Поцелуй русалки

Когда Уилл проснулся, Ганнибала рядом уже не было, но это его не особо взволновало. Сейчас он был рад остаться наедине со своими мыслями и подумать над тем, как им выбраться на сушу. А главное, где. Русал хоть и был по-своему образован, умён и сообразителен, но всё-таки он был подводным жителем, который нихрена не хотел понимать очевидных вещей. Тот факт, что у него появятся ноги, если появятся, не смешает его с толпой людей и не сделает его человеком. Во-первых, они вылезут голыми, что уже дико, учитывая начало осени. Во-вторых, Ганнибал, скорее всего, будет какое-то время обессилен, и они не смогут сразу двинуться в путь. Можно добрести до дороги, поймать машину, но как избежать полиции и огласки Уилл до сих пор не понимал. Конечно, он может вызвать Джека, и личность мистера Грэма несложно будет установить, но что делать с большой и голой рыбиной, которая не сможет ответить ни на один простой вопрос? Это Уилл обзавёлся хвостом, назвался диким и сошёл за своего даже для Мэйсона, но жизнь наверху отличается от русалочьего мира. Какую бы они ни придумали историю, полиция всё равно не отпустит Ганнибала просто так, не установив его личность и номер социальной страховки. Поднимется шум, и тут даже Джек Кроуфорд не поможет. И как быстро семейства Вёрджеров и тех, кто сотрудничает с ними на суше поймут, кто на самом деле этот волосатый идиот с сундуком золота за плечами? Если самого Уилла получится скрыть от журналистов, то фотографии Ганнибала точно появятся везде, а в подводном мире его знают в лицо. Что сделает с ними Марго за то, что они убили её брата и безоговорочную привязанность Алану Блум? И что сделал бы сам Уилл, если бы кто-то убил его Ганнибала? Как далеко может зайти русал, теряя свою половину? Если вспомнить рассказ Ганнибала, который за сестру утопил шестнадцать человек, не пожалев ни женщин, ни детей, и без страха плавал среди акул, то видимо до самого края мести и безумия. Вопросов было слишком много, и почти ни одного ответа. Почему их тут никто не ловит? Не загоняют, не выслеживают и не вынуждают бежать на землю через Чесапикский пролив? Они не могут держать всё побережье и море в своих руках, но какая-то сеть шпионов существует точно. И вообще, как много русалов ходит по земле? Информация топится на всех уровнях, раз Уилл дожил до седой жопы, но не уловил даже подобных слухов. Морские байки о Нептуне и Кракене — не в счёт. Поднявшись с кровати, Уилл нашёл на столе маринованные креветки в сладком желе осьминога, и его сердце радостно затрепетало. Его русал приготовил ему завтрак. Это по сути такая мелочь, но ему готовили еду только в детстве, поэтому забота Ганнибала приносила ему какое-то бешеное счастье. Может из-за этого он так полюбил этот неприветливый и скучный мир? Из-за того, что встретил тут свою любовь и теперь дрожит от страха, что наверху всё изменится? Тут он был нужен Ганнибалу, с его помощью тот хочет стать человеком, но как быстро русал поймёт, что в самом Уилле нет ничего особенного? Ни красоты, ни молодости, ни задора — обычный отшельник, живущий с собаками в лесу. Представляя Ганнибала человеком, высоким, красивым и богатым, Уилл видел себя лишь размытым пятном, которое исчезает на фоне блестящих женщин и сексуальных мужчин. Вообще неясно, какую ориентацию выберет себе русал, познав желание и секс. Эта сторона вопроса, которая не имела никакого значения в подводном мире, волновала влюблённого Уилла больше всего. Наверное, потому что он уже был человеком, который слишком хорошо разбирался в тонкостях поведения и мерзкой сущности людей. Привязанность, которая обозначала, скорее, родство сил, полное доверие, обещание защиты и одну добычу на двоих, исчезнет, так как эти качества не нужны в земной жизни. Помогая Ганнибалу стать человеком, Уилл чувствовал себя тем, кто добровольно заводит ребёнка, который никогда не ел сладкого, в