Лучшая тренировка — импровизация: проверка на прочность.
___________________
кре·ще·ни·е первое испытание в чём-либо, на каком-либо поприще
___________________
Мне совсем не нравится ее тон. — Сброс через 20 секунд, — говорит Джокер, и ВИ «Мако» начинает обратный отсчёт. — Эм, вопрос, — говорю я, предчувствуя неладное. — Если я правильно вижу, мы всё ещё на орбите. Надеюсь, под «сбросом» он не имел?.. Шепард виновато улыбается. Кайден хмыкает. Рекс смотрит на меня с лицом заправского тролля. Я спешно надеваю шлем. Ненавижу американские горки. Не успеваю я возразить, как отчёт доходит до нуля. «Мако» отцепляется от магнитных зажимов и на всей мощи силы Ньютона устремляется к поверхности. На долю секунды я вижу горизонт планеты и предстоящий спуск. Затем мне прихватывает живот. Мы падаем. И быстро. Несмотря на эффект массы, всё это до чёртиков пугает. Мой разум знает, что при падении наша масса будет равна нулю, но телу это медленно передается. Следующие пятнадцать секунд полны чистого, мучительного ужаса. Вскоре ВИ «Мако» задействует ядро нулевого элемента, чтобы снизить нашу массу до доли нормальной. Огромные колеса с силой ударяются о землю, и мы бы взлетели, не будь накрепко пристёгнуты ремнями. Мое сердце бьётся быстрее очереди пулемета, а каждая унция силы воли уходит на то, чтобы не раздавить биотикой переднее сиденье, в которое я вцепился мертвой хваткой. Я кричал весь спуск, хоть шлем и сдерживал весь звук. Рекс и Шепард почти сразу же начинают разговор, пока я пытаюсь не задохнуться. Черт, повторения такого мне бы не хотелось. Хоть я и отлично понимаю, что на «Мако» придется падать ещё три-четыре раза. Кажется, меня сейчас вырвет. — Паркер, Гаррус, Тали, вы живы? — кричит Шепард. Я сглатываю. — Нет. Если я в ужасе, то Гаррус похож на ребенка, попавшего в магазин с конфетами. Или на турианца, попавшего в магазин с оружием. Суть одна. — Надо будет ещё раз повторить, — с улыбкой заявляет он. К счастью, не я один вышел из строя. — Кила, только не это. Больше никогда, — стонет механик. Я полностью с ней согласен. Надо о чем-нибудь подумать, а то я реально взлечу. — Как далеко мы от места раскопок? — В паре минут, — отвечает Шепард. — Как броня? Теперь, переведя дух, я осознаю, что я впервые в полной броне на поле битвы. ВИ непрерывно подгружает информацию в мой HUD, отмечая «Мако» и всех внутри него. Голубое свечение соответствует силе щита; барьеры Кайдена и Рекса окрашены в более насыщенный синий цвет — биотики как-никак. Прищурившись, я вижу их оружие и краткую медицинскую выдержку — даже частоту сердечных сокращений. В верхнем правом углу моего HUD отмечены характеристики моего оружия и степень его нагрева, а в верхнем левом — статус био-усилителя. Целостность барьера и запасы панацелина расположены внизу я рядом с радаром и статусом связи. Совсем неплохо. В Макапе мне выдавали лёгкую броню, и, хоть я и не носил её несколько лет, я до сих пор умею распределять внимание между HUD и остальным миром. Наверное, это сродни езды на велосипеде. Когда я впервые надел подобный шлем, со мной случилось то, что морпехи называют «наполнить вазу». Было мерзко. — Связь работает, — говорю я Шепард, поворачивая голову из стороны в сторону. — Я не ожидал пары полезных функций. Мне нравится. — Мы рассчитываем, что благодаря тебе останемся в живых, так что я надеюсь, что сбоев не возникнет, — отвечает Кайден. — А я рассчитываю, что вас не подстрелят, — парирую я. — Не дай бог, придется заниматься тем, за что мне и платят. Ах, да, вы же мне не платите. Рекс хмыкает. Кайден открывает было рот, но «Мако» встряхивает, откидывая его на