Отель в горах

не бечено По дороге Гарри, уставший и перенервничавший, крепко уснул. Его не будили, но, когда начались обычные для большого города вечерние пробки, он проснулся сам. Люциус о чем-то вполголоса рассказывал, и его голос мягко обволакивал дремавшего Гарри. - Я опаздываю, но заеду с вами. Поттер отреагировал на эту фразу и сел, поглядывая то на одного мужчину, то на второго. Чувство сожаления, которое он подспудно ждал от самого себя, так и не появилось. Зато возник интерес и желание быстрее увидеть дом кого-то из этих демонов. На что он похож? Как там внутри? Заметно ли присутствие в доме их обоих? Найдется ли место для него? Что он будет делать? Что они будут делать с ним? Не пожалеют ли о своем поспешном решении, когда мгновенная жалость к нему испарится? Машина свернула к большому многоэтажному дому современной застройки, и Гарри слегка удивился. Он почему-то думал, что у Люциуса или Северуса свой особняк в пригороде. Хотя, кто его повезет в личное пространство. Тут, скорее всего, какая-то городская квартирка, в которой ночуют, когда лень ехать за город. Или куда приводят гостей, не самых важных, но от которых трудно избавиться без последствий. - Выходи, Гарри, - Северус припарковал машину и отдал ключи Люциусу. Поттер выбрался из авто, прижимая к груди папку, конверт и немного помятые рисунки. Подняв голову, он оглядел громадину сверкающего стеклом дома и вздрогнул, когда Люциус тронул его за плечо. - Давайте, я помогу с вещами! - Ты уже не работаешь в отеле, да и мы не гости, - хмыкнул Северус и направился к двери, где его легким поклоном поприветствовал мужчина весьма представительного вида. - Добрый вечер, мистер Снейп, мистер Малфой. - Добрый, - кивнул в ответ Северус. – Ко мне прибудет курьер из «Роял», пропустите его. - Будет сделано. Гарри вошел в лифт и постарался не таращиться слишком явно, рассматривая его хромированное и сверкающее великолепие. Тут даже была скамейка, чтобы уставшие жильцы могли отдохнуть, поднимаясь на свой надцатый этаж. - Проходи, - Люциус втолкнул Гарри в открывшиеся двери квартиры, где уже загорался свет. – Я буквально на несколько минут, Северус. Вернусь поздно, так что ты тут сам пока разберись. - Иди уж, - беззлобно отмахнулся от него Снейп. – Поешь нормально, а не так, как привык на своих фуршетах. Люциус клюнул его в щеку быстрым поцелуем, растрепал Гарри волосы и исчез в ванной. Появился довольно быстро, но выглядел посвежевшим и каким-то… чужим. Гарри, который несмело притулился на диване, машинально поднялся, провожая Люциуса взглядом до входной двери. Снейп в это время разговаривал с кем-то по телефону. Гарри сел обратно и прерывисто вздохнул, прижимая к себе папку. Ему было очень некомфортно, и это чувство все больше и больше разрасталось в душе. Эта чужая квартира, обустроенная дорогим дизайнером, мебель, к которой было страшно прикоснуться, огромные окна, уничтожившие защитные стены… Чужой Северус, который еще недавно казался куда ближе… - Голоден? Снейп вдруг оказался рядом, усаживаясь на диван и приобнимая за плечи. Гарри напрягся и прижал папку теснее. - Сейчас привезут ужин, и пойдешь отдыхать. Знаю, что тебе сейчас не по себе, но утром все покажется немного в другом цвете. Можно я посмотрю те рисунки, что так взбудоражили Люциуса? Гарри бросило в жар от накатившего вдруг смущения. Там, на этих рисунках, было такое, что стоит прикрыть знаком +18. Северус аккуратно потянул к себе стопку листков, и Поттер не стал перехватывать его руку. Он лишь закрыл глаза, мечтая спрятать голову в песок подобно страусу. Потом немного приподнял веки, наблюдая за руками Снейпа, которые перекладывали рисунки с одной стопки на другую. Некоторые эскизы и зарисовки Северус рассматривал дольше, но не комментировал. Гарри осмелел и открыл глаза, теперь почему-то ожидая реакции. - Ты учился рисованию? - Да, немного. Пока был в школе, со мной занимался наш учитель. Ему нравилось, как я рисую, - Гарри отложил папку в сторону и слегка расслабился. - У тебя хорошо получается. Я не эксперт… эксперт доберется до тебя утром, но видно, что ты вложил в это не только мастерство, но