Проклятие

      Сноп обжигающих искр рассыпался над белобрысой макушкой.       — Мерлин! Какого?! — не успел Драко Малфой толком возмутиться, как в офис вбежала старушка с карикатурной внешностью мультяшной ведьмы: с бородавкой на огромном крючковатом носу, в остроконечной шляпе и с узловатым посохом в скрюченных пальцах.       Шипя что-то на непонятном языке, бабка юркнула между столами и спряталась за спиной коллеги Драко. Тот ошарашенно уставился на Малфоя, не зная, что предпринять.       С опозданием в секунду в дверях появились люди, и, увидев среди них Гарри Поттера, Малфой всё понял. Аврорат. Поттер работает в Аврорате. Вероятно, эта карикатура на ведьму — какая-то беглая преступница.       С одной стороны, Драко осознавал возможную опасность, с другой — не мог отделаться от ощущения сюрреалистичности происходящего, а потому не удержался и с громким вздохом закатил глаза.       — Поттер? Мне вот всегда было интересно, сколько авроров нужно, чтобы поймать одну старушку? — саркастично осведомился он.       Гарри всмотрелся в Драко и, узнав его, удивлённо моргнул.       — Малфой, — раздраженно поздоровался он сквозь зубы и обратился ко всем присутствующим: — Прошу всех оставаться на своих местах!       Растолкав сгрудившихся в проходе крепких мужчин, в помещение протиснулась девушка. Тонкая и хрупкая, с задорной ассиметричной стрижкой, она выглядела инопланетянкой на фоне грубых черт мужчин за спиной. Драко, взглянув на неё мельком, отметил, что девица весьма недурна собой. Каково же было его удивление, когда она вдруг воскликнула знакомым голосом:       — Малфой, ты?!       Драко всмотрелся в девушку — ну, конечно! Как он мог так ошибиться?!       — Грейнджер. Кто бы сомневался! — он вздохнул и, постаравшись вложить в тон как можно больше сарказма, уточнил: — Ждём Уизли? Чтобы вы наконец объяснили мне, какого Мерлина тут происходит, и поскорее убрались бы из моего офиса.       Во время этой перепалки всеми забытая старушка, всё ещё прячущаяся за растерянным стажёром, чутко оценив ситуацию, шустро юркнула за спину Драко. Схватив костлявой рукой его локоть, она угрожающе приставила посох к его горлу.       Драко успел заметить, как в одно мгновение напружинился, словно готовясь к прыжку, Поттер, побледнела (и ещё больше похорошела) Грейнджер, а бабка начала напевно произносить какие-то зарифмованные мелодичные слова.       — Ой, да в самом-то деле, что за фарс?! — взбесился Драко, резко разворачиваясь и хватая со стола свою волшебную палочку.       Малфой не мог понять, почему все так всполошились и зеленеют при виде этой тщедушной полоумной старухи. Он уже начал произносить заклятие, как вдруг время словно бы растянулось. Перед ним промелькнуло растерянно-испуганное лицо Грейнджер, раздосадованное — Поттера, злобно-ухмыляющийся оскал старухи... Потом вдруг всё наоборот невероятно ускорилось. Всё, кроме него самого и заклинания, которое он так и не успел произнести. Какая-то вспышка — и вот он уже сидит на полу, судорожно хватая ртом воздух и царапая пальцами горло. Вокруг — густой непроглядный удушающий дым, эхо потустороннего хохота бабки и разноцветные вспышки заклятий... И ему страшно, по-настоящему страшно!       Через несколько секунд дышать стало чуть легче, и к Драко, материализовываясь из тумана, наклонилась Гермиона, щекоча щеку волосами. На её лице — тревога и неподдельное участие. Прохладными пальцами она дотронулась до его шеи, чтобы найти трепещущую жилку и нащупать пульс. В этот же момент они почувствовали острый укол электрического разряда, вызвавший мурашки, наэлектризовавший каждый волосок.       Вокруг них поднялся вихрь, мгновенно втянувший в себя весь без остатка туман. Взметнулись вверх пергаменты и перья со столов, полы аврорских мантий. Пространство закручивалось в смерч, делая неразличимыми подхваченные ветром предметы, которые стремились к сердцевине воронки. Пара секунд — и невыносимый старушечий хохот, до этого звучащий непрерывно, смолк. Он пропал так резко, будто выключили звук, оставив после себя звенящую ватную тишину в ушах. Одновременно с этим в одно мгновение пропал и ветер, а все предметы, лениво планируя, опустились на пол. Растерянные люди недоуменно переглядывались. Старухи нигде не было.       Драко чувствовал себя словно в тумане, он не мог ни на чем сосредоточиться, реальность расползалась, оставляя ощущение покалывания в кончиках пальцев и огромные встревоженные глаза Грейнджер перед внутренним взором. Кто-то с силой потянул его за руку, поднимая. Его отряхнули, ощупали, что-то спрашивая. Драко честно силился сосредоточиться, но голос слышался словно бы сквозь толщу воды.       — Малфой? Малфой! Драко! — звук вдруг пробился в его сознание. — Ты меня слышишь? Ты в порядке?       Драко с усилием сфокусировал взгляд на Поттере.       — Какого дракла?! Поттер — Салазар тебя побери! — что это было?!       — В порядке, — пробормотал Гарри с некоторым облегчением.       — Я жду ответа!       — Мистер Малфой, я от лица Аврората выражаю вам признательность в задержании... — начал монотонно и казённо бубнить Гарри.       — Вы её задержали? — перебил его Драко, озираясь по сторонам.       — Нет — она развоплотилась, — встряла в разговор Грейнджер, — ну, я полагаю...       — Она — чего?.. — ошарашенно переспросил Драко.       И прежде чем Гермиона успела что-то ответить, Гарри схватил её за плечо и с силой сжал.       — Ай! Ты чего? — не поняла Гермиона.       — Мистер Малфой, инцидент исчерпан, спасибо за...       — Да подавись ты своими «спасибо», Поттер! Что это было?       — Боюсь, я не вправе разглашать...       — Так, значит?.. Ну хорошо! Жди официальный запрос.       — Ваше право, мистер Малфой, — сухо ответил аврор Поттер и, чуть ли не козырнув, отошёл к своим коллегам.       Малфой раздражённо перевёл взгляд на Грейнджер, но та лишь пожала плечами и отправилась вслед за своим драгоценным Поттером.