сиденье. Все остальные тоже заваливаются — кроме Рекса, которому некуда. Видимо, Шепард надоели разговоры, и она повела наш маленький танк по каменистой пустыне. После особенно сильного толчка я не выдерживаю. Если так и будет продолжаться, к гетам я выкачусь черный от синяков. — Рекс! — кричит она, прерывая меня на полуслове. — Большой гет! Стреляй! — ой, да что вы? Шепард агрессивно разворачивается, и мы, несчастные на заднем сиденье, опять падаем друг на друга. — Второй шагающий танк! — кричит Тали, и «Мако» вновь уходит в безумный поворот, чтобы уклониться от раскаленного снаряда. Рекс палит из пушки так часто, как может, и вскоре обе платформы взрываются ливнем огня и шрапнели. Офигеть. Я думал, что американские горки ужасны, но это просто кошмар. Сейчас, постоянно зажатый между Тали, Гаррусом и Кайденом, я абсолютно бесполезен. Моя жизнь буквально находится в руках Рекса и Шепард, и в игре я бы совсем не стал из-за этого волноваться. Только вот… Шепард совершенно не умеет водить. Если она едет по прямой, это ещё терпимо. Но она никогда не едет по прямой. Хотя каньон прямой, как стрела, она упрямо петляет за маркером цели. Не единожды мы чуть не сваливались в лаву. Я даже думать об этом не хочу. В итоге я просто закрыл глаза; я и так помочь не могу, а так хоть не тошнит.___________________
— Шепард, тут многовато турелей, — с ноткой беспокойства говорит Гаррус. Не могу его винить. Взгляд у Шепард настолько безумный, насколько это вообще возможно, и к этому моменту я даже не сомневаюсь, что она попытается протаранить ворота. — Нам стоит пойти в обход, — предлагаю я, и даже Рекс с этим соглашается. Шепард падает духом. Крупнокалиберная пушка «Мако» без проблем уничтожает гетов, охраняющих черный вход, и я не возражаю, когда Шепард предлагает добраться до других ворот пешком. Твердая земля под ногами — пожалуй, лучшее, что случалось со мной за последнее время. Гаррус, Тали и Кайден решают остаться: Гаррус и Тали — чтобы откалибровать пушку и щиты, Кайден просто ходить не любит. За коммандером иду я и Рекс, преодолевая небольшое расстояние до сторожки. Внутри оказывается лишь один гет-солдат — первый, встреченной мной вживую. Выгнутые мускулы, сами по себе довольно органично выглядящие, странно смотрятся вместе с безукоризненно отполированными металлическими пластинами. Свет в его голове придает ему какой-то дружелюбный вид, если не брать в расчет автомат. Опять же, он один супротив боевого мастера, Спектра и меня. Не то чтобы от меня было много пользы, но всё же. Рекс улыбается и бросается на гета, без труда гася барьером выстрелы. Он сокращает расстояние за две секунды и на полной скорости врезается в андроида. К несчастью, к тому времени гет уже лишился головы. Гета отбрасывает к стене, но мой HUD подсказывает, что Шепард успела сделать три выстрела. — Пф, — ворчит Рекс, на ходу пиная труп. — Мусор, — коммандер крутит пистолет на пальце и с такой ловкостью убирает его в кобуру на бедре, что любой ковбой бы обзавидовался. Я даже не успел отойти от двери, не то что биотикой воспользоваться. Шепард уже колдует над терминалом, управляющим воротами. На взлом у нее много времени не уходит. Конечно, Тали могла бы и быстрее, но ненамного. Но почему-то кажется, что мы чего-то упускаем. Определенно что-то упускаем. Хабар? Информацию? Надо остановить ее, прежде чем она откроет ворота… — Готово, — победоносно объявляет она, ударяя кулаком по кнопке «открыть ворота». Ворота послушно распахиваются, обнажая три тяжелые турели гетов. Именно те, из-за которых мы и пошли в обход. Я слышу писк Тали, и «Мако» мчится задом наперед, убегая