и душу. Ты боишься? – без всякого перехода спросил Северус. - Да. - Нас? - Себя, - вздохнул Гарри. - Ты должен уяснить сейчас, что прошлая жизнь закончилась. И только от тебя зависит, как ты начнешь строить новую. Я уважаю людей, которые ставят перед собой цели и добиваются их. Надеюсь, ты заставишь меня уважать тебя, - Северус криво усмехнулся, и Гарри залип на его губах. Хотелось, чтобы эти взрослые мужчины взяли все на себя, включая его сексуальное обучение, но слова Северуса зацепили Гарри за живое. Да, он слишком часто сдавался, прогибаясь под обстоятельства, плывя по течению, и пора начинать грести к какому-то берегу. Послышался деликатный зумер, и Северус подошел к двери, встречая курьера. Поттер подхватился, помогая мужчине накрыть на стол. Еда оказалась очень вкусной и сытной, и через некоторое время Гарри начал клевать носом. - Идем, я покажу тебе комнату и дам все необходимое, - Северус буквально поднял Гарри со стула и повел за собой. - Моя папка… - Я ее тебе принесу. Гарри сдался, следуя за хозяином квартиры. Ему показали уютную комнату с примыкающим к ней санузлом, вручили полотенце, банные принадлежности и слишком большую, но уютно мягкую пижаму. Когда он вышел из ванной, на кровати лежали его папка, конверт и рисунки. Хотя Гарри еще недавно хотел спать, сон не шел. Чужая квартира, чужая комната, чужая постель… Подтянув к себе папку, Гарри несмело открыл ее и почувствовал, как сжимается сердце. Фотографии… Весело смеющаяся, очень красивая девушка, похожая на тетю Петунию, но отчаянно рыжая, зеленоглазая и… неудержимая, как ветер. Гарри лихорадочно перебирал фото, уже не замечая, как на них капают слезы. Он никогда не плакал, даже когда было страшно, обидно или больно. Но тут все смешалось, а сверху еще и эти острые эмоции. Гарри видел фотографию матери лишь в газете, но она там была черно-белая и смазанная. Он хранил эту вырезку до тех пор, пока Дадли не забрался к нему в каморку и не разворошил там вещи, безжалостно разрывая все в клочки и ломая то, что нельзя было порвать. Гарри привык молчать, привык делать вид, что ему все равно, но тогда он налетел на кузена и бил его кулаками, пока не прибежал дядя Вернон. О том, что произошло после, Поттер старался не думать, но после этого у него на лбу появился шрам в виде разряда молнии и ночные кошмары. Иногда ему казалось, что тетя Петуния переживает за него, но ее безучастие казалось еще хуже, чем агрессивность ее мужа. Или она действительно боялась его? Гарри полистал какие-то документы, письма, понимая, что слишком опустошен, чтобы погружаться в эти материальные воспоминания. Свои документы, о которых он даже не думал, он отложил отдельно, как и копию завещания своей бабки Джейн Эванс. Гарри знал, что дед умер, когда тетка Петуния только пошла в среднюю школу, а смерть младшей дочери подкосила бабушку, и она ушла почти сразу за ней. Если так подумать, тетя Петуния тоже настрадалась. Она потеряла всех своих родных – одного за другим. Да, она на тот момент была уже замужем и воспитывала Дадли, но все равно оставалась без поддержки семьи. Гарри знал, как это важно, ведь его никто никогда не поддерживал. В копии завещания, которое тетя Петуния отдала ему, говорилось о равном распределении всего, что было у Джейн Эванс, между ее дочками. Вот только на момент его оглашения, в живых оставалась лишь Петуния. Бабушка не успела переписать завещание, и о нем, Гарри, не было сказано ни слова. Но о каком наследстве тогда говорила тетя Петуния? Гарри взял конверт – обычный банковский конверт, с сопроводительными бумагами и пластиковой картой. Еще там нашлась записка, написанная явно на ходу. «Не думала, что этот момент настанет, хотя всем сердцем желала тебе найти в этой жизни свой путь. И чтобы облегчить его тебе, а себе облегчить груз на совести, я отдаю то, что всегда было твоим. И то, что смогла скопить за год, переводя на этот счет часть твоей зарплаты. Здесь же и те чаевые, что оставляли эти… мужчины. Прости, но иначе я не могла, Вернон тщательно следил за расходами, особенно в отношении тебя. Не буду рассказывать, чего мне стоило утаить эти