* * *

      Весь остаток дня Гермиона чувствовала себя препаршиво. Её бросало то в жар, то в холод, иногда накатывали тошнота и приступы беспросветной тоски. А ещё странным образом обострилось восприятие. Любой тактильный контакт — будь то одежда или даже воздух — чувствовался как-то иначе, нежели до этого. Все ощущения стали в разы интенсивнее и ярче, однако назвать это приятным Гермиона не могла.       Сначала она заподозрила банальную простуду и даже ушла пораньше с работы. Точнее, мистеру Борхесу (главе Отдела тайн) пришлось отправить зеленоватую, мелко трясущуюся сотрудницу домой практически силой. Предварительно её напоили общеукрепляющим зельем и взяли клятвенное обещание, что в случае ухудшения самочувствия Гермиона не будет геройствовать и превозмогать, а обратится за помощью к колдомедикам.       Дома Гермиона, бросив наконец тщетные попытки игнорировать организм, сдалась и, свернувшись уютным клубочком, крепко уснула.

* * *

      Для Драко Малфоя вечер также был омрачён плохим самочувствием. Проворочавшись полночи, часов в пять утра он сдался, выпил зелье от тошноты и отправился в лабораторию. Домашняя мастерская, конечно, не шла ни в какое сравнение с оборудованием в офисе, но тем не менее для проверки кое-каких идей вполне годилась.       Сосредоточиться у Драко не особенно получалось, но работа руками отвлекала и от паршивого самочувствия, и от тревожных мыслей, оставляя голову восхитительно пустой.       В лаборатории как раз требовалось пополнить запасы некоторых ингредиентов, крайне чувствительных к условиям заготовления. Поэтому Драко занялся ручной очисткой, шинкованием и вытяжкой из волшебных плодов.       Тщательно промыв в Живой воде корни имбиря, ягоды омелы и плоды смоковницы (собранные строго в новолуние), Драко оставил их обсыхать в свете сфер с крылышками фей. Тщательно очистив склянку заклинанием и создав внутри вакуум, Драко подготовил сосуд для сбора инжирных пустот и принялся за сами плоды. Для правильного отделения сладкой пустоты необходимо было (после омовения) долго и аккуратно массировать каждое соплодие. Если всё сделать правильно, то инжиринка начинала мелко подрагивать, и из неё проистекала спиралька густого лилового ароматного дымка. Собрав этот дымок, а после подвергнув его полнолунной дистилляции, мастера-зельевары получали Фи́говую Пустоту (чрезвычайно ценный ингредиент и обязательную составляющую многих магохимических реакций).       В момент, когда Драко старательно массировал фи́гу, Гермионе, сладко спавшей в своей постели дома на другом конце города, вдруг начал сниться эротический сон. Она словно бы чувствовала мягкие тёплые умелые руки одновременно по всему телу. Неосознанно заворочавшись во сне, изменяя позу, она перевернулась на спину. Тут же ощущения прикосновений усилились, и Гермиона почувствовала, как сильные ладони накрыли обе её груди, оглаживая их и сминая, чувствительно задевая затвердевшие соски. Вместе с тем она ощутила и поглаживание внутренней стороны бедра, стремящееся вверх, туда, где уже пульсировала томная тяжесть. Она чувствовала прикосновения везде: к спине, животу, ягодицам, шее, голове, стопам. Она словно плыла в обволакивающем пульсирующем коконе, который каждым своим сокращением давал ей сладость неги, дразня и ускользая, не в силах подарить настоящее наслаждение.       Извиваясь под одеялом, Гермиона в полузабытьи добавила и свои руки к этому сладкому сну. Одна рука порхала от груди к животу, гладя и пощипывая чувствительную горячую кожу, совсем задрав пижамную куртку. Другая — нырнула в брюки, добавляя трение там, где его особенно не хватало. Внезапно во сне все эти невидимые руки сильнее сжали её, и Гермиона, просыпаясь с тихим стоном, на грани яви выдохнула:       — Драко!..