от обрушившихся на него выстрелов. — Шепард, не те, блять, ворота! — кричу я, бросаясь за дверь. — Правда? — искренне удивляется коммандер. — А казалось, что правильные. — Вы дали вести отряд Шепард? — раздается голос Кайдена, изо всех сил уводящего «Мако» с линии огня. — Зачем? Она же в двух соснах запутается! — Вот и нет! — коммандер возмущенно краснеет, но после того, что случилось, я на стороне Кайдена. — Я знал, — расслабленно говорит Рекс. — Мне просто хотелось подраться. Боже, избави меня от фанатеющего от битв крогана. От стен очистительного цеха эхом разносится шум пушки «Мако» — похоже, Гаррус разобрался с управлением. Залп гетов попадает им в бок, но щиты восстанавливаются с поразительной скоростью. — У меня так еще раз не получится! — кричит Тали. Шепард вытаскивает снайперскую винтовку и готовится к кувырку. Рекс уже держит наготове свой исполинский дробовик, а я — пистолет. Он в сравнении выглядит… довольно жалким. Если размер оружия как-то связан с умениями в постели, то я в жопе. Но зато мы на хорошей позиции. Очистительный цех построен таким образом, что турели физически по нему не попадут, так что мы можем делать всё, что захотим. Под нашим обстрелом и выстрелами Гарруса турели довольно быстро падают, к моему большому облегчению. На этот раз за ворота берусь я, попутно одаривая нашу великую предводительницу убийственным взглядом Чаквас. — Но это же не моя вина! — возражает она. Ага, как же. А потом мы вновь забираемся в «Мако». Я говорил, что мне нравится Терум? Я ненавижу Терум.___________________
— Да я уверена, что туда пролезу… — В последний раз говорю, Шепард — нет, не пролезешь. Шепард уже пять минут пытается проехать на «Мако» между двух скальных образований, хотя маркер цели находится в каких-то сотнях метров от нас. — Дай ещё раз попробую! — Да тут пешком дойти можно. Это будет быстрее, чем пытаться втиснуться в явно узкую для нас щель. Наконец, проголосовав 5:1, мы выбираемся из «Мако». Не то чтобы наши голоса что-то решали: Шепард просто намертво застряла в камнях. Не знаю, как у нее это удалось. — Кто поведет отряд, Хяюхя? — спрашивает Кайден. Что ж, это военная операция. Полагаю, вполне нормально, что он перешёл на позывной. — Рекс, — тут же отвечает Шепард. — Тебе нужен позывной, Рекс? — боевой мастер ухмыляется ей. — А по мне похоже, Шепард? Она улыбается ему. Чёрт, «Рекс» с латинского переводится как «король». Это само по себе позывной. — Тали, Гаррус, Паркер, вам нужны позывные? Тали отказывается, но Гаррус, похоже, не против, да и мне интересно, что она для меня придумает. Анни Шепард пристально смотрит на Гарруса, задумчиво поджав губы. — Турианцы — потомки птиц, а ты защищаешь всех в отряде. Как насчёт «Архангела»? — Думаю, неплохо, — говорит Гаррус. Ой, да ладно… Мне казалось, что «Архангелом» его начали звать только с Омеги. Или нет? Но всё же прикольно, что именно Шепард породит эту легенду. — Паркер, как тебя звать? Ты человек, но рос под присмотром азари, готовился для армии, но в нее не пошел. «Бунтарь»? Вообще говоря, это до странного уместно. Я не из этого мира. Я во всех смыслах слова бунтарь. — Что думаешь, Близнец? — спрашивает у лейтенанта Шепард. Я чуть не фыркаю. Позывной Кайдена — «Близнец»? — Если Кайдену можно зваться Близнецом, я согласен на Бунтаря, — сообщаю я вперёд биотика. — А мне позывной нравится, — обиженно говорит Кайден. — Ну, знаешь, биотика и техника. Они как близнецы. — Как скажешь, лейтенант. — Всё это, конечно, чудно, — тянет Гаррус, — но к месту раскопок нас не приближает. Рекс кладет дробовик на плечо и протискивается в крошечный зазор между