деньги, но я рада, что у тебя будет хоть какой-то начальный капитал. Будь счастлив. Постарайся быть счастливым». Гарри покачал головой, не веря тому, что прочитал. Оставалось лишь надеяться, что с тетей Петунией не случится ничего плохого, когда правда всплывет. Но она живет с Верноном уже много лет, должна найти лазейки и подходы. В любом случае, Гарри был благодарен ей. Он лег, заложив руки за голову, и задумался о том, что делать завтра. Послезавтра. В понедельник… Через месяц… - Спи, Гарри, утром действительно легче думается. Еще почему-то очень хотелось увидеть Северуса или Люциуса. Желательно, обоих. Почему-то рядом с ними Гарри чувствовал себя более значимым, более уверенным, хоть иногда накатывало жаркое смущение. Мелькали воспоминания о том, как он думал, что вот они все приедут, и его с порога кинут на кровать и сделают все, о чем мечталось, пока он рисовал те срамные рисунки. От этих мыслей становилось смешно и стыдно, а еще чуточку обидно. Люциус уехал, Северус ушел к себе, оставив его одного… Гарри закрыл глаза и постарался успокоить громко бьющееся сердце. Утро началось с мягкого поцелуя, и это было приятно. Второй поцелуй оказался еще более приятным, но на этом все и закончилось. Гарри сел на кровати и перевел взгляд с одного мужчины на другого. Люциус смотрел с явным интересом, а Северус ехидно ухмылялся. Гарри смутился, но взгляд не опустил. - Сегодня у меня более-менее свободный день, - заговорил Люциус. – План такой. Берешь карточку в зубы и идешь в магазин за всем необходимым. Одежда, обувь, очки, личная гигиена, телефон, ноут, графический планшет и все, чем привык пользоваться в своем творчестве. В понедельник я запишу тебя в школу искусств, в которой в свое время учился сам. За год ты определишься с целями, и тогда поговорим про универ. - У вас… вы уверены, что я вам буду нужен через год? – негромко спросил Гарри, отводя взгляд в сторону. - Этого никто не знает, - вмешался Северус. – Но мы обещали тебе помощь. Вставай и начинай шевелиться. Пришлось шевелиться. Сначала было сложно, так как Гарри приходилось многие вопросы решать самостоятельно, переступая через свой внутренний страх, через сомнения и смущение. Только в первые дни с ним ходила молодая, смешливая девушка, которая помогла с покупками, практически игнорируя робкие попытки взять что подешевле или неприметнее. Она же отвела Гарри в салон, где над ним долго издевались такие же веселые и азартные мастера. Увидев себя в зеркале, Поттер вынужден был согласиться, что все было не зря. Новая, модная одежда, стрижка, красивые очки делали его намного привлекательнее. И Люциус, и Северус одобрительно оглядели его, когда Гарри вернулся в квартиру. Назвать это место домом он пока не решался, ведь Поттер не знал, когда помещение, где живешь, становится действительно «домом». Как оказалось, это была даже не одна квартира, а две, размещенные одна над другой. Во вторую квартиру, которая принадлежала Северусу, можно было попасть с помощью лестницы, выход на которую был спрятан за непримечательной дверцей. Квартира внизу, где теперь ночевал Гарри, принадлежала Люциусу, но тот, конечно же, спал наверху, с Северусом. С понедельника Поттера действительно отправили в школу. Его там ждали и приняли весьма охотно. Скорее всего, подействовали либо деньги, либо замолвленное Люциусом слово. Но Гарри, хоть и пытался ранее компенсировать стоимость вещей из тех денег, что были на карточке, по поводу школы не сказал ни слова. Он мечтал учиться в подобном месте, и теперь совесть тихонько молчала, оценив уровень и явно немалую оплату. В суете и новизне впечатлений пролетело две недели. Гарри уже более уверенно чувствовал себя и в квартире, и в городе. Даже в машине, которая отвозила его в школу и забирала потом. Но после, немного придя в себя, Поттер понял, что его планета сошла с орбиты двух солнц. Люциус с Северусом были вроде и рядом, но одновременно так далеко, что Гарри испугался. Испугался, что потеряет то, что заставляло его двигаться вперед, чувствуя твердую землю под собой. Что забудет те яркие, острые ощущения, которые заставляли его осознавать себя