Маленькая вечеринка

Софи поправляла и без того идеально сидящее платье. Оно было для неё слишком открытым; было стыдно и неуютно. Один из минусов быть тихоней, серой мышью. Рядом с ней стоял её брат: уверенный в себе, стильный и слегка саркастичный. Он расцветал на публике, говоря: «Я звёздный мальчик, и я был рождён, чтобы сиять!». Его сияние затмевало Софи во всём, и хоть они были близнецами, но совершенно разными, словно небо и земля. Музыку было слышно даже здесь, в огромном дворе. Её басы отдавались в стены, из-за чего казалось, что они трясутся и вот-вот рухнут. Сердце бедняжки Софи колотилось в такт музыке, но не по её желанию. Такой вид развлечений был явно не для неё. — Не дрейфь, Софи, — брат подхватил её под руку, сплетая их пальцы. — Маленькая тусовка ещё никому не вредила. Щёки Софи покрылись лёгким румянцем, а сердце забилось ещё быстрее. Она скромно ему улыбнулась, ведь на них смотрели многие гости, пришедшие на вечеринку. Она слышала, как шептались за их спинами. Софи это сводило с ума, а Паркеру придавало ещё больше уверенности в себе. Она смущённо высвободила свою руку, качая головой и давая понять, что они не в тех отношениях для такого. В доме музыка была ещё громче, она заглушала даже самые громкие разговоры. И хоть вечеринка, можно сказать, только-только началась, веселье уже вовсю гуляло в просторных залах особняка неизвестного хозяина. Люди смеялись и пили, танцевали на столах и барных стойках и пили. Даже купались в бассейнах и пили. Для Софи это было дикостью, а Паркер, уже ухвативший свой бокал с выпивкой, сразу же нашёл, чем себя занять: молодой девушкой в коротком коктейльном платье, которая явно пришла сюда раньше них. Скромно прижавшись к самой последней барной стойке, Софи рассматривала этот зоопарк, что собрался здесь с пятницы на субботу. Она могла бы сейчас возвращаться из книжного клуба, вороша те прекрасные чувства, которые она испытывала от прочтения книг в кругу таких же, как и она. — Вам налить, мисс? Голос бармена отвлёк её от гнетущих мыслей, и Софи неопределённо покачала головой. Бармен понимающе кивнул и протянул ей стакан с обычной водой. Пожалуй, это был первый человек, который ей понравился на этом сборище пьяных тел. — Я вижу вас тут впервые. Некомфортно, наверное? — бармен улыбался, вытирая бокал за бокалом. — Да, вы правы. Такие места… Не по мне, — Софи отпила воды, снова вперив взгляд в поисках Паркера в толпу беснующихся. Но его видно не было. — А вы давно здесь работаете? Бармен хмыкнул. Возможно, «давно» — не то выражение. По его лицу было видно, что работает он тут чуть ли не с самой первой вечеринки. Внутри особняка становилось душнее, танцы и разговоры развязнее, люди пьянее, а Софи всё такой же серой мышкой стояла в углу, щемясь любого мимо проходившего. Язык развязывала беседа с барменом, подливающим ей изредка шампанское. Она пила медленно, пробуя на вкус каждый глоток. Паркера не было видно даже спустя два часа нахождения здесь, и внутри Софи поселилось маленькое грызущее чувство, будто что-то могло случиться. Она была погружена в свои мысли и даже не заметила, как быстро лёгкое и игристое шампанское сменилось на терпкое вино, а позже и вовсе на высокоградусный виски. Думать, или хотя бы пытаться, было трудно. Мысли смешивались в одно варево, язык заплетался, а в глазах не то чтобы двоилось, а даже троилось. Пытаясь ухватить бокал с янтарной жидкостью, Софи побрела в гущу пьяной толпы. Она сталкивалась с людьми, невнятно извиняясь. Хотя никто не обращал на неё особого внимания. Влившись в самое сердце шторма из танцующих людей, она начала медленно двигаться под оглушающую песню, которую она, может быть, и знала, но уже не помнила. Алкоголь ударил в голову, и Софи отпустила ситуацию, отдаваясь воле случая. Платье струилось по её телу, а бокал извергал из себя остатки выпивки, которая лилась по рукам, брызгала на окружающих, таких же пьяных, как и она сама. Они кричали ещё больше, подставляясь под брызги алкоголя, в надежде наполнить себя им хотя бы ещё на пару капель больше. Песни и танцы лились сквозь Софи, басы били в стены, возвращаясь ещё большей волной, которая обрушивалась на людей потоком неиссякаемой энергии. Она даже не замечала, что чьи-то крепкие руки оглаживали её тело, что кто-то отчаянно прижимался к ней. Ей было сейчас хорошо. Ей было впервые в жизни плевать на происходящее. Так почему бы не отдаться первому встречному? Когда Софи повернулась лицом к тому неизвестному, давно опустевший бокал с дребезгом разбился о мраморный пол с чёрными трещинками. Она увидела перед