Кружок кройки и шитья ордена Цинхэ Не

Конец. Конец битвы. Палящее солнце находилось в зените и запекало тонкие струйки крови на саблях и камне. Не Хуайсан смотрел на трупы перед резиденцией Цинхэ Не. Смотрел, но не видел их. Его взгляд был направлен в одну точку. В конце коридора солдат насаживал на кол голову Вэнь Сюя. Три дня она провисела там. На четвертый Не Минцзюэ приказал отправить голову «этого сукина сына его отцу». Не Хуайсан успел перехватить адептов, отправившихся исполнять поручение, и приказал отнести ящик и голову в свои покои. В сумраке комнаты, при свете одной лишь лампы на столе, Не Хуайсан вытирал засохшую кровь и грязь с любимого лица. Отложив тряпку, он потянулся к иголке и ниткам. Убирая рваные куски кожи вокруг шеи аккуратными стежками, он старался не поднимать взгляд; не хотел смотреть на закрытые глаза мужчины перед ним. Удивительно, но рука его не дрожала. Сосредоточенность на работе помогала отвлечься от мыслей и эмоций, захватывающих его, остановись он хоть на секунду. Работа была практически завершена. Когда шов был готов, Не Хуайсан приподнял спутанные волосы и посмотрел на строку из трех иероглифов на затылке Вэнь Сюя. Каждую ночь Не Хуайсан бесшумно приходил к нему и рисовал заклинание, стараясь предотвратить гниение на какое-то время. Большой палец нежно провел по надписи. Он взял кисть и повторил символы еще шесть раз, опоясывая шею деликатным узором. Заканчивая рисовать последнюю строку, повторяя штрихи на затылке в последний раз, Хуайсан шептал: «Ты солгал, ты солгал, солгал».* Наконец он заставил себя отложить чужую голову на стол и опустил свою. Ногти впились в бедра сквозь легкую ткань штанов, тяжелый рваный вздох пронесся по комнате. Нельзя останавливаться. Он еще не закончил. Глаза были зажмурены так сильно, что казалось, будто он видит и слышит галлюцинации. Звон в ушах смешивался с шумными выдохами. Он должен успокоиться. Должен взять себя в руки и посмотреть на него еще раз. Прикоснуться в последний раз. Взяв в руки гребень, Не Хуайсан вернулся на место перед столом. Он аккуратно поднял голову, бережно обхватив лицо ладонями. Он всматривался в это умиротворенное выражение, стараясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб бровей... бровей, которые больше никогда не будут хмуриться перед выходом на поле боя, каждую складку на губах... губах, которые больше никогда не прильнут в нежном поцелуе. Воспоминания ярко пронеслись перед глазами и не собирались отпускать. Он вспомнил эти губы, когда они еще не были холодными. Как трепетно они его целовали, изучая каждый сантиметр кожи. Их последние встречи не могли длиться слишком долго. Он сбегал всего на несколько часов каждый день, пока длилась осада его ордена. Не Хуайсан опустил голову на колени, отвернув от себя. Запутанные грязные волосы были освобождены от заколок и украшений. Он осторожно проводил гребнем, перебирая каждую прядь. Пальцы зарывались в волосы мужчины перед ним, пока они были переплетены в страстном порыве. Он редко царапал спину, не теряя контроль над удовольствием, пока его втрахивают в подушки. Одно движение – и ему выцеловывают шею, чуть повел в сторону — и забылся в пылком поцелуе, потянул выше — и с твоих висков слизывают капельки пота. Не Хуайсан отложил гребень. Пара капель упала на руки, державшие волосы. Он отделил две пряди сбоку, собрав волосы в традиционную прическу ордена Цишань Вэнь. — Ты ведь знал, что так будет? Когда ты это сказал, ты ведь знал? «Всё хорошо, война скоро закончится. Я не убью твоего брата, но он не сможет помешать нам быть вместе, я обещаю». В тот момент, находясь в крепких объятиях, было несложно поверить в эти слова. Во все обещания первой любви веришь без всяких сомнений. Но Вэнь Сюй еще тогда понимал, что это лишь мечта, высказанная вслух.