Отель "Белая Ласточка"

Трое кэналлийцев стояли и смотрели, как на экране мужчина трахает светловолосого северянина. - И зачем вы меня позвали? - лениво бросил Алва, скрывая раздражение. - Я бы и не стал беспокоить вас, соберано, да только это уже его четвертый за утро и... Хуан нажал несколько кнопок и камера чуть приблизилась. На экране появился более крупный план с лицом распятого на постели молодого человека. В лице Рокэ Алва не изменился, только бровь дернулась, но бывшего "мальчика соберано" узнал даже Альберто. - Разве мы не гордимся тем, рэй Суавес, что у нас клиенты получают то что хотят, если могут за это заплатить. Решительно не вижу здесь никакой... На экране лицо северянина исказилось от боли, и не знай Берто Алву, подумал бы, что соберано подавился сейчас своими словами. В наступившей тишине все трое продолжали смотреть на экран. "Белая ласточка" была весьма приличным заведением. Лучшим в Алвасете. Здесь каждый мог прийти и получить, что душе угодно, конечно, если у него было достаточно денег. Технически борделем они не были, предпочитая называться "домом свиданий". Клиенты искали под свои запросы друг друга, но, конечно же, существовал штат сотрудников всегда согласных на такие запросы, на которые сходу никого не найдешь. А предложить "Ласточка" могла решительно все, ну, или почти все. От просто массажа и сочувственного взгляда, до вещей потяжелее, кои, например, творились только что в этом номере. Долгих десять минут соберано гипнотизировал экран, пока парень в номере Л21 ушел в ванную, а охранник и управляющий почтительно молчали. Когда северянин выполз из ванной и в одном полотенце лег на кровать, вместо того, чтобы лечь спать или освободить номер - взял планшет, отметил параметры поиска и мазнул картой по экрану, а соберано схватился за спинку кресла, попав рукой не с первого раза... Управляющий отметил для себя, что позвал его не зря. - Хуан, задержи платеж. И отмени заказ. - бросил Алва, наклонился над компьютером, выключил камеру, показывающую злополучный номер и вышел из кабинета. - Доброе утро, юноша. - Я вам... Не юноша... Что вы здесь делаете? - Хотел бы я сказать, что здесь работаю и посмотреть на ваше лицо. - Рокэ взял со столика у кровати планшет, изучил отмеченные параметры поиска и поморщился. Помолчал, но все же дал объяснение: - "Ласточка" принадлежит мне. Не говорите, только, что не знали. - Я не знал... Растерянность сменилась на выражение, которое должно было показать Рокэ - Ричарду совершенно плевать. - Так что же... Вы здесь делаете? Вопрос Рокэ проигнорировал. Посмотрел на юношу, которому явно с трудом сейчас давались длинные фразы. - На сегодня с вас хватит. И это, - он помахал картой Ричарда, которую взял вместе с планшетом со столика - я пока заберу. Даже интересно, вы уже все свое наследство здесь оставили? - Вы не смеете... Проигнорировав и возмущенный возглас, Рокэ сел на постель рядом с обнаженным Ричардом, невесомо касаясь провел ладонью по его щеке, убрал со лба налипшие волосы и мягко спросил: - Зачем вы устроили этот концерт? - Концерт? Я... Я просто хочу немного... любви. - Ах, любви? Асфиксиофилия, грубый секс... Что вы там еще отметили... "сделаю вам глубокий минет" мне продолжать? Это вы называете "немного любви"? - Не вам меня.... Осуждать... И не надо за меня решать! Рокэ приложил палец к начавшим было дрожать губам Ричарда и сказал: - Я вас не осуждаю. По крайней мере, не за это. Только астму свою вы не потрудились отметить, а это уже просто глупость... Встав и пройдясь по комнате, Рокэ подошел к шкафу, достал оттуда стандартную пижаму и бросил одеждой в Ричарда. Посмотрев с сомнением на юношу, без сил лежащего на кровати, Рокэ вернулся к нему и сухо, по-деловому, забрал мокрое полотенце и надел на Ричарда штаны. Тот не сопротивлялся повернув голову в сторону. Рокэ помахал у него перед лицом рукой и, когда Ричард соизволил обратить на Алву внимание, сказал: - В вашем возрасте уже давно пора научиться различать любовь и простое удовольствие, Ричард. Тот промолчал. Алва отошел к столу и, достав аптечку и разглядывая что-то в ней, спросил: - Пили что-нибудь? - помедлил, - Глотали, вдыхали? - Что? - Я спрашиваю: у вас на трезвую голову такой пыл? - жестче повторил Алва. Ричард ответил не сразу. - Пили. Дождавшись реакции, Алва кивнул и наконец выбрал из аптечки ампулу и шприц. - Что это? - вяло поинтересовался Ричард. - Седативное и болеутоляющее. - Не нужно. Вы не смеете... Мне не больно. - еле выговорил Ричард заплетающимся языком. - Я вижу. Крепко взяв Ричарда за запястье, Алва продезинфицировал место укола, перетянул руку юноши жгутом выше локтя, велел сжать кулак, ввел иглу, снял жгут, велел разжать пальцы и ввел лекарство. Поставив укол, он согнул ему руку в локте и уложил на бок все такого же безучастного к происходящему Ричарда. - А теперь, пожалуйста, спи. Позже обсудим, кто что смеет, а кто чего нет. Альберто качался на стуле, поглядывая на Хуана. - Не по уставу это - без камеры в используемом номере. - Соберано сам туда пошел. - А вдруг он его убьет? - предпринял еще одну попутку Берто. Хуан промолчал. - Ну а если? Смена-то моя... А... Если соберано парня? Ответом ему снова был только хмурый взгляд. Альберто вздохнул, подкатился на стуле к Хуану и посмотрел снизу вверх. - Только не говори, что не хотел бы на Алву в деле посмотреть... Хуан вперил в Берто взгляд на долгое мгновение, молча сел за пульт и в несколько нажатий включил камеру номера Л21. На экране соберано лежал поверх покрывала на краю кровати и осторожно целовал в краешек распухших и разбитых губ бесчувственного северянина, укутанного в одеяло. Хуан многозначительно посмотрел на молодого охранника и решительно выключил камеру.