𝗶𝘁 𝘄𝗮𝘀 𝗻𝗼𝘁 𝘁𝗵𝗲 𝗹𝗮𝘀𝘁 𝘁𝗶𝗺𝗲

— Если выиграешь — будешь сверху, — решительно сказал Чарльз. Он совсем не следил за игрой и после этих слов посмотрел на шахматную доску. «Черт», — пронеслось у него в голове. Слава Богу, Эрик не умел читать мысли. Хотя его лицо было словно открытой книгой, и ему даже показалось, что Эрик тоже стал телепатом, судя по уголкам губ, изображающих нечто похожее на улыбку. Эрик сел поудобнее в кресле и, делая вид, что думает, куда бы ему сходить, поставил свою фигурку. Чарльз никогда не был с мужчиной и какое-то волнение подкрадывалось к нему. Сделанный им ход не давал ему шанса выиграть, он побоялся посмотреть на доску и просто пялился на смотрящего на нее Эрика. Тот поднял глаза и, улыбаясь, продемонстрировал свои белоснежные и ровные зубы. Чарльз сглотнул, после чего вздрогнул, когда Эрик с грохотом поставил свою шахматную фигурку. Низким с хрипотцой голосом Эрик шепнул еле слышно: — Шах и мат. Эрик не стал ждать. Он не собирался упускать то, что даёт ему жизнь, судьба или что там ещё придподносит такие подарки? Поднявшись с кресла, он подошёл к Чарльзу и протянул ему руку. — Идешь? — спросил Эрик. От представления, что будет дальше, внизу живота потянуло. В штанах стало тесновато, кончики пальцев немного подрагивали и выдавали волнение Эрика, сколько бы он ни строил из себя уверенного альфа-самца. — Иду, — Чарльз вложил свою руку в руку Эрика, поднялся и неуверенно приблизился к нему. Неловкость. Вот, что между ними возникло вместо желания слиться воедино. Эрик потянулся за поцелуем, но тут же уткнулся носом в плечо Чарльза. — Я так не могу, — выдохнул Эрик. Его руки повисли по швам. — Почему? — недоумевающе спросил Чарльз. Он нерешительно начал гладить его по спине, еле касаясь его кончиками пальцев. — Выглядит так, будто я тебя заставил. Хочу, чтобы все было по желанию, — он поднял голову и заглянул в голубые глаза Чарльза. Красивее глаз он ещё не видел. Их было не описать. Что-то опять он завис на его глазах. — Я... Хорошо. Если ты хочешь, чтобы все было по желанию и согласию, то я тебе скажу, когда буду готов, — Чарльз обнял Эрика. Тот давно не обнимал никого из знакомых, близких и друзей. Он не считал объятия неотъемлимой частью жизни. Нет, перефразирую. Он боялся объятий. Обнимая кого-то, он боялся довериться человеку, привязаться и вскоре потерять. Он боялся расслабиться в чьих-то руках, боялся предательства. Потому не стал обнимать Чарльза в ответ. Эрик просто отошёл от него, немного помялся, попрощался и вышел. Чарльз не сказал ни слова. Нет, он не залезал в голову своего... А кто он ему теперь? Он не стал лезть в голову Эрика, он просто думал. Вечером они встретились. Чарльз позвал Эрика на чай. Никаких планов о проникновении в голову, совращении и прочее. Просто беседа в комнате Ксавье, горячий чай в дождливый день возле теплого камина. Эрик готовился к этому вечеру: гладил рубашку, подбирал одежду, чистил обувь и укладывал волосы. Вот только рубашку он гладил зря, ведь решил пойти в водолазке. Перед комнатой Чарльза Эрик мялся. Не решался постучать в дверь, боялся предстоящего разговора и того, во что он возможно мог вылиться. Чарльз поставил пустые кружки на кофейный столик, руками уложил волосы и подошёл к двери. Он слишком сильно волновался и ждал Эрика. Все-таки после минуты полной тишины с обеих сторон двери Чарльз нажал на ручку двери и потянул ее на себя, собираясь идти за Эриком. За дверью стоял Эрик, занесший руку, чтобы