Как побороть депрессию Изуру Камукуры: руководство для чайников

Утро. Как много в этом слове разностороннего и порой противоречащего для разных людей. Для кого-то утро это когда кое-как просыпаешься, со злобой выключая ненавистную мелодию будильника на телефоне, так же идёшь на кухню, томно смотря на темный город, пока твой крепкий кофе без сахара готовится хитроумной машиной. Нехотя одеваешься, спешишь на порядком надоевшую работу или учебу, толкаешься в утреннюю толпу в транспорте. Всё это так обычно и скучно, что вся магия чудного пробуждения от объятий сна просто пропала для таких офисных работников, упорно трудящихся ради маленькой зарплаты и сквозь зубы терпящие хамство начальства. Однако, магия утра существует для тех, у кого выходной. Ведь ты просыпаешься не по будильнику, явно с хорошим настроением, солнышко гладит по волосам и целует в щёчки. Тогда и птицы не надоедливы, и кофе сладкий, и даже хочется сходить на пробежку раз в жизни. Именно такое утро выходного дня было у Изуру, что сейчас мирно посапывал в импровизированном коконе из одеяла. Было тепло, словно в чьих-то любящих объятий, и мягко, не зря при выборе постельного белья шатен самолично проследил, чтобы оно было идеальным. А кондиционер, с которым стирается простынь, имеющий запах свежего лимонного сока с добавлением небольшого количества мяты, лишь способствовал развитию отсутствия желания просыпаться и вылезать куда-либо. Не смотря на то, что сейчас был только март месяц, солнце довольно сильно припекало и не менее ярко светило, заставляя таить снега, лёд чужих сердец, пробуждать цветы и чувства, и что-то в этом роде. Изуру был таким же романтиком, ровно как рыба, которая спокойно живёт на суше — то есть никаким. Все эти милые фразочки, конфеты, букеты были чем-то бессмысленным ярко-алых глазах, чем-то, что он бы сам не делал для кого-то другого, но наверное был бы удовлетворён, получив шоколад в приторно розовой упаковке. Например от Нагито, это было как раз в его стиле. Не то, чтобы Камукура совсем не предпринимал попыток как-то развиться в таком примитивном умении, но всё шло совершенно не так, как должно быть. Первым подопытным был брат — пришёл с работы раньше Нагито, который просто заскочил в магазин- и ему явно не слишком то понравилось то, как Изуру пытался говорить что-то глупо-романтичное. Не подумайте, что это фраза была подобрана плохо, нет, всё дело в том, что произнёс её темноволосый с безжизненным лицом и настолько монотонным голосом, что любой даже самый нудный учитель в университете будет в команде проигравших. Пару секунд Хаджиме стоял в полном шоке, а потом тихо прыснул от наступающего приступа смеха. «у тебя вышло отвратительно, никогда больше не делай так» — да, с братом он был крайне честен после добавления в их «семью» такого игрока как «Нагито Комаеда», и говорил прямо. А сейчас и вообще пытался отойти от хохота. Всё таки, Камукура послушал совет младшего братца и больше не старался. Они теперь не просто братья, а ещё и бойфренды, и он поставил себе цель: если не удалось быть хорошим старшеньким, то будет прекрасным парнем. Но проявлять свою своеобразную заботу к Хаджиме как-то не выходило: то Изуру станет особенно скучно посередине готовки завтрака, то Хината придёт совершенно уставший и сразу же заснёт, то он наотрез отказывался от помощи, ведь «уже взрослый я, могу и сам о себе позаботиться». Казалось эта война проиграна, что совершенно не нравилось шатену, как он решает переступать в наступление. Теперь же Камукура проводит рукой по темной простыне, и ощущает пустоту. С другой стороны тоже никого, а постель стала вмиг холоднее ледяной воды в морозный вечер, так и захотелось выпрыгнуть