Сластолюбие - это грех!

      Кайону не терпелось увидеть Витани. Он жаждал её! Проходя от водопоя к пещере хранителей, он никого не заметил, но это было и не важно: он ей признается, несмотря ни на что. Он и не замечал, как у него за спиной собираются дождевые облака, и то что вокруг него никого не было. Он шёл в счастливом настроении, не замечая общее уныние и готовность природы к дождю.       В конце концов он добрался до пещеры, и заглянул внутрь. Витани лежала на камне и, как будто, спала. Вокруг неё не было никого. Кайон тихонько подошёл к спящей и стал смотреть на неё. Он лёг рядом, метрах в трёх от самки, и стал смотреть на это тело, бежевого цвета. На хохол, свисающий на самые очи. На эти сильные лапы, что, как он выяснил, однажды чуть не разорвали его маму! Но, вместе с Кову и другими отщепенцами, она заслужила прощение. А непосредственно от Кайона Витани заслужила любовь.       Кайон и не догадывался, что фиолетовоокая и не спала, а внимательно ждала от него каких либо действий. Но красногривый и не думал двигаться, и как-то выражать свои намерения. Вконец Витани надоело притворяться спящей, и, глубоко зевнув, оторвала голову от лап и сонно поморгала. — Добрый вечер, Витани! — Кайон!.. — львица вспрыгнула чуть не до потолка, идеально разыгрывая удивление. — Что ты тут делаешь?! — Я пришёл к сестре, но сперва решил заглянуть к тебе! — Почему ко мне? — Витани сама любила Кайона, и не желала делать это. Ей бы предупредить его, рассказать, спрятать, защитить, но она не может! Она знала что будет с королём Древа Жизни за его сластолюбие. Но… Стоп! Он… Он тоже любит её? И хочет её? — Потому что я… Я люблю тебя! — просто произнёс Кайон, отвечая на её мысли.       Витани с шоком смотрела на красногривого красавца. С одной стороны она и не мечтала услышать эти слова от него, и, если бы он их сказал раньше, например вчера — она бы не раздумывая бросилась к нему, и со всей своей страстностью, со всей яростью и свирепостью доказала бы ему свои чувства! Но она знала что ждёт в ближайшем будущем этого сердцееда и мажора! Она понимала, что это ему заслуженно, но она не хотела этого: она любила Кайона. Думая над всем этим, она смогла выдавить из себя только: — Правда? — Да, Витани. — Кайон встал, потянулся, и медленно пошёл к самке, восторженно глядя на неё. — Я люблю тебя, и знаю, что ты тоже любишь меня! — Я знаю как ты догадался. Но… Ты понимаешь что мы не можем… Ну это… — Витани… — Кайон подошёл к ней вплотную и смущённо лизнул её в правое ухо. Та отшатнулась от него, но не так далеко, как хотелось бы: она его любила. Да даже не любила: она желала его! Витани боялась выдать свои чувства запахом, движением, дыханием или просто контактом глаз. Фиолетовоокая львица никак не отреагировала на такое обращение, и молча смотрела в пол. — Витани… — повторил Кайон, играя с её ушком — Р-Рани ничего не узнает! Я её люблю также как и тебя, и я надеюсь на то, что ты мне подаришь счастье! Вы обе — дополнение меня! Пожалуйста… — его хриплое дыхание касалось её тёмной шерсти, его левая лапа, как бы невзначай, коснулась её правого бока, и он стал гладить сильное, мускулистое тело Витани — Пожалуйста… Скажи что любишь меня!       Львица положила голову ему на грудь. Она понимала, что не может долго сопротивляться этому льву. Поэтому она дёрнула хвостом и чуть поддалась вперёд, приседая на передние лапы. Кайон лизнул её в затылок обхватил её лапами, и они начали. Она тихо стонала, в то время как Кайон переодически издавал довольные рыки. В ходе процесса, Кайон лизнул свою любовницу под левым глазом, и с удивлением обнаружил солоноватый привкус на языке. — Ты почему плачешь, Вит? — нежно спросил самец, совершая ещё движение в их медленном танце. — Не из-за чего! Просто… Просто я счастлива! Спасибо, Кайон! — Витани быстро нашла что ответить, немедленно смаргивая слёзы лапой.       