постучать. — Привет, — нервно улыбнулся Эрик. Снова эта неловкость. — Проходи, — Чарльз хотел назвать Эрика «дружище», но решил, что он может не правильно понять его слова и посчитает это за "френдзону". Прошло минут 10, разговор не клеился, Чарльз выпил вторую кружку чая. Все-таки они начали обсуждать учёбу, талантливых учеников и все, что связано со школой. Теперь же, время летело быстрее и, пока они общались на такие темы, прошло 2 часа. От чая они перешли к вину и были навеселе. В голову не лезли мысли о сексе, они просто общались как самые лучшие друзья, как самые близкие люди на всем белом свете. Все, чего хотелось Эрику — проводить больше времени с Чарльзом. Всегда быть с ним рядом, даже на уроках. Эрик, конечно, знал, что Чарльз иногда выпивает, но знать, что он пьет, и видеть его пьяного — совершенно разные вещи. — Завтра у нас уроки. Думаю, нам нужно идти спать, —Эрику на самом деле было все равно, будут завтра уроки или нет. Он мог встать в любое время через силу, через боль, пойти преподавать и все было бы замечательно. Он переживал за Чарльза. Тот явно выпил больше и мог уснуть либо под утро, либо уснуть рано, но проспать. Иногда он позволял себе такое, когда выпьет в честь какого-нибудь праздника. Будь то день рождения кого-то из близких ему людей, день города, его независимости, в честь первого учебного дня или первого дня весны... После этих размышлений Эрику стало понятно, что Чарльз пьет больше, чем ему казалось. Почему? Непонятно... Может, просто любит выпить, а может есть какие-то причины? В любом случае, после таких празднеств, которые Эрик не посещал, он часто видел Чарльза, идущего по коридору с Хэнком. Он был весел, с румянцем на щеках и шутил направо и налево. — Если нам нужно идти спать, может, поспим вместе? — такое могло придти только не в совсем трезвую голову Чарльза. Эрик не сразу понял, шутит он, издевается или говорит правду, поэтому какое-то время смотрел на него, ожидая смеха со стороны друга. — Я серьезно. Мне одиноко, —Чарльз снял маску веселого профессора и пустым взглядом стал смотреть на горящие дрова. — Хорошо... — ответил Эрик. Он немного сомневался в том, что согласиться спать в одной кровати с Чарльзом будет хорошей идеей. — О, да? Ты согласен? — по-детски улыбаясь, спросил Ксавье. — Да, — Леншерр неуверенно отразил улыбку. Разговоры о том о сем продолжились, Эрик намекал Чарльзу, что уже надо идти спать, не важно в чьей кровати, вместе или раздельно. Но тот будто бы этого не слышал, болтал и болтал, при чем говорил он полную чушь. Знаете, что-то наподобие мыслей «если негр-альбинос назовет негра «негром», то это будет считаться расизмом?», когда вы пытаетесь заснуть. И вот, Чарльз еле составляет предложения, его глаза слипаются, и Эрик решает отнести его на кровать. — Пойдем, поспим, — Эрик, держа Чарльза за бока, попытался поднять его, но тот начал дёргаться и плюхнулся обратно в кресло. Чарльз мямлил что-то себе под нос, это было похоже на «давай ещё посидим». Эрику это надоело, и он даже слишком резко поднял его и закинул себе на плечо. Чарльз был на удивление лёгок. Аккуратно уложив брыкающегося Чарльза, Эрик принялся помогать ему снять кардиган, тапочки и, оставшись в одной рубашке и брюках, Чарльз схватил Эрика за его водолазку и притянул к себе. — Все ещё хочешь поцеловать меня? — Ксавье был очень близко к Леншерру, дышал ему в губы. Тот поначалу смутился и чуть ли не оттолкнул Чарльза, но через секунду улыбнулся и сказал почти шепча: — Мне