из неё. А вернуться только когда два неумелых любовника будут там, пытаясь без слов понять, кто какой будет сегодня ложечкой. Чёткого графика не было, да никто и не хотел. Нагито Комаеда, как постоянный актив этой прекрасной швейцарской семьи, чаще всего оказывался с правого края, обнимая разом двух братьев. Обычно Хаджиме был средним, лежал по середине, был в принципе спокойным, только изредка мог полностью залезть на одного из парней. Естественно он не знал об этом, но никто и не был против. Мысли быстро достигли нужной точки в голове, и Изуру поднимается. Он протягивается, разминая спину, пока лучи играются с слегка растрёпанными волосами. В такие моменты, было бы особенно хорошо запечатлять шатена на камеру: солнце красиво переливается по нежной белоснежной коже, добавляя блики в алые глаза, рубашка чуть спала с плеч — идеальная обложка для модельного журнала, даже лучше Джунко. Изуру направился сразу на кухню, в первую очередь из-за того, что в горле отвратительно сильно пересохло, а уже во вторую поиск парней. Как и ожидалось, они были там, мирно сидели и обсуждали в пол голоса что-то с телефона, потягивая кофе, если судить по запаху. Сейчас главная миссия шатена: показать свою обиду. Ну хоть один раз можно было пролежать в кровати всем вместе до обеда, разве нет? Как оказалось нет. — доброе утро, любимый, — повернув голову в сторону стоявшего в дверном проёме Изуру, первым заметил его Нагито (как минимум потому что Хаджиме сидел спиной к входу). Парень улыбнулся как обычно мило и непринужденно, но встретился лишь с тем, что тот, к кому обращался белокурый, даже не смотрит в его сторону. Он просто взял стакан и наполнил его водой. Хаджиме мгновенно развернул торс на сто восемьдесят градусов, смерив так же быстро, брата взглядом. Уголки его губ поднялись на долю секунды — Доброе утро, братик. Как спалось? — но в ответ была лишь звенящая тишина, как будто слова и Хинаты, и Комаеды просто с глухим стуком бились о стену, возведенную Изуру, падая на плиточный пол. Только можно было слышать, как под окнами изредка проезжают машины или пролетают птицы. Изуру развернулся к любовникам, и в его глазах можно было прочитать, такую вселенскую тоску, равнодушие и депрессию возможно, что хватит с запасом на всех жителей Японии на целый год. Конечно, он всегда был таким, но теперь, когда шатен попробывал изменить выражение своего лица и глаз вышло даже слишком хорошо. Однако долго этот спектакль не мог продолжаться и Изуру отправился назад в комнату, в мягкий комок одеяла, ожидая извинений от братца и Нагито. А они тем временем застыли как вкопанные, причём это оказалось не очень метафорично, и парни не могли шевельнуть хотя бы одним нервным окончанием — настолько сильным был шок от увиденного. Просидев так с полторы минуты, первым очнулся белокурый и чуть тряхнул шатена по плечу. — ты вообще понял, что сейчас было? — прошептал Нагито, будто не хотел спугнуть случайно какую-то особо редкую зверушку, чуть поворачивая голову на собеседника. Ведь до этого он смотрел прямо в след Камукуре и потом просто прожигал взглядом из-под ресниц дверной косяк. — я… я сам не понял— проморгавшись и так же тихо, отозвался Хината — может быть он обиделся? — на что? — вскинул бровь счастливчик, откидываясь на стул, и ещё раз не читаемо взглянул на коридор. Такое выражение лица Изуру было наверное одно из самых пугающих и интересных в то же время, вещей, которые приходилось видеть Нагито за всю свою жизнь. — Я даже в этом не уверен, не то чтобы знать о том, почему братик обиделся. — Хаджиме поднёс кружку, на половину полную ароматного зелёного чая к губам и сделал короткий глоток. — предлагаю прислушаться. Изуру