Забыть.

       Я был бы рад!..       Твои пшеничные волосы, взгляд янтарных глаз, бледная, словно лист кожа… Ты так красив, до ужаса прекрасен! Бесценен среди всех сокровищ в мире, по крайней мере, для меня. Ты стал мне солнцем в сплошном мраке, координатой, к которой я так рьяно стремился! Ты свет надежды, свет нового будущего для нас всех, к чему я так сильно ревную. Мне хотелось бы, чтобы этот свет был только моим, принадлежал только мне из всех в этом прогнившем и завистливом мире! Ах, как же ты прекрасен… Я влюбился. Хотелось снова испытать это чувство!       Сменялись дни, шли года. Тебя всё нет, ну где же ты? Не вижу снова я тебя, среди моей общины. Раньше, будь то шторм, то ветер, ты везде. Без тебя жить — сущий ад! Без взора очарованья, блеска искренности в нём и доброты, отчаяния… Без шелковистых локон пшена оттенка. Ужасно горько вспоминать, минувшие уже те дни, когда ты рядом, может, поодаль, тихонько ступал на своих столь с виду хрупких ножках. Другой сказал бы, «Вот ребёнок!», но нет, старше будет тот всего Тейвата! Рядом, летя за плечом у того, неугомонно что-то лепетала Паймон, через каждое слово упоминая испорченный мимо проходившим Беннетом ужин. А ты всё твердил, что «Он не нарочно! Он не виноват в этом!» и ты был прав.       Ох, как же я очарован этим! Как и раньше, солнце, луч, надежда всего Тейвата… Но жаль, всё далеко не вечно.       Не все уж помнят о герое, спасшего Мондштадт. Возможно, только горсть людей из всех мест мира, а то и меньше? Перечислить по пальцам можно, да и не факт, что те то помнят… От горя позабыли? Грусти? Чтоб спокойно дальше жить? Наверное, так оно и есть. Но я всё ещё помню. Да, абсолютно всё.       Перечислять то долго, жаль, в минуту уложить нельзя… Минимум на тридцать. И вот он, я, стою на том же самом месте, где когда-то встретил я тебя. С каждым годом обида сильнее терзает мою грудь, сомнения, горечь утраты чего-то важного, такого жгучего до кипения и очарования!.. Ах, как же ты любим.       Стою, рассматриваю уже вольную морскую гладь, на том же месте, где мы когда-то бросали в ту, артефакты бога соли, дабы Гаврия упокоился вместе с остальными божествами сие мира. Ты в тот момент был так задумчив. и стоял ты рядом до конца, будто решаясь на что-то, что не до конца осмыслил. Пару раз я почувствовал в тот миг касание твоей руки, не подал виду. А ты же вздрогнул, не отшагнул, не отодвинул руку. А я всё также стоял, смотря в это бездонное море сожалений былого прошлого. Казалось, время остановилось. Я был так рад в тот момент, не представляешь, Путешественник! Настолько, что даже решился на такой глупый, как мне казалось, опрометчивый шаг. Неловко, будто бы считая момент неподходящим, я чуть прошёлся пальцами по твоим, взяв те в ладонь. Ты так шуганулся, что пришлось удержать тебя за предплечье, и только тогда я заметил твой сильный румянец на щеках, метавшийся взгляд где-то по камням и дрожащие ладони. Я спросил тогда, что случилось с тобой, в порядке ли ты? А ты лишь отмахнулся самыми обычными словами, что всё хорошо, не переживай обо мне. Меня это, знаешь, расстроило. Но всё же, взяв начало этой инициативы в свои руки, я понял, что это самый подходящий для нас момент.       — Я тебе нравлюсь, Итэр? Ты так испуганно посмотрел в мои глаза, что казалось, ты прямо сейчас упадёшь ко мне в обморок! Забеспокоился в тот момент, конечно, я очень.       — Господин Чжун Ли?.. Почему Вы-       — Тебя всё выдаёт, знаешь? И вот, тот самый глупый, по моему мнению, момент. Я коснулся рукой твоей пряди, убрал ту за ушко и почти невесомо поцеловал тебя в лоб. Ты так опешил, что пришлось снова тебя поддерживать рукой, но уже за верхнюю часть спины. Ты прерывисто выдохнул мне в шею, а я сверху глядел на тебя, реакцию выглядывал из-за выбившихся прядей.       Было достаточно романтично, как ты потом рассказывал мне в небольшом ресторанчике Ли Юэ, посмеялся даже. Эти моменты с тобой запали мне в душу так сильно, так глубоко! Сложно было совладать с собой в такие моменты, как в тот момент. Я пообещал тебе подарить настоящий поцелуй, но потом, не сейчас.       Не успел. Не успел подарить, рассказать о насущном за день, как пришла весть. Путешественник пропал. Бесследно, полностью испарился вместе с Паймон! Все, кто знал о его похождениях по континентам искали его, развешивали листовки на каждом видном месте и людных местах. Архонт Ветров даже не смог найти юношу, а вот я нашёл только одну зацепку, шарф с золотыми вставками на самом пике Утёса звездолова, а тот и до сих пор весит где-то на вешалке в доме. С помощью него многие пытались найти хоть какой-то след от Путешественника, но безуспешно. И только тогда я заметил, что Витая Бездна, всеми известное подземелье, закрылось. Джинн сослала весь поисковой отряд на поиск Итэра, да и сама пошла. Как потом стало известно, ходила она больше всех и вернулась с поисков последней. Тейват буквально «стоял на ушах» от новости, но через год, два… Всё утихло. Никто даже не пытался заикнуться о герое, спасшем Мондштадт, помогающим всем горожанам с их бедами и невзгодами. Его будто и не было. Таков был приказ Джинн на объявлении перед народом. В Ли Юэ же почти никто толком не знал Путешественника, только некоторые личности смутно помнили златый образ парнишки в белых одеяниях, иногда даже путаясь в деталях. Но даже так, горожане Ли Юэ знали — консультант Ритуального Бюро «Ваншэн» по кому-то скорбит. Было множество слухов поначалу, но резко всё утихло. Интересно, чья заслуга?       Вспоминая всё это былое, хотелось забыть. Чему я привык, спустя долгие годы жизни. Всё уходит, всё не вечно. Как же хотелось всё это взять в руки, смять, закинуть куда-то в далёкий лес или горы Ли Юэ, разорвать, выкинуть или сжечь, чтоб снова не мучаясь по ком-то, просто жить и дальше, дальше спокойно спать по ночам и не терзать себя мыслями о твоём возвращении! Вот бы это был просто сон…       Я был бы рад!..