нужным, важным, частью чего-то большого и надежного. Лежа в постели и думая о том, с каким предвкушающим лицом Люциус направился к лестнице, Гарри зажмурился, пытаясь сдержать накатившие вдруг слезы. Он им не интересен. Это понятно и логично. Зачем третий лишний в сложившейся удачно паре? А что насчет него самого? Изменилось ли то чувство, что распирало его душу в присутствии его…не его мужчин? Будет ли эгоистичным потребовать к себе внимания? В праве ли он? Не принимает ли он свое восхищение и желание близости за простую тягу к людям, которые относятся к нему с добротой? Которым небезразлична его судьба. Но почему при мысли о том, что они сейчас лежат в постели, целуют друг друга, занимаются любовью, демонстрируя неприкрытые эмоции, становится так больно внутри? Нет, Гарри не ревновал, воспринимая эту пару единым целым, но ворочающиеся на душе камни заставляли его беспокойно метаться в постели. Был ли он влюблен в тех, кого знает всего месяц? Гарри не мог сказать, так как никогда ранее не любил. Симпатия к красотке Лаванде и близко не стояла рядом с тем, что он чувствует сейчас. Но решиться на что-то… и получить в ответ недоуменный взгляд Северуса и снисходительный Люциуса… Слишком страшно, слишком больно. А если он ошибается? Если сделает только хуже своим вмешательством? И себе, и им. Им – в первую очередь. Гарри не выдержал напряжения и вышел в гостиную, где горел слабый свет. Побродив немного по пустым помещениям, он заставил себя вернуться в спальню. Но мысли возвращались и возвращались. На следующий день, и еще, еще. Хотелось уже какой-то определенности. Гарри рисовал, чтобы забыться. Чтобы не думать, чтобы выплеснуть все свои сомнения, все свои эмоции на белый лист бумаги. Он теперь таскал бумагу за собой везде, выводя карандашом то изгиб губ Северуса, то смеющееся глаза Люциуса. Мужчины не игнорировали его, но словно давали больше пространства, чем Гарри хотелось бы. Измученный, однажды он не выдержал. Лучше выяснить все раз и навсегда, чем мучиться неопределенностью. Гарри потянул на себя дверь, ведущую к лестнице, и замер перед первой ступенькой. Потом сделал шаг, второй… А после побежал, чувствуя, как что-то словно подталкивает его в спину. Он не сразу нашел нужную комнату, но потом, словно по наитию, свернул к той, которая размещалась над его спальней внизу. И угадал. В полумраке комнаты он сразу увидел уютно обнявшихся мужчин, которые дружно подняли головы, реагируя на его появление. Гарри замер, глядя на то, как они безмолвно обмениваются взглядами. И задержал дыхание, когда их тела отодвинулись в стороны, давая место между… давая робкую надежду. Гарри прикусил губу и шагнул к кровати. Он не говорил ни слова, но больше от того, что горло сжало каким-то спазмом, а не от того, что ему нечего было сказать. Люциус набросил на него одеяло и подпер голову рукой, глядя сверху вниз. На его губах появилась соблазняющая улыбка. Гарри перевел взгляд на Северуса и задышал чаще, уловив в его хищном прищуре уже знакомое желание. - Вы ждали меня? – хрипло спросил Гарри. - Ждали, - не стал лукавить Люциус. - Но, прежде чем мы тебя сейчас… - Сев, - с веселой укоризной перебил его Люц. - Прежде, чем мы переступим эту грань, ты должен кое-что понять. Мы с Люциусом – пара. Мы давно и прочно связаны друг с другом. Твое присутствие в нашей жизни может либо ухудшить, либо улучшить ситуацию. Все зависит от того, сможешь ли ты принять нас обоих. Не меня отдельно от Люциуса, не Люциуса отдельно от меня, а как единое целое. Иначе я буду вынужден защищать то, что строил эти семь лет. Защищать свои отношения, свою любовь. Звучит, как в мелодраме, но это моя жизнь. Моя и Люциуса. - Разве можно вас разделить на частности? – Гарри слабо улыбнулся. – Вы – галактика, солнечная система, а я – заблудшая планета. Я никогда не воспринимал вас иначе. Только целое, как знак «инь-ян». - Ты не только художник, но и поэт, - Люциус улыбнулся шире. – Мы с Северусом уже все решили для себя, но если ты станешь частью нашей солнечной системы, то только от тебя будет зависеть ее стабильность. Возьмешь на себя такую ответственность? Мы ведь