубашки, — мечтательно протянула Гермиона. — Сплошные мышцы? — полюбопытствовал Драко, на мгновение отвлекшись. — Ага, как у греческого божества, — ответила Гермиона. Драко притих. Представил, как Кларенс мог выглядеть без одежды. Они с Гермионой одновременно вздохнули. — Послушай, Грейнджер, греческий бог он или нет, это не отменяет моего семейного положения. — Но… — Нет. Гарри вернется. Я знаю это. В самые темные моменты Драко был готов признаться самому себе, что вся его вера была ничем иным, как отрицанием реальности. Так или иначе, его отрицание в итоге превратилось в правду. Гарри отсутствовал уже полтора года, когда в операционную ворвался насмерть перепуганный стажер их больницы. Драко как раз был в процессе отделения чайника от головы маленького мальчика. (У чайника выросли руки и он крепко обвил ими голову ребенка.) — Целитель Малфой! Это Гарри Поттер! Они нашли его, сэр! Он здесь! Гарри. Заросший, исхудавший, бредивший во сне Гарри. Драко не мог сфокусироваться и начать трезво думать. Он все порывался вернуться к своему пациенту с чайником, но другие целители вновь и вновь повторяли, что о нем уже кто-то позаботился, и Драко может расслабиться. Он сел рядом с Гарри, коснувшись его руки. У Гарри были такие длинные изящные пальцы. Драко считал, что помнит, как они выглядят, но он ошибался. Он ничего не помнил, все было ново. Золотое кольцо поблескивало на пальце Гарри, визуально делая их еще сильнее и элегантнее. Крепкие руки. Они были первыми, что заметил Драко на той вечеринке, где они с Гарри…***
Разумеется, Джинни разбила сердце Драко, ведь она была Джинни и никак не могла обуздать свою ветреную натуру. Гарри впервые пришел на вечеринку после их расставания и своего возвращения из Сардинии, или где он там был, и неловко переминался рядом с напитками. Драко даже не заметил его. Его взгляд был прикован к Джинни и ее блестящим, блестящим волосам. — Слышал, вы разбежались, — произнес Гарри, отчего Драко испуганно вздрогнул. — О. Гарри. Ты подкрадываешься как кошка. — С каких это пор ты зовешь меня Гарри? Драко отчаянно покраснел. — Все зовут тебя Гарри. Нахватался этого у Уизли, как дополнение к куче свитеров, связанных вручную. — Меня только год не было в городе, а ты умудрился стать почетным Уизли, — пошутил Гарри. Драко раздосадовано пнул ковер. — Вот именно, лишь «почетным», — горько выдавил он. — Та перестань, — бросил Гарри, — хочешь сказать, что согласился бы взять ее фамилию? — Естественно, — ответил Драко, — мою бы Джинни не взяла… — а затем его накрыло волной уныния, и он умолк. В другом конце комнаты Джинни рассмеялась над чем-то, что сказал Джастин Филч, и Драко пришлось бороться со рвотными позывами. — Пойдем, — позвал его Гарри, протянув руку. Его длинную, сильную, надежную руку. Драко схватился за нее, и Гарри вывел его на улицу. Они присели на крыльце. — Ты в порядке? — поинтересовался Гарри. Восемнадцатилетний Драко бы ответил: «Твое какое дело?». Однако последние несколько лет научили его простой истине, что некоторые люди просто добрые от природы, потому что мир добрый. — Ага, — отозвался Драко. Он уловил на себе обеспокоенный взгляд Гарри. — Я не собираюсь плакать, и не надейся. Гарри вопросительно поднял брови. — Надейся…? — Я знаю, как ты любишь утолять свою жажду крови. Гарри явно колебался, точно не понимая, как ему реагировать на подобное высказывание на его счет. Наконец он сказал: — Мерзавец. Драко рассмеялся. — Точно, — подтвердил он, — слышал о Корабле Тесея? — Нет? — Представим, что Корабль Тесея хранился в музее, и со временем его отгнившие части начали заменять новыми. Через столетие все части были заменены одна за другой. Считается ли, что это все еще Корабль Тесея? Гарри наморщил нос: — Да? Драко пожал плечами. — Я Корабль Тесея, — выдал он, — Однако не все мои части еще заменили. Поэтому я все еще мерзавец. Но я работаю над этим. — О, — выдохнул Гарри и засмеялся. Это был один из тех видов смеха, которые насквозь пропитаны непринуждённостью. Драко улыбнулся своим коленям. — Ну, — полюбопытствовал он, — как там Узбекистан? — Я был в Коннемаре. Это Ирландия, — поправил Гарри. — Точно-точно. — Это было здорово, — поделился Гарри, слегка вытянув шею, когда прислонился к двери, — очень здорово, — добавил он тише. Он скосил взгляд на Драко. — Корабль Тесея. Мне нравится подобный образ. Думаю, я тоже заменил много деталей, пока был в Ирландии. Это было сюрреалистично — сидеть на крыльце с Гарри Поттером и обсуждать с ним древнегреческие мысленные эксперименты, но за последние несколько лет многое было сюрреалистичным, так что Драко даже не пытался сопротивляться этому. — Какие детали? — спросил Драко. — Я больше не злюсь на судьбу, — признался Гарри, — после войны я был злой как черт. — Это все еще Гарри Поттер, если он не злится? — вслух размышлял Драко. — Это все еще Драко Малфой, если он не фанатик чистой крови? Драко поморщился. — Ладно, хорошо, — сказал Драко, — я не пытался быть мерзавцем. — Извини, — серьезно произнес Гарри, — я тоже не пытался им быть. Прости. Мгновение они неотрывно смотрели друг на друга. — Это странно, — проговорил Драко, одновременно с Гарриным: — Я гей. Драко засмеялся. — Я знаю, — сообщил он. — Что? — Ну, я подозревал, — объяснил Драко, — Я би. Ты мне нравился в школе. Гарри страшно покраснел. — О, — выговорил он. — Расслабься, — успокоил его Драко, — я больше не заинтересован в тебе. Гарри поднес большой палец ко рту и молча начал обкусывать заусенцы на нем. — Какое облегчение, — наконец произнес он, скользя по Драко пристальным, оценивающим взглядом с головы до ног. Драко нахмурился. — Ты это не всерьез, — сказал блондин. — Что? — Ты вернулся домой из Аль… — Коннемара, — опять исправил Гарри, — Ирландия. — … И первое, что ты хочешь сделать, это прыгнуть со мной в постель? Гарри смущенно пожал плечами. — Я уже делал другие вещи, — проинформировал он, — например, я виделся с Тедди в воскресенье. Драко оживился. — Только мне кажется, что он самый прекрасный ребенок, который когда-либо рождался на земле? — Он очень милый, — согласился Гарри. — Это потому что он мой родственник по линии Блэков. Там собрались очень симпатичные ребята. — Так и есть, — подтвердил Гарри, смотря на него с хищным прищуром. Драко уставился на него, а затем рассмеялся. — Ладно. К черту это, — сдался он, — к тебе или ко мне?***
Драко держал лежащего на больничной койке Гарри за руку и вспоминал все те моменты, когда он делал это в прошлом. Он точно никогда не воспринимал Гарри как должное. Подобная мысль немного утешала его. Каждое прикосновение к Гарри для него было словно чудо. И этот раз тоже не стал исключением. Гарри зашевелился, его веки дрогнули, а рука вырвалась из хватки Драко. Он открыл глаза и резко сел, глянув на Драко. — Малфой? Какого хрена ты тут делаешь? О, и как же могут различаться воспоминания! Драко полагал, что он хранил в памяти, как смотрел на него Гарри, когда они были Поттером и Малфоем; был уверен, что не забыл все те краски ненависти; но он забыл. Он все похоронил в глубинах сознания и только теперь воскресил, когда столкнулся с этой ненавистью, которую, как он верил, они давным-давно уничтожили. — Гарри, — беспомощно позвал Драко. — С каких это пор я для тебя Гарри? Где Рон и Гермиона? Что ты со мной сделал? Одной из самых привлекательных черт Гарри были его невероятно выразительные глаза. И то, что он использовал именно эту черту против Драко, демонстрируя ему свое отвращение, было… — Я ничего не… они скоро будут, — пролепетал Драко, — им сообщили. У него сильно кружилась голова. Драко не мог вспомнить, ел ли он вообще сегодня, так как имел дурную привычку постоянно откладывать прием пищи на потом. Пока не ощущал себя настолько уставшим, что падал замертво на кровать, так и не поев. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — грозно процедил Гарри, и в ту же секунду в его руке оказалась волшебная палочка. Она была направлена на Драко — та самая палочка, что когда-то ранила сердце Драко, а теперь делала это вновь, уже не проливая ни капли крови. Как этот мужчина вообще мог полюбить его? Страшный вопрос, так как ответ на него был очевиден — он на самом деле никогда его не любил. Через год после того, как они впервые переспали вместе, Гарри преподнес Драко открытку. На ней был изображен Корабль Тесея. Дорогой Драко, Восстановленный корабль, такой же как Корабль Тесея? Гарри и Драко, ненавидящие друг друга, это те же самые Гарри и Драко, что влюблены друг в друга? Поздравляю с годовщиной! Твой, Гарри. Драко был в недоумении из-за этой открытки по ряду причин: в первую очередь он не осознавал, что они с Гарри встречаются. Драко не спал ни с кем другим, но он предполагал, что у Гарри есть еще любовники. И эта догадка была источником большой, хотя и хорошо скрываемой тревоги и грусти. А еще, разумеется, было слово, которое прямо кричало на него с листа открытки. — Погоди-ка, — начал Драко. Гарри в это время как раз потягивал свой чай со льдом через трубочку. — Ты впервые признаёшься мне в любви и почему-то считаешь, что я тоже тебя люблю? — А разве я не прав? — осведомился Гарри с такой абсолютной уверенностью, что Драко даже заподозрил, что был влюблен в него с 11 лет, просто не понимал этого. — Прав, но... — Круто, — сказал Гарри, закусив губу и все его лицо озарила улыбка. Как-то у него получалось улыбаться каждым мускулом. Драко был слегка ошарашен. — Ты действительно считаешь нашу годовщину с нашего первого пьяного траха? — уточнил он, для того, чтобы не выдать что-то другое, вроде: «Подожди, подожди, я что-то пропустил; ты точно не ошибся; ты вообще знаешь, что слово любовь значит для меня?». — Я не был пьян, — отрицал Гарри. — Я тоже, — признал Драко. — Когда же, по-твоему, мы начали встречаться? — решил выяснить Гарри. «Буквально сейчас», — мысленно ответил Драко, но он догадывался, что это прозвучит очень глупо, поэтому просто дернул плечами, пытаясь выглядеть незаинтересованным. — О, я понятия не имею, — произнес он, — пусть будет по-твоему. С годовщиной. У меня для тебя подарка нет. Он вспомнил эту открытку сейчас, когда Гарри, сидя на больничной койке, впился в него взглядом. Гарри и Драко, ненавидящие друг друга, это те же самые Гарри и Драко, что влюблены друг в друга? Приснилось ли все это Драко? — Гарри, мы… мы женаты, Гарри, — сказал Драко, протягивая руку, чтобы показать свое обручальное кольцо. Жалящее заклинание Гарри было точным и мощным. Драко вздрогнул всем телом, качнувшись в кресле назад. Все его нутро парализовало от страха. — Пошел Вон Отсюда, — грозно приказал Гарри, и Драко, не задумавшись, подчинился. Однажды, сильно перебрав, Гарри начал плакать из-за Сектумсемпры. — Каждый раз, когда я вижу твои шрамы, я вспоминаю, что мог убить тебя, — сквозь слезы, произнес он. — Ты не убил, — успокаивал его Драко. — Это давно в прошлом. Я простил тебя. Все забыто. Я забыл об этом. Как же много Драко лгал в тот вечер. Сидя в коридоре возле больничной палаты Гарри и сунув голову между колен, Драко из последних сил заставлял свое сердце успокоиться. Гарри не собирался его убивать. Ему просто почудилось, что Гарри реально желает его смерти. — Амнезия, — повторила Гермиона. Поскольку пациентом был сам Гарри, его посетителям была предоставлена отдельная комната ожидания. Гермиона и Рон справились с шоком гораздо быстрей Драко. Возможно дело было в том, что они уже привыкли к невероятно ужасным вещам, что постоянно происходили с их другом. — Да, — подтвердил целитель