кажется, ты уже знаешь ответ, — Леншерр робко накрыл губы Ксавье своими и через несколько секунд отодвинулся. Он не был уверен в своих действиях, не думал, что поступает правильно, пользуясь нетрезвым положением Чарльза. Того явно не устроил такой короткий поцелуй и он приподнялся, чтобы поцеловать Эрика. Чарльз был настойчив, целовал уверенно, прикусывая нижнюю губу Эрика. Руки Эрика начали расстёгивать рубашку Чарльза. К сожалению, некоторые пуговицы были без доли сожаления оторваны, и какая то их часть оказалась на полу. Чарльз слегка пошатывался, можно сказать, дрожал. В конце концов, он откинулся на кровать, а Эрик навис над ним, продолжая целовать. Он плавно перешёл к шее: сначала целовал уголки губ, щеки, скулы, прикусил мочку уха, после чего стал покрывать тонкую, бледную шею Чарльза короткими поцелуями. Дыхание второго участилось, он немного заерзал. Эрик прикусил кожу, после чего зализал этот укус. Отдачи от Чарльза не было, он не сказал ни слова, и даже дыхание стало равномерным. Эрик поднялся и посмотрел на Чарльза. Он мирно спал, немножко посапывая. — Какой же ты милый, когда спишь, — Леншерр улыбнулся, его сердце переполнялось какой-то щемящей нежностью. В животе запорхали бабочки. Чарльз был так близко, был так мил, был таким смешным. Вот как можно уснуть во время прелюдии? Эрик даже посмеялся, но не слишком громко. Не хотелось будить такого обаяшку. Заботливо укрыв Чарльза одеялом, Эрик погладил его щеку. Для поцелуев в лоб он не был готов и думал, что для них ещё рановато. У каждого есть мимолётное желание сделать что-то, что вряд ли будет вовремя или подойдёт под тип отношений с человеком, с которым хотелось бы такое сотворить, но желание есть и, слава богу, чаще всего оно не застревает в голове надолго. Эрик решил лечь спать с Чарльзом. Он снял ботинки, носки и водолазку. Кровать Чарльза немного поскрипывала, когда Эрик старался залезть на нее, не разбудив Ксавье. Он аккуратно лег на второй половине кровати — у Чарльза она была двухспальная, несмотря на то, что никто не задерживался у него надолго. Видно, любил шиковать — и положил руки на живот. Эрик глядел в потолок, начал потихоньку проваливаться в царство Морфея, как почувствовал, что его тело обхватила горячая рука, и вслед за ней у него на груди устроилась голова Чарльза. Он тихонько посапывал и говорил что-то невнятное, пока устраивался на груди Эрика поудобнее. Тот неуверенно положил свою руку на спину Чарльза и стал поглаживать его через тонкий слой рубашки большим пальцем. Дыхание Ксавье опаляло кожу, и о стенки живота Леншерра забились бабочки. Он почувствовал себя счастливее, чем обычно. Улыбнувшись в пустоту, он прикрыл глаза и уснул. Солнце настойчиво светило в глаза, заставляя либо отвернуться от источника света, либо разомкнуть свои очи. Желание понежиться в кроватке было выше желания вставать, но напоминание будильника о существовании уроков заставило это желание отогнать прочь. Потерев глаза, Эрик перевернулся на живот, кровать была прохладной, откуда-то шел сквозняк, и оголённые щиколотки в полной силе чувствовали этот холод. Он спрятал ноги под одеяло и провел рукой по кровати, где должен был лежать Чарльз. Конечно, он был там, что встревожило его ещё больше. Он резко поднялся на локти и открыл глаза, осматривая комнату. Наконец, остановившись на будильнике, стоявшем на тумбочке, он начал фокусировать взгляд и разглядел числа «9:23». — Черт, —шепнул Эрик и соскочил с кровати, он начал быстро