предлагаем не только качественный секс, но и чувства. - Не знаю, как можно назвать то, что я чувствую, но мысль о расставании делает мне больно. Если бы не это, я бы не осмелился прийти сюда. И я пришел не за качественным сексом… - Хочешь сказать, что теперь нисколько не интересно, что мы с тобой можем сделать прямо сейчас? – Северус наклонился ниже, снижая тембр своего голоса, от чего по телу Гарри пробежались мурашки. - Когда ты так говоришь, даже мне становится интересно, - негромко засмеялся Люциус. - Гарри сюда пришел не за этим. - Тогда мы можем просто лечь спать, - кивнул Люциус, укладываясь головой на подушку и прикрывая глаза. Северус последовал его примеру, и Гарри покрутил головой, переводя взгляд с одного на другого. - Хорошо-хорошо! Секс с вами меня тоже очень интересует. Но… как мы будем делать это втроем? Поттер вздрогнул, когда оба мужчины приподнялись, нависая над ним. Он уже видел эти взгляды, в которых разгоралось адское пламя, готовое поглотить его. - Мы тебе покажем, - Люциус потянулся к пуговицам на пижамной рубашке заволновавшегося парня. - Научим, - Северус ненавязчиво потянул за резинку, и Гарри послушно приподнял бедра, позволяя стянуть штаны. Одеяло полетело куда-то к изножью, как и одежда стремительно раздевающихся мужчин. Гарри ахнул, когда два горячих тела зажали его между собой. И приоткрыл рот, когда язык Люциуса прошелся по губам, нетерпеливо толкаясь. Он не знал, на что реагировать в первую очередь: на жаркие поцелуи, на прикосновения опытных рук, на щекочущие ощущения в сосках, обласканных Северусом, на покусывания, спускающиеся все ниже и ниже к давно восставшему члену. - Сегодня ты еще не готов, но завтра… завтра мы… Гарри только всхлипнул, вслушиваясь в эти смущающие разум слова. Люциус лег на спину, усаживая его к себе на бедра. Гарри ахнул, когда его член прижали к более крупной, но такой же восхитительно твердой плоти. Северус остался у него за спиной, целуя шею, плечи и до легкой боли сжимая бугорки сосков. Они заласкали Гарри до потери ориентации, именно поэтому он с готовностью облизал коснувшуюся губ теплую и приятно гладкую головку. Северус не стал настаивать на чем-то большем, но Гарри сам втянул его член глубже, лаская с лихорадочной торопливостью. Когда они с Люциусом поменялись местами, Поттер так и не заметил, но понял, что новый вкус ему тоже нравится. Кажется, он даже захныкал, когда у него отобрали объект активного интереса. Но движения рук Северуса заставили его сосредоточиться на собственных ощущениях, и вскоре Гарри обмяк, выплеснувшись с громким стоном. Очнулся от того, что его аккуратно протирают и укутывают в одеяло. Гарри стало стыдно, ведь он, по сути, ничего не делал, только наслаждался. Но почему-то его мужчины не выглядели недовольными или разочарованными. Наоборот, зацеловали до мушек перед глазами прежде, чем снова улечься по обе стороны. - А в этом действительно что-то есть, Сев, - довольным тоном протянул Люциус. - Да, я совершенно согласен. Думаю, наша с тобой интимная жизнь заиграет новыми красками, - Северус приблизил лицо к Гарри, едва не утыкаясь в него носом. – Развратим этого невинного мальчика, научим принимать наши члены так глубоко, насколько возможно, испробуем с ним все возможные и невозможные позы, а потом, когда его девственная попка достаточно растянется от каждодневного секса, мы сделаем это вместе, Люц. Гарри сглотнул набежавшую слюну и посмотрел в хищные черные глаза. - Тебе уже страшно? – спросил в самое ухо Люциус. - Нет, - выдохнул Гарри. – Я… подожду каждодневного секса и… вместе. Северус, отстранившись, расхохотался, вынудив Поттера невольно улыбнуться. - Черти бы тебя брали по двое, Сев, - внезапно проворчал Люциус. – Теперь эта картина стоит перед глазами. - Только картина? – довольно равнодушно уточнил Северус, и у Гарри перехватило дыхание от того напряжения, что возникло между этими двумя. - Ох, - он шумно выдохнул, когда Люциус вдруг прижал его к себе и уперся в поясницу быстро твердеющим членом. Уловив изменения, Северус подался вперед, глядя то на Гарри, то на Люциуса. От его взглядов стало жарко не только