Басселл. — Похоже, она не затронула только последние воспоминания, самые важные воспоминания, которые относятся к периоду окончания войны. — Его последние важные воспоминания, — повторил Драко. Он пока еще не залечил ожог на щеке. Гермиона навязчиво продолжала предлагать свою помощь, а Драко твердил «Позже». Рана пекла. Невыносимо пекла. Было легко сосредоточиться на боли, которую она ему доставляла. — Я неправильно выразился, — поправился целитель Басселл, — я имел в виду его последние самые яркие воспоминания. — Как долго он находится в таком состоянии? — спросил Драко. — Похоже, больше года, — предположил целитель Басселл, — вероятно, его держали в заложниках несколько недель, а затем, пытаясь сбежать, он активировал какое-то заклинание. — Застрял где-то в воспоминаниях о конце войны, — произнес Драко, — в полном одиночестве в том подвале? Гарри был обнаружен во время дежурного прочесывания аврорами заброшенных зданий недалеко от Бирмингема. — Да, ему пришлось нелегко, — проговорил целитель Басселл. — Но он же вернет свои воспоминания? — спросила Гермиона. — Есть один вариант, — начал целитель Басселл, — мы, естественно, ничего не можем сделать с тем опытом, который он получил, находясь в полном одиночестве. Но мы в состоянии передать ему ваши воспоминания о нем с помощью передовых технологий. Это не панацея, однако может помочь ему двигаться дальше. И, возможно, со временем к нему вернутся его воспоминания. — Мы можем поговорить с ним сейчас? — уточнила Гермиона. — Да, конечно, — ответил Бассел. — Не думаю, что мне стоит идти туда с вами, — проговорил Драко. — Не будь придурком, — возмутился Рон, — мы все ему объясним. Давай, ты, должно быть, жаждешь быть рядом с ним. Драко коснулся ожога на щеке. — Если честно, не очень, — сознался Драко, — и, когда его выпишут, ему стоит остановиться у вас, ребята. Рон выглядел растерянным. — Ты спятил? Ты его муж. Ты тосковал по нему как ненормальный все это время. — Думаю, Драко прав, — внезапно поддержала блондина Гермиона, — Драко, позволь мне залечить уже этот ожог. — Позже, — опять отказался Драко, — я просто, кхм, я просто пойду домой. В коттедж. Вы присмотрите за ним. И, когда он захочет поговорить, я буду там. Причин для спешки нет. — Ты не можешь отправиться домой один, — запротестовал Рон, — Гермиона. Ну, скажи что-нибудь. Он же выглядит так, словно собирается наложить на себя руки. — Я просто устал, — вздохнул Драко. Господи, как же он устал. Следующие несколько дней эта усталость только накапливалась, и, казалось, прижимала его к земле. Гермиона отправила ему сову, рассказав, что уже успела передать свои воспоминания. Затем это сделал Рон, потом Джинни и все семейство Уизли один за другим, потом Луна и Невилл, и так далее, но Гарри, по-прежнему, не связывался с ним. Драко избегал их всех, потому что знал — стоит им встретиться, как он начнет расспрашивать о Гарри. — Я бы переживала, если бы ты был страшненьким, но это не так, — сказала ему Панси. Он невидящим взглядом уставился в кружку с чаем, — Гарри будет в экстазе от того, что может трахать тебя. — А если нет, я тебя трахну, — пообещал Блейз. — Кекса? — предложил Грег. Драко находился в саду, когда Гарри наконец пришел с ним встретиться. Он был одет в незнакомую одежду, выглядевшую так, словно ее только что купили в магазине. Однако эта одежда была совершенно не похожа на ту, что Гарри любил покупать до этого, или, точнее, которую Драко научил его покупать: она была безвкусной и плохо сидящей. Похожа по стилю на вещи с плеча Дадли. — Привет, — поздоровался Гарри. — Привет. Гарри потер шею сзади. Обручального кольца на нем не было. — Что ж, мы женаты, — признал он. — Это была не моя идея, — уточнил Драко. Гарри не засмеялся. Он даже не смотрел ему в глаза. — Ну, Рон настаивал, что я должен увидеться с тобой лично, так что вот он я. Я пришел лишь, чтобы вручить тебе это. Он вытащил толстую пачку бумаг и протянул их Драко. Это были документы на развод. Драко тупо уставился на них. — Ты еще не видел мои воспоминания, — сделал уверенный вывод Драко. Он отправил их в Мунго, чтобы Гарри не пришлось говорить с ним, чтобы увидеть их, но было ясно как день, что Гарри даже не удосужился посмотреть эти воспоминания. Если бы он это сделал, он был бы добрее. Драко был убежден в этом. — Да, я… слушай, не принимай это на свой счет. Просто я думаю, что будет лучше, если я их не увижу. Драко медленно поднял взгляд от бумаг о разводе. — Лу… лучше, если ты их не увидишь? — Да, понимаешь, — подбирал слова Гарри, все еще избегая смотреть на него, — я имею в виду, это же мы. Женаты? Положа руку на сердце, я рад, что нам удалось вырваться из этого. Несколько отчаянных фраз уже готовы были сорваться с языка Драко, но они были настолько неадекватными, настолько неубедительными, что он не смог заставить себя сказать что-либо вообще. — Малфой? — Я изменился, — сказал Драко, ощущая как слезы наворачиваются на глаза, — я Корабль Тесея. — Что? — Это… ты бы знал, если бы посмотрел мои воспоминания. Драко пристально смотрел на Гарри, пытаясь таким образом заставить посмотреть его в ответ. Не сработало. Гарри издал нетерпеливый звук. — Слушай, Малфой, у меня были довольно дерьмовые несколько лет, и, откровенно говоря, я не могу представить себе ситуацию, в которой я бы не пожалел, что женился на тебе. Выше нос, Драко, приободрил он сам себя. Ты с самого начала знал, что так будет. Все хорошее рано или поздно заканчивается. Только, когда этот стажер сообщил ему, что Гарри нашли, он надеялся, что у него будет намного больше времени. Драко опустил глаза, чтобы снова посмотреть на бумаги о разводе. Это движение привело к тому, что одна слезинка сорвалась с глаз и упала прямо на букву «В» в слове «развод», размыв ее. — Да, — проговорил Драко, — да. Нет. Я всегда понимал, что ты пожалеешь об этом. — Но ты все равно вышел за меня замуж? Это полная херня, — возмутился Гарри. И еще одна нота в симфонии боли заключалась в том, что Драко знал Гарри. Он знал, что Гарри становится злым и агрессивным тогда, когда чувствует, что находится под угрозой. Для Гарри Драко был угрозой. — Тебе, км, тебе они сейчас нужны? — уточнил Драко, размахивая документами. — Нет, — ответил Гарри, — ты можешь отправить их мне с совой. Я остановился у Рона и Гермионы. Драко кивнул. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? — спросил Драко, просто… просто на всякий случай. Гарри издал сердитый звук. — Да, мне об этом сказали. Неизвестно, как тебе, черт возьми, удалось убедить всех моих друзей в том, что ты моя родственная душа, но заканчивай уже этот спектакль. Драко начал нервно перебирать бумаги. — Это не спектакль, — произнес он, стараясь говорить ровным голосом. — Окей, — ответил Гарри таким тоном, словно вел беседу с пьяным. — Я не хочу спорить. Просто пришли мне документы, когда подпишешь. — Дом, — припомнил Драко. — Что? — Он должен быть твоим, — мгновенно принял решение Драко. — Выкупи мою часть. Если ты этого не сделаешь, я продам его. Не могу здесь больше жить. Пока Драко не сказал эти слова вслух, он даже не понимал, насколько они правдивы — ему действительно было невыносимо тут находиться теперь. Лилии; занавески, подобранные вместе с Гарри; столовое серебро, которое Драко приобрел в антикварном магазине, убежденный, что оно принадлежало прабабушке Гарри по отцовской линии. — Мне не нужен дом, — воспротивился Гарри, но при этом поднял глаза, и Драко сразу уловил тот же задумчивый взгляд, который у него был, когда они впервые увидели коттедж. Тогда Гарри поспешно отвел Драко от агента по недвижимости, спрашивая: «Тебе нравится? Он уютный, не так ли? Что думаешь?». — Подумай об этом, — посоветовал Драко. — Да, хорошо, — согласился Гарри и нахмурился. Безусловно он не рассчитывал, что все пройдет так легко, и сердце Драко разбилось за них двоих тысячами разных способов. Гарри выглядел паршиво. Весь его внешний вид кричал о том, что он нуждается в ком-то, кто о нем позаботится. И Драко очень хотел не только заботиться о Гарри, но и знать наверняка, что о Гарри заботятся. — Итак… пришли мне их, — нарушил тишину Гарри, указывая на документы о разводе, — И, наверное, спасибо. Я боялся, что ты будешь упираться как бык. — Я никогда на самом деле не верил, что ты любишь меня. — спокойно ответил Драко. — Так что это логичный конец. Повисло гробовое молчание, во время которого Драко не набрался смелости, чтобы взглянуть на своего почти бывшего мужа. — Ясно, хорошо. Спасибо, — напоследок сказал Гарри и аппарировал. Драко хаотично собирал свои вещи: просто брал и кидал их в старый походный мешок, лежащий на полу. Он снял со стен все фото с собой и, сложив их в коробку, спрятал в самый дальний угол своего шкафа. На кухне он наложил заклинание свежести на продукты; еду, которую он купил в надежде, что Гарри вернется; его любимые блюда. Он тщательно убрался в доме. — Хорошо, — говорил он вслух, — хорошо. Все будет хорошо. Джинни мгновенно открыла дверь. — Мне нужно, — начал Драко, но она не дала ему закончить. Она втянула его к себе в квартиру и заключила его в крепкие объятья. После она заварила чай и усадила его на диван, и тогда он смог все ей рассказать. — Какой же мудак, — выругалась Джинни. — Он несчастен, — произнес Драко, — в полной моральной жопе с войны. Да и к тому же он прав, это безумие, что мы с ним когда-то сошлись. — Вы идеально подходите друг другу, — не согласилась Джинни, — он просто упрямый осел. Мы все рассказывали ему, как вы были счастливы. Он просмотрел кучу воспоминаний о вас двоих. Понятия не имею, почему он такой засранец. Драко только покачал головой. — Как тебе удалось забыть его? — спросил он у Джинни. — Ну, честно говоря, я не была так уж в него влюблена, — созналась она. Драко попытался улыбнуться, и Джинни тихонько вздохнула. — Слушай, иди ко мне, — произнесла девушка, пытаясь обнять его, но они одновременно неуклюже двинулись и уже мгновение спустя целовались. Было неясно, кто из них начал первым, но делали они это одинаково пылко. Когда поцелуй разорвался, Драко словно сквозь туман вспомнил свои былые чувства к ней. — Ты выйдешь за меня? — внезапно сделал он предложение Джинни, и это ее расстроило. — Я уже говорила тебе, Драко. Ты не хочешь на мне жениться. Драко прилег на диване. — Полюбит ли меня кто-нибудь? — горько выдохнул он. Джинни легла рядом с ним, свернувшись клубочком у него под боком. — Я люблю тебя, — сказала она. — Я знаю, — ответил Драко и, помолчав, добавил, — я тоже люблю тебя. В ту ночь они переспали, и от этого Драко одновременно стало лучше и хуже. Лучше потому, что он убедился, что оставил свои чувства к ней позади; и в некотором смысле было чудесно иметь друга, с которым можно было заняться сексом без обязательств. Они в равной степени любили друг друга. А хуже потому, что она не Гарри. Хуже потому, что он больше никогда не будет с Гарри. Хуже из-за того, что Гарри достанется кому-то другому, тому, кто его действительно заслуживает. — Мне так жаль, — прошептала Джинни, пока он плакал. — Нам не следовало… — Нет, — перебил Драко, прижав к себе ее нежное, обнаженное тело. — Нет, это помогло. — Я не уверена, что это хороший способ излечиться от душевных ран, — целуя его, произнесла Джинни. — Я целитель, — ответил Драко, — я лучше знаю, каким должно быть лечение. Джинни засмеялась. — Ты можешь переехать ко мне, если хочешь, — предложила она. — Это безумная идея. Я найду квартиру, — сказал Драко. — Рядом с моей, — настаивала Джинни. — Окей. — Я люблю тебя, — вновь