камнями и застрявшим «Мако». — Идём за мной, если хотите жить, — ворчит он с нетерпеливой ухмылкой. Тали, несмотря на хрупкость костюма, легко проскальзывает следом. За ней идёт Кайден, после него — я. Затем Гаррус, а под конец — Шепард. — Шепард, радар заглох, — ворчит Рекс, даже не оборачиваясь. — Принято, — бормочет она. — Паркер, усиль Рекса. Заденьте ловушку, а потом сломайте ее. Вокруг меня вспыхивает биотика, и я усиливаю и без того грозный барьер Рекса. Такой, пожалуй, только танковый снаряд в упор пробьет. Гаррус и Шепард прячутся в укрытие, а Тали и Кайден защищают меня, поскольку я остался без барьера. Рекс с яростным ревом сбегает с небольшого холма. Из укрытий сразу же появляются геты, набрасываясь на одинокого крогана. Глупый шаг. Пять их выстрелов отлетают от его гиперусиленного барьера, как пушинки, а две ракеты пролетают мимо, поскольку Рекс отпрыгивает в укрытие. Шепард и Гаррус переходят в контратаку; Шепард прицельным выстрелом сносит гету-солдату голову, а Гаррус стреляет в гета-ракетчика, разбивая его щиты и отбрасывая назад, но не убивая. Он рычит, выпускает Перегрузку и придавливает его к земле. Тали и Кайден стреляют на бегу, разнося пару ракетчиков на искрящиеся обломки. Три гета-солдата бросаются на Рекса, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предугадать исход. Одному прямо в грудь прилетает выстрел из дробовика, превращая гладкий нагрудник и схемы в кашицу. Два других держатся на расстоянии и пытаются обойти боевого мастера с фланга. Рекс уничтожает первого Бойней, после чего спокойно убирает дробовик и взрывает последнего из штурмовой винтовки. Стоит битве завершиться, как я мгновенно возвращаю к себе барьер. Ненавижу оставаться без защиты, хоть результат и неоспорим. — Это было не очень умно, — замечаю я. — Если они пытались устроить засаду, то им не стоило выбегать всем сразу. Тали тыкает останки гета, подстреленного Шепард — наименее поврежденного из всех. — Однопрограммные платформы. Похоже, это была разведгруппа. — Вероятно, они считали, что пешком мы бессильны, — предполагает Гаррус. — Как бы то ни было, миссия у нас простая, — говорит Шепард, уже продвигаясь по каньону. — Забираем дочь матриарха и улетаем. Никаких задержек. Она права. Время для нас бесценно, так что дискуссии придется отложить. — Миленький барьер, — сообщает мне Рекс. — Нахрена такой мощный? Я драться хочу, а не прятаться за ним, как сучка. — Да боже блять мой, Рекс, — взбешённо рявкаю я. Ему-то какая разница? — Я же медик, а не солдат! Он кивает на пистолет в моей руке и чуточку нравоучительно замечает: — При тебе оружие. Ты солдат. — Когда тебя подстрелят, ты иначе запоешь, — хотя вряд ли ему понадобится моя помощь. Ну почему именно у него две нервных системы и три сердца, а? — Похоже, впереди ещё одна засада, Шепард, — говорит Кайден, прерывая нашу тираду. Он выглядывает из-за угла и поспешно прячется, когда снайперский выстрел окидывает его обломками камней. — Ага, определенная засада. Шепард хмурится. — Они пытаются выиграть время, — она с отвращением сплевывает. — С другой стороны, это может означать, что Т’сони не работает на Сарена. — Вероятно, в том гнезде два снайпера, — замечает Кайден. — Ещё я видел множество гетов на земле. Три ракетчика, четыре солдата. Может, больше. — Сможешь их пометить? — спрашивает Шепард. — Конечно, — кивает Кайден. Он выглядывает из-за выступа скалы — на фут ниже, чем в первый раз. Почти сразу же в моем HUD появляются два красных силуэта — снайперы в башне. — Гаррус, мы с тобой займёмся снайперами. Надо либо их снять, либо вынудить уйти в укрытие. Тали, Кайден, Рекс, на