Поттеру, потому что Люц, прижавшийся всем телом, дышал неглубоко и часто, машинально поглаживая Гарри по груди. Не хотелось быть третьим лишним в намечающемся противостоянии, но, стоило приподняться, как Северус прижал Гарри обратно и впился в губы поцелуем. - Ты же видишь, что происходит, - прошептал он, проводя носом по щеке и шее. – Люциус иногда бывает таким ненасытным… Поможешь мне? - Как? – едва слышно спросил Гарри. Конечно, от него толку было мало, но активно занимающуюся сексом пару заводило само его присутствие. Они все время касались его, тянулись поцеловать, Люциус даже жадно присосался к члену, пока Северус брал его, поставив в удобную позицию. Но потом, когда они слегка сменили позу, и тело Люца оказалось беспомощно зафиксированным и открытым, Гарри сам подобрался ближе и обхватил покачивающийся член губами. Люциуса почти сразу унесло в радужные выси, и Северус отпустил его, доведя себя до оргазма рукой. Гарриной рукой. - Больше никаких разговорчиков в постели на сегодня, - шумно дыша, пробормотал Люциус. – Мне же завтра на работу. - Всем на работу, но никто не жалуется, - хмыкнул Снейп и получил шлепок по плечу. Пока помылись-переоделись-сменили простыню, ночь перевалила за полночь. Но, хотя время было позднее, Гарри никак не мог уснуть, пытаясь разобраться в том сумбуре, что творился на душе. Одно он мог сказать – ему понравилось быть здесь, в этой постели. С ними… А с остальным можно будет разобраться позже. В последующие дни Гарри вел довольно странную жизнь. Днем он примерно учился, выполнял задания, занимался готовкой, так как покупная еда не вызывала у него энтузиазма, рисовал в свое удовольствие (к его стыду подборка рисунков все больше напоминала эротическую мангу), а вечером… Вечером он так же прилежно учился. Обещанного Северусом каждодневного секса он так и не дождался, но мужчины активно приучали его прикасаться, ласкать, а не только принимать ласки, находили у него самые чувствительные места и составляли на своих телах карту подобных местечек. Гарри иногда казалось, что Северус с Люциусом намеренно тянут время, наслаждаясь затянувшейся прелюдией. Но их наука приносила свои результаты, так как он все меньше и меньше стеснялся, вел себя более открыто и раскрепощенно и наслаждался не только тем, что его любовники творили с ним, но и тем, что он сам делал с ними. За это время, сгорающий от смущения Поттер уже перечитал кучу всевозможных статей по вопросу однополого секса, и с некоторым разочарованием засыпал между уставшими, но довольными Люцом и Севом. Пока однажды не вмешался в их привычную игру, слегка отстранив Северуса и усаживаясь Люциусу на бедра. - Вот даже как? – хмыкнул Снейп. – Кого ты хочешь пустить первым? - Люциуса, - честно признался Поттер. - Почему? – живо поинтересовался Люц, садясь и притягивая Гарри поближе. - Почему? – с таким же живым любопытством спросил Северус. - Он… ласковее, - пожал плечами Гарри. – И член меньше. Оба мужчины расхохотались, сбивая Поттеру весь воинственный настрой. - Даже не знаю, чувствовать себя польщенным или оскорбленным, - выдавил Люциус, сдерживая смех. – Но спасибо за откровенность, Гарри. - Думаю, ты уже давно просчитываешь варианты? – Северус промурчал это своим бархатистым голосом. – Сравнивал нас, оценивал? Люциус действительно способен заласкать партнера до потери контроля, но сам он буквально течет при мысли о том, как грубо я могу брать его. Так чего ты хочешь на самом деле? Ласки или более жесткого обхождения? Я могу связать тебе руки и держать на грани оргазма долго… очень долго… Люциус же не стал размениваться на пошлые речи и попросту повалил Гарри на себя, держа рукой за затылок и целуя весьма настойчиво. Его член, прижатый животом Поттера, несколько раз дернулся. Гарри попытался подняться, когда его доверчиво выставленной задницы коснулись прохладные и скользкие пальцы, но Люциус лишь крепче прижал его к себе обеими руками. Значит… там… Северус? Поттер уже был настолько возбужден, что проникновение скользких пальцев встретил довольным стоном, ерзая по телу Люциуса и прижимаясь своим членом к его. Через какое-то время