* * *

      Малфой же тем временем, закончив возиться с ингредиентами, спустился в столовую к завтраку. Нарцисса уже была там и пила чай, просматривая свежую газету.       Поздоровавшись и чмокнув мать в щеку, Драко сел за стол, постелив на колени салфетку.       — Ты рано встал, — заметила Нарцисса.       — Мне нездоровится со вчерашнего дня.       Тень беспокойства пробежала по лицу миссис Малфой.       — Вызвать мистера Валери?       — Благодарю, матушка, в колдомедиках нет необходимости, — Драко спрятался за своим экземпляром газеты, намекая на окончание беседы.       После порции кофе Драко и впрямь подумал, что всё уже в порядке и это было временное недомогание. Ведь сейчас он чувствовал себя весьма бодро, а в голове царила восхитительная пустота.       Однако уже к концу порции овсянки он вдруг почувствовал некую странность. Внезапно ему стало жарко, а в области паха ощутилось явственное давление.       Драко испуганно вскинул глаза на мать, но та не обращала на него никакого внимания. Он мог дать Непреложный обет, что чувствует тонкие прохладные пальцы на члене. Откинув газету, он даже приподнял салфетку с колен — настолько было реально ощущение чужого присутствия. Конечно же, он ничего там не обнаружил кроме собственного стояка.       Заметившая какую-то возню Нарцисса вопросительно посмотрела на сына. Тот, почему-то залившись абсолютно девичьим стыдливым румянцем, поспешно вскочил, комкая в руках салфетку, и, пробормотав какое-то невнятное извинение, пулей вылетел из столовой. Пожав плечами, Нарцисса вернулась к завтраку, недоумевая — что же такого мог вычитать её сын в утреннем выпуске «Пророка»?       А Драко несся по коридорам поместья в свой кабинет не разбирая дороги, с каждым шагом всё явственнее ощущая давление на своём члене. Привалившись лбом к деревянной панели стены, Драко застонал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не податься бёдрами вперёд в попытке усилить ощущения...

* * *

      Гермиона, в прекрасном настроении после долгого сна и освежающего душа, мурлыча какую-то легкомысленную песенку, тщательно споласкивала под проточной водой свою любимую мочалку из люффы. Этот эластичный кабачковый остов продолговатой формы она привезла из летней поездки с родителями в Болгарию и очень любила. И за роскошную пену, и за массажный эффект, и за абсолютную экологичность.       Мочалка сегодня никак не желала промываться, и Гермионе пришлось с усилием водить рукой туда-сюда, туда-сюда, сминая и скручивая люффу снова и снова, вымывая мыло из шероховатых полостей.       Несмотря на письмо шефа с рекомендацией остаться дома (накопилась тьма отгулов), Гермиона в приподнятом настроении отправилась в Министерство. Ни тошноты, ни головной боли, ни других симптомов не наблюдалось. Единственная странность — с самого утра она чувствовала себя слегка на взводе. После эротического сна — о котором она помнила только то, что кончила — Гермиона постоянно ощущала лёгкое возбуждение. Грудь весь день была крайне чувствительна, между ног приятно тянуло, а в голову лезли развратные картинки. Решив, что это, должно быть, последствия уже более чем полуторагодичного сексуального воздержания, Гермиона постаралась не обращать внимания на потребности своего тела и сосредоточиться на текущих делах.       Однако с каждым часом возбуждение нарастало. К полудню ей уже было тяжело сидеть спокойно, она постоянно ловила себя на том, что начинает безотчетно тереться о кресло, край стола. Стараясь максимально сдерживаться, к вечеру Гермиона представляла собой жалкое зрелище — растрепанные волосы, неровное дыхание, румянец на щеках и зрачки, полностью заслонившие радужку.       Ей было стыдно идти со своей проблемой к колдомедикам, ведь поначалу она была уверена, что в этой гипервозбудимости виновата она сама, длительное время игнорировавшая эту сторону жизни. На всякий случай (и чтобы отвлечься) она бегло просмотрела «Гигантский и наиполнейший справочник магических проблем физиологического свойства», ничего полезного в нем, впрочем, не найдя.       К вечеру она сдалась, наконец поняв, что с ней что-то действительно не в порядке. Помимо общего постоянного возбуждения иногда она явственно ощущала чьи-то руки, губы или иные прикосновения к себе. Перепугавшись, что это уже психиатрия, Гермиона, как за последнюю соломинку, ухватилась за воспоминание о вчерашнем приключении с фантомом ведьмы. Совиной почтой она позвала Гарри в свой кабинет, втайне надеясь, что под неизвестное проклятие попали все, кто находился тогда в помещении.       Гарри выглядел вполне нормально (для конца рабочего дня), а потому Гермиона не решилась рассказать ему всё прямо. На некоторые темы ей было сложно разговаривать даже с друзьями.       — Что-то ты плохо выглядишь, — протянул наблюдательный аврор Поттер.       — Спасибо, — скривилась Гермиона, — ты очень чуткий. Мне... нехорошо уже второй день. И я подумала, может быть, дело в заклятии фантома... Тогда ведь что-то произошло. Как ты себя чувствуешь?       — Всё в порядке. Ребята тоже вроде нормально, ну, по крайней мере, те, у кого сегодня смена.       — А работники офиса?       — Жалоб не поступало. А судя по официальному обращению Малфоя о «принесении извинений и возмещении ущерба» (пергаменты у него там, что ли, помялись?), с ним тоже полный порядок. Кстати, я после тебя к нему. Робардс решил, что мне полезно прокачать навык дипломатии, — кисло закончил Гарри и, спохватившись, добавил: — А что с тобой?       Гермиона вспыхнула, ещё больше покраснев. Она, конечно, ждала подобного вопроса, но решительно не знала, как на него отвечать.       — Ам... ну, вчера было общее недомогание, но уже прошло... А сегодня, — она запнулась, подбирая слова, — изменилось восприятие.       — Это как? — заинтересовался Гарри.       — Ну, все ощущения... тактильные... как бы интенсивнее. А иногда будто чувствую прикосновения. Очень явственно.       — Похоже на какие-то посттравматические фантомные ощущения.       — И когда это ты стал таким умным? — ласково поинтересовалась Гермиона.       Гарри привычно смутился на этот неявный комплимент.       — Тебе нужно в Мунго, — наконец резюмировал он.       — Да, наверное, — замялась Гермиона.       Гарри уловил её смущение, но не стал давить, справедливо полагая, что если ей понадобится его помощь, она ему об этом обязательно скажет.       — Можно я с тобой пойду к Малфою? — вдруг попросила Гермиона. — Может быть, у него или его сотрудников тоже есть симптомы...       — Давай! Я — «за», — обрадовался Гарри, — с тобой мне будет проще приносить покаяние этому... этому...       — Я поняла, — улыбнулась Гермиона.       А её мотив, помимо заявленного, был очень прост — пока она разговаривала с Гарри, интенсивность всех этих неуместных околосексуальных переживаний уменьшилась, давая ей долгожданную передышку.