собой Паркера. Румянец на щеках, растрепанная причёска и расстёгнутая наполовину рубашка… Сейчас он был идеальнее, чем когда-либо. Софи залилась звонким смехом, прижимаясь к телу своего брата. На задворках ещё действующего сознания внутри неё билась мысль о неправильности. Но Паркер отвечал ей взаимностью, с нескрываемой пошлостью смотря на сестру. Его крепкие руки покоились на её талии, пока Софи, словно змея, извивалась в них. Сейчас на них никто не смотрел, сейчас они были одни. Музыка звучала громче, люди смеялись и кричали, пели и танцевали. Этот вечер был только для них двоих. *** Паркер прижал Софи спиной к холодной стене какой-то комнаты. Даже не важно, чья она сейчас, может даже спальня хозяина. Плевать. Он покрывал её тонкую нежную кожу горячими поцелуями, изредка покусывая. Она стонала и ещё больше извивалась. Алкоголь продолжал бить по голове огромной и тяжёлой деревяшкой, а музыка заставляла сердце биться в такт. Снизу раздавались громкие выстрелы хлопушек с конфетти, смех и снова выстрелы хлопушек, но стоны Софи сейчас были для Паркера куда громче… Софи зарывалась пальчиками в его волосы, хватаясь и оттягивая их. Её душа пылала, а тело желало разрядки. Мешкая, цепляясь и путаясь в ткани платья, Паркер оглаживал все округлости своей сестры, чувствуя, как их возбуждение растёт. Они не в силах остановиться, даже если на утро об этом пожалеют. Софи расстегнула пуговицы его рубашки до конца, слегка оголяя плечи и торс. Его тело сейчас напоминало буквально кусок камня: он держался из последних сил, хотя это было трудно. Им остановиться? Забыть всё и смотреть друг на друга, притворяясь, что ничего не было? Паркер приподнялся, смотря на залившуюся краской Софи: зелёные глаза сверкали в полутьме комнаты; слегка приоткрытые пухлые губы, которые жаждали поцелуя. — Пожалеем ведь, — Паркер произнёс это на одном выдохе, прижимаясь своим лбом ко лбу Софи. — Определённо пожалеем, — разве Софи могла не согласится? Они будут помнить это всю жизнь и, сгорая от стыда, будут сидеть друг напротив друга на семейных ужинах. Возможно, они даже отдалятся. Но это будет потом. А может быть, не будет никогда. — Но ведь маленькая тусовка никого не убьёт, верно? — он улыбнулся, смотря Софи прямо в глаза. Софи подалась вперёд, накрывая губы Паркера своими. Он прижал её к стене всем своим телом, хватая одной рукой за волосы у затылка. Софи целовала его так, как никого до него. Словно он был первым. Словно он не её брат. Свободную руку Паркер опустил вниз, к потаённому месту сестры. Слегка отодвинув белье в сторону, он проник одним пальцем внутрь неё, проверяя, насколько она возбуждена. От его действий Софи вздрогнула, её стон растворился в их долгом поцелуе. Желая заставить Софи стонать ещё больше, он то выходил, то вновь проникал в неё. Стоны, коих было несчётное количество, срывались с уст Софи и тут же растворялись на губах Паркера. Её маленькие трясущиеся ручки еле нащупали его ширинку. Расстегнуть было ещё труднее: пальцы не слушались, да и ширинка особо не поддавалась. — Всему тебя учить надо. Паркер помог ей расстегнуть свою ширинку. И снова поцелуй. Долгий, дразнящий поцелуй. Софи приподняла одну ногу, слегка обвив ей талию Паркера. Он подался вперёд, прижимаясь к её лону. Она жалась к нему, хотела быть ещё ближе. И стала. Он вошёл в неё без единого предупреждения и, казалось, намёка. Всё произошло слишком быстро, чтобы задумываться о происходящем. Паркер мог бы начать всё медленно, плавно, но не стал. Он сразу же начал двигаться, не жалея её. Двигался быстро, сжимая её бедра, ягодицы. А она стонала ему на ухо, иногда шепча, что любит его. Это заводило Паркера ещё больше. Запретный плод сладок. Возможно, их тянуло друг к другу давно, а может, это только из-за алкоголя и общей атмосферы праздности жизни и всего дозволенного. Но это было сейчас не важно. Паркер вновь осыпал Софи поцелуями: скулы, шея, ключицы. Он оставлял свои метки на каждом сантиметре её нежной кожи. Он знает её лучше, чем кто-либо, сейчас они ближе, чем когда-либо. Софи покорно поддавалась ему, обнимая и прижимая ближе к себе, будто он вдруг убежит и бросит её. Двигаться Паркеру становилось всё труднее и труднее. Софи сжималась внутри всякий раз, когда он входил в неё. Ему нравилось, как её тело реагирует на него. И как его тело реагирует на Софи. Вечеринка внизу продолжалась. Пение и пляски, вечный праздник и выпивка, льющаяся рекой, — всё это было где-то там. Слышались громкие раскаты фейерверков, восторженные крики людей, а музыка становилась громче и громче. А ночь только начиналась.