ему было уже все равно, кто сделает это с ним первым, потому что очень хотелось кончить. Хоть от члена, хоть от пальцев, хоть от приносящего ошеломляющие ощущения рта. Его давно уже уложили на кровать и теперь подвергали пыткам, оттягивая оргазм, как грозился Северус. Его длинные пальцы уже довольно свободно входили в тело Гарри, сгибались там, расходились в стороны, лишь время от времени надавливая на простату, от чего все тело вздрагивало. - Хватит меня мучить! – этот вопль вырвался, когда Северус в очередной раз приостановился, когда Гарри уже потряхивало в преддверии оргазма. - Твой вид доставляет мне невероятное эстетическое удовольствие, - прошептал Северус. Неприятная нотка боли слегка заглушила чрезмерное возбуждение, но Гарри даже не подумал отстраниться от медленно втискивающегося в его тело члена. Да ему и не позволили бы, так как Северус буквально спеленал его, уложив на себя лицом к лицу и придерживая своими ногами бедра Гарри в нужном положении. Хоть член Люца и был чуть меньше, чем у Северуса, Поттер ощутил каждый его сантиметр, пока немного не расслабился и не привык к распирающей боли, которая постепенно заглушалась другими ощущениями. Северус целовал его, скользя языком во рту и имитируя движения Люца, который уже более свободно входил, наращивая темп. - Не долго, - послышался шепот Сева, но Гарри не понял, о чем он. Люциус ускорился и спустя пару минут замер, втискиваясь глубже и вздрагивая всем телом. Когда его член исчез, Гарри застонал от разочарования. Но Северус, не дав ему опомниться, уложил на постель, забросил его ноги себе на плечи и нетерпеливо втиснулся в слегка саднящий и жарко пульсирующий проход. И Гарри сразу ощутил разницу, закричав от острых ощущений. Еще и Люциус добавил жару, втянув его член в рот. В общем, довольно скоро Поттера скрутило в сильнейшем оргазме, а Северус лишь довольно рыкнул, вбиваясь мощным толчком и выплескиваясь глубоко внутри. - Мы не слишком ли? – негромко спросил Люциус, видя, что Гарри даже не думает шевелиться. - В самый раз для этого развратного мальчишки, - Северус провел рукой по груди Гарри, слегка развел его ноги, а потом аккуратно снял их со своих плеч. - Я отнесу его в ванную, а ты пока приведи постель в порядок, - Люциус действительно потащил его в сторону ванной, и Поттер даже не пытался сопротивляться, чувствуя, что ног у него или нет, или они пока не подключены к мозгу. Да и сам мозг… шокировано переваривал новые для себя ощущения. Уснул Гарри моментально, как только Северус подтянул на нем трусы и набросил одеяло. В заднице слегка пульсировало, но чудесная мазь облегчила страдания, позволяя Поттеру спокойно проспать до утра. Та ночь многое изменила в их отношениях. Гарри больше не чувствовал себя лишним. Но и не было ощущений, что его просто пользуют, как доступное и готовое к сексу тело. Нет, Люциус с Северусом ни словом, ни делом не давали даже намека на столь уничижительное отношение. Они каждый раз вовлекали Гарри в любовную игру, бережно подготавливали, заботились после… К тому же, они не делали с ним ЭТО каждую ночь, как грозился Северус, понимая, что их двоих для его бедной задницы слишком много. Если раньше Гарри думал, что будет лишь слоем в этом бутерброде, то теперь ощущал себя цементом между двумя кирпичами. Северус с Люцем… они уважали его. Бывали вечера, когда Гарри чувствовал себя уставшим и ненастроенным на активные действия в постели, и его любовники мирно засыпали рядом, обняв с обеих сторон. Гарри мог ласкаться с кем-то одним, но если они брали его, то обязательно вдвоем, чередуясь, меняя позы, и это время от времени напоминало о той фантазии Северуса, когда он сказал, что однажды войдут в него одновременно. Сев вообще любил жесткую игру и грязные разговорчики, которые сводили с ума не только Гарри, но и привычного к этому Люца. Уж Люциуса Северус не щадил, когда ему хотелось более грубого секса. Но Гарри знал, что Снейп никогда не перейдет допустимый предел. А несчастное выражение на лице Люца и его беспомощные стоны – лишь дань их общей игре. Белый зайчик хотел быть растерзанным черным коршуном! Вообще эта парочка