надевать свои вещи, закурил и стал попутно будить Чарльза словами: «Чарльз, вставай, у нас уроки», «Чарльз, уже 9:25», «Чарльз, уже 9:30». Когда он зашнуровал ботинок на левой ноге, Эрик сразу сел возле Чарльза и погладил его плечо. Робко и неуверенно, словно тот может укусить его в любой момент. Он держал сигарету в другой руке, в комнате висел дымок. — Ммгм, — сонно промычал Чарльз, — сколько время? — он лениво открыл один глаз. — 9:30... — Эрик позволил себе ухмыльнуться, когда глаза Чарльза широко открылись, и он чуть не снёс Леншерра, пока вылезал с кровати и бежал менять рубашку. — Уже 9:30, а ты мне ничего не сказал? — на ходу спросил слегка раздраженный Чарльз, застегивая пуговицы на рукавах. — Я тебе говорил, но ты решил, что послушать меня будет не в твоих интересах, — снова издевательский смешок и ещё один от Чарльза. — Прошло полчаса, мы можем уже выйти из кабинета? — раздражённо спросил Питер. — Не думаю, что для тебя сходить куда-то сейчас будет проблемой. Используй свою способность, — улыбнулась Джин. — Это скучно... Такое занимает около двух секунд, и я снова буду сидеть на этом неудобном стуле, квадратить свою задницу, — Питер закатил глаза и выдохнул, вставляя наушник в ухо и стуча в ритм ногой по полу. — Это правда странно, что профессора Чарльза до сих пор нет, — заговорил Курт. — Я могу сходить! — моментально вызвался Питер и, не спрашивая разрешения или одобрения, вышел из кабинета, не используя своих способностей. Он только отошёл от двери кабинета, как Курт догнал его. — Могу ли я пойти с тобой? — Ты уже идёшь, —посмеялся Питер, — конечно, вдвоем веселее. Дойдя до комнаты Чарльза, Курт прислушался. Было слишком тихо. Возможно, профессор просто читал книгу, может играл в шахматы или спал в своей кровати,совсем не собираясь идти на урок. Питер посмотрел на Курта и прислушался тоже. Раздалось тихое «Ах!» и скрип кровати. Мутанты переглянулись: Курт засмущался, а Питер прикрыл рот рукой, то ли сдерживая смех, то ли скрывая удивление. — Да? Я не соизволил выслушать тебя? —смеясь, спросил Чарльз. — Угу, —кивнул Эрик, — ты так сладко спал, что я не мог нарочно шуметь. — Мне кажется, мы не закончили, — Чарльз обошел свой стол и сел на его край, скрестив руки на груди. Эрик сидел на расправленной кровати и смотрел на Чарльза, докуривая табачное изделие. — Что именно? Думаю, нам нужно идти на уроки. Нас ждут, — он встал, потушил сигарету о подоконник и выкинул окурок в окно. Эрик уже собирался уйти. — Подойди ко мне, — сделав серьезное лицо, Чарльз глянул на Эрика и быстро отвёл взгляд, смотря в окно. — Что? — в голосе Эрика слышалось недоумение и интерес. А может, даже страх или волнение. Чарльз не собирался отвечать, и Эрик подошёл к нему. — Так, что ты хотел? Мы опаздываем на полчаса, — Эрик посмотрел на свои наручные часы, взгляд Чарльза был прикован к окну, — мы должны ид... — Эрик поднял взгляд и поймал на себе взгляд Чарльза. Он не был спокоен, не был зол. Он смотрел игриво, сверкая глазами. Руки Чарльза сами потянулись к шлевкам на брюках Эрика, и он машинально потянул его на себя. Тот слегка пошатнулся, но очень даже послушно приблизился к Ксавье. — Мне кажется, мы не закончили, — Чарльз нагло потянул Эрика ближе к себе и, когда между ними оставалось пару миллиметров, когда их тела соприкасались — шепнул, обжигая дыханием ухо: — Хочу продолжить начатое, — Чарльз заглянул в глаза Эрику, на солнце они были синими и в них читалось желание. Ксавье нежно