Последний взгляд Бонта

Ему поразительно не спалось этой ночью. Сон — это неприступная роскошь для Мальбонте, но в этот раз ему не удавалось заснуть спокойно. Казалось бы, что ему должны сниться кошмары, но воображение рисовало только картины спокойствия и умиротворения. Возможно, это и пугало в столь бурное время. Немного приподнявшись в постели, он пытался отдышаться и скинуть со своего взора невнятные картинки сна, но удавалось это с трудом. Сквозь сонную пелену смогло немного пробиться только разлогое ночное небо. Без сил выдержать рябое мерцание перед глазами, Мальбонте провалился обратно. Он летел по розовым облакам, не понимая куда и с какой скоростью, но его это совсем не волновало. Ручей воздуха сам нес его навстречу чему-то явно прекрасному. Подлетая ближе к пункту назначения, он все больше стал понимать, что это за место. Оно выглядело чрезвычайно ухоженным и на удивление…целым. Школа ангелов и демонов предстала перед Мальбонте в своем самом совершенном виде. Все строения были в целости и сохранности, сад цвел и пах, огоньки маленьких звезд витали в воздухе, не оставляя никакого шанса опасности. Единственное, что отличало школу от ее нормального состояния это отсутствие учеников. Вокруг не было ни единой души, все будто бы замерло в моменте. Мальбонте недолго покружил возле главного здания, не веря всему происходящему, и решил спуститься во двор. Он приземлился на мягкую землю и огляделся вокруг. Все так же – ни души, ни единого вздоха, кроме дыхания его самого. Он зажмурился и сердце его начало биться чаще. Он будто бы переживал ностальгическое волнение в этом месте. Но почему? Он не учился тут, не проводил свои самые счастливые детские моменты, не находил тут друзей, не переживал первую любовь. Никакого теплого чувства к этому месту и быть не должно. Все же что-то продолжало отзываться внутри него. Полностью погрузившись в эти чувства, Мальбонте шагнул навстречу запрещенному саду. Уж это место должно значить что-то для него, в отличие от самой школы. Он уверенно шел к месту, где все одновременно и началось, и закончилось для него. Гуща лабиринта напомнила о днях заточения. Сначала заточение среди этих витиеватых зеленых коридоров, после – в холодных стенах башни. Какая еще может быть ностальгия, если это место сплошная неволя? На какую-то долю секунды его охватила злость, но она прошла так же стремительно, как и появилась. Мальбонте начало казаться, что он просто не в состоянии злиться. В его сердце все так же продолжало томиться какое-то светлое и искреннее чувство. Он шел все глубже и глубже, в самое сердце этого лабиринта. Там он точно сможет почувствовать весь гнев и презрение к миру, который пошел против него еще с самого его рождения. Он даже не сразу заметил памятник, но увидев его очертания, захотел мигом улететь отсюда и никогда не возвращаться. Подойдя ближе, его все больше охватывало непонятное чувство в груди. Памятник, изображавший ангела и демона, выглядел таким же невинным, как и прежде. Мальбонте сначала боялся смотреть на него, но все же поднял глаз вверх и его сердце резко перестало вырываться из груди. В его мыслях наступило поразительное спокойствие, которое казалось слишком идеальным. Воспоминания о том дне пронеслись перед глазами Мальбонте, ему хотелось разодрать в клочья те моменты своей жизни, обрушить этот памятник раз и навсегда. Его мысли все еще оставались у власти спокойствия, поэтому он мог только грустно смотреть на фигуры, стоявшие перед ним в сокровенном моменте. Невозможность разозлиться и почувствовать хоть что-то кроме умиротворения сильно озадачивала Мальбонте. Он все меньше и меньше чувствовал прежнее напряжение и тревогу, которые преследовали его с самого его возрождения. Челюсть больше не сдавливалась в нервном напряге, руки не сжимались в кулаки, лицо было расслабленным. Вся та злоба, на которою он был способен раньше, будто бы покинула его тело. Он невольно начал вспоминать, в каком своем обличии был в подобном состоянии. Когда был Бонтом. Ему сложно было поверить, что он снова стал им. Ему казалось, что он всю свою жизнь был единым, что не было этого унизительного и бесчеловечного разъединения. И тут опять становиться самой неполноценной версией себя? Перед глазами пронеслись все те годы жалкого заточения в башне, вся та боль и презрение к мировому уставу. Он хотел разозлиться на чудовищное отношение к себе, на уничтожение своей личности, на ту несправедливость, которая преследовала его с самого начала жизни. За ним все время гнались призраки прошлого и глубинный страх, что его будут снова преследовать, загонять в угол, как беззащитного щенка. Он хотел, но не мог. В его голове не было отклика всему тому, что гневило его все это время. Единственные эмоции, которые он мог сейчас испытывать, это необъяснимое тепло, безмятежность и умиротворенность. Его душа приобрела светлые оттенки, вытеснив на какое-то время все то разрушение, все те потери, которые Мальбонте оставлял за собой с того самого момента, как соединился вновь. Тишина вокруг сливалась воедино с его душой и разумом, давая ему отдохнуть от мук и страданий, от борьбы, за которую он взялся. Будучи Бонтом он видел мир в самом наивном, в самом чистом его обличии, в такой же форме, в которой он и задумывался изначально. Даже в неволе он не покорялся этому разрушительному гневу, этому гнетущему чувству мести, которое заставляет его менять привычную картину мира. Он покорно ждал, пока судьба сама выведет его из заточения и поведет на путь истинный. Судьбой стала она… В райскую тишину, окружавшую Мальбонте, ворвался звук летящих крыльев. Он