оказалась гораздой на разные выдумки, временами шокируя неискушенного Гарри. Ему тоже доставалось от этих воплощенных фантазий, но, после некоторого внутреннего сопротивлении, он сдавался, словно переходя на новый уровень. Однажды полностью готовый к выходу Северус поймал его на кухне и взял прямо там, на кухонном столе, а потом строго прошептал на ухо, даже не пытаясь вытереть вытекающую из задницы Гарри сперму: - Ты должен лежать здесь и дожидаться Люциуса. Ни подниматься, ни вытираться тебе не разрешено. Ты меня понял? Гарри успел даже подмерзнуть немного, но появившийся и удивившийся Люциус быстро согрел его, взяв с агрессивностью, больше присущей Северусу. Но еще больше Поттер был ошеломлен, когда вечером прижавший Люциуса к постели Сев медленно покинул его тело и толкнул Гарри к Люцу. Тот лишь взглянул подернутыми поволокой возбуждения серыми глазами и устроился удобнее. Люциус вообще умел наслаждаться в любой роли, хоть верхнего, хоть нижнего, да и Северус ему частенько поддавался, но для Гарри такое было впервые. Конечно, он долго не продержался, и Севу пришлось заканчивать все самому. В наказание Гарри должен был довести довольно стонущего Люца до оргазма, и с этим он неплохо справился. И уже засыпая, Поттер услышал негромкое: - Мне кажется, без этого мальчишки у нас все будет не так интересно. - Он подлил масла в наш костер, - согласно произнес Люциус, и Гарри услышал, как они влажно целуются, перегнувшись через него. Но кроме изменений в интимной сфере, Гарри стал замечать и другие изменения. Они втроем все чаще начали собираться в гостиной, общаться, пересказывать события дня, делиться планами, советоваться, жаловаться на что-то или восхищаться. Гарри понимал, что его окончательно приняли к себе, когда его сиятельные мужчины позволили ему видеть их не только сильными и успешными, но и уставшими, разочарованными, сомневающимися и даже ругающимися из-за пустяка. Они стали ближе и роднее… А еще Гарри был уверен, что они могут решить все проблемы, возникающие на пути – вместе. Будь то грязный бракоразводный процесс или шумиха в СМИ, которые как-то узнали тайну отношений известного ювелира и светила мировой науки. Доверие – полное и обоюдное, вот что было краеугольным камнем в их отношениях. Они не замалчивали проблему, не боялись спросить или рассказать о чем-то, что не устраивает или смущает, и приучали к этому самого Гарри. Он врос в них, прикипел настолько, что несколько дней в одиночестве едва не заставили его бросить все и ехать на другой край страны, чтобы вернуть себе внутреннее равновесие. Рядом с ними Гарри обретал полную уверенность в своих силах, не боялся никого и ничего. А еще чувствовал в отношении себя ту же нежность, что раньше принадлежали лишь им двоим. И поэтому, лежа без сна в объятиях Северуса, Гарри все чаще задумывался над тем, как много всего вмещает в себе слово «вместе». Пять лет спустя - Северус, я вот никак не пойму, как наш невинный малыш умудрился заиметь такую сомнительную известность, пусть даже под псевдонимом? Я почему-то думал, что его полностью удовлетворяет карьера дизайнера в моей фирме, - Люциус перелистнул страницы небольшой книжки. - Ты забыл о его карьере художника-портретиста, - Северус лениво поднял голову с подушки. – Что там у тебя? - Вот, - Люциус бросил Севу второй экземпляр. Северус лениво открыл первую страницу, потом вторую… вчитался… быстро пролистал вперед, приподнимая в немом удивлении брови. - Как тебе? – Люц пересел ближе. – Сразу скажу, этот комикс уже оцифрован и активно продается в сети. Более того, Гарри получил несколько запросов на перевод его истории. И это только первый том. Северус погладил пальцем нарисованное в своеобразном, но красивом стиле знакомое лицо в круглых очках, невинно смотревшее на него с обложки. Кроме старомодных очков на авторе комикса, который скромно прикрывал пах исчерканным листиком, больше ничего не было. - Знаешь, я теперь люблю его еще больше, - негромко сказал Северус. - За развратность? – хмыкнул Люц. - За смелость. За смелость показать себя истинного. Гарри, спрятавшись за углом, только счастливо улыбнулся.