Salvator

Когда Уилл открывает глаза, он видит белый потолок своей камеры. Пристальным взглядом он изучает путь каждой трещины, которая нарушает монотонную белизну поверхности. Он смотрит минуту. Две. Три. Глаза начинают болеть, вслед за ними начинают ныть виски, после накатывает тошнота, тело пронизывает дрожь, сердце захлёбывается панически быстрым ритмом. Трещины на потолке пульсируют. Они похожи на вены. Напряжение. Удар. Вновь напряжение. И вновь удар. Он замечает, что в венах образуются тромбы. Тёмные массы останавливают движение крови. Напряжение растёт. Тело Уильяма отторгает ситуацию стресса и пытается локализовать страх в одном месте – в хрупкой черепной коробке. Свинцовые путы ужаса ослабевают. Грэм чувствует покалывание в руках и ногах, он может пошевелить пальцами. Тело свободно. Средоточием кошмара становится разум. Воображение Уилла имеет способность воссоздавать события в иной плоскости, отличающейся от исходной. И если раньше Грэм контролировал работу своего сознания, то теперь он лишь судорожно пытается найти точку опоры между иллюзией и реальностью. Он смыкает веки в надежде избавиться от зрительных галлюцинаций. Темнота поглощает безобразные видения и бархатным покровом топит Уилла под своей тяжестью. Пульс приходит в норму. Грэм отсчитывает 59 секунд в тишине, а на 60 улавливает гул, который накатывает на него со всех сторон света. Паника заставляет его очнуться. Резкий свет убивает нестабильное равновесие и на Уилла обрушивается волна инородных звуков. Крики. Стоны. Скрипы. Скрежет. Стенания. Мольбы. Женские голоса. Мужские. Забившись в углу камеры, профайлер раскачивается из стороны в сторону. Он хватается за голову. Он растирает по щекам слёзы отчаяния и страха. Он зажмуривается так сильно, что перед глазами возникают огненного цвета точки. Уилл сгорает изнутри. Его посещает мысль о том, что именно такие ощущения переживают грешники в аду. В поисках спасения Грэм прижимается к холодной стене. Но помимо шершаво-ледяного бетона он чувствует влагу, липкую, тягучую влагу. Распахнув глаза, он видит кровь. На стене, на полу, на своей одежде и руках. Сгустками жидкость сочится из разорвавшихся вен, что пронизывают всё пространство над головой Уильяма. Вместе с кровью из ран вываливаются останки человеческих тел. Грэм стоит по колено среди алого океана. Обрубки чужих рук тянут его на дно. Рывками они затягивают его в пучину, опутывая тело каменной хваткой. Возможности пошевелиться нет, кислорода катастрофически мало. Это ловушка и шансы выбраться сведены к нулю. Уиллу так необходимо, чтобы кто-нибудь его спас. Немой крик о помощи режет толщу кроваво-красной воды. Время замедляет свой ход, а потом и вовсе останавливается. Слабый луч света проникает в бездну ужаса. Долгожданная надежда находит отчаявшегося. Сквозь тонны боли и страданий к Грэму прорывается знакомый голос. Затем он видит знакомое лицо. Доктор спокоен и умиротворен. Профайлер тянется к своему спасителю, ведь ему так важно чувствовать силу и тепло, которое исходит от Лектера. Ганнибал сжимает изможденное тело своего пациента, целует его в лоб и шепчет: «Я здесь, Уилл. Я с тобой». - - - - - - - - - - Приносим свои извинения, господин Лектер, за то, что были вынуждены вызвать вас в столь позднее время. Однако, обстоятельства, которые вынудили нас пойти на этот шаг, касаются непосредственно вашей персоны… – приторно-обходительная медсестра ведет доктора по слабо освещённому коридору психиатрической лечебницы Балтимора. От неё пахнет кофе, потом и спермой старшего санитара, который идет сзади, а ещё мигренью и воспалением придатков. Из такой, как она, Ганнибалу не то, что фарш для собак Уилла готовить противно, ему к ней даже прикасаться омерзительно. - Вы, наверное, пациента Грэма имеете ввиду? – для самого психиатра ответ кажется более чем очевидным, однако необходимо создать видимость удивления. - Да, вы правы. Этот несчастный с тех пор как к нам поступил, мучается галлюцинациями и кошмарами каждую ночь. Раньше он просто истошно орал, но этим, сами понимаете, у нас никого не удивишь. Мы его накачивали седативными препаратами и он успокаивался. Сейчас стало хуже. По всей видимости, ему кажется, что он тонет. Он барахтается на бетонном полу и пытается «уплыть» из своих галлюцинаций. В итоге все руки у него сбиты и исцарапаны в кровь. А последние несколько дней он стал звать вас на помощь. - А отчего вы решили, что Уилл зовет меня на помощь? Быть может он хочет от меня спастись? – Ганнибал приподнимает одну бровь, чтобы усилить эффект сомнения, произведённый неожиданным вопросом. - Лечащий врач мистера Грэма сказал, что то, каким образом он вас зовет, наталкивает на мысль о том, что он остро нуждается в вашей поддержке, – инертная медсестра даже не пытается отреагировать удивлением на предположение Лектера и лишь пожимает плечами. – Вот его палата, – женщина останавливается у двери, на которой висит ржавая цифра «12», - сейчас я сделаю ему укол и вы сможете во... - Нет, не надо. Я зайду так, – в несвойственной для себя манере Лектер бесцеремонно перебивает сестру, – я доверяю Уильяму. - Я не собираюсь вытаскивать ваш разорванный труп из палаты, – раздаётся за спиной психиатра голос санитара. – Вы же должны быть в курсе, что этот ублюдок – неуравновешенный маньяк-психопат? - Во-первых, я знаю мистера Грэма лучше, чем вам кажется, во-вторых, вы в любом случае будете рядом, поэтому сможете прийти мне на помощь если это понадобится и в-третьих, следите за языком, никто не давал вам право называть этого человека ублюдком, – Ганнибала начинает злить глупость этих людей, насквозь провонявшихся плоскостью собственного мышления. Наступает неловкая пауза. Медсестра обескуражено мнётся, вставляет ключ в замок, делает три оборота налево и распахивает дверь. Лектер заходит в палату. Уилл лежит на полу, загребая окровавленными руками воображаемые волны. Он борется с невидимой глубиной, дыхание его тяжёлое, бурлящее, словно он и впрямь захлёбывается. Ганнибал закрывает глаза и среди мириад посторонних звуков настраивается на голос Грэма, который на последнем издыхании зовет доктора на помощь. Горячим потоком лавина сладострастия и торжества распространяется во все пределы существа Лектера. Он нужен Уильяму. Теряя самоконтроль, Ганнибал сжимает изможденное тело своего пациента, целует его в лоб и шепчет: «Я здесь, Уилл. Я с тобой».