каждого из вас по ракетчику. Паркер, на тебе солдаты и защита остальных. Вперёд. Краткий инструктаж, нечего сказать. Вопросов не будет? Похоже, что да, поскольку Шепард выкатывается из-за угла и стреляет по двум снайперам. Гаррус присоединяется к ней, но я не успеваю оценить их успехи. Ракетчик стреляет в Шепард, пока она целится в башню, но Тали кидает Саботаж, и ракета взрывается в пусковой установке, разнося платформу впечатляющим взрывом. Кайден оглушает второго ракетчика Перегрузкой и отбрасывает его биотикой, а Шепард закрепляет его удар прицельным выстрелом в голову. Рекс действует по-простому: Бойней превращает гета в обугленные обломки. Бросив дымящийся дробовик, он выхватывает штурмовую винтовку и продолжает стрелять. Шесть гетов-солдат на удивление быстро выпускают в нас прицельные очереди из импульсных винтовок. Сила моего барьера резко падает, и мне приходится спрятаться за каменным выступом, пока он ещё цел. Сердце колотится в груди, я задыхаюсь. На тренировках мне приходилось в десять раз сложнее, но я даже не потел. Ни заварушка в клинике, ни перестрелка в «Логове Коры», даже предыдущий бой в подметки этому не годятся. Это — настоящая битва, и внезапно у меня кружится голова. С происходящим ничего не сравнится. За пять лет, проведенных в Макапе, я пару раз участвовал в войнушке, но это было не более чем игрой. Да, внешне от этого боя она ничем не отличалась, но было что-то такое в общем настроении, определенное понимание, что ошибка не равна смерти. Сейчас у меня того гляди руки-ноги отнимутся. — Это не обычные геты! — кричит Тали поверх рева выстрелов. — Это геты-штурмовики! Рядом звенит винтовка Шепард, но ее выстрел лишь пробивает щиты синтетика, прижимая его к земле. — Гаррус, ты уже снял своего снайпера? — рычит она. — Только что! — отвечает он, меняя снайперку на штурмовую винтовку и наконец-то прикрывая нас. Даже Рекс кажется напряжённым, когда выглядывает из-за колонны, чтобы отстреляться. Шесть гетов движутся абсолютно синхронно, но Шепард всё же удаётся сбить его Перегрузкой, а потом добить из винтовки. Я со своим пистолетом и непостоянной точностью ничего против них не сделаю, а их щиты выдержат мою биотику. Я чувствую себя… беспомощным. Я столько лет готовился, но всё равно бесполезен! Черт! Кайден оказывается на самой неудачной позиции — впереди всего отряда, и оставшиеся штурмовики прут прямо на него, общаясь на своем щелкающем языке. Он под обстрелом даже голову высунуть не может, чтобы заметить, что его обходят с фланга. — Аленко! — кричу я, усиливая его барьер. — Назад! Он слушается, хоть и понимает, что если я ошибаюсь, он идёт на верную смерть. Он отбегает как раз в тот момент, когда геты окружают его и испускают сердитый механический визг, обстреливая его со всех сторон. Его барьер рушится за секунды; из его предплечья и плеча льются брызги крови, и он кричит от боли, но добирается до моего укрытия. Остальной отряд открывает огонь по гетам. Штурмовики пытаются отступить, но один из них не выдерживает: его щиты рушатся, и его обломки падают на землю. Затем Шепард подбивает ещё одного, в результате чего их число сокращается до трёх. Гаррус, Тали, Шепард и Рекс, пользуясь численным преимуществом, окружают их, как те планировали окружить Кайдена. Потеряв половину вычислительной мощности, три гета не могут как следует защититься и быстро погибают от скоординированной атаки. — Других нет, — говорит Гаррус, оглядывая поле битвы. Кайден тем временем лежит передо мной на земле; из трёх (а, может, более) пулевых ранений льется кровь. Одно точно на бицепсе, два — на левом предплечье. Его