поцеловал Леншерра, пробуя на вкус. У него была дурная привычка — курить, поэтому целуясь с Эриком Чарльз, можно сказать, сделал затяжку. Эрик отвечал неуверенно, неумело, положив руки на талию Чарльза. Несмотря на то, что Чарльз большую часть времени проводил в школе или в библиотеке, сидя перед учебниками, он был худоват, и даже имелась талия. Эрик понял это, пока проводил по ней руками. Рубашка правда немного... Нет, не немного. Она очень сильно мешала наслаждаться мягкой кожей профессора. Эрик сам не понял как, но он позволил Чарльзу руководить. Он приоткрыл рот, совсем немного, но Чарльзу хватило и этого. Он провел языком по нижней губе Эрика, медленно толкаясь языком в рот. Он слегка коснулся неба, провел языком по внутренней стороне зубов, по щекам. Эрик вжимал Чарльза в стол, чувствуя, как они оба начинают возбуждаться. Ксавье провел по спинке языка Леншерра, облизал уздечку и почувствовал, как тот рвано выдохнул и отстранился. Ксавье сразу заволновался, боясь, что сделал что-то не так. — Тебе не понравилось? — насторожившись, спросил Чарльз. — Нет, очень даже понравилось. Ты... Мастер, — он смотрел на Чарльза так, как не смотрел ни на кого. Его переполняла любовь к этому человеку. — А что тогда? — Чарльз провел рукой по груди Эрика, опускаясь к животу. Пальцы его были растопырены и немного согнуты. Проводя по животу Эрика, он слегка надавливал подушечками пальцев, немного царапая водолазку. — Я... Не уверен, что ты хочешь этого. Этой фразой Эрик ввел Чарльза в ступор. Чарльз решился на это, нет, он хотел этого и сделал решение. Он первым поцеловал Эрика, проявил инициативу, и он думает, что Чарльз совсем не хочет заняться любовью. Пытаясь доказать неправоту Эрика, Чарльз подался бедрами вперёд, ощущая стояк Леншерра своим. Эрик винил себя за свою нерешительность и неуверенность в себе, несмотря на то, что ждал этого момента так долго. Он мечтал, чтобы это произошло. Эрик решил не торопить события — ага, да, у них ведь уроки. Торопиться ни к чему— он просто накрыл губы Чарльза своими, слегка сжимая его нижнюю губу. Он стал посасывать губы Ксавье, руки блуждали по столь желанному телу, которое он видел каждую ночь перед сном, видел в душе, когда мылся. То самое тело, которое Эрик хотел не просто отыметь, а прижать к себе, обнимая под теплым пледом или под холодным дождем. Язык также скользнул в рот Чарльза, тот без доли протеста приоткрыл рот шире. Эрик ударился зубами о зубы Чарльза, но это не помешало ему дальше изучать ротовую полость Ксавье. Тот мгновенно поймал язык Леншерра и стал водить по нему круговыми движениями. Леншерр стал отвечать взаимностью, потираясь бедрами о бедра Ксавье. Руки потянулись к пуговицам (которые он тоже просто вырвал) и, освободив торс Чарльза от лишней ткани, стал водить по нему руками, иногда нарочно проезжаясь кончиками пальцев по соскам. Он не знал эрогенных зон партнёра, потому проводил по его телу без нажима, только кончиками пальцев. Когда подушечки прошлись по внутренней стороне предплечья, Чарльз немного вздрогнул, выдавая себя. Эрик, продолжая поцелуй без языка, медленно отстранился от Чарльза, поднося его руку к своему рту. Проведя языком от кисти до внутренней стороны локтя, он начал немного посасывать кожу в локтевой ямке. Ксавье тихонько простонал, сводя брови к переносице. Леншерр остановил прелюдию и стал наблюдать за Ксавье. Кожа в месте поцелуя-засоса покраснела, в штанах стало теснее, Чарльз смотрел в пол, дыша чаще, чем