повторила она, — как друга, но это все равно считается. — Считается, — согласился Драко. У Гарри не было в планах переезжать в дом Малфоя. (Он не мог думать о нем, как о своем собственном старом доме). Фактически, он был настолько убеждён, что не сделает этого, что встретился с риэлтором, которого нанял Малфой для продажи здания и прилегающей территории. — Просто хочу убедиться, что все в порядке, — объяснил он. Ведь сколько бы Рон и Гермиона не уверяли его, что Малфой изменился, он никак не мог избавиться от мысли, что тот наверняка кинет его на деньги. Агент по недвижимости провела для Гарри экскурсию по коттеджу, и он без памяти влюбился в это место. В тот самый момент, когда он вошел внутрь, то почувствовал, что наконец вернулся домой. Это было волшебное ощущение, которое часто рождается в момент, когда ты вдыхаешь знакомый запах, и в голове возникают давно забытые приятные воспоминания. Идеального цвета шторы. Струящийся через ромбовидные стекла окон успокаивающий свет. — Вам непременно нужно согласовать с мистером Малфоем, как вы будете делить прибыль от продажи мебели, — ворвался в сознание Гарри голос агента. И от ее слов его внезапно посетило гнетущее чувство потери. Разумеется, Малфой пожелал выставить на продажу все: от мебели до интерьерного декора. Но мебель была идеальная. Все выглядело чистым, удобным, дышащим жизнью. Гарри мог бы переехать сюда прямо сейчас, словно тут что-то ждало его все это время. Дом. Гарри выкупил долю Малфоя и через Гермиону попытался решить вопрос с мебелью. Так как не имел никакого понятия, где теперь тот живет. — Он сказал, что все в доме принадлежит тебе, — передала Гермиона. Собственно говоря, в этом был смысл. Ему стоило сразу догадаться, что, переезжая, Малфой забрал всю свою дорогую, претенциозную мебель. Хотя Гарри и не мог понять, где Малфой раньше размещал свое имущество, так как все, казалось, стояло идеально по местам. В ту же ночь Гарри заселился. Кладовая была до отказа заполнена его любимой едой. В спальне обнаружились два платяных шкафа. Один был абсолютно пуст, если не считать старой картонной коробки, которую (Гарри сделал пометку в голове), похоже, нужно было передать Малфою как-нибудь. Другой был забит самой красивой одеждой, которую Гарри когда-либо видел. Рубашки, выглаженные так, что аж хрустели под рукой, с наложенными чарами выравнивания. Мягкие кашемировые джемпера бутылочно-зеленого оттенка без единой ворсинки. Теплое коричневое пальто на пуговицах и с капюшоном, которое вызвало у Гарри странное чувство дежавю, словно он видел его уже на ком-то… Малфое? И завидовал его владельцу. Идеально севшие брюки, делающие его визуально выше. Туфли, сделанные из итальянской кожи. — У меня, оказывается, был хороший вкус, — объявил он Гермионе, появившись в их с Роном квартире в новой одежде. Гермиона глянула на него с жалостью. — У Драко хороший… — она тут же запнулась. «О», подумал Гарри. Естественно, только Малфой мог купить все это. Вероятно, он вручил ему одежду с кучей едких комментариев о Гарриной грязнокровной матери. В течение нескольких дней Гарри намеренно не прикасался к этой одежде. Но вскоре ему понадобилось посетить паб, куда ходила Джинни, и выглядеть как можно круче. Поэтому он надел вещи из своего нового гардероба, мгновенно перевоплотившись в любимую версию самого себя. С тех пор он больше не отказывал себе в удовольствии носить все, что хранилось в шкафу его спальни. В конце концов, эта одежда изначально принадлежала ему. Малфой не стал тянуть резину и в скором времени прислал Гарри подписанные бумаги о разводе. Он не оспорил ни единого пункта соглашения, несмотря на то, что адвокат Гарри настроен был весьма агрессивно, и настоял на том, что Гарри должен получить большую часть состояния Малфоя. Гарри позволил адвокату внести подобное требование лишь потому, что был уверен, что Малфой на это не пойдет. Но Малфой, видимо, подписал все бумаги, не читая их. Он даже не потрудился нанять себе адвоката. «Пушки» приняли Гарри обратно, но отсутствие постоянных тренировок сильно сказалось на его умениях. Он проводил все дни на квиддичном поле, стремясь заново познакомиться со своей командой. От него не скрылось то, что его постоянно сравнивают со «Старым Гарри», и это сравнение было далеко не в его пользу. Ведь «Старый Гарри» был почти святым; с ангельским терпением; невероятно добрым и доверчивым идиотом, умудрившимся выйти замуж за Драко Малфоя. Поэтому они были более чем удивлены, когда он огрызался на них, и нередко обижались, выслушивая его колкие замечания. — Он такой злой, — услышал он однажды мнение о себе одного из членов команды. Гарри считал свою злость оправданной. Кто бы не злился на его месте? Остальное время он проводил с Роном и Гермионой в своем коттедже, потому что души в нем не чаял. Это место действовало на него успокаивающе. Особенно сад, который, казалось, поглощал весь его необузданный гнев. Вечерами Гарри, вооружившись книгой из своей уютной библиотеки, приходил туда читать, позволяя густому аромату лилий убаюкивать себя. Гарри проживал в коттедже уже около недели, когда впервые заметил, что лилии стали вянуть и усыхать. Он сразу же пригласил Невилла взглянуть на них. — О Боже, — воскликнул тот, — что ты с ними сделал? — Ничего! Я их только поливал, — оправдывался Гарри. Невилл провел пальцами по усохшим лепесткам ближайшего к нему цветка. — Они в ужасном состоянии. Я никогда их такими не видел. — Ты сможешь помочь? — Ага, — ответил Невилл и взялся обучать его, как правильно ухаживать за садом. Впрочем, как бы усердно Гарри не заботился о саде, тот никогда не выглядел так же, как в тот день, когда он вручил Малфою бумаги о разводе. Гарри никак не мог избавиться от этого воспоминания, вспыхивающего в его голове снова и снова и наполняющего его смутным недовольством. Сад искрил белизной, а ветер разносил по воздуху насыщенный, пряный аромат лилий. В светлых волосах Малфоя играли солнечные зайчики, отчего-то заставляя Гарри чувствовать себя странно несчастным. Малфой двигался так медленно и обдуманно, словно весь сад был священным местом. Как бы глупо это ни звучало, Гарри считал, что лилии дулись на него. Почти месяц потребовался Гарри, чтобы понять, что все его друзья поддерживают отношения с Малфоем за его спиной. Он был на воскресном обеде в Норе, Джордж как раз собирался уходить, когда Гермиона, прощаясь с ним, произнесла: — Увидимся во вторник! — А что будет во вторник? — поинтересовался Гарри. Гермиона покраснела. — О, просто новоселье… у Драко. Гарри оглядел собравшихся Уизли, которые всеми силами избегали смотреть ему в глаза. — Вы все идете? — удивился он. — Я уверена, что Драко не будет возражать, если ты присоединишься к нам, — сказала Гермиона. — Нет, — категорично выступил Рон, — ни за что. Мне очень жаль, приятель, но ты не можешь пойти. — Я и не собираюсь туда идти, — отрезал Гарри. — Я просто не хотела, чтобы Гарри чувствовал себя брошенным, — тихонько объяснила Гермиона. — Ты же знаешь, каково сейчас Драко, — ответил Рон. Гермиона со вздохом кивнула. — Я бы все равно не пошел, — повторил Гарри, — не могу поверить, что вы все идете. Даже вы? — он вопросительно повернулся к миссис Уизли. — Драко пришлось нелегко, Гарри, — мягко проговорила миссис Уизли; и в этом даже был смысл; что жалость миссис Уизли по отношению к Драко перевесит ее отвращение к нему. — Джинни? — спросил он, — я имею в виду, он же твой бывший. — Драко мой лучший друг, — ледяным тоном объявила она, — он переезжает из моей квартиры. Гарри покачал головой, так как совершенно не способен был понять творящееся вокруг безумие. — Мне кажется, что это вы, ребята, страдаете от амнезии, — изрек Гарри. — Мы говорим о Малфое. Я знаю, что он не воплощение зла, но он все еще мерзавец. — Не смей говорить так о нем, — вспыхнул Рон. — Да в самом деле, что за херня происходит, — недоумевал Гарри. — Ты разбил ему сердце, — вступила Джинни, — имей хотя бы уважение не злорадствовать по этому поводу. — Да мне изначально было насрать на его сердце! — Перси, а какая там ситуация с законом о котельной металлургии? — быстро спросила Гермиона. Все Уизли с интересом посмотрели на Перси, и тема разговора мгновенно сменилась на новую. — Как часто ты с ним видишься? — спросил позже Гарри Гермиону, когда они сидели у костра. — О, не так уж и часто. Наверное, где-то два раза в неделю. — Два раза в неделю?! — Он помогает мне с моей диссертацией, — робко пояснила Гермиона. — Должно быть, уже сотый раз перечитывает каждую главу. — А что насчет Рона? — Гарри… ты был так в него влюблен. И нам он уже нравился, потому что мы стали ближе благодаря Джинни. — Кстати об этом, — ухватился Гарри. — Как, черт возьми, они с Джинни начали встречаться? — Ну, одна из его специализаций — это травмы, полученные во время квиддича. Поэтому, когда она порвала связку, они были вынуждены много времени проводить вместе, — рассказала Гермиона. Все происходило точно так же, как на шестом курсе. Единственным, кто видел Малфоя насквозь, был Гарри. А все остальные посходили с ума. И из-за этого Гарри чувствовал себя странно преследуемым, словно Малфой был паразитом, проникшим в его жизнь, меняющим и уничтожающим все в ней. Несмотря на помощь Невилла, лилии по-прежнему выглядели плохо. — Я спрошу Драко, — в итоге сдался Невилл. — Не думаю, что это хорошая идея, — высказал свое сомнение Гарри. — Он не будет возражать, — произнес Невилл. — Он любил этот сад. Через неделю Невилл принес с собой бутылку бледно-золотого зелья. — Секрет Драко, — торжественно провозгласил парень. — Он применял на них зелье устойчивости. Вот, сварил для меня. Нам просто нужно вливать его в почву раз в месяц. Применение зелья сразу дало эффект, и он был поразительным. В течение часа лилии восстановились в своем прежнем сияющем блеске. Три недели спустя в коттедж была доставлена посылка, адресованная Гарри; он откуда-то сразу узнал в извилистой подписи, нанесенной темно синими чернилами, почерк Малфоя. Дорогой Гарри, Высылаю тебе больше зелья устойчивости. Оно сварено по старинному семейному рецепту. Сообщи мне, если вдруг не сработает. Драко. Позже выяснилось, что посылки будут приходить на регулярной основе раз в три недели. В них всегда были зелья и короткая записка от Малфоя с просьбой дать знать, если у него возникнут какие-либо вопросы. Друзья Гарри так и продолжали всячески избегать говорить о Драко в его присутствии. И у Гарри начало складываться такое впечатление, что он бежал изо всех сил, только чтобы обнаружить, что так и топчется на одном месте. Увлечение выпивкой стало в этой ситуации логичным исходом. У Гарри было жуткое похмелье в тот день, когда он упал с метлы и повредил плечо. Ранее приобретенный опыт с ранами сразу давал понять, что это одна из серьезных. — Святой Мунго, — приглушенно воскликнул он. Оглядываясь назад, он мог бы догадаться, что произойдет дальше. Дверь в его больничную палату отворилась, и, держа планшет в руке, вошел Малфой одетый в бледно-серую мантию целителя. — Добрый день, — поздоровался он, не отрывая глаз от планшета. — Ты, — произнес Гарри. — Если ты пожелаешь, тебе найдут другого целителя. Но, я уверен, что смогу излечить твоё плечо быстрее, чем кто-либо другой. Я только что окончил курсы по вывихнутым суставам. Гарри застонал и перевернулся так, чтобы лежать на животе. — Ладно, — согласился Гарри, — Приступай. Малфой задал несколько шаблонных вопросов, а затем попросил позволения прикоснуться к Гарри. — Делай все, что нужно, — согласился