лицо искажено от боли, хотя броня автоматически выделяет панацелин. Я ввожу ему свою дозу, и кровотечение наконец-то прекращается. — Ты меня слышишь? — спрашиваю я. Он кивает; его лицо уже выглядит не таким напряжённым. — Хорошо. Я прощупываю его предплечье и накрываю его маленьким полем биотики. Он рычит от резкой боли. — У тебя предплечье минимум в двух местах сломано, — бормочу я больше для себя. — Ты думал, что больно не будет? Плечо тоже сломано, — по правде говоря, Кайден — мой первый пациент с огнестрельными ранами. Но ему этого знать не обязательно. — Паркер? — спрашивает Шепард, боясь худшего. — Он выживет, коммандер, — она заметно расслабляется. — Но какое-то время не сможет стрелять. Она становится рядом со мной на колени. — Простите, коммандер, — выдавливает Кайден. — Заткнись, — говорю я. Чем тише он себя сейчас ведёт, тем лучше. — Насколько всё плохо? — спрашивает Шепард. — Вкратце? — хмурюсь я. — В двух местах сломаны лучевая и локтевая кости, есть трещина ниже локтя. Ещё один перелом выше локтя в плечевой кости. Похоже, пули попали в кость и срикошетили от нее, выйдя через верхнюю часть руки. С нижней частью всё хуже: одна пуля прошла через кость, вторая попала в то же место и ещё больше раздробила кость. Она до сих пор в его руке. Она не радиоактивна и химически безопасна, так что сильных проблем не доставит. Большую опасность представляют фрагменты кости. Они острые и достаточно близко к его сухожилиям. Если он не будет осторожен, то несколько месяцев проведет в больнице. Шепард моргает. — Как ты так быстро это понял? Я взмахиваю рукой, светящейся оранжевым. — Диагностика уни-инструментом и поле биотики. Я создаю совсем маленькое и по отдаче понимаю, что творится внутри. В нижней части руки одна пуля, два перелома, одна трещина и пять фрагментов кости. Она делает глубокий вдох. — Что порекомендуешь? — Здесь его лечить нельзя. Нужно оперировать на «Нормандии». Шепард поджимает губы. — Мы здесь слишком уязвимы. Нельзя отправлять его на корабль, когда повсюду геты. — Тогда придется взять его с собой, несмотря на раны, — говорю я. В обычной ситуации я бы этого не порекомендовал, но миссия слишком важна, чтобы ее откладывать. — «Он» прямо под вами, — недовольно замечает Кайден. — Я велел молчать, — рявкаю я. Ребячество я готов терпеть, но только не от пациента. — Я могу наложить нечто вроде шины на руку. Она будет полностью обездвижена. — Давай, — кивает Шепард. Кайден сердито смотрит на меня, но не возражает. Мое тело вспыхивает синим, и сила перетекает в мои руки, после чего концентрируется вокруг руки Кайдена, образуя барьер, препятствующий любому движению. Он простирается до плеча, делая руку полностью неподвижной. Я знаю. На себе же испытывал. — Вариация Стазиса? — спрашивает Кайден. — Да. Не пользуйся биотикой, а то ее нарушишь. Не пытайся двигать рукой, и она дольше продержится. Она будет удерживать всё внутри твоей руки, так что с тобой всё будет в порядке. Под пули не бросайся. Их она не выдержит. — А на Цитадели ты сказал, что можешь лишь поднимать и бросать, — замечает Шепард, разглядывая оболочку. — Над нормальным Стазисом я ещё работаю, — объясняю я. — Пока что он длится пару секунд и мгновенно рушится от биотики или пули. В общем, в бою непригоден. — Работай над ним. Будет неплохо иметь такой про запас, — умей ты его сейчас, тогда бы и Кайдена не подстрелили, подразумевает она. — Конечно, Шепард. Она поворачивается к Кайдену, который пытается управляться лишь с одной рукой. — Готов идти? — Да. Руку я не чувствую, и, наверное, этому лучшему. Но уни-инструмент у меня на левой, так что ни