Когда они поняли что всё, когда они истощили себя, лев слез с красивой самки и отошёл. Витани, с горечью поняла, что пора. Она встала, лизнула его в затылок и прошептала: — А… Рани… Она точно не узнает? — Не узнает! — А Фули и Джасири?! — громче и с напором произнесла фиалковоокая. Казалось что эти слова, произнесенные вполголоса, чуть не обрушили пещеру. Кайон застыл в движении и запах смущением и… Страхом! Наконец он ответил очень тихо: — Они тоже не узнают…       Тут сразу четыре голоса, такие знакомые для гада-льва, но такие страшные, как возвещение о конце света, произнесли в унисон: — Ты уверен, Кайон?!       Из самого тёмного угла пещеры выступила троица им обманутых: Фули, Джасири и Рани. Самка гепарда тщательно прятала глаза. Она знала что произойдет, и она этого не хотела, но все заочно приговорили Кайона к смертной казни. И она поклялась выполнить свою роль во всём этом. Джасири со слезами смотрела на его правое плечо. В глаза Кайона никто не смел поглядеть. Рани своими глазами видела как её супруг изменял ей с тремя самками! Она была готова простить его, смириться… Но единогласно было принято решение убить его! Витани тихо плакала в стороне, тоже поклявшись свершить суд над ним.       Кайон, видя что его любовницы и жена настроенны серьезно, гордо встал, тем не менее выражая покорность выбору всех их и самого Круга Жизни. — Кайон… — уж лучше бы Рани кричала, плакала или ругалась страшными словами: столько боли и разочарования слышалось в её голосе. — Кайон… Я… Ты… Было решено тебя убить!       Кайон мрачно кивнул. Затем все посмотрели на королеву Древа Жизни: честь первого удара принадлежал ей. Она заплакала и её слёзы ручейком побежали по камням, омывая их и убегая прочь от неё. Находясь чуть ли не в истерике, Рани размахнулась и ударила правой лапой по его лицу, оставляя когтями пять глубоких царапин от пощечины. Красногривый зарычал от боли, но не двинулся с места. Затем очередь была за Фули: та быстро подбежала к своему бывшему лидеру и вцепилась зубами в его правое плечо. Кайон зарычал громче, но опять-таки не стал оказывать сопротивление. Гепард наконец вырвала кусок плоти из его плеча, но тут она разразилась рыданиями: она его любила! Любила и продолжает любить даже после его измен ей с Витани и Джасири! Фули было тошно. Она выплюнула плоть, уступила очередь Джасири, и стала отплевываться от крови того самца, ради которого она хоть в ад хоть в воду! Джасири же, заливая пол слезами, вцепилась зубами в его левую переднюю лапу, и прокусила её. В конце концов Витани бросилась на бывшего короля Древа и вцепилась ему в закривок, подбираясь к горлу. Кайон последний раз зарычал, долго и мучительно, и рухнул наземь, уставший от потери крови. Вокруг него собрались его любимые убийцы. Вперёд выступила Джасири: — Кайон, ты сам должен решить кто прикончит тебя!       Услышав эти грустные слова кариеглазый поднялся и гордо произнес: — Рани!       Рани в шоке, со слезами на глазах, смотрела на мужа. Кайон, видя её растерянность, уже тише ответил на её немой вопрос: — Я изменял тебе. Ни одна женщина не должна этого терпеть. Ты сможешь, Рани. Вспомни что ты, я уверен, видела. Убей меня! Я это заслужил!       Рани, впервые посмотрев в самые глаза супруга, кивнула. Вытерла слёзы. Воцарилась минутная тишина. Кайон закрыл глаза и ждал смерти. В конце концов Рани открыла рот и вцепилась клыками в глотку мужа. Послышался хруст. Бездыханное тело упало к её ногам. Вся четвёрка разом заплакала. Витани, отрыдавшись, сказала: — Мы должны попрощаться с ним, и похоронить его.       