* * *

      Рабочий день Драко мало отличался от маленького личного ада Гермионы. Весь день у него стоял. Сбежав ото всех в лабораторию, Драко выпил несколько седативных зелий, но ничего не помогало. Он был перманентно возбужден, и несколько раз ему даже пришлось мастурбировать, что, впрочем, не принесло облегчения. В какой-то момент вяло шевельнулась мысль позвать кого-то из непостоянных подружек, но седативные несколько ослабили возможность реализации этой идеи. Уйдя из офиса пораньше, Драко всерьёз обдумывал предложение матери вызвать семейного колдомедика. Хотя за последние полчаса ощущение прикосновений и само возбуждение несколько утихли. Драко даже подумал, что, может, ничего необычного с ним и не происходит, а это — сказывается переутомление и стресс.       В его вялые размышления вторгся домовик, доложивший, что к молодому хозяину пришли люди из Министерства. Подавив в себе дикое нежелание видеть сейчас кого бы то ни было, Драко велел привести гостей. Увидев на пороге Поттера, Драко сильно удивился. Однако вспомнив свой вчерашний запрос в Аврорат, понял, что, должно быть, именно Поттера назначили козлом отпущения. А вот что тут делала Грейнджер — растрепанная макушка которой показалась вслед за Поттером — было непонятно. Впрочем (благодаря седативным), удивился Драко несильно.       — Поттер? Ты как всегда не вовремя, — вяло промямлил он, — а постоянство — признак мастерства.       — Малфой, как ты себя чувствуешь? — вдруг удивила вопросом Гермиона.       — Грейнджер, у тебя что — какой-то новый благотворительный проект?       — Нет, Малфой. После вчерашнего происшествия у некоторых участников проявился... кхм... скажем так, определенный эффект...       — И какой же?.. — Драко насторожился.       — Сперва тошнота, слабость, общее недомогание, — Гермиона замолчала, понимая, что она никогда в жизни не сможет произнести в присутствии Драко Малфоя, какие же конкретно симптомы проявляются позже.       Однако по его кривоватой ухмылке Гермиона поняла, что, пожалуй, о следующей стадии он знает не понаслышке.       Драко же, в свою очередь, по пунцовому румянцу, залившему щеки Гермионы, понял, о каких конкретно «симптомах» она умолчала.       — И кто же пострадал? — уточнил он.       Грейнджер порозовела уже окончательно.       — Мы собираем информацию, — уклончиво ответила она, отводя глаза.       — Понятно, — хмыкнул Малфой. — А что вообще тогда произошло?       — Именно поэтому я здесь, — вмешался в разговор Гарри. — Мистер Малфой, позвольте мне, от лица Аврората принести вам свои извине...       — Опять?! Поттер, да ты издеваешься! Можешь засунуть свои извинения!.. — Драко понял, что действие седативных начало ослабевать. — Я тебя человеческим языком спрашиваю, что тогда произошло?       — Мистер Малфой, не хочу быть превратно понятым. Как я уже сказал, Аврорат в лице меня...       Драко застонал и запустил беспомощным жестом руку в волосы. Ему показалось, что он заметил тень усмешки на лице Поттера.       — Малфой, — позвала Гермиона, пользуясь заминкой, — могу я воспользоваться уборной?       Драко устало махнул рукой в сторону нужной двери, сожалея внутренне, что у него нет сейчас необходимых сил для пикировки с Поттером.       Гарри начал бубнить свою абстрактную, ничего не значащую канцелярщину, а Гермиона отправилась в уборную. Её внезапно бросило в жар, и сейчас было просто жизненно необходимым умыться, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. Она уже жалела, что напросилась с Гарри — организм снова выкидывал непонятные фортели. Включив холодную воду и с наслаждением проведя влажной прохладной рукой по шее, Гермиона призналась себе, что с ней не всё в порядке. Она больна (или проклята), и ей нужна помощь.       Драко же в соседней комнате, изнывая от издевательского казённого бубнежа Поттера и не находя в себе сил на достойный отпор, принялся бездумно перебирать пергаменты на столе, молясь Мерлину, чтобы достояние всея Великобритании поскорее заткнулось, забрало свою пронырливую подружку и убралось восвояси. Взяв со стола перо и бездумно покрутив его, Драко услышал слабый стон из ванной. Внезапная догадка осенила его. Не обращая внимания на озадаченного, но всё ещё издевательски «извиняющегося» Гарри, Драко схватил с дивана подушку и с силой смял её, а после — нежно погладил. Из ванной послышался звон — что-то упало на мраморный пол.       Рванувшись к ванной, Драко распахнул дверь — Гарри не успел даже дёрнуться, чтобы его остановить. Бледная, тяжело дышащая Гермиона стояла, прислонившись к стене с застывшей на бедре рукой. Во взгляде — мечущаяся паника, грудь вздымается от прерывистого дыхания.       Без лишних слов Драко кинул ей диванную подушку, велев:       — Погладь её.       Рефлекторно поймав подушку за уголок, Гермиона перехватила её поудобнее двумя руками. Она не собиралась выполнять странные Малфоевские прихоти. А собиралась — закатить ему отповедь за недопустимое беспардонное вторжение. Сейчас, только соберёт вместе разбегающиеся мысли, а чувства приведёт в равновесие...       Но Драко хватило и этого неловкого движения Гермиониных пальчиков по подушке — его собственно тело мгновенно отозвалось ощущением, будто она трогает его в самых чувствительных и эрогенных местах.       — Мерлин... — застонал он, резко разворачиваясь к Поттеру.       Гарри, отмеревший и двинувшийся в сторону Малфоя, чтобы убрать непредсказуемого наглеца от двери, отшатнулся, увидев выражение лица Драко. А хозяин дома, не теряя ни секунды, щелчком пальцев вызвал домовика и скороговоркой велел аппарировать Поттера в Министерство.       Гарри едва успел выхватить волшебную палочку, как уже маленькая ладошка, легшая на ногу, влекла его сквозь пространство прочь из поместья.       Закрыв камины, Драко повернулся к недоуменно смотрящей на него гостье:       — Ну что, Грейнджер, поговорим?       — Малфой! Да что ты себе позволяешь?! Ты в своем уме?! — накинулась на него Гермиона, оправившись от первого шока.       — Я хочу, чтобы ты мне объяснила, какого дракла со мной происходит!       — Зачем ты выгнал Гарри?       — Ой, извини, пожалуйста, — Драко издевательски всплеснул руками, — просто мне не хочется обсуждать свой стояк с нашей долболегендой!       Гермиона поперхнулась воздухом.       — Что-о-о?.. А со мной, значит, хочется?!       — Да, — уже спокойнее ответил Драко, — я предполагаю, что именно ты его причина.       — Малфой! Да что ты несёшь?! Головушкой вчера всё-таки ударился? — Гермиона посмотрела на Драко с искреннем участием. — Как бы то ни было, я не собираюсь обсуждать твои эротические фантазии. И хочу уйти.       Она двинулась к двери, доставая палочку и собираясь пустить её в ход, если потребуется.       Драко закатил глаза и схватил с дивана ещё одну подушку. Сжав её уголок двумя пальцами, он начал его сминать, будто лаская что-то маленькое и нежное.       — Всё ещё не понимаешь?.. — глядя ей прямо в глаза, проникновенно поинтересовался он.       Гермиона не сводила испуганного взгляда с его рук. О, она понимала, понимала и чувствовала! Она ощущала эти руки на своей груди, чувствовала как эти пальцы ласкают соски, вызывая мурашки и жаркое томление в паху.       — А так?.. — испепеляя Гермиону взглядом, уточнил Драко, перехватывая подушку удобнее, поглаживая, сминая, пощипывая и оттягивая ткань.       У Гермионы перехватило дыхание. Да он лапает её! В голове пленённой пичугой панически билась мысль — что происходит?! Это какой-то жуткий реализовавшийся кошмар! Это невозможно!       — Малфой, прекрати! — взмолилась она.       Драко усмехнулся и, откинув подушку обратно на диван, сел прямо на пол, запустив обе руки в шевелюру.       — Как ты это сделал? И... зачем?       Драко усмехнулся.       — Я ничего не делал, Грейнджер. Только заметил взаимосвязь, — немного помолчав, он спросил: — Кто была та старуха?       Гермиона почему-то поверила ему. Сразу и без доказательств. Глубоко вздохнув, она начала рассказывать:       — К нам в Отдел тайн попала книга. Даже книжка... Обычная магловская детская книжка про ведьм, Волшебника и всякие приключения. Кто-то наложил на неё страшное тёмномагическое проклятие. Прежде чем попасть к нам, она убила несколько семей маглов...       — Книжка убила? — уточнил внимательно слушавший Драко.       — При её чтении материализовывался фантом — один из персонажей книги. Люди погибали при загадочных обстоятельствах.       — Та старуха — персонаж из книги?       Гермиона кивнула со вздохом.       — Мы подозреваем, что на создание фантомов влияет психоэнергетическое поле читающего. Если же это волшебник... — Гермиона замолчала, виновато потупив глаза.       — Книгу прочла ты, — резюмировал Драко.       — Да. Это был контролируемый эксперимент! Как мы полагали...       — И что теперь? Что за дрянь с нами? И где книга и старуха? Мерлин, Грейнджер, почему с твоим появлением в моей жизни всё всегда идёт наперекосяк?!       — Ну, знаешь ли! — Гермиона задохнулась от возмущения.       В сердцах она начала комкать подушку, которую всё еще держала в руках. Малфой, тут же ощутивший прилив возбуждения, взмолился:       — Ради Мерлина! Ты можешь ничего не трогать?!       Гермиона зло зыркнула на Малфоя, внутренне признавая, что он имеет право на раздражение. Всё же он — гражданский, попавший под действие неизвестного проклятия по их вине.       Положив подушку на пол, она с независимым видом вышла из ванной комнаты и подошла к роскошному кожаному дивану исполинских размеров. Аккуратно опустившись на самый краешек, Гермиона постаралась как можно меньше контактировать с окружающим пространством.       — Книга сейчас в Отделе тайн, ведьма-фантом развоплотилась (как я полагаю), кто проклял книгу — доподлинно неизвестно. Мистер Борхес выдвинул гипотезу, что эта книга — очень древняя реликвия, зачарованная чуть ли не самими прабогами, а её сюжет изменчив и зависит от многого. Исторической эпохи, контекста или личности читающего, — Гермиона немного помолчала и тихо добавила: — А насчёт того, что теперь делать... Полагаю, нужно снять проклятие. Давай для начала разберёмся, как оно работает, — она густо покраснела и замолчала.       — Не будь ханжой, Грейнджер! — Малфой запнулся, осененный внезапной догадкой. — Ты что — девственница?       — Не твоё дело, Малфой! — вспыхнула Гермиона, но всё же ответила: — Нет, я не девственница.       — Отлично, это всё упрощает, — скабрезно ухмыльнулся Драко. — Мне кажется, я чувствую, когда ты что-то трогаешь. Как будто ты прикасаешься ко мне.       — Да, я тоже чувствовала фантомные прикосновения...       — Нужно выяснить, какие действия вызывают этот эффект, — предложил Драко.       — Согласна, — отозвалась Гермиона, вставая с дивана. — Я начну?       Драко жестом выразил своё согласие.       Гермиона подошла к письменному столу и неуверенно потыкала в него пальчиком. Одно дело —трогать стол, и совсем другое — знать, что это почувствует Драко Малфой!       Драко же усмехнулся, подначивая:       — Смелее, Грейнджер. Я не наброшусь на тебя, пока ты сама не попросишь.       Разозлившись, Гермиона с силой ущипнула край стола.       — Странно, я ничего не чувствую...       — Может быть, ты поторопился, прогоняя Гарри?       Драко подошёл к стене и начал водить пальцем по причудливым изгибам затейливого светильника. Он внимательно наблюдал за Гермионой. Та пожала плечами.       — Видимо, твоя теория не работает.       — С подушками же сработало! — воскликнул Драко.       Схватив одну подушку с дивана и кинув её Гермионе, сам он пошёл в ванную за второй. Стоило ему только переступить порог, как он явственно ощутил прохладные пальчики на своих ягодицах.       — Грейнджер! Что ты сейчас сделала? — резко спросил он, выглядывая из уборной.       — Ничего. Стояла, держала подушку. Малфой, это какой-то бред!       — Подожди, — пробормотал Драко.       — Ты думаешь, дело именно в подушках? — с сомнением спросила Гермиона, вертя подушку в руках.       Драко вернулся в ванную и поднял подушку с пола. Стоило только его пальцам коснуться ткани, как из кабинета послышался стон.       — Малфой, я чувствую!       Драко вернулся в кабинет.       — Теперь не чувствую! Может, это не связано с тобой? Малфой, давай просто обратимся в Мунго, а?       — Или... — какая-то мысль зудела на краю сознания, не давая сосредоточиться.       Драко шагнул назад в темноту ванной комнаты, нараспашку открыв дверь. Смотря прямо на Гермиону, он погладил подушку. Гермиона вздрогнула. Она это почувствовала! Слегка ущипнув уголок своей подушки, она усмехнулась, заметив, как Малфой скривился, и погладила обиженный предмет интерьера.