обычно. Все ещё держа за руку Чарльза, Эрик потянул его за собой на кровать. Нежно толкнув его в грудь, Эрик устроился у него на коленях. Чарльз уже подумал, что Эрик хочет принять позицию снизу. Что пугало его не меньше, чем если пассивом был он, а не Эрик. Тот положил руку на затылок Ксавье, провел руку повыше, наматывая длинные волосы на кулак и оттягивая его голову назад, оголяя для себя его шею. Вчерашние "метки" были еле видны, но они были. Прильнув к шее, Эрик покусывал, лизал, посасывал бледную кожу. Чарльз таял в такой обстановке и просто откинулся на спину, Эрик вслед за ним. Тяжело дыша, он стал проводить кончиком языка по телу Чарльза, отодвигая полы рубашки. По спине проходились мурашки, прошибая мелким током пальцы ног, тело было податливым, отвечало на все ласки. Чарльз выгнулся в спине, когда Эрик облизал его сосок, втягивая в рот. Руки впивались в покрывало, по лбу стекала капля пота, в штанах было тесновато, но ещё не настолько болезненно. Спина со временем вспотела, и Чарльз поднялся на локтях, чтобы снять пропотевшую рубашку. Он откинул ее в сторону, отвлекаясь на дверь своего кабинета. Эрик встал с кровати, снял брюки, боксеры и носки, запрыгивая обратно. Чарльз не на шутку взволновался, когда увидел размер Леншерра. Он просто уставился, не в силах оторвать взгляд. Тот хмыкнул и, схватив Чарльза за бедра, подтянул к себе. Кровать скрипнула и профессор выкрикнул от неожиданности: —Ах! Леншерр резким движением руки стянул, с усилием, но стянул боксеры Ксавье. Проводя руками по всему телу, оглаживая внутреннюю сторону бедер, касаясь Чарльза везде — Эрик даже случайно чуть не коснулся члена Ксавье. Тот изнемогал, ерзал на кровати, тихо постанывал, возмущаясь. Параллельно всем ласкам умелым и шершавых ладоней Эрика, он целовал локтевую ямку, плечи, ключицы, шею, соски, и спускался вниз к животу, проделывая дорожку поцелуев. — Эрик... — выдохнул Чарльз. — Прошу, не томи. Эрик знал, что если он сейчас не попытается расслабить тело Чарльза, то этот первый раз с мужчиной ему запомнится надолго, ассоциируясь с болью. Он попробовал развернуть Чарльза на спину, но тот упёрся ногами в кровать. — Так будет больнее, —предупредил Эрик. — Хочу видеть твое лицо, — улыбнулся Чарльз, обхватывая шею Эрика, прижимая к себе, снова втягивая в поцелуй. Он был недолгим, Леншерр взглядом спросил «где?», и Ксавье указал на прикроватную тумбочку, в которой лежал лубрикант. Выдавливая себе на пальцы побольше, он устроился между ног Чарльза. Тот откинул голову на подушку, прикрыв глаза. Боялся неизвестности, боялся, что будет больно или неприятно. Эрик же, боялся, что Чарльзу будет больно. Его руки немного тряслись. Он был осторожен. Он развел ноги Чарльза в стороны, слыша рваный выдох. Аккуратно проталкивая один палец в анус, он сразу начал целовать шею, грудь профессора. Леншерр кусал шею, ключицы и плечи Ксавье, но нежно, не доставляя боли. Как бы любя. Левая рука гладила живот, слегка задевая головку. При каждом случайном прикосновении Чарльз тяжело выдыхал, жмурился и пытался сдвинуть ноги друг к другу. Эрик не стал ничего говорить, просто продолжал разрабатывать вход, медленно добавляя второй палец, разводя пальцы «ножницами». Спустя время Чарльз был достаточно растянут, чтобы не причинять слишком много боли. Эрик вытащил пальцы, Чарльз почувствовал пустоту, захныкал от возмущения, как хныканье сменилось на стон, когда Эрик вошёл на половину. Стон Эрик тут же заглушил своими губами. Не