Первой подошла убийца — Рани. Она уткнувшись в его морду пролила несколько слезинок на его закрытые глаза, и, лизнув его в нос, отошла. Следующей была Фули. Подойдя к убитому, она поплакала на его боку, затем поцеловала в ещё тёплый правый бок и отступила. Джасири уткнулась в разорванное Фули плечо Кайона, окровив свою морду львиной кровью. Пролив слёзы на уже спекающуюся рану, она лизнула его в лапу. Витани тихо опустила голову на его гриву, намочив её своими слезами и лизнула его в ухо. Наконец все попрощались, и отступили. Снова была минута молчания. Затем Фули, робко: — Тот туннель, откуда мы выступили, ведёт далеко в глубины Скалы Предков. Там имеется, в частности, глубокая расщелина, где мы можем его спрятать. — Отлично, туда и выдвигаемся. — Рани слегка подташнивало от содеянного, но что сделано то сделано!       Рани вновь подошла к трупу своего мужа. Взяла его за загривок, и перекинула тяжёлое тело на себя. Её бурая шерсть немедленно стала краснеть от крови Кайона. Поняв что так его не вытащить, она взялась за его гриву и потащила к тёмной дыре. Фули взяла правую переднюю лапу (Кайона перевернули на спину) и стала помогать. Джасири взяла левую переднюю, а Витани — левую заднюю. Затащив труп в темноту, все оказались именно в той пещере, куда хранители ходили узнать кому по силам одолеть дух Шрама. Они не стали углубляться в лабиринт, а дошли до той пропасти, куда чуть было не свалились хранители. Они положили мёртвое тело на краю пропасти и толкнули. Через некоторое время они вернулись в пещеру хранителей, где они прибрались за собой, и смыли с себя остатки крови королевского сердцееда. На улице уже во всю лил ливень, как бы прощаясь с Кайоном. Джасири, Фули и Рани попрощались с Витани и пошли в дождь, к свои землям.

***

      Джасири без приключений добралась до Чужеземья. Рани с Фули также тихо оказались на территории Древа Жизни. Когда Рани или Фули начинали спрашивать про Кайона они замыкались и молчали. Только однажды, на вопрос Нирмалы, она сорвалась и прокричала: «Он умер!!!» После этого все распросы резко отпали.       Время шло. Рани, Витани и Фули становились всё круглее. Аздад был сперва счастлив, но затем Фули ему поведала что они от одного льва. Аздад не знал как на это отреагировать! Однажды ночью он просто пропал с территории Древа Жизни. Кто его только не искал, у всех были разные догадки случившегося. Фули была подавлена настолько, что однажды она прибежала на самую высокую гору земель Древа, и собралась прыгать! Лишь только Рани, с примерно таким же сроком беременности, подойдя к Фули вплотную, чтобы не расслышали другие зрители, убедила её не кончать с собой.       Беременность Витани оказалась полной неожиданностью для королевской семьи. Все распросы Киары, Кову, Симбы, Налы и всех хранителей ни к чему не привели. Она только мямлила про льва, появившегося на землях Прайда, в которого она влюбилась. На вопрос: «где он?» она отвечала что далеко.       Когда пришло время у Рани и Витани родились здоровые львята. И даже у Фули родилась пара левопардов — гибридов льва и самки гепарда. И все эти дети, ещё задолго до того как открыли глаза, с самого рождения слышали истории, то в стихах то прозой; то начинаясь с «давным давно», то с «однажды»; вобщем все матери рассказывали историю про льва, имеющего жену и трёх любовниц. Рассказывали по разному, на разный лад, но всегда с одним концом: он умирал. Когда пришло время все матери отвели своих детей в уедененное место, и рассказали там всю историю полностью. И сказали: — Если вы женитесь/выходите замуж, то уважайте вашего супруга. Не изменяйте. Никогда! Так будет правильно!