тотчас обернулся и увидел вдали подлетающую к нему Вики. Было удивительно то, как точно она появилась в ту же секунду, как он вспомнил о ней. Такое совпадение действительно бывает только во сне. Издалека Вики выглядела очень спокойной и летела совсем не спеша. Ее серые крылья непризнанной вскоре должны были обрести окончательный окрас, в зависимости от той стороны, которую она примет. Этот прекрасный выбор, который Мальбонте никогда бы не смог сделать. Чем ближе была Вики, тем сильнее тепло разливалось по его душе и все остальные мысли будто бы одна за другой исчезали из его головы. Она приземлилась перед входом в лабиринт и неспешно пошла искать его в нем. Время тянулось достаточно медленно, создавая иллюзию, что мир действительно замер и в ожидании смотрит только на них двоих. Встретившись с Вики глазами, Мальбонте окончательно расслабился и даже улыбнулся, чего не ожидал от самого себя. Эта встреча показалась ему очень светлой и безмятежной, будто бы они очень близкими людьми и безоговорочно доверяли друг другу. – Бонт! Так неожиданно было увидеть именно тебя, - по голосу Вики было слышно, что она действительно приятно удивлена. – Неужели ты тут видела кого-то другого? – Ах, нет, я просто уже отвыкла от тебя в таком обличье. Сам понимаешь, ты сейчас стал другим… После этих слов Вики слегка опустила голову вниз и потупилась в траву. У нее в голове явно возникли болезненные воспоминания. – Неужели я настолько плохой? – голос Бонта звучал невероятно наивно. – Как тебе сказать… на этот вопрос тебе легче ответить самому. – Я не смогу сейчас найти ответ, я чувствую только тепло и спокойствие. – Конечно, ты, будучи Бонтом был совсем другим. Знаешь, я очень скучаю именно по тебе, – Вики приблизилась к нему и будто бы хотела обнять, но все никак не решалась. Бонт внимательно смотрел на нее и после этих слов его охватило волнение. Вики явно была встревожена и огорчена его поступками, которые даже ему и не принадлежали. Она резко взяла Бонта за руки и взглянула прямо ему в глаза: – Знаешь, за это время я так и не смогла понять, зачем нужны все эти жертвы, эти смерти и потери. Ты бы мог остановить войну, я знаю, что у тебя доброе сердце, и ты также не видишь смысла во всем этом. Бонт не спешил ей отвечать, так как его охватило сильное чувство вины за жестокие деяния его единого я, за его жажду мести, за убитых ангелов и демонов, за тех, кто принял его сторону и тех, кто был против. Они будто бы грузом навалились на его невинную и чистую сторону, на того, кто мог бы побороться с темной стороной и попытаться что-то изменить. Но он даже не попробовал этого сделать за все это время. – Вики, я честно очень сожалею обо всем. Мне бы очень хотелось заставить его остановиться, но я не имею на него влияния. Он ненавидит и не признает меня! – Моя мать умерла… - Ее глаза начали наполняться слезами, а взгляд, обращенный к Бонту, все больше утопал в тягостных воспоминаниях. – Да, прости, я знаю об этом. Ты даже не представляешь, как мне жаль и как бы я хотел все вернуть назад. – Бонт накрыл своей рукой руку Вики и крепко сжал ее. Она продолжала истошно плакать и подняла взгляд к небу. – Я никогда не думала, что смогу потерять мать во второй раз. Даже сейчас это не укладывается у меня в голове. А все ради чего? Она резко перевела взгляд обратно на Бонта, но теперь в ее глазах зияла злость и презрение. – Ради того, чтобы тебя признал мир? Жизни тысяч других, которые ничем не уступают тебе, ради твоей? Скажи мне, Мальбонте, когда ты остановишься? – Я Бонт... Прошу, не называй сейчас его имени. Я не смог на него повлиять, я не знаю, как мне теперь остановить его, когда это настолько далеко зашло. Я сам не хочу всех этих разрушений, я никогда бы поступил так, как он. – Тогда почему ты бездействовал все это время? Бонт бы никогда не устроил подобного, он был добрым и светлым, он был моей единственный надеждой. Ты – не он! Вики отстранилась от Бонта и отошла на несколько шагов, не прекращая смотреть на него с гневом и досадой. Руки ее сжались в кулаки, она готова была напасть на него в любую секунду, но все еще оставалась стоять на месте. Бонт растерялся и почувствовал себя ужасно одиноким. Он очень сильно хотел искупить вину перед Вики и остановить своего злобного двойника, но как только он начинал об этом думать, его охватывало бессилие. Он знал, что никогда уже не сможет достучаться до него, что связь потеряна. Мальбонте сделал свой выбор. – Мне невероятно жаль, что я тебя тогда освободила, ты должен был сидеть в башне вечно, как тебе и предназначалось. Он затмил тебя! Убирайся! Убирайся навсегда и не напоминай своим наивным взглядом, что он когда-то был тобой и поэтому я им прониклась! – Вики кричала со слезами на глазах, каждое слово буквально раздирало ее изнутри. Больше всего на свете в ту минуту Бонт хотел успокоить ее, обнять, притвориться, что не было всего того, что приводило ее в ужас. Ни смертей ее друзей, ни смерти Ребекки, ни повсеместного разрушения и боли. Он только хотел прижаться к ней и закрыть глаза, чтобы никогда больше не видеть, что натворил. И чтобы она простила его. Стремительный шквал воздуха, исходивший из рук Вики, поднял Бонта над землей, и он начал подниматься в небеса. Он улетал все дальше и дальше вверх, а она оставалась разбитая, опустошенная и совершенно покинутая. Мальбонте резко поднялся на кровати и не мог отдышаться. Его грудь вздымалась от учащенного дыхания, взгляд все еще был затуманен, в мыслях бушевала сильная ярость. Под покровом ночи был слышен громкий рев Мальбонте, который призывал его войска к очередной битве на этой войне.