Pacify him

Нью-Йоркское здание, представляющее собой высокий небоскрёб, в глубине переулка возвышалось над остальными. За пределами небоскреба было жарко — солнце стояло в зените, на небе ни облачка, а лёгкий ветерок лишь слегка спасал ситуацию. У двухстворчатых дверей встречает охранник — берет пропуск и вставляет в считывающее устройство — воодушевлённо направляюсь к лифту. В ту крохотную секунду мне показалось, что моя жизнь идеальна: как давно я мечтала работать в многомиллиардный транснациональной компании — особенно в Оскорпе, который на данный момент занимает 23 место богатейших компаний — и теперь я персональный ассистент Майкла Тернера — ученого-исследователя, входившего в исследовательскую группу, экспериментировавшую с аномалиями. Неужели месяц, который я провела в роли подчиненной секретарши, приносившей кофе и бумаги был не зря? Не зря. Точно не зря. Блестящий стеклянный лифт поднимает меня на верхний этаж, откуда открывается невероятный вид на город, небоскрёбы, которые манили, приглашали прогуляться.Что могло быть лучше, чем наслаждаться потрясающим видом небесного горизонта в это время суток? Прошла минута, которая длилась целую вечность, пока я закончила свои дела и направилась в лабораторию, поправив пиджак. Я накинула белый халат, предусмотрительно выданный мне у входа, и с деловым видом вошла в нужное помещение. Я прошла на своё рабочее место и удивилась стоящему на столе стакану кофе. У меня не было поклонников, ухажеров — я была свободной почти всегда; независимой и самостоятельной. Даже в школьные годы я была одна —у меня не было ни друзей, ни парня — лишь опекун, обеспечивающий меня потребностями. Я люблю одиночество. Но… или я убедила себя, что мне так лучше. Стайлс, хорошего дня. Гвен. P.s. Та самая Стейси, которая позавчера одолжила у тебя пару баксов. Спасибо. Улыбаюсь записочке, убирая её в правый карман. Гвен — коллега, работающая в соседней лаборатории; было приятно знать, что ей не все равно. Хотелось поблагодарить за кофе, но отложив это решение, я принялась за работу. Я должна была составить отчёт по поверхностным анализах, проведённых в лабораториях; грамотно, конечно же, написать его, изложить неопровержимые факты, перепроверить показатели. Сейчас у меня слишком много работы для одной пары рук, да и для двух тоже. Я задумчиво постучала пальцами по столу, откидывая прядь волос. Во-первых, не паниковать, а во-вторых, настроиться на работу — немало усилий. — Летар, мистер Мартин указал о разработке новой специфической исканной сыворотке, — коллега, сидевший по соседству, сидел за монитором и что-то активно печатал. Подмечаю, что пальцы нервно барабанят по клавишам, скука одолевала Летара неимоверно. Знаете, у меня бы тоже устали глаза от сотен страниц документов. Он вопросительно приподнял бровь. Выглядел мой коллега кошмарно: сгорбленный, правая сторона лица невротично подёргивалась, землистый цвет кожи и потухший взгляд. Он уже начинал лысеть и ростом невысоко был — отложив работу, он глянул непонятно, пристально. — Док не говорил состав, — партнёр чешет затылок, лицо становится угрюмым, — Сходи в блок А4 — все сыворотки там, состав написан. Мартин тебя похвалит. Только скажи, что туда направляешься, а то никого не пускают почти, — И не услышав мой ответ, вернулся к компьютеру, поправляя очки с огромными круглыми стёклами. Блок А4 — секретная лаборатория, содержащая все экспериментальные сыворотки, лекарства, иммунсыворотку, вакцины — вся информация была засекречена, мало кто имел доступ. В основном — получение сил, выносливости, лечение вируса. Оскорп делал успех в науке. Все двери имели несколько степеней защиты от посторонних, ведь за ними, как и за любыми другими дверьми секретных лабораторий, нередко происходило то, что впоследствии приводило к ужасающим катастрофам. Поднимаюсь на ноги и, потягиваюсь на ходу, направляясь к двери. Уговаривать начальника долго не пришлось — я даже не настаивала. Заветный пропуск в тайный блок красуется в моей миниатюрной ладони. Работнику Оскорпу в принципе все двери открыты. Расправляю плечи, чрезвычайно довольно улыбаясь — если я напишу первая об этой сыворотке, упомянув в отчёте — премия обеспечена. Медленно иду вдоль коридора, миновав лабораторию, где работала Гвен. К счастью, но блок А4 находился на этом же этаже. Работники были взволнованы, комиссия какая приехала? Они суетились, никто не сидел без дела, несмотря на близившийся перерыв. У входа меня останавливает мужчина, этакий руководитель по научным специальностям. Предъявляю