биотикой, ни техникой я не помогу. Простите, мэм. — Тут ничего не попишешь. Держись рядом с Паркером; если будете прикрывать друг другу спины, мы куда-то да доберёмся. Выдвигаемся. Остальная часть пути проходит без происшествий; неужели мы разгромили все наземные силы? В игре вроде бы была еще одна битва, но, может, я ошибаюсь, и эти штурмовики были последним препятствием перед руинами. Стоит нам добраться до входа в шахту, раздается механический визг, и Тали срывается на бег. — Десантный корабль гетов! — кричит она. — Скорее! Мне повторно повторять не нужно. Поблизости виднеются несколько крепких ящиков, и мы с Кайденом прячемся за одним из них. Шепард и Тали забегают за второй, а Гаррус и Рекс — за камни и обломки. Геты пускают в нас залпы раскаленной плазмы — к счастью, короткие. Затем в нижней части десантного корабля вспыхивает серебряный блеск, как стрела, выпущенная с небес. Что за?.. Металлический снаряд разворачивается в полностью работоспособного гета-штурмовика с винтовкой наготове. Разве мало ему было просто выжить после падения с такой высоты? С неба падают еще несколько серебряных вспышек, а из основного входа в раскопки выползает пара четвероногих гетов. Затем раздается грохот, сотрясающий землю, и всего в нескольких метрах от нас приземляется шагающий танк гетов. Я чувствую, как бледнею, когда он выпрямляется во все свои четыре метра. — Паркер! — кричит Тали, отмечая одного из четвероногих гетов. — Это снайпер! Поймай его! Да, этих я помню. Пожалуй, самая раздражающая вещь в игре. Один из прыгунов забирается на надстройку над нами, но я сношу его биотикой и отбрасываю в сторону. Шепард убивает его в полете, пока Гаррус сражается с парой снайперов. Рекс выцепляет одинокого штурмовика и уничтожает его щиты прицельной Бойней. Мы с Кайденом довершаем удар, расстреливая его броню, и гет падает оземь. Шагающий танк испускает в нас массивный залп плазмы, и Шепард, матерясь под нос, прыгает в укрытие. Остальные геты тоже стреляют по нам, но, в отличие от предыдущей битвы, в этот раз я готов. Хоть основную силу выстрела вбирает мой барьер, пули всё равно ударяют по броне, как молотки. Пару секунд я это выдерживаю, но потом, когда барьер становится в пять раз слабее, я прячусь в укрытие, пытаясь успокоиться, чтобы как можно быстрее его восстановить. Ставить барьеры вокруг себя — совсем не то же, что вокруг других: скорость их восстановления полностью зависит от ментального состояния. Страх тут вполне буквально убивает. Шагающий танк вновь начинает сиять, и мы прячемся в укрытие. Сверкающий болт врезается в укрытие Рекса, но протеанские руины выдерживают залп, пусть и наполовину оплывают. Второй прыгун проносится мимо нас, но недостаточно быстро, чтобы ускользнуть от моей биотики. Вместо того, чтобы схватить и удержать его, я еще сильнее толкаю его вперед, пока он не проезжает по земле, оставляя после себя след из белой жидкости. Физика, сучка. В прошлый раз преимущество позиции было за гетами, но сейчас мы защищены лучше. Геты бьются о нас, как вода о камень, и мы отстреливаем их одного за других, вынуждая их отступить. Теперь остались лишь шагающий танк и всего два гета: снайпер и, похоже, гет-призрак. Как раз в последнего Тали запускает Перегрузкой, сбивая его маскировку, после чего добивает его из дробовика. Рекс убивает последнего снайпера длительной очередью из штурмовой винтовки, и остается один танк. Он вновь стреляет, и массивный залп всё же разрушает укрытие Рекса, вынуждая его мчаться к Шепард, пока двойные винтовки, вмонтированные в его шею, не пробили его щиты. Не окружи я его барьером, Рекса могло бы