хотелось, чтобы кто-то услышал их и понял, почему ни Ксавье, ни Леншерр не присутствовали на собственных уроках. Леншерр не двигался, хоть очень хотелось. Он ждал, пока Ксавье привыкнет и смотрел на его лицо, которое передавало все его чувства — боль. Он чувствовал непривычную заполненность внутри. Ощущения были обоим в новинку. Эрик думал, как бы не испортить первый раз каким-нибудь движением или словом, его очень заботило мнение Чарльза, и раз уж они зашли так далеко — это случится не один раз, и сейчас он должен быть осторожен. Чарльз качнул бедрами, подаваясь навстречу Эрику, давая понять, что он готов, несмотря на то, что Эрик видел, что тот прикусывает нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Эрик положил свою руку на щеку Чарльза, поглаживая большим пальцем. Тот немного расслабился, открыл глаза и посмотрел Леншерру в глаза. Глаза Чарльза были просто нереально красивыми, особенно при солнце. Оно светило ему в один глаз, отчего он стал ярче, светлее, стал ещё чудеснее. А губы, боже, такие неестественно бордовые, будто он целуется каждые две минуты. После поцелуя его губы окрашивались чуть ли не в алый цвет, и если бы он прокусил ее, то крови просто не было бы видно. Ресницы немного слиплись от слез, кожа вокруг глаз была мокрой. Эрик вытер его слезы и прильнул к его губам: целуя нежно, аккуратно, не торопясь. В этот же момент он начал потихоньку двигаться. С каждым толчком Чарльз старался не стонать от боли слишком громко. Он пытался переключится на губы и язык Эрика, руки скользили по сильным мышцам Леншерра, он хватал его за плечи, прижимая колени ближе к своему телу. У Эрика просто не было выбора. Он не хотел мучить Чарльза вечность. Отстранившись, он приподнялся, вышел, оставляя внутри только головку, закинул правую ногу Ксавье себе на плечо и снова вернулся к его губам. Он поменял угол, вдруг сработает. Толкнувшись в Чарльза, Эрик нашел ту самую заветную точку — простату. Головка проехалась по ней и Чарльз тут же широко открыл глаза, издал стон полного наслаждения и впился короткими ногтями в плечи Эрика. Тот снова прильнул к губам Ксавье. Все его стоны растворялись в горле Леншерра, толчки стали резче, темп нарастал. Втрахивая Ксавьера в матрац, он отстранился от его губ. Его больше не заботило, что подумают ученики. Он хотел, чтобы первый раз запомнился ярко, отчётливо. Заведя руки Чарльза ему за голову, Эрик держал их одной рукой, другую расположив на шее, иногда немного сжимая ее. — А-ах, Эрик! — выкрикнул Чарльз, — я сейчас... Я, я сейчас... — каждое слово, если не слог, сопровождалось шлепком яиц о ягодицы, стонами обоих мужчин. Кстати, Эрик был даже громче, чем Чарльз. Он сразу понял, что имеет ввиду Ксавье и обхватил его член, водя вверх-вниз в такт своим движениям. Чарльз с самым что ни на есть порнушным стоном кончил, пачкая свой живот и руку Эрика спермой. Он машинально сжался, и Эрик последовал за Чарльзом — громко простонал, изливаясь внутрь. — Они там... — не решаясь все-таки спросить, начал Курт. — Да, — Питер смотрел в стену, — хотя, я не жалею, что остался послушать. — Оу... Тебе такое... Нравится? — осторожничал Курт. — Нет, я думал, что моему папе нравятся девушки, но не понимал, почему он всегда ходил возле профессора. — Н-да уж. Это ведь не плохо? — Нет, нет. Даже хорошо, — Питер улыбнулся и похлопал Курта по плечу, — знаешь, что такое шантаж? Предлагаю шантажировать моего папашу или профессора Икс. — Я... Из комнаты Чарльза донеслись