он. В следующей момент пара холодных твердых рук легла на его лопатки. Кончиками пальцев Малфой ощупывал мышцы, делая это нежно и мягко. — Все в порядке, — вынес вердикт Драко. — Я полагаю, что заклинания внутреннего роста будет достаточно, и тебе не понадобится физиотерапия. — Отлично, — сказал Гарри. Малфой аккуратно коснулся палочкой его плеча, пробормотал что-то тихим голосом, и боль тут же исчезла. — Блять, — воскликнул Гарри. — Лучше? — Да, — ответил Гарри, переворачиваясь и садясь, чтобы покрутить руками, — вау. Малфой отошел от больничной койки и склонил голову над планшетом. — Прекрасно, — произнес Малфой, — придешь на контрольный осмотр через три недели. — Малфой, — позвал Гарри, и тот поднял голову с бесстрастным выражением лица. Гарри впервые понял, что Малфой… пропорциональный. Симметричный. Его кожа была как снег чиста. А осанка прямо королевская. Гарри прочистил горло. — Можешь дать мне рецепт зелья для лилий, того, что ты мне присылаешь? — попросил он, — чтобы я мог сам его готовить. Малфой нахмурился. — Ты не сможешь, — ответил Малфой, — у него в составе мои волосы. — Что? Блондин залился краской стыда. — Извини, — проговорил он, — я не подумал. Мне стоило сказать тебе, я просто не… тебе необязательно использовать именно это зелье. На рынке полно других. Мне просто нравится — моё зелье дает определенное сияние. — Нет, оно чудесное, — признал Гарри. — Оно действительно замечательно работает. Я просто не хочу, чтобы ты высылал мне зелье каждый месяц. — Понятно, конечно, — произнес Малфой, снова уставившись в планшет. — Я поэкспериментирую. Сейчас, правда, я немного занят работой, но могу сдвинуть кое-что и заняться этим на выходных. — Нет, честно, не стоит этого делать, — сказал Гарри, — Мерлин… Не отменяй свои планы. Просто, знаешь, было бы здорово, если бы я сам мог его варить. Малфой кивнул. А затем посмотрел на Гарри. Его оттенок глаз нельзя было назвать чисто серым, скорее он был неопределенно серый, что Гарри показалось даже символичным. — Как ты? — вопрос сорвался с губ Гарри прежде, чем он смог себя остановить. Он не понимал, зачем задал его. Просто в нем вдруг вспыхнуло непреодолимое желание узнать, в порядке ли Драко. — Как я? — повторил Малфой. — Э-э-э, как твоё здоровье? — О, — улыбнулся Малфой, хотя выглядело так, что ему вдруг стало некомфортно, — мое здоровье. Все в полном порядке. У меня прекрасное здоровье. А твоё как, ну, кроме плеча? — Хорошо, — ответил Гарри. — Замечательно, — сказал Малфой. Он облизнул губы, — что ж. Пожалуй, это все. Он отвернулся и пошел к двери, но возле нее вдруг остановился. — Коннемара, — произнес он. — Прости? — Тебе следует поехать в Коннемару, — посоветовал Малфой, — ты был там до… после войны. — Я знаю, — раздраженно бросил Гарри. Ему не нравилось, когда его информировали о вещах, которые он знал, что делал; точно так же его бесило, когда люди вели себя так, словно он помнил то, что забыл. Да, это было неразумно, но он ничего не мог поделать со своими чувствами. — Это помогло тебе, — объяснил Драко, — ты сказал, что все стало проще. Что ты привел мысли в порядок. Не знаю, я просто подумал… что это может помочь. — Мне не нужна помощь, — заявил Гарри, задаваясь вопросом, была ли его ложь настолько очевидной, как ему казалось. — Верно, — произнес Малфой, — Разумеется. Извини. Он развернулся с намерением уйти. — Спасибо, — поблагодарил Гарри. Малфой замер держась за ручку двери. — За зелье. И дом. И за то, что вылечил моё плечо, — перечислил Гарри. — Это просто моя работа, — пробормотал Малфой и тихонько выскользнул за дверь. Но зелье и дом не были в списке рабочих обязанностей Малфоя. Гарри пришло в голову, что после развода Малфой на самом деле вел себя исключительно любезно. Впервые Гарри задался вопросом, не был ли он немного неделикатным по отношению к чувствам Малфоя. Вечером, после того, как он вылечил плечо Гарри, Драко столкнулся с Кларенсом в супермаркете. — Драко, — поприветствовал Кларенс, выглядя так, словно не знал, что сказать. Новость о разводе Драко попала во все газеты, так что вряд ли бы в Англии нашелся человек, который об этом не знал. — Кларенс, — поздоровался Драко в ответ, — покупаешь… артишоки? — Я обожаю готовить, — поделился Кларенс. — Я тоже, — сказал Драко. — Гермиона упоминала об этом, — вспомнил он. — Это только одна из тех многих хороших вещей, что я о тебе слышал. — О, — произнес Драко. Ему казалось, что он все еще чувствует, как прикасается к плечу Гарри кончиками пальцев. Тело Гарри было таким теплым и до болезненного знакомым. — Мне было жаль услышать о твоем разводе, — выразил свое сочувствие Кларенс. Более молодой Драко посчитал бы, что Кларенс назойливый и сует нос куда не следует. Но с тех пор он многому научился благодаря времени, проведенному с Джинни и с Гарри. — Спасибо, — поблагодарил он, собираясь проститься и уйти, но вместо этого спонтанно предложил: — Хочешь пойти выпить? — Сейчас? — спросил Кларенс, глядя на свою корзину. — Да. Кларенс улыбнулся одной из этих голливудских сверкающих улыбок. — Окей, — согласился он. — Давай. Они отправились в ближайший бар, и Кларенс заказал для них обоих, даже не уточнив, чего хочет Драко. Драко подумывал отказаться от заказанного для него, но принесенные напитки оказались невероятно вкусными. — Гермиона говорила, что у тебя недавно произошло тяжелое расставание с кем-то, — припомнил Драко, и Кларенс начал рассказывать. Через месяц после суда, до сих пор не веря, что все закончилось и он вышел на свободу, Драко составил список всего того, что он в себе ненавидит. Список оказался немаленьким. Подавленный из-за такого большого количества недостатков, которых он в себе обнаружил, Драко отправился в библиотеку, чтобы найти интересное чтиво. Именно тогда он впервые открыл для себя историю про мысленный эксперимент, называвшийся «Корабль Тесея». Что если бы каждую его гнилую часть, можно было заменить? Он вернулся к своему списку недостатков и решил, что если это возможно, если он сможет сотворить нового Драко посреди обломков старого, то он это сделает. С тех пор он сознательно работал над тем, чтобы избавиться от всех тех частей, которые он в себе ненавидел, заменяя и улучшая их. Первым словом в списке было «Высокомерный». Так что теперь, каждый раз, когда он вдруг считал себя лучше кого-то, он осаживал себя и упрекал. Он решил, что сейчас он ни в чем не может быть лучше остальных. Еще одним словом в списке было «неуверенный», и тут возникало препятствие, потому что с убыванием высокомерия пропорционально росла неуверенность. Без сомнений, существовала золотая середина, но Драко пока ее не нашел. Одним словом, результатом стало то, что если раньше Драко много бы говорил, демонстрируя Кларенсу себя во всей красе и подчеркивая свое превосходство, то теперь он больше молчал и задавал вопросы. Оказалось забавным то, что самый простой способ выглядеть в глазах другого человека умным и замечательным — это давать ему быть умным и замечательным. Драко задал, наверное, около тысячи вопросов Кларенсу, но тот в ответ ни о чем его не спросил. Драко изобразил на лице искренний интерес, прикидывая, подозревал ли Кларенс, как же ему на самом деле скучно. Они допили свои напитки. — Поужинаем? — предложил Кларенс. Больше всего на свете Драко хотел бы вернуться домой в их с Гарри коттедж, и пересказать тому, используя колкие эпитеты, подробности этого ужасного свидания. — С удовольствием, — вместо этого ответил он. Гарри никогда не позволял Драко уходить глубоко в себя. Когда Драко нервничал и умолкал, Гарри начинал рьяно засыпать его вопросами, пока Драко не убеждался, что, отвечая на них, он не проявлял грубость. (Слово «Грубый» тоже было в списке, как и «Эгоцентричный». Поэтому Драко, будучи немного параноиком, выработал простое правило: не рассказывать ничего о себе, если не будет убежден, что другой человек действительно хочет это знать. Людьми, чья искренняя заинтересованность в нем не подвергалась сомнению, были: Панси, Джинни и Гарри… до амнезии). Следовательно, Драко ждал, пока они ужинали в неприлично дорогом ресторане, что Кларенс задаст ему какие-нибудь вопросы о нем самом. Только он так ничего и не спросил. Он забросал Драко комплиментами, выбрал и заказал для него блюдо, за все заплатил. Но, похоже, ему не казалось важным узнать его получше. Во многом отношении для Драко так даже было проще и спокойней. Куда легче молчать и слушать, чем пытаться понять, как стать хорошим человеком. — Я ходил на свидание, — рассказал Драко Панси на следующий день в квартире Джинни. — Правда что ли? — поразилась Панси. — Угу. — С кем? — встряла Джинни. — Кларенс Элгар? — О, мой Бог, — восхищённо воскликнула Уизли, — ты видел его член? Он огромен? — Я не видел его член, — ответил Драко. — Панси, Кларенс — самый горячий парень, которого я когда-либо встречала, — возвестила Джинни. Панси плотоядно ухмыльнулась. — В самом деле? — Он и правда сверхъестественно красивый, — подтвердил Драко. — И? Как у вас все прошло? — нетерпеливо поинтересовалась Джинни. — Я ему понравился, кажется, — сказал Драко. — Ну? — требовала продолжения Панси, — а тебе он понравился? — Да, — ответил Драко. Он мог сказать, что Кларенс ему более или менее нравится. Главное, что ему нравилось в Кларенсе, это то, что тому нравился он. — Я в восторге от того, как ты умеешь слушать, — сказал ему Кларенс через месяц после того, как они начали встречаться. Драко улыбнулся. Они сидели в «Жюль Верн», ресторане удостоенном звезды Мишлен, расположенном на втором этаже Эйфелевой башни. Вот в чем Кларенс сумел превзойти Гарри: умением роскошно проводить время. Они посещали оперу, балет, великолепные выставки в галерее Тент Модерн и даже дегустацию вин на Юге Франции. Как-то раз Драко сумел затащить Гарри на оперу. Весь спектакль тот жаловался и задавал дурацкие вопросы. А под конец, когда умерла Кармен, Гарри рассмеялся. Были и другие вещи, в которых Кларенс был лучше Гарри. Например, Кларенс осыпал Драко подарками; дорогими и со вкусом подобранными подарками. Как раз на эту тему случилась их с Гарри первая ссора. Драко долго приходил к пониманию того, что Гарри не издевался над ним, когда дарил ему на Рождество что-то дурацкое и глупое. В конце концов, они пришли к компромиссу. Драко оставлял на кухонном столе каталог, где красной ручкой было обведено то, что он хотел, а Гарри просто покупал это для него. Но насколько же было лучше не делать этого. Неожиданно и без затей получать то, о чем мечтал, зная, что Кларенс выбирал все специально для него. Драко отдавал себе отчет в том, что его постоянные подсчеты того, что с Кларенсом было лучше, чем с Гарри, доказывало лишь то, что в целом с Гарри было лучше. Впрочем, это являлось также одним из преимуществ отношений с Кларенсом. Когда он встречался с Гарри, то никак не мог поверить своему счастью. Все было слишком похоже на сказку, чтобы быть правдой, иллюзию райского существования. Отношения же с Кларенсом строились благодаря прилагаемым усилиям, поэтому они были более реальными. — Он хорош в постели? — полюбопытствовала Панси. — Да, — солгал Драко, поскольку Кларенс был его избранником, и он обязан был проявлять к нему лояльность. Откровенно говоря, Кларенс, как и большинство очень красивых мужчин, был довольно неловок в постели. Он полностью полагался на природное возбуждение партнера, чем на какие-то дополнительные навыки. Возможно, лучшим в Кларенсе было то, что рядом с ним Драко не чувствовал себя самим собой. Они встречались