* * *

      Они убедились, что, если находиться в одной комнате, эффект отсутствует.       — Что за бред? А что с улицей? И что конкретно проклятие считает другим помещением?..       Спустя четверть часа выяснилось следующее: что на улице они друг друга не чувствуют, правда, при условии, что находятся не дальше десяти ярдов друг от друга; что шкаф, или коробка, или наколдованные стены не считаются магией за помещение; а вот нахождение кого-то из них на лестнице или в камине тут же запускает странный механизм со-чувствования друг друга.       Следующим пунктом их исследования стал эксперимент по взаимодействию с различными предметами и поверхностями. В поместье нашлись смежные гостевые спальни, соединенные дверью, которые идеально подходили для эксперимента. Постаравшись вспомнить, с какими предметами они обычно контактируют в течение дня, всё необходимое разместили неподалёку.       Разделённые дверным проёмом, они сели друг напротив друга прямо на пол. Гермиона в сосредоточении кусала нижнюю губу — она так устала! К тому же ей чертовски всё это не нравилось.       — Начинай, — хрипло велел Драко.       Гермиона хотела было бурно возмутиться приказному тону, но передумала, всё ещё испытывая чувство вины.       — Я не твой домовой эльф, — слабо огрызнулась она и со вздохом призвала первый предмет — мягкую пижамную куртку. У неё была дома похожая. — Закрой глаза и описывай свои ощущения.       Драко подчинился, а Гермиона начала гладить и сминать ткань.       — Тепло. Стало тепло коленям.       Гермиона накинула курточку себе на плечи.       — Щекотно... Всё. Всё прошло — ничего не чувствую.       Гермиона призвала банные принадлежности: зубную щётку, пасту, мыло и мочалку. Драко комментировал — то ему было щекотно, то он чувствовал прикосновение к руке, голове, спине, животу. Когда Гермиона взяла в руку кусок мыла, Драко резко открыл глаза.       — Я чувствую твою руку на члене.       Гермиона тут же выронила мыло и испуганно посмотрела на Драко.       — Прости!       — Грейнджер, я в целом не против. Продолжай, не порть нам эксперимент.       Подозрительно покосившись на ухмыляющегося Драко, Гермиона положила кусочек мыла на ладонь и потыкала в него пальчиком. Она постаралась абстрагироваться. Это же не пенис Малфоя, прости Мерлин! Это просто кусочек мыла... Мало ли, что он там чувствует!       — Интересно, такая ассоциированность с твоими гениталиями связана с формой предмета? Или с материалом?.. — рассуждала она, ощупывая мыло. И вдруг ехидно добавила: — Или с размером?       Откровенно кайфующий Малфой лениво усмехнулся. Для чистоты эксперимента Гермиона пощупала несколько продолговатых предметов и несколько похожих на мыло плотностью или гладкостью. К её огромному сожалению, прямой корреляции выявить не удалось. То абсолютно фаллическая колба вызывала у Драко лишь щекотание (причём в носу), то что-то безобидное, вроде яблока, заставляло его напрячься, сдерживаясь всеми силами, чтобы не податься вперёд. Рассуждая об этих странных причудах проклятия, Гермиона в задумчивости начала есть яблоко. Услышав глухой стон, она испуганно посмотрела на Драко. Тот впился жадным взглядом в её рот, на его висках поблёскивали капельки пота.       — Грейнджер, я хочу тебя, — сказал вдруг Драко низким грудным голосом.       Отложив яблоко, Гермиона смущённо пробормотала:       — Извини! Давай сделаем перерыв?       — Грейнджер, я серьёзно — давай займемся сексом!       — Малфой, прекрати! Я не буду с тобой спать!       — Почему? — искренне удивился Драко.       — По всему! — огрызнулась Гермиона. — Я не люблю тебя!       — Это не обязательное условие...       — Ты мне даже не нравишься!       — Не очень-то лестно, — пробормотал Драко.       — А я и не обязана льстить тебе! — наконец разозлилась Гермиона. — Давай покончим с этим поскорее? Мне ещё книгу изучать, снимать с нас это чёртово проклятие!       — Что ж... — зловеще протянул Драко, вставая. — Значит, моя очередь!       Он провел рукой по стене, начиная вторую стадию эксперимента.       Гермиона послушно закрыла глаза, пересказывая ощущения. Ей было то щекотно, то она чувствовала тяжесть, то, наоборот, лёгкость. Несколько раз прикосновения ощущались в эрогенных зонах, и тогда она просила Драко запомнить эти предметы и, по возможности, не контактировать с ними. Что конкретно она чувствовала и где — она не уточняла.       