смешки и неразборчивая речь. — Отказы не принимаются, мне нужны ещё очевидцы, помимо меня. Иначе мне просто не поверят. Курт нервно посмеялся, Питер подхватил. Зря. Эрик, не вылезая из кровати, нагнулся и начал хлопать каждый карман в надежде найти там пачку сигарет. Там осталось всего две. Печально, ведь это только начало дня. Придерживая губами табачное изделие, Эрик зажёг спичку и поднес ко рту. Потушив спичку он откинул ее на тумбочку. Затянувшись, он посмотрел на Чарльза. — Плохая привычка, — выдавил Чарльз, лениво отгоняя от себя дым. — Знаю, — Эрик держал сигарету в руках. Он снова затянулся и, не выдыхая, придвинулся к Чарльзу. Тот просто посмотрел на него с каким то недопониманием, после чего ему в лицо прилетел клуб дыма. Чарльз так же лениво помахал рукой возле своего лица, стараясь не дышать. Эрик смотрел в потолок и курил. Мужчины просто прикрыли свою наготу одеялом и лежали, не произнося ни слова. — Как тебе? — спросил Чарльз. — Хм, мне понравилось. Хотелось бы всегда так. Хотелось бы всегда чувствовать твое горячее тело под собой, закинув одну твою ногу на плечо. Может, в следующий раз, закину две. Свяжу твои руки, не позволяя касаться себя, и ты кончишь только от моего члена внутри себя. Чарльз прикрыл лицо руками, должно быть, засмущался. — Что? — смеясь, спросил Эрик, как будто это норма. — Я сказал что-то не то? — Да нет, ничего, — Чарльз убрал руки от лица, оно было красным от смеха или смущения — тут было не понять. — Хм, а я настаиваю на том, что я сказал что-то не то... — Леншерр хитро улыбнулся и потушил сигарету о пепельницу. Естественно, Ксавье никогда не курил. А даже если и курил, то не был таким заядлым курильщиком, как Эрик, чтобы покупать пепельницу. Эрик не придал этому значения и просто придвинулся к Чарльзу. Тот вопросительно посмотрел на Эрика и даже насторожился. Что-то было не так, суровый Магнито не одаряет улыбкой так часто даже Чарльза... «Суровый Магнито» протянул руку к Чарльзу и пальцами защекотал под ребрами. Ксавье сразу тихонько посмеялся и постарался убрать руку Леншерра, но тот был настойчив и уверен, что сегодня он защекочет своего любовника до смерти. Состязания продолжались — для Чарльза это были истязания, в пользу Эрика. У Чарльза от смеха слезились глаза и болели ребра оттого, как Эрик сильно поддевал его кожу. Помолчав, Леншерр услышал смешок из-за двери. «Вот так сюрприз», — подумал он. Эрик обмотал одеяло вокруг бедер, с ухмылкой забирая одеяло у нагого Чарльза. — Мальчики, что вы здесь делаете? — напущенная злость заиграла на лице Эрика. Получалось не очень хорошо. — Мы? — Питер посмотрел на Курта и снова на Эрика. — Мы хотели узнать, где вы, уже прошло столько времени, — глаза Питера бегали туда сюда, никак не останавливаясь на ком-то, — я, ну, мы с Куртом пришли узнать, и вот, ну, это... Оно самое... И тут вы такие, ну, и мы уже хотели уходить, но потом вы такой: «опа, здрасьте» и... — Хватит, Питер, — ни капли не злясь, попросил Эрик, — я уже все понял, — мужчина посмеялся, Курт издал несколько нервных смешков, а Питер натянуто улыбался. — Ну и что вы стоите? — Эрик сразу изменился в лице: с улыбчивого профессора на «сурового Магнито». Парни сразу перестали смеяться и переглянулись. — Идите на занятия, бегом, — указав на коридор, за спину Питеру и Курту. Те испугались и убежали. Когда они отбежали от комнаты достаточно далеко, то оба засмеялись. Это был не последний раз, когда им придется сидеть на уроках без учителей.