уже несколько месяцев, когда наконец столкнулись с Гарри. Это произошло на вечеринке в доме Невилла. Хотя вечеринкой это назвать было сложно, особенно по сравнению с теми гламурными мероприятиями, которые постоянно посещали Кларенс и Драко. Они расположились в гостиной Невилла, угощаясь сырными палочками. Кларенс обнимал Драко, лениво поглаживая его и активно участвуя в разговоре. Драко стало немного неловко, когда Кларенс воспринял вежливость Дина Томаса за желание побеседовать, но он ничего не сказал. На противоположной стороне от них Джинни и Гермиона говорили о запланированном ими походе. Гарри сидел рядом с Роном, положив ноги на журнальный столик, выглядя одновременно и злым, и красивым, и мрачным. — Драко, ты присоединишься к нам, если мы отправимся в поход? — поинтересовалась Гермиона, слегка наклонившись в его сторону. Драко открыл было рот, чтобы ответить, но Кларенс опередил его. — Мы ненавидим кемпинг, — сказал он, сильнее прижимая к себе Драко. — Почему бы тебе хоть раз не позволить ему говорить самому? — с презрением спросил Гарри. Драко надеялся, что, когда Гарри увидит его с Кларенсом, он заревнует, ведь Кларенс так хорош собой, но сейчас он осознал, насколько безнадежной была эта маленькая фантазия. Скорее всего для Гарри Кларенс был таким же скучным, как Драко. Кларенс неловко рассмеялся. — Гарри, — укоризненно произнесла Гермиона. — Что? — рявкнул Гарри, и Драко знал, он услышал в его голосе, насколько Гарри был близок к тому, чтобы взорваться. — Он весь вечер не позволял Драко сказать ни слова! — Я не хочу идти в поход, — тихо ответил Драко Гермионе. Кларенс с тревогой глянул на него. — Я действительно не даю тебе сказать? — спросил он, когда их пара перестала быть в центре внимания. — Конечно, нет, — отрицал Драко. Кларенс чмокнул его в нос. Этот мужчина любил его. После постоянно терзающих его сомнений насчет Гарри было прекрасно знать, именно точно знать, что он любим Кларенсом. — Ты бы мне сказал, не так ли? — уточнил Кларенс. — Разумеется, — ответил Драко. — Я люблю тебя, — сказал Кларенс. Драко поцеловал его в губы. — Я тоже тебя люблю, — произнес он, потому что так оно и было. Это не была всепоглощающая любовь, скорее больше похоже на любовь-благодарность, чем на что-либо еще. Но он в самом деле ее испытывал. С вечеринки Гарри ушел рано. После тусовки у Невилла Гарри стал чаще сталкиваться с Драко. Это было так, словно разрушилось какое-то проклятие, и все их общие друзья разом перестали беспокоиться о том, чтобы они не пересеклись. Для Гарри стало открытием, что он и не особо возражал против этого, по крайней мере, пока Драко был один. Но проблема была в том, что он очень редко был один. Кларенс приходил в Нору, к Андромеде, на вечеринки Джинни и на барбекю к Рону и Гермионе. Он без конца болтал, пока Драко тихонечко стоял рядом, словно жена политика. — Что Драко вообще в нем нашел? — спросил он у Рона и Гермионы. — Я, конечно, не самый большой поклонник Драко, но даже мне ясно, что он слишком умен для этого типа. — Хм, — протянул Рон, начав задумчиво тереть подбородок. — Что же Драко мог в нем найти? Боже, Гарри, я даже не знаю. Как думаешь, может, это его волевая челюсть или его шесть кубиков, или огромное состояние, которым он владеет? — Будь повежливее, — попросила Гермиона. — Да, он красавчик, — не стал спорить с очевидным фактом Гарри, — но… — О, это напомнило мне, что я видела их в Ведьмином досуге, — перебила его Гермиона, доставая из стопки журналов один из выпусков. Положив его на кофейный столик, она начала быстро перелистывать странички, — здесь. Девушка передала журнал Гарри и Рону. Там была фотография с какой-то грандиозной светской вечеринки, одной из тех, которые Гарри наотрез отказывался посещать. Драко сражал наповал своей красотой, улыбаясь в камеру. Позади него стоял Кларенс, положив свой подбородок ему на голову и обвив его стройную фигуру своими мускулистыми руками. «Второй шанс на любовь» — гласил заголовок. — Как вы, ребята, можете дружить с ним? — с нотками осуждения задал вопрос Гарри. — Посмотрите только. Он олицетворение всего того, что мы ненавидим в культуре чистокровных. — Серьезно, заткнись уже, — взвился Рон, взяв журнал и посмотрев на фотографию. — Я просто рад, что Драко нашел человека, который хорошо с ним обращается. Гарри проигнорировал камень, брошенный в его огород. — Кларенс — наименее интересный человек из всех, которых я когда-либо встречал, — выдал Гарри. — Да, ну, он делает Драко счастливым, так что он может быть хоть кирпичной стеной, и я бы все равно ни хрена не сказал, — заявил Рон. — Драко не выглядит счастливым, — заметил ему Гарри, сгорбившись в кресле. Рон глубоко вздохнул. — Счастливее, — исправился он, — чем был. На следующий день, когда Гарри пришел к Андромеде и Тедди, в детской оказался Драко. По причинам, которые Гарри вряд ли смог бы объяснить себе, он не вошел внутрь, а притаился у дверей. Драко умостился на миниатюрном детском стульчике, а напротив него был Тедди, выдвинувший вперед миску, полную пурпурной слизи. — Потрогай, — требовал Тедди. — Нет, — упирался Драко. — Почему нет? — Потому что! Ты только глянь на это! Похоже на печень. — В Мунго ты все время прикасаешься к печенкам, — резонно заметил Тедди. — Мне за это платят. Ты тоже собираешься мне заплатить? Тедди скрестил руки и приподнял подбородок. — Сколько? — Хмм, думаю ежегодная плата в размере 20000 галеонов плюс отпускные, — ответил Драко. — Нечестно, — запротестовал Тедди, — это только на один раз. — Почему ты так жаждешь, чтобы я это потрогал? — Потому что тебя это очень огорчает, — ухмыльнулся Тедди. — Ты ужасный ребенок, и ничего хорошего из тебя не вырастет, — изрек Драко. — Просто потрогай! — Нет. — Я бросаю тебе вызов! — объявил Тедди с торжествующим видом, словно только что собрал выигрышный расклад в покере. Драко злобно прищурился, дернул миску со слизью к себе и окунул в нее обе руки. Тедди взвизгнул от восторга. Драко же издал хрипящий звук, сквозящий отвращением. — Что это вообще такое? — спросил он, шевеля пальцами. — Слайм, — сообщил мальчик, — его делают с помощью клея, маггловская штука. — Ощущается… мне это не нравится! — категорично высказал Драко. — Это же весело! — Приблизительно так же, как сидеть в тюрьме, — произнес Драко, — а я точно знаю, о чем говорю. — Ты никогда не сидел в тюрьме, — сказал Тедди. — Сидел. Недолго. Но мне этого хватило. Ребенок стремительно наклонился вперед. — И как это было? — Не могу рассказать, — ответил Драко, — тебе нет 18. — Ой, да ладно. — Нет, — отказался Драко, отрывая прилипшую слизь от пальцев, — Извини. Эти истории слишком жуткие, зловещие, и в то же время почему-то... возбуждающие? Точно не для детских ушей. — Мне ты можешь рассказать! Драко ухмыльнулся. — Не раньше, чем тебе стукнет 25, — сказал он. — Ты говорил 18. — Это было до того, как я понял, какой ты инфантильный. — Драко! Это несправедливо! — А кто сказал, что жизнь справедлива? — парировал блондин переведя взгляд и внезапно заметив Гарри. — О, эй, привет, — поздоровался Гарри, делая шаг вперед, чтобы зайти в комнату. Тедди резво вскочил со стула с криками «Гарри», но внезапно замолчал переводя взгляд с одного взрослого на другого. На его милом личике явно отобразился дискомфорт. — Я как раз ухожу, — заявил Драко, счистив последние остатки слизи с пальцев. — Нет, не уходишь, — запротестовал Тедди, — ты только пришел. — Да, а затем ты заставил меня коснуться слизи, — подметил важную деталь Драко, схватив Тедди и начав вытирать руки об его рубашку, в то время как мальчик изо всех сил пытался вырваться, — и теперь мне понадобится лет 10 терапии. — Можно тебя на пару слов? — обратился Гарри к Драко. Тот выпрямился, взъерошил волосы Тедди и покинул комнату. Гарри последовал за ним. Когда они оказались вне пределов слышимости, Драко повернулся лицом к Гарри. — Да? — Тебе необязательно уходить, — произнес Гарри. Драко впился в него взглядом. — Мы не должны вечно избегать друг друга, — пояснил Гарри. — Он твой двоюродный племянник и мой крестник. Ты дружишь с моими друзьями. Исходя из этого, считаю, что мы можем находиться вместе в одной комнате. — Можем ли мы, — с сомнением протянул Драко. В воздухе витал приятный цитрусовый аромат, источником которого, Гарри откуда-то это знал, были волосы Драко. — Оставайся, — сказал Гарри, — я не возражаю. Лицо Драко исказила неприятная улыбка. — Может, это Я возражаю, — бросил он, его глаза при этом смотрели будто сквозь Гарри. — О, — проронил Гарри. Почему-то подобная мысль не пришла ему в голову. Наблюдая за Драко и Тедди, он внезапно ощутил себя спокойнее, чем за долгое, долгое время. Было что-то умиротворяющие в том, как эти двое любили друг друга, несмотря на все причины, по которым они не должны были. Как если бы послевоенное исцеление приобрело физическое воплощение и лишило Гарри его гнева. — Тогда уйду я, — предложил Гарри. — Не глупи. Как ты правильно заметил, мы не можем полностью размежевать наши жизни. — Вы хорошо проводили время, — отметил Гарри. Драко нахмурился. — Ну, да, — согласился он. — Это ведь Тедди. А ты знаешь, как я к нему… — блондин внезапно оборвал себя на полуслове. Воцарилось неловкое молчание. — Что ж, — нарушил тишину Гарри. — Тогда увидимся. — Да, — ответил Драко и поспешно ушел. Это было похоже на коттедж, осознал Гарри. Наблюдать за Драко и Тедди было все равно, что войти в коттедж. Очень схожее чувство. Расслабляющее, успокаивающее. Он обнаружил это, когда вышел из камина и посмотрел на умиротворяющие картины на стене с изображением пейзажей, отдаленно напоминающих территорию вокруг Хогвартса. Гарри целенаправленно отправился в свою спальню, не отдавая себе отчет, зачем идет туда, пока не оказался перед пустым шкафом Драко, глядя на стоявшую внизу картонную коробку. Немного помедлив, он вытащил ее и открыл. Каким-то шестым чувством он уже догадался, что именно в ней лежало. Первая фотография в серебряной рамке явно была со дня их свадьбы. Гарри смотрел на Драко так, словно не мог поверить своему счастью, будто все еще был ошеломлён тем, что все происходит на самом деле. Это было выражение «Я выиграл кубок по квиддичу», увеличенное в сто раз. В то же самое время Драко смотрел в другую сторону, улыбаясь как Чеширский кот и демонстрируя все свои 32 зуба. Честно говоря, это делало его гораздо менее красивым, потому что его глаза были сильно сощурены, а все лицо сморщилось из-за неестественно широкой улыбки. И все же они выбрали именно этот снимок, чтобы поставить в рамку, хотя Гарри знал наверняка, что у них были более удачные фото со свадьбы — успел заметить одно в Норе, прежде чем миссис Уизли в спешке его убрала. Следующая фотография была с их помолвки. Гарри определил это благодаря воспоминаниям, полученным от друзей. Тут Драко был красивым. Он рукой подпирал подбородок, наблюдая за Гарри, произносящим речь с выражением легкой нервозности. В свою очередь Гарри, выступая с дурацкой улыбкой, время от времени в движущемся кадре протягивал руку и касался волос Драко. Каждый раз, когда он это делал, Драко закрывал глаза и улыбался. Это были единственные снимки только их двоих. Другие фотографии были более повседневными: Джинни, тычущая рожок мороженого в лицо Драко на пляже; Обгоревший и несчастный Драко на тропинке; Драко, Рон, Гермиона и Невилл, валяющиеся в гамаке и вопящие от радости. Гарри просмотрел каждое изображение, пытаясь сложить их все как пазл воедино, пытаясь понять. Когда он наконец сдался, на улице уже была ночь. Он сложил все фото обратно в коробку, поставил ее в шкаф и закрыл дверцу. Гарри почти уснул, когда его накрыло воспоминание — кристально четкое и одновременно похожее на сон. Он был в одной из комнат коттеджа, которая раньше служила кабинетом Драко, а ныне пустовала. Драко позаботился о том, чтобы в ней не осталось и следа от его пребывания. Но в воспоминании комната была забита книгами и старыми портретами. Гарри зашел туда в поисках своего мужа и, не обнаружив его, уже собирался двинуться дальше, как вдруг его взгляд упал на кусок пергамента лежащий на столе. Это был список без заголовка, лишь аккуратный ряд слов написанных сверху вниз. 1. Высокомерный 2. Эгоистичный 3. Нетактичный***