Через какое-то время все её ощущения почему-то сосредоточились исключительно в интимных зонах. Гермиона удивилась, но ещё некоторое время послушно рассказывала о своих ощущениях. Вдруг она явственно ощутила губы и язык на своей груди. Распахнув глаза, она увидела, как Малфой, внимательно наблюдая за ней, облизывает яблоко.       — Малфой, не нужно... — тихо попросила она, начиная что-то подозревать.       Смотря Гермионе прямо в глаза, Драко отложил яблоко и взял в руки книгу. Он медленно провёл пальцем вдоль торца, перелистнул несколько страниц, потёр корешок.       Всё это Гермиона тут же ощутила на себе. Между ног стало так влажно и жарко, что захотелось податься навстречу этим фантомным умелым пальцам.       — Что ты делаешь?.. — всё ещё не желая верить в происходящее, спросила она тихо.       — Соблазняю тебя, — просто ответил Драко.       — Малфой, не смей!       — Почему? Я хочу тебя. Если тебе твоя пуританская мораль чего-то там не позволяет — это твои проблемы. В конце концов, я тебя пальцем не трогаю, — он ухмыльнулся. — Грейнджер, расслабься и получай удовольствие.       — Малфой, я тебе этого не прощу!       — Это ваше право, мисс Грейнджер, — хрипло спародировал Драко казённый тон Гарри.       Гермиона вскочила на ноги и бросилась в комнату, где был Драко. Одного она не учла — Драко был дома. Именно этим он мгновенно и воспользовался, аппарируя. Гермиона беспомощно осмотрелась. Аппарировать домой она не могла — на поместье стоял хитрый запрет, камины были закрыты. Отправлять Гарри Патронус: «Помоги, меня соблазняет Малфой!» — не казалось хорошей идеей. Искать Драко в незнакомом месте также не представлялось перспективным. Да и что ей это даст, если этот засранец вбил себе в голову безумную идею соблазнить её? Однако уйти из поместья ножками, рассудила Гермиона, ей никто не помешает. Иначе это уже будет похищение! И тогда семье осужденного Пожирателя Смерти Люциуса Малфоя не поздоровится! Уж она об этом позаботится.       Двери спальни оказались закрыты, простые отпирающие заклинания не сработали, а портить чужое имущество Бомбардой Гермиона пока не решилась. Она отправилась в соседнюю спальню — проверить дверь там, да и вроде она видела балкон...       Ощущение тёплых рук, блуждающих по её телу, усложняли эти поиски и тормозили все логические умозаключения. Несмотря на то, что она была чертовски зла на Драко Малфоя, с той же силой она его хотела. Его губы и рот, его руки. Хотела сжать упругие ягодицы, пробежаться пальчиками по рельефному торсу...       Гермиона помотала головой, приходя в себя. На полпути к двери (масштабы комнат поместья внушали уважение) она почувствовала влажное прикосновение между ног. Из последних сил Гермиона постаралась не обращать на это внимания. Но когда к этому влажному упругому давлению добавилось ощущение губ, зубов и языка на её груди и сосках, она опустилась на ковёр, застонав. Ей хотелось плакать, ей хотелось кричать и драться, ей хотелось убить Драко Малфоя. Она ненавидела его и мечтала, чтобы он взял её прямо сейчас. На полу, на улице, хоть посередине полносоставного заседания Визенгамота! Она сдалась, признавая его власть над своим телом и мыслями. Стоило ей на мгновение допустить мысль о близости с Малфоем, как всё сексуальное напряжение, нараставшее целый день, помноженное на магию проклятия, выплеснулось наружу, сметая остатки гордости, логики и здравого смысла. Она хотела его как никого и никогда в жизни. Изнемогая, жаждая, нуждаясь.       Схватив первый попавшийся предмет, она провела по нему языком, на этот раз уже безо всякой стыдливости представляя, что это член Драко Малфоя. Большой, гладкий и горячий с розовой лоснящейся головкой. Ей хотелось провести по ней языком, облизать, взять в рот, поиграть языком в дырочке посередине, пошевелить тонкую нежную ткань уздечки.       В ответ на эти манипуляции её собственные ощущения стали гораздо ярче. Она стояла на четвереньках на полу, развратно расставив ноги, подаваясь тазом назад всё более ритмично. Она была уже на грани, когда вдруг всё внезапно прекратилось, а за спиной послышался хлопок.       — Малфой, я тебя ненавижу! — прорычала Гермиона срывающимся голосом, вскакивая и набрасываясь на него, впиваясь поцелуем в губы, кусая их, хаотично вторгаясь в его рот горячим языком.       Он подхватил её, поддерживая под ягодицы, а она обхватила его бока ногами.       Она тёрлась об него, как кошка, похотливо и алчно требуя близости, слепо расстегивая пуговки, сдирая рубашку, свою и его.       Она обхватила его лицо ладонями и на мгновение замерла, смотря прямо в глаза.       — Я тебя ненавижу, — повторила она, медленно-медленно целуя его, глубоко и влажно.       Драко что-то промычал в ответ и отнес её на кровать. Там он развернул её спиной к себе и, надавив на поясницу, поставил на четвереньки. Он погладил её спину и ягодицы, ритмично прислоняя упругий зад в обтягивающей офисной юбке к своему паху. Она стонала каждый раз, чувствуя его каменный стояк через одежду. Он рывком задрал юбку, несильно, но звучно шлёпнул ладонью по упругой попке. Гермиона застонала громче, утыкаясь лицом в покрывало, отставляя ягодицы совсем уж нескромно, демонстрируя во всей красе своё возбуждение.       — Черт, Малфой, давай уже! — выстонала она на выдохе.       Послышалась усмешка, сильная рука порвала её трусики, а влажный горячий язык вошёл в неё без предупреждения. Всхлипнув, она подалась назад. Ей было нужно больше, глубже. Его язык ласкал, упруго щекоча клитор, обещая глубины томного наслаждения.       Гермиона потеряла счет времени, ощущение личности, осталось лишь большое горячее «нужно», пульсирующее в каждой клеточке, разносимое бурлящей кровью. Лишь одна мысль-мольба: «Ближе!» — билась в её воспаленном сознании. Его язык вдруг исчез, послышался шорох ткани, и её сердце замерло предвкушением: «Сейчас!».       Драко вошёл в неё рывком, на всю длину, и два стона слились в один. Грубая ткань ширинки брюк чувствительно щекотала её ягодицы, яйца Драко приятно холодили промежность. Он медленно отстранился, удерживая её за талию, затем насадил на себя. Она начала двигаться сама, комкая в маленьких кулачках покрывало. Когда она сбилась с ритма, а её стоны слились в невнятный жалобный скулёж, он перехватил её, одной рукой впиваясь в грудь, а другой удерживая за шею, и начал размашисто вбиваться, наращивая темп. Его грудь и спина лоснились от пота, дыхание сбилось. Эта сладкая гонка почти, почти завершилась.       Гермиона также потная, скользкая, но такая податливая, упругая и узкая — она была везде вокруг него, двигалась ему навстречу, стремясь стать ещё ближе, одним горячим целым.       Она кончила первая: громкий, почти оглушительный крик, и она резко выгнулась в пояснице, откидываясь ему на грудь. Пальцы ног свело сладкой судорогой, а внутри ширилось невыносимое пульсирующее тепло. Ей было так сложно это выдерживать, что хотелось свернуться клубочком. Он обхватил её поперек плеч, продолжая двигаться, сходя с ума от того — какая она сейчас, в момент блаженства. Он повернул её голову и впился в губы жадно-благодарным поцелуем, вдалбливаясь в неё ещё раз и ещё, чувствуя её пульсирующие, сокращающиеся мышцы, зовущие и его последовать за ней. И он следует — вылетает в восхитительное безвременье, кончая. Он запрокидывает голову, изливаясь в неё, оставаясь после — абсолютно пустым.

* * *

      — О, мистер Малфой! — поприветствовал его дежурный невыразимец. — Я ждал, что вы придёте.       — Вот как?       — Да, я должен принести вам официальные извинения от Отдела тайн и сообщить, что книга, по вине которой вы подверглись заклятию, уничтожена.       — Зачем?..       — Боюсь, это не было нашим решением. Книга самоиспепелилась вчера вечером на глазах дюжины сотрудников. Мисс Грейнджер отметила, что все последствия заклятия после уничтожения артефакта аннулированы.       — Я бы хотел поговорить с мисс Грейнджер.       — Боюсь, это невозможно. Сегодня Визенгамота одобрил судебный запрет на ваше к ней приближение. Странно, что вас ещё не уведомили.       — Что за бред? Как это вообще возможно?!       — Я не знаю, — развел руками фальшиво-дружелюбный сотрудник Отдела тайн. — Связи, — он гаденько улыбнулся.       А Драко стоял и чувствовал, как в груди что-то глухо и протяжно воет.