Любовник смерти

Я боялся засыпать. Том укутал меня в одеяло, как в кокон, придавил тяжёлой рукой, прижал к себе. Но мне всё равно было страшно. Казалось, я закрою глаза, и небо призовёт меня. И я поддамся, потому что трудно найти альтернативу чувству полёта и бесконечной свободы. Что меня держит здесь? Любовь к Северусу? Но он не знает меня. У него впереди вся жизнь и, возможно, ему будет без меня лучше. Долг перед малышом Гарри? Он не сирота. Мать и крёстный живы. Пророчество не довлеет над ним и не имеет значения. Ненависть к Дамблдору? Том сейчас адекватен, знает возможное развитие будущего, он не даст ему его осуществить. Любовь Тома? Через пятнадцать лет Гарри вырастет, и Том сможет завоевать его любовь. Что такое пятнадцать лет для мага? Один миг. А я ещё слишком полон прошлой жизнью, чтобы принять его чувства искренне. Долг перед Смертью? Род Певереллов и Гриффиндор будет тяжёлой ношей для малыша Гарри. Он не сирота, не избранный и не солдат, так и не вернувшийся с войны. Он не стоял по колено в пепле, оставшемся от родных и близких. Его не били ни в лицо, ни в спину. Я признаю этот долг. Значит, признаю и все остальные. Я не брошу Тома на его войне с Дамблдором. У Гарри будет отец, который не пустит его будущее на самотёк. И я дам нам с Северусом шанс. А что нам делать с Томом — рассудит время. Мой дракон подождёт. Он ждал одну жизнь, подождёт и эту. Я с ним договорюсь. Тьма пришла ко мне мягкими шагами. Укутала, обогрела, обласкала. Тонкие тёплые пальцы прошлись щекоткой по лбу, носу, губам. Нежные губы коснулись жарким дыханием. — Спасибо, — шепнула Смерть. Мне снился замок. Он зарос плющом. На лужайках одичавшего сада пугливыми стадами бродили косули. Цветные витражи отражали рассветы и закаты. Спал его родовой камень. Спали эльфы. Спали портреты предков. Замок ждал.

***

Я проснулся на мерно вздымающейся груди Тома. Под ухом размеренно стучало сердце. Ночью я выпутался из кокона одеял, перегревшись. Он обнимал меня за талию, прижимая к себе собственническим жестом. Я легко поцеловал его в грудь и медленно выполз из-под тяжёлой руки. В ванной вызвал Добби и сердечно поблагодарил за спасение. Сегодня я хотел встретиться с семьёй и попросил Добби вымыть голову и заплести косу. Мне предстоит хорошенько размяться с Сириусом, не хочу чтобы волосы мешали. Я отмокал в ванной, пока Добби занимался моими волосами. В ванну были налиты какие-то зелья, чего он там намешал, я не знаю, но увидев пустой флакон, вздрогнул. Я знаю этот почерк. Летящий, с наклоном. Северус, ты и тут меня не отпускаешь… Но с другой стороны, чему я удивляюсь. Он входит во внутренний круг Тёмного Лорда, самый молодой мастер зельеварения, понятно, что все зелья в поместье сварены скорее всего им. Когда я закончил с водными процедурами, Том уже проснулся. Он притиснул меня к себе до хруста, поцеловал в висок и ушёл в ванную. Добби подобрал мне подходящую одежду. Наконец-то мою и по размеру. И я ушёл в столовую пить чай и ждать Тома к завтраку. Он пришёл через полчаса в пижаме, которую я подарил. И я залип. Пижама струилась серой дымкой вокруг его скульптурного тела. И совсем не скрывала вполне конкретные очертания полувозбуждённого члена. Я сглотнул. Том отследил направление моего взгляда, подошёл ко мне и приподнял лицо за подбородок. — Ты сказал, что мне достаточно попросить, — его пальцы прошлись по скуле, задели мочку уха, спустились на шею. Я опустился перед ним на колени. Потёрся лицом о пах. Пижама скользила по наливающемуся твердостью члену. Кажется у меня появился фетиш. Я провёл губами снизу вверх по ткани, обозначив член влажной полосой. Медленно потянул ткань вниз, наблюдая как из-за резинки появляется розовая головка, блестящая от выступившей смазки. Я обхватил её губами, пощекотал языком. Том нетерпеливо толкнулся. Сдёрнув штаны до колен, я взял член до конца, смяв ткани гортани, уперевшись носом в лобок, вцепившись в его ягодицы. Замер, переживая выступившие слёзы и лёгкую боль. Сглотнул раз, другой. Ягодицы Тома под моими руками мелко задрожали, он тихо задушено застонал. Я качнул голову назад, давая себе возможность глотнуть воздуха, и снова насадился до конца, сглатывая, прижимая член языком к нёбу. Моя медленная игра не протянула долго. Том зарычал, зафиксировал мою голову и начал жёстко трахать мой рот. Я дышал урывками, умывался слезами и чувствовал, как под руками рывками сокращаются мышцы на ягодицах. Мой член стоял колом, упираясь в плотную ткань джинсов. — Посмотри на меня, — сдавленно попросил Том. Я поднял глаза в мокрых ресницах, он резко и глубоко вошёл, лишив меня дыхания, и кончил. Он всё не отпускал меня, не давая вдохнуть, я забился в его руках и кончил тоже, даже не прикасаясь к себе. Наконец, он выпустил меня, я резко вдохнул и осел от накатившей эйфории от поступающего кислорода. Том осел рядом. — Мне нравится твоя пижама, ты в ней неотразим, — хрипло проговорил я. Том тихо засмеялся.