Когда Драко сказал, что Гарри никогда его не любил, он звучал как человек, верящий в это всем сердцем. Но как тогда обьяснить то пульсирующее, обжигающее чувство, охватившее его ночью, когда к нему вернулся кусочек воспоминаний? Только ради того, чтобы доказать, что Драко заблуждался, Гарри отправился в Мунго, в Отдел воспоминаний и попросил показать ему те, которые оставил для него когда-то Драко. Просматривать прошлое глазами своих друзей было очень странно. Одной из особенностей этого процесса было то, что обычно видения начинались незадолго до того, как в них фигурировал сам Гарри, и заканчивались не сразу, как он исчезал. В случае с Роном и Гермионой это значило, что он становился свидетелем их поцелуев больше раз, чем хотел бы. С Драко это означало совсем другое. Например, это предполагало наблюдать, как Драко напрягся у двери, прежде чем открыть ее Гарри, когда тот пришел к нему второй раз. Или следить, как после их секса Драко ушел в ванну, открыл холодную воду и начал брызгать ею себе в лицо, шепча: «Сейчас не лучшее время паниковать». Насколько лучше Гарри понимал Драко сейчас, чем в те первые полгода их отношений? Ведь теперь он владел информацией, которой не было в памяти того Гарри. В одном из воспоминаний Гарри и Драко спали вместе уже четыре месяца. Они были в квартире Гарри, и Драко склонился над журнальным столиком, изучая свежий выпуск лежащего перед ним Ведьминого досуга, пока Гарри был в ванной. На одной из первых страниц было фото Гарри, обнимающего за талию красивую девушку из его команды по квиддичу. «Избранный выбрал себе охотницу?» — гласил заголовок статьи. Драко уткнулся в написанное, явно потрясённый. Вышедший из ванны Гарри похоже даже не заметил, как побледнел парень. — А я тут думал о тебе, — игриво сказал Гарри. — Неужели, — протянул Драко, и Гарри, утвердительно кивнув, сократил расстояние между ними. Он обхватил его лицо руками с явным намерением поцеловать. Но Драко не дал этому случиться, быстро отстранившись. — Хорошая статья о тебе в Ведьмином досуге, — сказал он. — О тебе и Марсии Сникет. Гарри залился хохотом. — О да, — ответил он. — Эй, а давай закажем еды на вынос? Я умираю с голоду. — Конечно, — подавленно согласился Драко. Очередное воспоминание, которое просматривал Гарри, было о том, как он впервые понял, что Драко его любит. На тот момент они спали вместе уже шесть месяцев. Гарри задавался вопросом, может ли он считать их парой. Ведь было совершенно очевидно то, что Драко видел в них лишь друзей с привилегиями. Явившийся в его квартиру Драко огорошил его новостью о том, что они идут в поход. Гарри из видения любезно согласился, и они аппарировали на какую-то известную Драко тропу в Пеннинских горах. Не прошло и часа, как стало ясно, что походы Драко не переносит на дух. Его прекрасные волосы слиплись от пота. На холме он поскользнулся и свалился прямиком в ежевичный куст, весь исцарапавшись. И в довершение всей картины его нос стал ярко-красным фонариком, обгоревшим на солнце. Гарри, не сдерживая хохота, сфотографировал его во всей, так сказать, красе. — Ради всего святого, зачем ты потащил нас в поход? — полюбопытствовал он, глядя на обгоревшего парня. — Почему, по-твоему, я это сделал, — бурчал Драко, борясь с кусачими мошками, — из-за тебя. Ты ведь обожаешь походы. Гарри из воспоминания и Гарри, наблюдающий за всем, казалось, одновременно обо всем догадались. Гарри из воспоминаний с нежным выражением на лице протянул блондину полную бутылку с водой. Тот выпил ее за три глотка. — Я не выношу походы, — признался Гарри, когда Драко утолил наконец свою жажду. — Ты что? — Перенасытился ими во время войны, — объяснил Гарри. — Буду доволен и счастлив никогда больше в них не участвовать. Драко изумленно смотрел на него. — Я тоже не перевариваю походы, — сознался он. — В таком случае, давай прямо сейчас вернемся в Лондон и больше никогда не будем этого делать, — предложил Гарри, и Драко рассмеялся, скорее всего так и не осознав, как сильно он обнажил свое сердце. Гарри просмотрел сотни отрывков из их жизни. Обыкновенные: где Драко готовил ужин и укорял Гарри за то, что тот не любит кориандр; смешные: в которых Гарри разыгрывал Драко, придумывая всякие небылицы, а тот ему искренне верил; или неловко возбуждающие: где Драко опускался на колени перед Гарри, выглядя так, словно собирался попробовать его на вкус, а затем делал именно это с огромным мастерством и страстью. Гарри наблюдал за их помолвкой. Словно погрузился в ослепляющее счастье, которое, по всей видимости, испытывал Драко. Был еще момент, когда он отвел Гарри в сторону после очередного тоста и тихонько задал вопрос ему на ухо: «Ты уверен?». Ответом Гарри стал веселый смех. Очевидно, потому что Гарри из воспоминаний, судя по всему, не видел и не способен был проникнуть во всю глубину и ужас сомнений, терзающих Драко. Покупка коттеджа. Их свадьба. Все усилия, которые Драко вложил в сад. То, как они старались подарить друг другу как можно больше счастья. И, несмотря на прожитые вместе годы, Драко все еще периодически замирал у дверей комнаты, где находился Гарри, охваченный сомнениями, достаточно ли он сделал, чтобы Гарри продолжал его любить. Их последнее совместное утро, когда Гарри объявил джем обязательным продуктом в его ежедневном рационе. Драко закатил глаза, подозревая о существовании вселенского заговора, ведь его муж продолжал оставаться в прекрасной форме, несмотря на свои вкусовые пристрастия. Гарри быстро чмокнул его в щеку и вышел из дома. Драко притворился раздраженным, но на его лице тут же расцвела мечтательная улыбка, когда Гарри уже не мог его видеть. Он провожал мужа взглядом, пока тот шел по садовой дорожке, держа метлу в руке. Воспоминания закончились. Коннемара, Ирландия — именно туда Гарри купил порт-ключ.***
Они встречались всего полгода, когда Кларенс сделал ему предложение. — Я отдаю себе отчет, что это слегка поспешно, — произнес он, становясь на одно колено на катке, расположенном рядом с Эйфелевой башней. До этого они поужинали в Жюль Верне из-за того, что Драко однажды назвал данный ресторан своим самым любимым. Де-факто Гарри никогда не просил его руки. Они просто общались с риэлтором, пытаясь отыскать в разложенных перед ними каталогах дом своей мечты, а Гарри вдруг повернулся к нему, и сказал: — Знаешь, с учетом расходов на уплату налогов, я думаю будет проще, если мы поженимся. И Драко ответил: — В самом деле? — Ага, — произнес Гарри. — Что думаешь? — Ладно, — согласился Драко. Риелтор тогда очень огорчился, что его никто не предупредил о таком событии, и он не смог организовать шампанское. Скрипач, нанятый Кларенсом играл Вивальди, а невольные свидетели бросили кататься, чтобы понаблюдать за романтичной сценой. — У меня начинает отмерзать колено, — нервно пошутил Кларенс, слегка улыбнувшись. Вероятно, говорить ему «Да» было более чем эгоистично. Драко, конечно, одолевали некие сомнения. Он точно знал, что Кларенс любит его, а ждать от судьбы чего-то лучшего не приходилось. Не было для него откровением и то, что он делал Кларенса счастливым или делал его лучше в глазах окружающих — для самого Кларенса это было почти одно и тоже. — Я согласен… — ответил Драко. Кларенс засветился от радости, моментально оказавшись на ногах и надев на палец Драко обручальное кольцо. Толпа ликующе взревела. Драко никак не мог стереть улыбку с лица, хотя представлял, насколько, должно быть, истерично выглядит со стороны. Они с Кларенсом никогда не обсуждали брак. Само собой, он был не в восторге от Гарриного предложения в офисе риэлтора, сделанного из-за каких-то экономических причин. Но и происходящее теперь особо не воодушевляло. Драко не представлял, каким должно быть идеальное, с его точки зрения, предложение руки и сердца. Да и по сути какая была разница, если ему никогда не суждено пережить подобное. Вокруг все только и говорили, как они за него счастливы. — За исключением Гарри, разумеется, — догадался Кларенс, когда они бродили по Гиффорду в поисках хрусталя. — Само собой, — ответил Драко, — он пока все еще находится в поисках себя где-то в Кувейте. — Коннемара, — исправил его Кларенс. Драко про себя рассмеялся. — Без разницы. — Разница как раз огромная. Кувейт находится на Ближнем востоке. А Коннемара в Ирландии, — поучительно сообщил он. На короткий срок Драко замолчал, парализованный чувством безнадёжности. Это была их с Гарри любимая и много раз повторяющаяся шутка, в которой Гарри выдавал какую-то глупость, а Драко отвечал с намеренно серьезным видом. — Я лучше вырву себе ногти плоскогубцами, чем встану с дивана, — мог сказать Гарри, и Драко среагировал бы: — По моему скромному мнению, вариант «встать с дивана» лучше. Видишь ли, вырывать себе ногти плоскогубцами может быть достаточно болезненно. — О, черт, да. Хороший аргумент, — говорил Гарри и вставал с дивана. — Знаешь, мне в наследство досталось много хрусталя от моей двоюродной бабушки, — вспомнил Драко, — давай лучше подберем постельное белье. Драко настоял на том, чтобы пригласить Гарри на помолвку, несмотря на то, что Джинни явно считала эту идею безумной. — Все его друзья будут там, — попытался объяснить Драко свою позицию, — не хочу, чтобы он посчитал себя выкинутым за борт. Гарри только вернулся из Коннемары, и Драко было любопытно, нашел ли он то, зачем туда отправился. Получилось ли у него второй раз войти в ту же реку избавления от гнева. Он даже мог кого-то встретить. Для вечеринки по случаю помолвки они арендовали зал в Вестминстерском дворце. В течение нескольких недель предстоящее событие стало всем, о чем они говорили, что с точки зрения Драко было просто идеально. Кларенс проявил себя как блестящий организатор с безупречным вкусом. Драко никогда не любил его настолько сильно, как тогда, когда они обсуждали посадку гостей. Между тем в день торжества все было не так радужно. Драко никак не мог перестать сравнивать это событие с тем, что устроил для него Гарри в их любимом эфиопском ресторане. Драко тогда разоделся в пух и прах, в отличие от Гарри, который, казалось, надел первое, что выпало на него из шкафа. Драко периодически щипал себя, не веря происходящему. Гарри же толкнул речь, рассказывающую о том, как он преследовал Драко с шестнадцати лет, и это стало настолько неприличным, что единственным выходом было выйти за него замуж. Тело Драко готово было разорваться на мелкие кусочки от всей той огромной любви, что он испытывал в тот момент. — Не могу передать, насколько я рада, что ты счастлив, — сказала Гермиона Драко, молчаливо стоящему рядом с Кларенсом. Дворцовый бальный зал был великолепно украшен. Драко и Кларенс соответствовали убранству и тоже выглядели превосходно. Кларенс поправил на Драко бабочку и нежно поцеловал его. — Ты идеален, — сказал Кларенс, и Драко в самом деле ощутил себя так. Он был Кораблем Тесея, с частями, которые полностью заменили. Абсолютно новый. Без единой гнилой досточки. Драко пожимал руки гостям с ослепительной улыбкой. Он любил пожимать руки и улыбаться, это создавало иллюзию того, что он воплотил все свои детские мечты в реальность, в хорошем, безобидном смысле слова. С опозданием, но все же Гарри явился на вечеринку в джинсах, как обычно не заморочившись своим внешним видом и его соответствием обстановке. Хорошо было уже то, что цвет их был черным. Таким же чёрным, как волосы Гарри. Интересно, настанет ли тот день, когда сердце Драко перестанет сходить с ума из-за него? Сможет ли он когда-нибудь относиться к Гарри как к любому нормальному человеку? Однако Гарри абсолютно точно не был нормальным человеком. Он нахмурился и начал взглядом сканировать зал, словно искал кого-то конкретного. Затем, когда он наконец остановился глазами на Драко, его лицо приобрело оживленное выражение. Он зашагал сквозь толпу прямиком к Драко. — Гарри, — приветственно воскликнул Кларенс. — Мы так рады, что ты все-таки пришел. — Мне необходимо поговорить с тобой, — заявил Гарри, пристально смотря на Драко. Тот перевел взгляд на явно недовольного происходящим Кларенса. — Это может подождать? — уточнил Драко. — Пожалуйста, — упрашивал Гарри, и это был очень подлый прием. Ведь у Драко никогда не хватило бы сил отказать в чем-то Гарри. Особенно когда он смотрит на него так и говорит слово «Пожалуйста». — Я скоро вернусь, — сказал он Кларенсу и повел Гарри в прихожую с сияющими позолотой стенами. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он повернулся лицом к Гарри. — Не выходи за него замуж, — с места в карьер начал Гарри, слегка запыхавшись. Драко закрыл глаза. — Гарри… — Нет, я знаю, что я полный мудак, — перебил он его. — Но ты его не любишь, Драко. Не поступай так с собой. — Я люблю его, — возразил Драко. — Не так, как ты любил меня, — произнес Гарри. — Зачем… зачем ты это делаешь? — задал вопрос Драко, ужасаясь тому, как грубо и жалко звучал его голос. — Я не пытаюсь причинить тебе боль, — объяснял Гарри. — Клянусь! Я просмотрел твои воспоминания, Драко. Но даже если бы я этого не сделал, мне бы хватило и времени, проведенного рядом с тобой, я бы… — Ты бы что? Тебя не было рядом со мной. Ты был в долбаной Ирландии. — Это не помогло, — признался Гарри. Цвет зелени его глаз болезненно ослеплял. Рядом с ним меркла даже красота Кларенса. Потому что никто и никогда не мог затмить Гарри, только из-за того, что это был Гарри. — Коннемаре. Понятия не имею, что такого произошло в прошлый раз, но я бродил по полям под проливными дождями, и ничто из увиденного там не успокаивало меня так, как ты. Как твой сад лилий. Драко потряс головой. Из-за двери доносились голоса и музыка с его вечеринки в честь помолвки. Они с Кларенсом уже начали поиск подходящего загородного дома и обсуждали планы на усыновление детей. Кларенс будет прекрасным отцом. Более того, Кларенс никогда его не бросит. Даже если представить, что ему бы однажды стерли память, он бы все равно ни за что на свете не посмотрел бы на Драко с ненавистью. И не кинул бы ему в лицо жалящее проклятье. — Драко, — позвал Гарри. — Что ты пытаешься сказать? — спросил Драко. — Я, — произнес Гарри, — Я… я еще не знаю, люблю ли я тебя. Мне кажется, что да. Но в одном я уверен наверняка — ты мне нравишься. Ты мне так безумно нравишься. И я не могу жить с мыслью, что ты выйдешь замуж за кого-то другого. А особенно за человека, заставляющего тебя быть кем-то другим, не собой. Наверное прошла вечность с тех пор, как Драко ощущал такую невообразимую злость на Гарри. — Ты себя вообще слышишь? — гневно осведомился он. — «Салют, Драко, я не люблю тебя, но я предполагаю, что ты все еще любишь меня, потому как ты такой жалкий, что никогда не сможешь двигаться дальше, так почему бы тебе не разорвать помолвку с мужчиной, который боготворит землю, по который ты ходишь, чтобы что…? сходить на свидание с великим Гарри Поттером?» — Ты не жалкий, — сказал Гарри, опасно сокращая расстояние между ними. — И я не знаю, любишь ли ты меня еще. Я догадываюсь, что звучу как безумец. Ты вправе злиться на меня. — То, что между нами было — фальшивка, — бросил Драко, делая шаг назад и спиной упираясь в дверь. — Я ни за что не откажусь от мужчины, который меня любит, ради кого-то, кто всегда был и будет временным явлением. — Ты ошибаешься, — заявил Гарри подходя вплотную к нему, так что они почти соприкасались. — Я сходил с ума по тебе. Я схожу с ума по тебе! Не могу выкинуть тебя из головы. В Коннемаре я исписал все страницы в блокнотах твоим именем просто для того, чтобы смотреть на него, просто потому, что оно твоё. Драко покачал головой. — Нет, — сказал он, — ты всегда был просто… Я был твоим первым мужем… Гарри поцеловал его. Это было словно тайфун, сметающий все на своем пути, приносящий разруху и погибель. И вместе с тем это было божественно. Драко с силой оттолкнул его, делая шаг в сторону. — Прекрати, — потребовал он. Гарри примирительно поднял руки, отступая назад. — Прости, — произнес Гарри извиняющимся тоном. — Прости. Я просто… блять, Драко, я люблю тебя. — Ты хоть представляешь, как потрясающе для меня хоть раз быть с человеком, который, я знаю, искренне любит меня в ответ? — Я люблю тебя! — настаивал Гарри. — Иди к черту… любит он меня, — бушевал Драко. — Ты буквально пару минут назад утверждал, что сомневаешься в своих чувствах. — Да, но потом я поцеловал тебя, и все стало охуенно ясно! — Я не могу… я хочу… я не могу быть с тем, кто не способен держать меня за руку вечно, — проговорил Драко. — У меня не хватит мужества проходить через это снова. Я пас. Это слишком мучительно, пожалуйста, Гарри, я… Следующее, что он осознал — Гарри крепко прижал его к себе, нежно гладя по спине и шепча: — Ладно, ладно, прости меня, Драко, прости. Вообще-то Драко не плакал, только дрожал и задыхался. Он вцепился в Гарри, ведь это было так правильно. Словно он наконец оказался дома и мог позволить себе отдохнуть. — Тогда я понятия не имел, — прошептал ему Гарри на ухо. — Я выяснил это, только просмотрев твои воспоминания. Что ты себе даже не представлял, как сильно я люблю тебя. — Я не могу, — сказал Драко, точно не уверенный, что имеет в виду. — Я знаю, — ответил Гарри. — Мне жаль, я все делал не так. Мне не следовало ехать в Коннемару, я должен был прийти к тебе. Просто подумал… Ума не приложу, что я там себе подумал. Может, я надеялся, что если память вернется, это подскажет мне, как все исправить. Еще ведь не слишком поздно для меня стараться все изменить? — Я выхожу замуж за другого, — резонно заметил Драко. — Не надо, — просто произнес Гарри. — Выходи за меня. Драко горько рассмеялся. — Опять из-за налогов? — Нет, — опроверг Гарри, — потому что мы предназначены друг для друга. Он все еще обнимал Драко за талию. Только Драко выходил замуж за Кларенса. Ему повезло встретить Кларенса. Он вырвался из рук Гарри. — Ты несерьезно. — Напротив, очень даже, — заверял Гарри. Драко распахнул двери, и музыка тут же громко ударила по ушам. Он шагнул в зал. — Я серьезно, — крикнул ему вслед Гарри, но Драко ушел, не оглядываясь.***
— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Ты не мог. — Отчего же, — мрачно произнес Гарри, — я это сделал. — Ну, наглости тебе всегда было не занимать, — вставил свой комментарий Рон. Они проводили время в квартире ребят, когда Гарри рассказал им о своей провальной попытке сорвать свадьбу бывшего мужа. — Давай разберемся, ты действительно хочешь вернуть его… или это просто отчаянный способ восстановить свою память? — допрашивала его Гермиона. Гарри тупо уставился на нее. — Что? Нет, конечно, я хочу быть с ним. — Гарри, тут не может быть никаких «Конечно», — говорила как маленькому Гермиона. — Ты был в ужасе, когда узнал, что вы женаты. — Потому что я нарисовал у себя в голове картинку, в которой вышел замуж за урода, называвшего тебя грязнокровкой! — Мы талдычили тебе денно и нощно, что он изменился, — припомнил Рон. — Корабль Тесея, — произнес Гарри. — Что? — не понял его друг. — Ничего, — вздохнул Гарри. — Мне просто нужно было время, чтобы понять это самому. Свыкнуться с этой мыслью. Познакомиться с ним заново. — Едва ли можно сказать, что ты вообще с ним общался, — отметила Гермиона. Справедливости ради, она была права. Вместе с тем Гарри узнал, какой Драко рядом с Тедди. Он видел, как Драко восстанавливался после болезненного разрыва; его профессионализм в работе; как он не только сохранил прежних, но и приобрел новых друзей среди своих бывших врагов. И потом было кое-что еще, что Гарри не рискнул бы назвать памятью, а скорее инстинктом — необузданным желанием знать, чем занят Драко, вросшим в Гарри так сильно, будто он уже с ним родился. Полюбил ли он Драко из-за того, что был увлечен им с момента их первой встречи? Или благодаря тому, что часть его все же помнила, как он влюбился в него в прошлый раз? А может потому, что, став свидетелем того, как Драко выстоял, столкнувшись лицом к лицу с невзгодами, он был обречен снова отдать ему свое сердце? Либо это комбинация всех трех факторов? — Это не играет роли, — ответил Гарри. — Я люблю его. — Что ж, — произнесла Гермиона приникнув к Рону. — Притворяться не стану, я испытываю облегчение. — Что? Но вы все чуть ли не до потолка прыгали от радости за Драко и Кларенса. — Мы были счастливы, что Драко нашел мужчину, который его любит, — пояснила Гермиона. — Он этого заслуживает. — Признаться, мы боялись, что он будет отчаянно тосковать до конца своих дней, — добавил Рон. — Только поэтому мы поддержали его выбор… хотя, очевидно, что он был далек от идеального. — Тем не менее, он все еще настроен выйти за Кларенса, — разочарованно выдал Гарри, уткнувшись в свои колени, — а мне остается только пожелать им быть охуенно счастливыми в их идеально киношной жизни. Гарри собирался придерживаться этого плана, хотя не смог удержаться и все же отправил Драко письмо. Дорогой Драко, Я приму твой выбор, каким бы он ни был. Я даже обещаю быть вежливым с Кларенсом. Только не ошибись: это судьбоносное решение. Сейчас у тебя есть оба: и я, и Кларенс. Твой, Гарри. Ответа он так и не получил.***