сильно ранить. Шепард выпускает Перегрузку, но шагающий танк настолько силен, что через его щиты проходит лишь пятая часть атак Шепард. Саботаж, Бойня и непрерывная стрельба никак его не замедляют и не помогают пробить корпус. Шагающий танк вновь стреляет, в этот раз целясь в наше с Кайденом укрытие. Ящик выдерживает удар, но разлетается на дымящиеся обломки, оставляя нас без защиты. Черт. Я выдыхаю, перенося всю силу в барьер и закрывая нас обоих. Кен. Надолго его не хватит, но, может, Кайден успеет перебежать в безопасное место. Не то чтобы он мне сильно нравился, но черта с два я оставлю его на милость синтетиков. Две маленьких пушки прицеливаются на меня, и единственное, что мне остаётся — бежать вперёд, на долю секунды сбивая танк с толку. Шепард и Тали дотаскивают Кайдена в укрытие, раз танк отвлекся на меня, а я в это время забегаю гету за ногу. Без поддержки меньших гетов к танку становится гораздо проще подобраться, и я этим пользуюсь. Вероятно, меня это убьет, но сейчас надо хвататься за любой шанс на выживание. Правый кулак — 80%. Я концентрирую биотику в виде долота, чтобы обрушить всю силу в одну точку. Я ударяю по механической передней лапе шагающего танка, разбивая обшивку и гидравлическую систему под ней. Щиты танка не предусматривали удары кулаками, и это заметно. Правая нога прогибается, и танк слегка накреняется. Он тут же разворачивает голову, целясь прямо в меня. До сих пор я сомневался, что вообще считаюсь для него угрозой. Я бросаюсь под танк, запрыгиваю ему на спину, чтобы не попасть под залп. Нет времени размышлять, вычислять шансы выжить или даже подмечать, до чего же это глупо. Ко. Я ударяю кулаком там, где спина переходит в шею — насколько я вижу, здесь самая слабая броня. Пластины трещат под моим кулаком, а готовящийся залп резко уходит вверх. Шагающий танк искрит, но поток электричества не может пробить поле биотики вокруг моей руки. Несмотря на поврежденную ногу, танк пытается сбросить меня, но ему не хватает скорости и проворства. Шепард вместе с отрядом остаётся в укрытии, боясь задеть и меня заодно. Поскольку весь мой барьер сосредоточен вокруг моей руки, даже случайный выстрел может меня убить. Я снова бью, ломая танк. Первыми ломаются пушки, затем — спина, где, если я правильно слышу Тали, расположены основные схемы. Наконец, шагающий танк оседает, и я разбиваю ему голову о землю, соскальзывая по его шее. — Ты убил шагающий танк голыми руками, — ошеломленно говорит Тали. — Я бы тоже так смог, — фыркает Рекс. Умеют ли кроганы фырчать? — Эм, да. Да, убил, — мне больше нечего сказать. Не думаю, что смогу такое повторить. В голове пустота, и меня точно шатает. — Просто… Дайте минутку, — я не столько сажусь, сколько осознанно падаю, приземляясь спиной на обугленные останки укрытия Шепард. — Ты в порядке? — спрашивает заметно обеспокоенная Шепард. Мы ещё не добрались до руин, а биотик и медик уже выведены из строя. — Устал сильно. Никогда не пробовали избить танк? Это нелёгкая задачка, — я улыбаюсь ей. К черту «Бунтаря», мои позывным будет «Лоргеном». — Дайте тридцать секунд. Никто меня не торопит — даже Рекс, который чуть ли губы не дует. Оу-у, я задел чье-то эго? Да он завидует. Бедный ягненочек. …мне явно нужно передохнуть.___________________
— Я готов, Шепард. Шепард кивает, поднимая руку к уху. — Джокер, наземный отряд добрался до места раскопок. Мы идем за Т’сони. Будь готов при необходимости эвакуировать нас. — Принял, коммандер. Наблюдаю за небом. Я перевязываю руку Кайдена, раз уж он отказывается дожидаться нас. Дверь шахты со стоном открывается, и Шепард взмахивает нам. — Идем.