слишком привык хрустеть костяшками пальцев, а позже и всем телом. Сам он не мог объяснить зачем это делает — даже не пытался-, но вот любовники вычислили закономерность. Пальцы — неимоверная скука, шея — хочет объятий, правое плечо — поцелуй. А вот левое плечо — обида. Сейчас Хаджиме и Нагито сидели боясь лишний раз вдохнуть, казалось никогда в жизни ни один, ни второй не вели себя так тихо. В этот момент весь мир перестал существовать, лишь тихое шуршание ткани в соседней комнате — да уж, стены картонные- и невероятная чуткость, на звуки открывшаяся столь внезапно, позволяющая уловить характерный щелчок. Они были правы— брюнет был в крупной обиде, но вот из-за чего это была настоящая загадка. Хината опустил голову на руки, оперевшись локтями на столешницу, задавая немой вопрос Нагито. Тот просто подпёр щёку и стал, практически не моргая, наблюдать за каждым движением мышц лица бойфренда из-под опущенных белоснежных ресниц. Тишина. Она слишком сильно давит. — как постоянный актив ты должен знать причину такого поведения братца. —первым прервал звенящую тишину брюнет, уже не выдерживая психологического давления со стороны всего: от стен и заканчивая кружкой с чаем на столе. Он переживает, конечно же, за Изуру. Всегда волновался, в отличии от некоторых личностей с длинными чёрными волосами. — Вперёд. слегка махнул рукой. — это ещё не значит что я всё знаю. — слегка надулся белокурый, ведь осознание собственной бесполезности в такой ситуации не было приятным, так ещё и Хината, который думает не в том же ключе, что и Комаеда. Если Нагито является столовой ложечкой, это не значит, что он во сне может проникнуть в головы двух маленьких ложек и узнать ответы на все вопросы. — а ты у нас детектив, вперёд — передразнивая самого же «ёжика» отвечает Комаеда, тоже опуская подбородок на руки, согнутые в локтях. — а ты его парень, вперёд. — а ты его и брат, и парень. Знаешь с самого детства, это явно больше чем я. В ответ Хината только недовольно фыркнул, ведь Нагито то был прав. Конечно в детстве братья не ладили от слова совсем и вышли на контакт только после появления самого везунчика одним вечером в квартирке Изуру со слегка нетрезвым Хаджиме. — Один ноль в пользу Нагито Комаеды — тихо и по-доброму рассмеялся тот, показывая на пальцах счёт их утренних дебат. — ну и ладно. А с Изуру что делать будем? У меня нет идей — шатен встал из-за стола, унося свою чашку в раковину. Закончив, он облокотился на столешницу и вновь прислушался. Ничего. — давай просто спросим напрямую, он бы поступил точно так же. — хмыкает везунчик и тоже встаёт, чтобы помыть свою кружку, конечно не забыв обнять Хаджиме со спины. Кажется, это его хобби — быть тактильным маньяком. Всё равно, даришь или получаешь, но надо постоянно обниматься или целоваться. Вот и сейчас парень аккуратно и нежно поворачивает за подбородок голову шатена, заключая того в лёгкий поцелуй. — да, пожалуй так и сделаем. — с грацией породистой и, безусловно, дорогой кошки Хината выскальзывает из хватки везунчика, поправляя свою (нагитовскую) футболку и тихо проскальзывает до двери в спальню. Белокурый не отстаёт, хоть и такой безупречной лёгкости у него нет. — я вхожу — открывается дверь и Хаджиме видит… ничего? Камукура что куда-то пропал? Он чуть подходит ближе к кровати, размышляя о том, что вот он может стоит сейчас рядом с дверью и ждёт, чтобы напугать и защекотать брата. Пусть это больше в стиле Комаеды, шатен явно не теряет надежду. Примерно в этом промежутке времени из-под огромного слоя одеяла показывается макушка и алые глаза Камукуры. Он окидывает обычным безразличным взглядом двоих и медленно моргает. — что вам надо? — ах, а вот ты