Прошла неделя, в течение которой Гарри пытался убедить себя, что способен быть зрелым и сдержанным, если Кларенс на свадьбе вдруг схватится за галстук Драко и сообщит всем его цену. Разумеется, если его вообще пригласят, чего скорее всего не случится, учитывая, что он целовался с одним из женихов прямо на вечеринке в честь помолвки. Хорошо хоть сад по-прежнему его успокаивал. Было утро, и лилии искрились светом сильнее, чем когда-либо. Он сидел за решетчатым столиком, с чайником великолепно заваренного чая и боролся с яростью, направленной на человека, похитившего его и пустившего под откос всю его жизнь. Драко аппарировал прямо к воротам сада. Гарри выпрямился на своем стуле и поставил чашку с недопитым чаем на стол. — Драко, — произнес он слегка удивленно. — О! Гарри. Привет, — отозвался Драко, проводя рукой по волосам и оглядываясь вокруг, будто ожидал увидеть еще кого-то кроме Гарри тут. — Все хорошо? — уточнил Гарри. — Хмм? О да, — ответил Драко рассеяно глядя на цветы. — Просто пришел проверить лилии. Они выглядят замечательно. — Невилл ухаживал за ними, пока я был в Коннемаре. — А, в таком случае это все объясняет, — понимающе протянул Драко. — Отлично, ну, рад видеть, что они… — он отошел, смотря на сад. Гарри терпеливо ожидал продолжения. — В целом, это все, — сообщил Драко. Он быстро повернулся на каблуках и зашагал прочь по садовой дорожке. Совершенно сбитый с толку Гарри смотрел ему вслед. У ворот Драко внезапно остановился, повернулся и возвратился обратно к Гарри. — Мне очень жаль, — сказал он, смотря каким-то дикими глазами. — Совсем вылетело из головы спросить тебя о твоем здоровье. — Э-э, — протянул Гарри. — Все замечательно. Спасибо. А ты как себя чувствуешь? — Хорошо, — произнес Драко, при этом нервно постукивая пальцами. — Хорошо. Ну. Доброго утра. И пока. Он опять развернулся, направившись к садовым воротам, там он остановился, положив руку на защелку. — О, — словно припомнил Драко. — Еще кое-что. Не то, чтобы это важно, просто решил, что лучше, если ты услышишь от меня. Свадьба отменена. Я имею в виду, мою свадьбу с Кларенсом. — Драко, — проговорил Гарри. Тот опустил голову. — Иди сюда, выпьешь чаю, — предложил он. Драко опустил защелку на воротах, за которую держался все это время. — Пожалуйста, — попросил Гарри. — Одну чашку чаю. Драко кивнул сам себе и вернулся к столику, не глядя на Гарри. Гарри заклинанием создал копию своей чашки и налил в нее чаю, соблюдая те пропорции заварки и воды, какие нравились Драко. Драко сел напротив, пододвинув к себе чашку. — Ты в порядке? — поинтересовался Гарри. — Да, нормально, — ответил Драко, и Гарри откуда-то понял, что Драко беспокоится о том, чтобы не довериться тому, кому на самом деле все равно. Он был без понятия, почему так в этом уверен, было ли это воспоминанием или просто наблюдением, но он был убежден в своей правоте. — Я действительно хочу знать, — сказал Гарри. Драко внимательно посмотрел ему в глаза. — Это было ужасно, — признался он. — Когда ты это сделал? — Прошлой ночью, — оповестил Драко. — Как он это воспринял? — Попытался выяснить, не ты ли тому причиной, — поделился Драко. Гарри постарался сохранить нейтральное выражение на своем лице. — И что ты сказал ему? — Я поинтересовался, известно ли ему, откуда у меня шрамы на груди. Он не смог ответить. Потому что никогда меня об этом не спрашивал. Гарри промолчал. Драко отпил немного чая, поставил чашку и зарылся руками в волосы. — Ему было очень грустно, — рассказал Драко. — Знаешь, он в самом деле любил меня. — Да уж, — согласился Гарри. — И я любил его. Просто не… просто… — Да уж, — снова повторил Гарри. Драко поднял на него глаза и печально улыбнулся ему. Гарри улыбнулся в ответ. Сад окутывал их безмятежностью. — Мне пора на работу, — сообщил Драко, поднимаясь. — Спасибо за чай. — Драко, — остановил его Гарри. — Когда ты захочешь… если захочешь… в общем, когда будешь готов, или вроде того… ты пойдешь со мной на свидание? — Свидание? — Да. — Мы никогда не ходили на свидания, — отметил Драко. — Я знаю, — сказал Гарри. — Я подумал, что, может, мы могли бы начать. — О, — произнес Драко, пристально посмотрев на Гарри. — Да. Наверное. Хорошо. На первом свидании Гарри повел Драко в романтический итальянский ресторан. Дешевый и непопулярный. Еда там была не особо вкусной, но Гарри надел галстук и нервничал так, что Драко стало абсолютно плевать на обстановку. — Дело в том, — проговорил Гарри в перерыве между хлебными палочками (официант постоянно подносил их, как только Гарри расправлялся с предыдущими, и, судя по всему, Гарри решил, что было бы грубо их не есть, раз официант так заботливо их приносит), — что мы с тобой понимаем друг друга с полуслова, не так ли? — Верно, — согласился Драко, пытаясь ногтем отскрести остатки засохшей еды со скатерти. — К примеру, как в тех воспоминаниях, все наши разговоры были такими непринуждёнными. Мы даже шутили одинаково. — Будто читали мысли друг друга, — тихо дополнил Драко. — Точно! — воскликнул Гарри, словно Драко только что доказал его собственную точку зрения. — Именно. Поэтому я и думал, что тебе известно о моих чувствах. Я ведь о твоих знал. И, исходя из этого, предполагал, что ты тоже в курсе. Как сильно я тебя люблю. — Ты вспомнил все это? — Вроде как. По большей части это больше похоже на ощущения. А в некоторых случаях на предположения, — пояснил Гарри. Официант принес очередную корзинку палочек. — Спасибо, — расстроенно поблагодарил Гарри, взяв хлебную палочку с почти пораженческим видом. — Тебе необязательно есть их, — подметил Драко. — Ой, — произнес Гарри, уронив хлебную палочку, а затем рассмеялся. — Я полный ноль в этом. — Я знаю, — сказал Драко. — Просто Кларенс водил тебя в рестораны. — Я размышлял над этим, — поделился Драко. — Панси согласилась стать моей Гламурной Подружкой. В четверг мы пойдем с ней в Жюль Верн. — Что такое Жюль Вхернь? — Вот видишь, — проговорил Драко. Заметив грязь на вилке, он принялся оттирать ее об рукав, — идеально подходящих друг другу людей не бывает, разве не так? — Нет, — признал Гарри. — Так что по сути задача состоит в том, чтобы найти человека, с чьими недостатками ты готов мириться. — Ты можешь принять то, что мне не нравится опера, — не очень уверенно заявил Гарри. — Да, это один из твоих недостатков с которым мне под силу справиться, — подтвердил Драко. — Окей, — сказал Гарри. — А с чем бы ты не смог справиться? Драко отвернулся. Чтобы задавать такие вопросы, Гарри обязан был хотя бы не выглядеть так привлекательно. Это здорово отвлекало. Драко небрежно пожал плечами. — Тяжело быть чьей-то неудачной шуткой. — Шуткой? — Вроде прихоти. Мимолетного развлечения. «Однажды я вышел замуж за своего злейшего врага, вот умора». Гарри потянулся к руке Драко, но резко остановил себя, быстро вернув свою руку в исходное положение. — Все было абсолютно не так, — твердо высказал Гарри. — Откуда тебе знать? Может, ты просто не помнишь, — выразил свое сомнение Драко. — Все было не так, — повторил Гарри. — Давай сменим тему, — попросил Драко. Так они и поступили. Это оказалось проще простого, и дальше беседа полилась в легкой атмосфере. В конце ужина Гарри расплатился за них двоих и вызвался проводить Драко до квартиры. Он остановился у входной двери, аккуратно взяв Драко за локоть. — Мне действительно очень хочется поцеловать тебя, — произнес Гарри. Драко медленно и робко наклонился вперед, и их губы встретились. В этом поцелуе было столько страха с обеих сторон. Только по одному дыханию Гарри можно было распознать, насколько он тоже боится сделать что-то не так. Драко отстранился первым. — Я люблю тебя, — сказал он, глядя на тротуар. У Гарри на миг перехватило дыхание. — О, Боже, Драко, я так сильно люблю тебя. Необычайно сильно. — Хорошо, — ответил Драко, ведь так оно и было. Воскресным утром Гарри появился в его квартире. — Ты идешь на обед в Нору? Драко все еще был в халате. — Ты же знаешь, что нет, — ответил он. — Пойдем, — зазывал его Гарри. Драко закусил губу. Гарри почти ничем не отличался от прошлого себя, все такой же энергичный, мягкий и до одури притягательный. — Это будет уже слишком, — отметил Драко. Лицо Гарри тут же помрачнело. — Ты не хочешь, чтобы о нас знали? — А есть какие-то «мы»? — вопросом на вопрос ответил Драко. — Да, пожалуйста, — произнес Гарри. — Я пока не готов пойти в Нору вместе с тобой. — Ладно, — немедленно принял его позицию Гарри и тут же послал патронуса к миссис Уизли предупредить о том, что он тоже не придет. Они провели тот выходной вместе: готовили, ели и занимались медленным, томным сексом. С того дня они стали парой. Драко знал это, потому что Гарри сообщил ему, что теперь они встречаются. — Для меня все серьезно, — сказал Гарри, — поэтому, если у тебя нет возражений, я предполагаю, что теперь ты мой парень. — Самонадеянно, — прокомментировал Драко. — Очень, — согласился Гарри, — очень самонадеянно. Но я заметил, что ты не отрицаешь. — Нет, — ответил Драко, — не отрицаю. В следующее воскресенье в Нору на обед они отправились вместе. Гарри расцветал улыбкой от любой мелочи. Он ухватился и крепко держал Драко за руку под столом. Всякий раз, когда Драко говорил что-то забавное (а Гарри, казалось, находил все, что Драко говорит, забавным), он склонял голову к плечу Драко, излучая потоки счастья. Драко пока был слишком потрясён, чтобы ответить чем-то большим, чем просто кивком, когда Билл спросил, не сошлись ли они снова. Рон тогда завизжал от восторга, миссис Уизли расплакалась, а Джинни высказала Гарри, каким пиздюком он был, и угрожала кастрировать, если он снова облажается. — Я не облажаюсь, — заверил Гарри, — больше никогда. Драко считал, что помнил, как хорошо им было вместе, но, оказалось, он ничего не помнил. Он забыл, как Гарри будил его, гладя по волосам и улыбаясь. Он забыл, как интенсивно и страстно Гарри занимался с ним любовью. Он забыл, как часто Гарри заставлял его смеяться, не просто хихикать, а сгибаться пополам от хохота. В общем, это было почти что возвращение назад мужчины, за которого он вышел замуж — за исключением того, что все-таки это было не так. Потому что этот Гарри всегда улавливал сомнения в его глазах, брал Драко за руку и немедля произносил: «Ты же знаешь, что я нуждаюсь в тебе, верно? Больше, чем ты во мне», или «Я люблю тебя, ты помнишь это, не так ли?», или «Я тут, чтобы остаться, будь уверен». — Все так же, как было? — поинтересовался однажды Гарри, когда они лежали в постели после секса. На постели, которую они купили вместе много лет назад; ставшей участницей их первой брачной ночи, впитавшей в себя слезы Драко, когда пропал Гарри, чья половина долгое время оставалась холодной после их развода. — Нет, — ответил Драко. Гарри продолжал гладить его по волосам. — Лучше. По обыкновению утром они наслаждались питьем чая в саду. Гарри очистил апельсин для Драко, так как тот ненавидел ощущение корки под ногтями, и передал ему. — Спасибо, — произнес Драко, а когда поднял глаза, увидел, что Гарри опустился на одно колено перед ним, протягивая обручальное кольцо. — О, — выдохнул Драко. — Я очень сожалею о том, как сделал предложение в прошлый раз, — начал Гарри. — Полагаю, я просто безумно нервничал. Но ты будешь…? Ты выйдешь за меня? — Опять, — уточнил Драко. — Только не для меня, — заявил Гарри. Драко взял кольцо и рассмеялся. Это было то же самое кольцо, что купил ему Гарри в прошлый раз. Он, должно быть, вытащил его из ящика комода Драко. — Я кое-что поменял в нем, — обратил его внимание Гарри. Драко поднес кольцо ближе к лицу и разглядел, что на золоте были сделаны великолепные гравюры. Корабль с поднятыми парусами, ветшающий корабль, отремонтированный корабль, лишь немного отличающийся от первоначального. Непрерывный, повторяющийся цикл. — Что делает корабль таким же? — спросил Гарри. — У меня нет ответа. Наверное, в нем должно быть что-то, что остается неизменным, после всех преобразований. Я думаю, этим для меня являешься ты. И тут Драко осознал, что именно об этом он мечтал все время. Сад, полный распускающихся цветов. Гарри стоит на одном колене и смотрит на него со всей мощью своей решимости. Признается в любви и обещает что они — навсегда. Драко надевает кольцо на палец. — Интересно, что во мне такого, что люди постоянно решают, что именно они должны делать предложение руки и сердца, — с интересом протянул Драко. — Это все из-за твоих невероятных волос, — серьезно сказал Гарри. — О да, дело определенно в этом, — засмеялся Драко. Гарри взял его за руку и поцеловал безымянный палец, проводя губами по кольцу. — Я люблю тебя, — сказал он. Драко указательным пальцем прикоснулся к его подбородку, слегка приподнимая, чтобы они смотрели друг другу в глаза. — Я знаю, — ответил Драко. Гарри никогда в жизни так широко не улыбался.Конец.