пропуск, и он уже готов впустить меня, но чуть дёргает за руку. — Поторопись, происходит что-то странное. Я сразу насторожилась. Действуя быстро и умело, я двинулась вдоль ряды стеклянных пробирок, часть которых заполнялась темно-красными жидкостями. Работников почти не было, казалось, что все они ушли перекусить. Попросив помощи у молодого лаборанта, мне предоставляют список состава сыворотки; я начинаю фотографировать, сжимая смартфон в руке. — Доктор Герц не говорил, что эта за сыворотка, — пожимает руками парень, — Он сам её разрабатывал. Чуть отвлекшись, мы начинаем беседовать, по очереди рассказывая о себе, об образовании и даже речь зашла про личную жизнь. — Я недавно тут работаю; Я личный помощник Герца, — собеседник облокотился на кулер с водой. Волосы растрепанные, и мне кажется, что он кого-то напоминал, — Всегда мечтал работать тут. Герц, кстати, первый кто меня заметил. Только покоя не дает со своими формулами. — А я по объявлению нашла работу, — честно признаюсь, поймав удивлённый взгляд, — Мне помогала тут освоиться Гвен Стейси — милая блондиночка такая, — закатываю рукава на предплечьях, потому что становится душновато, — Едва я пришла сюда, то была обычной секретаршей, имея при этом высокий балл. Я таскала кофе, пока Мартин не заметил меня. Я вздрагиваю, когда дверь громко распахивается, и, сразу же, послышались громкие торопливые шаги. — В соседнем здании мстители! Что-то происходит! Следом вбегают и другие люди, работающие в Оскорпе; все они кричат синхронно. На лице у них неописуемый ужас, испуг. Сотрудники охраны — догадываюсь я. — Нужно уходить! Работники стремительно поднимаются из-за столов; новый друг хватает меня за рукав, потянув к выходу. Ощущаю панику, поглотившую меня, кажется, полностью. Все стали боятся — очередь, выстроившаяся на выход, росла на глазах — мы нервно плелись сзади, стараясь пробраться вперёд. — Нужно убираться! — кричит мужчина где-то совсем рядом. Я, замыкающая строй, в страхе чуть отталкиваю других, пытаясь вырваться вперёд — тщетно. Голоса увеличиваются — чувствую, что сама пошатываюсь. Что происходит? Мстители? Они нас спасут! Я знала мстителей, как героев этого мира — я не фанатела по ним, но была уверена, что все что они делают — правильно. Мстители заслуживали ту славу, которую им преподнёс мир. Меня грубо отталкивают, да так, что, не удержавшись на ногах, упала, приземляясь на пол. Люди словно тараканы пытаются задавить меня. Глотаю воздух ртом, но подняться не могу. — Дай пройти! Я запутываюсь среди многочисленных ботинок, находившихся в дюймах от моего лица. Два мощных взрыва прогремели почти одновременно, засвечивая глаза яркими вспышками. Единственное, что я могу делать — кричать, кричать от ужаса. Настоящая катастрофа, которую вспоминать будут не долго. Стеклянные колбы трескаются и разлетаются — здание хорошенько тряхануло. Руками закрываю лицо, потому что опасные химикаты, содержащие яд, выливаются. Людей отбрасывает ещё один взрыв. Сердце колотилось в груди. Мне казалось, что как бы жадно я не втягивала кислород, его все равно будет недостаточно. Дышать. Надо было дышать. Ощущаю кожей, как меня пропитывает ядами, смешавшимися между собой. Гадкий запах! В ноги словно вонзились иглы и булавки, из каждой поры сочился пот. Какая-то часть мозга, которая все еще вяло выполняла свои функции, подсказала мне, что надо лечь. В глазах все плыло. Крики уже не казались громкими, оглушительными — я просто не хотела умирать. Мне слишком мало лет, чтобы расстаться с жизнью. Искусственные вещества просто убьют меня. Я так мало прожила. А потом вернулась тишина, мучительная тишина, которая была уже знакома, и я поняла — я теряю сознание. Смерть для человека — ничто. — Очнись! Давай же! Я медленно открываю глаза, меня бьют по щекам, я окружена двумя людьми, они в панике что-то говорят. Меня трясли за плечо. Передо мной, на корточках сидел парень: серебристая чёлка упала ему на лицо, он был грязный, словно он копался в пыли. — Ты единственная выжившая! Ванда, помоги ее поднять! Все затуманилось облачком дыма, расплываясь перед глазами. — Я. не хочу умирать, — слезы льются по моим щекам бурным потоком. Все погибли, и я тоже погибну. Я даже не могу закричать о помощи, испуг отнял у меня голос, я лишь шевелима помертвелыми губами. — Пьетро, у неё иммунитет похоже. Посмотри, на неё вылилось огромное количество цианида! Она должна была умереть! — в приятном женском голосе слышались нотки страха. — Нам нужно… Терять сознание, понимая, что это конец — больно.