где… — Хаджиме облегчённо выдыхает и подходит к кровати, быстро запрыгивая на неё. Так же поступает и Нагито. — а мы тут пришли узнать… почему ты обиделся — с чего ты взял? — Камукура едва заметно фыркнул, закрывая глаза и возвращаясь в одеяльный домик. Атмосфера была правда интересная. Как-то неожиданно все шумы с улицы прекратились, небо стало неестественно однотонного голубого цвета, самого яркого, его окутывали тысячи линий проводов. На улице не было ни души, всё будто вымерло, весь мир перестал работать, текстуры залагали, как в видеоигре. Надо срочно перезапустить процессор, иначе он вообще вылетит, оставив только маленькое окошко уведомления о системной ошибке. Хаджиме встал в ступор, тупо хлопая глазами. Неужели его догадка была ложной, да такого ни разу не случалось прежде, даже в сложных детективах он быстрее главного героя находил убийцу. Да и сам на работе действовал точно, правильно и прямо в цель. А тут всего лишь старший брат, который необычно себя ведёт. Всего лишь старший брат, который необычно себя ведёт? В поисках моральной опоры шатен обратился к Нагито, что явно выглядел более спокойно, но всё ещё не равнодушно. — твоё поведение располагает к тому, чтобы мы так думали. — отвечает за Хинату белокурый, смотря непроницаемым взглядом на небо сквозь почти панорамные окна с раскрытыми шторами. Они приятно колыхаются под силой слабого ветерка. Хаджиме почти поперхнулся воздухом, ведь такого Нагито он не видел. Даже на работе, тот вел себя максимально несерьёзно, подшучивал и в принципе улыбка была его практически постоянной спутницей. Да что сегодня за день такой, что все ведут себя странно?! —я веду себя совершенно так же, как и обычно. скучно. — откликается где-то из-под одеяла. — ты так посмотрел на нас с утра, что это точно не так как обычно. Изуру, что-то случилось? — брат присел на краюшек кровати, пытаясь одной рукой проникнуть в кокон, не задев жизненно важные органы (голову) Брюнет тактично промолчал, не пуская к себе Хаджиме. Тот, поняв это мотнул головой, приглашая второго парня. Нагито присел с другой стороны, бесцеремонно скидывая одеяло. Конечно же, он получил недовольное мычание, которое, правда, было быстро остановлено путем заключения в объятия. Шатен присоединился, уткнувшись меж лопаток брата и чуть потерся носом о них. — я был расстроен. — вздохнув наконец произнёс брюнет, кладя голову на плечо Комаеды. — тем, что вы не остались со мной с утра спать до обеда. Я хотел чтобы братец хорошенько отдохнул в свой выходной. — ох, Изуру… это так мило — целуя в шею и блаженно улыбаясь ответил Хината. — обратился бы за помощью ко мне, уж затянуть Хинату-куна в постель я умею — подмигнул везунчик, за что получил слабый удар от самого шатена. — хотел сделать сам, потому что порой кажется, будто я ничего не делаю в отношениях. мне захотелось попробовать стать заботливым старшим братом или парнем. Пораженный откровением брюнета, младший лишь ещё раз поцеловал брата, закрыв полностью глаза. Постепенно, он провалился в сон, сам того не заметив. Теперь всё правильно, как и планировалось изначально. Изуру закинул ногу на брата, не давая выбраться, Нагито тоже задремал, не расцепив объятий. На небе появились облака, такие кристально белые и чистые, с красивыми пятнами солнечной акварели. Это утро действительно было необычным. Однако Нагито Комаеде и Хаджиме Хинате удалось, возможно и только частично, победить депрессию, да вселенскую тоску и равнодушие Изуру. Пусть они и не такие умелые, явно без лицензии психотерапевта или психиатра, но порой так немного может предотвратить что-то воистину ужасное. Все трое улыбались во сне, пока стрелка часов была на двенадцати.

***