кондитерскую лавку, забитую конфетами, и это его здорово пугало. И не просто пугало, а вводило в реальный ступор. Что станет с ним и его чувствами, которые усилятся в сто раз, как только он снова станет человеком? Сейчас тут всё притуплено и размыто, за две недели под водой он постепенно становился рыбой, его страсть и желание трахнуть сексуального русала поутихли, но не исчезли совсем. Его одолевала любовь, которую совсем не понимал Ганнибал, видевший их связь лишь с русалочьей точки зрения. И именно это было страшнее всего, даже того, как он тонул в его объятиях. Уилл проникся и понял своего любимого русала, его жизнь, его мотивы, мысли и потребности, но сделает ли тот в ответ то же самое? Почувствует ли Ганнибал желание соединить свою жизнь с его, как только поймёт, как серо и безэмоционально он существовал под водой? Когда русал вернулся, он так и застал Уилла за столом, убивающегося из-за своей любви и вяло жующего креветки.  — Привет, — весело сказал Ганнибал, подплывая к нему и кладя на стол какой-то мешок. — Я сделал почти всё, что нужно и готов перевернуть свою жизнь.  — Да? — всё ещё печально спросил Уилл, поднимаясь и убирая поднос со стола на тумбочку. — Где ты был?  — Перепрятал золото в самое укромное место, — отчитался русал, доставая из мешка два самых настоящих человеческих рюкзака. — Следуя твоему совету, мы возьмём с собой содержимое только одного сундука, а при необходимости вернёмся за остальным. Во-первых, глупо брать с собой всё сразу, мы можем попасться в руки грабителей, а во-вторых, нам просто всё не утащить. Не обращая внимания на апатию Уилла, Ганнибал резво достал из своего тайника вчерашний сундук с золотом и поставил его посреди стола.  — Мы разделим вес на двоих, — сказал русал, протягивая ему один из рюкзаков. — Накладывай в свой, а я в свой. И давай поторопимся, Уилл, наверху сейчас солнце в самом зените, нас ждёт долгая дорога, и я не хочу выбираться из воды ночью. Даже у нас в темноте безопаснее прятаться в пещерах и домах, не думаю, что на земле по-другому.  — Ты прав, — поспешно ответил Уилл, начиная загребать золото руками и перебрасывать его в свой рюкзак. — Есть идеи, где нам попытаться выйти на сушу?  — А у тебя?  — Я ведь совсем не понимаю, где нахожусь, — рассмеялся Грэм, поневоле заряжаясь его энтузиазмом. — Я смогу что-то посоветовать, если мы выплываем в том же районе, где ты меня забрал. Я много думал, всё пытался вспомнить и, кажется, пришёл к мысли, что мой телефон был со мной в лодке. Если это так, то после затопления, Джек, мой друг и начальник, вряд ли смог найти мою стоянку. Есть даже вариант, что где-то на берегу до сих пор стоят моя палатка и машина. Это вообще избавит нас от кучи проблем.  — Твоя лодка? — тихо спросил Ганнибал, заинтересованно наклоняя голову. — Тебе нужна твоя лодка? В чём её ценность?  — В том, что она моя, — терпеливо ответил Уилл, убеждаясь, что сундук пуст и крепко завязывая верёвки на рюкзаке. — Там был мой телефон, еда, питьевая вода и запасная одежда. Я всегда беру с собой кучу вещей, ведь есть риск упасть за борт или что-то на себя опрокинуть. Если бы мы выбрались из моря сначала в лодку, то нам бы не пришлось выходить в мир голышом, как двум больным извращенцам. Я не хочу светить причиндалами на всю округу и голосовать на дороге, прикрываясь листьями и лопухами. Русал тоже тщательно завязал свой рюкзак, забросил его себе за спину и как-то странно на него посмотрел.  — Хорошо, Уилл, — быстро кивнул он, помогая ему накинуть ремни на плечи. — Мы просто не поднимали эту тему, но твою лодку я не утопил.  — Чего? — опешил Грэм. — А где же она? Если её нашли спасатели…  — Это вряд ли, — хмыкнул Ганнибал, хитро оскаливаясь. — Когда я осознал, что, опустившись на дно, ты не умер, и появился хоть какой-то шанс на успех эксперимента, у меня на всё было не так много времени. Тащить тебя сюда, в свой дом, я не успевал, ведь мне надо было быстро убрать все следы и позаботиться о теле Аланы. Это море, здесь все всё видят и знают. Хорошо, что в городе был праздник, я спрятал тебя за решётку, поднялся наверх и отогнал лодку в место, где подводные скалы выше уровня моря. В камнях есть небольшие пещеры, там я её и оставил. Похоронить Алану я не успел, но оттащил её тело так далеко, как мог. Думаю, что семья Вёрджеров знает, что она погибла на охоте со мной, а вот то, что мне удалось тебя обратить, осталось никому неизвестным. Если кто-то и видел тебя в клетке, или как я тебя тащу вниз, то они всё равно приняли тебя за мёртвого человека, ведь хвост появился у тебя позже.  — Ясно, — всё ещё ошарашенно пробормотал Уилл, поправляя за спиной рюкзак, который своим весом перекрывал ему жабры. — Значит, у нас появились прекрасные перспективы скрыть твоё появление в мире людей. Ганнибал гордо улыбнулся и протянул ему руку.  — Тогда поплыли?  — Можно, но прежде чем мы покинем это место, у меня будут к тебе некоторые просьбы.  — Я слушаю, Уилл, всегда говори мне то, что считаешь важным.  — Я запомню, — кивнул Грэм, подплывая к нему впритык и обнимая за талию. — Ты должен пообещать мне, что будешь беспрекословно делать то, что я тебе скажу. Когда мы встретим других людей, если я скажу молчать, ты так и сделаешь, а если я скажу бежать, ты побежишь, не думая обо мне.  — Договорились. Что-то ещё?  — Ты не должен защищать меня там, пока я не попрошу, даже если тебе покажется, что мне что-то угрожает.  — Хорошо.  — И ещё, — внезапно смутился Уилл, притискиваясь ближе и прижимаясь щекой к его груди. — Просьба идиотская, но ты можешь расплести свою боевую косу и распустить волосы?  — Что сделать? — вздрогнул Ганнибал, ласково поглаживая его по спине. — Зачем?  — Хочу посмотреть, как это выглядит, — честно ответил Уилл, поднимая голову и быстро целуя его в губы. — Там, наверху, всё станет по-другому, а я так и не увидел, как ты плаваешь с распущенными волосами.  — Это очень неудобно, — немного нахмурился русал, поморщив нос. — Они создадут ненужное волнение в воде, выдавая наше присутствие, будут лезть в лицо и отвлекать от наблюдения по сторонам.  — Правда? — печально проныл Уилл, опуская ресницы и максимально грустнея всем своим видом. — Ну тогда ладно.  — Но раз ты просишь, то я это сделаю, — сломался Ганнибал, сдергивая с волос резинку и быстро расплетая тугую косу. — Вот так. Тебе нравится? Ты доволен? Уилл быстро покивал, отплыл чуть назад и посмотрел на своего любимого русала. Тот покачивался посреди комнаты, неторопливо двигая своим огромным хвостом, а его волосы растеклись в разные стороны, делая похожим на какое-то забавное морское чудовище или початок кукурузы. Это было не так сексуально, как он думал до этого, но сознаваться в этом Уилл не собирался.  — Прекрасно, — ещё раз кивнул он, быстро проверяя ремни, крепления и ножи, висящие на поясе. — Спасибо, Ганнибал, ты восхитительный. Теперь мы можем двинуться в путь. Они молча осмотрели свой дом, каждый со своими мыслями и тоской, и выплыли наружу. Ганнибал тщательно замаскировал вход, укрепляя доски, и они бросили последний взгляд на покосившийся корабль.  — Это не поможет, тихо сказал русал, неопределённо махая рукой. — Как только станет ясно, что я ушёл, мелкие дикие русалы всё разграбят и сломают.  — Жаль, — прошептал Уилл, аккуратно стискивая его ладонь. — Мне здесь очень нравилось. Это был настоящий человеческий дом, только под водой.  — Русалы так не живут, — рассмеялся Ганнибал. — Я увидел это всё во дворце Мэйсона, когда лечил Марго и его самого, и был очень удивлён. Хотя, скорее всё-таки очарован. Разные вещи, которые я находил до этого на дне и не понимал их предназначение, вдруг оказались на своих местах. Это было так красиво, по сравнению с голыми норами русалов, что я заболел человеческим миром раз и навсегда.  — Со мной то же самое, но только наоборот, — прошептал Уилл, любуясь стайкой мелких рыбок, кружащих над их домом. — Сейчас, когда мы уходим, я понимаю, как много ещё не сделал. Я хочу исследовать старые корабли, искать сокровища, побывать на затонувшем Титанике и познать все секреты подводного мира. Тут так тихо и спокойно, как будто я всю жизнь стремился именно сюда.  — Уилл, — взволнованно сказал русал, поворачиваясь и обнимая его со всей силы. — Пожалуйста, не разрушай мою мечту, ты ведь обещал, что поможешь, я не смогу тебя заставить, но…  — Не волнуйся, я сдержу слово, Ганнибал, я сделаю для тебя всё, что ты попросишь. На несколько секунд они замерли, прижимаясь и трогая друг друга руками, и одновременно отплыли в разные стороны. Решение было принято окончательно. Русал отвернулся и рванул вперёд. Поправив рюкзак, Уилл бросил последний взгляд на корабль и поплыл за ним. Они неслись без остановки так быстро, как будто за ними гналась стая акул. Под ними мелькнула погребальная яма, едва знакомые очертания скал, но как только показались части разломанного самолёта, Уилл резко остановился и кинулся вниз. Ганнибал тоже притормозил, непонимающе замирая на месте, и бросился за ним.  — Что случилось? — спросил русал, догоняя Уилла и наблюдая, как тот взволнованно кружит среди искорёженного железа и сломанных кресел. — Что ты ищешь?  — Гроб, — ответил Уилл. — Тот самый ящик, где я прятался от акул.  — Зачем?  — Надо. Как далеко меня тогда отнесло от места крушения? Ты помнишь, где он?  — Конечно, — ответил Ганнибал, уверенно направляясь в нужную сторону. — Я до сих пор чувствую оттуда запах смерти. Через минуту они подплыли к разломанному цинковому гробу. Крышка так и валялась рядом, вся исцарапанная и промятая мордами акул, кости которых валялись вокруг, уже полностью очищенные от мяса.  — Крупные хищники съели самое основное, — тихо сказал Ганнибал, поднимая со дна огромный череп и трогая острые зубы, — а остальное сделали мелкие рыбки и падальщики. Зачем мы здесь?  — Я хочу забрать отсюда то, что смогу отдать его родственникам, — ответил Уилл, залезая в гроб и начиная рыться в костях. — Вот его медали, серебряный крестик и обручальное кольцо. Жаль, что время уничтожило бумаги, но я заметил, что у него капитанские погоны.  — Зачем это кому-то передавать? — удивился русал, подплывая к нему и рассматривая чьи-то кости. — Звучит очень глупо.  — Наверняка, у него ещё живы родители, жена или дети, — ответил Уилл, бережно убирая в карман рюкзака свои находки, — и они будут счастливы, если я принесу им эти вещи. По-твоему, сколько лет назад произошло это крушение?  — Я не очень хорош в таких долгих сроках.  — Ладно, сколько холодов прошло с тех пор? Зима ведь затрагивает и подводную жизнь?  — Примерно пятнадцать, — ответил Ганнибал, сразу поняв, что он имел в виду.  — Не думаю, что будет сложно узнать его имя и найти родных, — довольно ответил Уилл. — Не так уж часто самолеты пропадают бесследно, и разузнать имя погибшего военного будет довольно просто.  — Но зачем? — упрямо спросил русал. — Кому нужны ржавые побрякушки?  — Где твоя мать, Ганнибал? — с вызовом спросил Грэм. — Она ещё жива?  — Понятия не имею, — пожал плечами русал. — А что?  — Вот и не лезь тогда с тупыми вопросами, — взорвался Уилл, разворачиваясь и начиная подниматься вверх. — Погнали дальше. Он успел отплыть довольно далеко, прежде чем понял, что за ним никто не следует. Обернувшись, он увидел Ганнибала, который так и остался у гроба, смотря на него с немым упрёком. Выдохнув, Уилл вернулся обратно, замер перед своим русалом и виновато опустил голову.  — Прости, — с трудом выдавил он из себя. — Я накричал на тебя без причины.  — Я думаю, что причина всё же есть, — нежно сказал Ганнибал, ласково прикасаясь к его подбородку и заставляя посмотреть на себя. — Ты сердишься, потому что мы разные? Почему это тебя так волнует?  — Потому что ты нихрена не понимаешь, что такое любовь и отношения, — насупился Уилл, болезненно закатывая глаза. — Для людей это очень важно. Это то, что связывает навсегда и никогда не исчезнет, сколько бы времени ни прошло. Родители всю жизнь будут любить и оберегать своих детей, и те в свою очередь будут заботиться о них до смерти, а не отправлять их в пасти хищников, как делаете вы. Люди влюбляются и берегут своё счастье, и в случае смерти одного из партнёров, хранят в сердце всё, что с ними связано. Эти медали — лишний повод вспомнить своих близких, и если существует загробная жизнь…  — Какая жизнь? — ошарашенно перебил его Ганнибал, бросая быстрый взгляд на гроб.  — Ну, такое место, где душа человека находит свой покой после смерти, то наши мысли греют их там, где они нас ждут. Это всё, что мы можем сделать для тех, кого больше с нами нет, — хранить воспоминания и любовь. Это не ваша привязанность, которая состоит из физической близости и доверия, любовь — это невидимая субстанция, которую практически невозможно объяснить. Я в бешенстве, потому что боюсь, что у меня не получится до тебя донести то, что я к тебе чувствую. Ты просто меня не понимаешь. Русал отшатнулся от него и сердито нахмурился. Он медленно расстегнул ножны, висящие на его ремне, и вытащил оттуда короткий нож с загнутым лезвием.  — Вот, посмотри, — тихо сказал Ганнибал, протягивая его Уиллу. — Рукоятка сделана из кости Миши, которая была мне дороже всех на свете. После её гибели я забрал её тело, употребил в пищу мясо, а из плечевого сустава сделал этот нож. Лезвие я нашёл там же, где она и погибла. Видимо, оно принадлежало кому-то на той яхте.  — Что? — опешил Грэм, испуганно вытаращивая глаза. — Ты съел свою сестру?  — Естественно, — кивнул русал, расстёгивая вторые ножны и вытаскивая длинный нож с серебряной ручкой. — Я бы никому другому этого не позволил. А это твой нож, Уилл, которым ты убил Мэйсона и Корделла. Ты выронил его перед тем, как спрятался в этот ящик, но я подобрал и тоже храню его, как дорогое для меня воспоминание. Может я не совсем правильно тебя понимаю и отношусь к родственным связям не так, как тебе хотелось бы, но ты не можешь обвинять меня в том, что я другой, если это так и есть.  — Я не обвиняю, Ганнибал, — прошептал Уилл. — Я расстроен.  — И раз я до сих пор храню что-то от моей сестры, — медленно продолжил русал, убирая ножи и беря его за руки, — значит, ты ошибся. Привязанность — это не только совместное времяпрепровождение, а что-то более глубокое и вечное. Она не проходит после смерти кого-то дорогого и родного, и уж тем более не исчезнет, когда я стану человеком.  — Правда? — простонал Грэм, отчаянно бросаясь ему на шею и прижимая к себе. — Я так боюсь тебя потерять.  — Не нужно, — проворковал Ганнибал, яростно его потискав. — Я буду очень стараться и прислушиваться ко всему новому, что приобрету, и если что-то пойдёт не так, и нашему союзу будет угрожать то, что ты себе придумываешь, а я пока не понимаю, мы тут же вернёмся обратно в море.  — Обещаешь?  — Обещаю. Через несколько минут горячих объятий, они расцепились и, взявшись за руки, поднялись выше и поплыли в сторону лодки. Волосы Ганнибала, которыми Уилл планировал наслаждаться всю дорогу, были буквально везде, и при каждом повороте бросались на Уилла так, что ему приходилось из них выпутываться. Через полчаса пути ему это надоело, и он вырвался немного вперёд.  — Теперь я вижу, что ты действительно психиатр, — рассмеялся Грэм, бросая на своего спутника быстрый взгляд. — Не знаю почему, но я успокоился и больше не боюсь.  — Спасибо, дорогой, — хихикнул в ответ русал, довольно улыбаясь. — Но поверь мне, сейчас я напуган намного сильнее тебя. Мне ведь придётся сегодня умереть.  — Я буду целовать тебя так сильно, что ты ничего не почувствуешь, — предвкушающе оскалился Уилл, вспоминая своё превращение. — Я думал, тогда только о тебе и том, что хочу стать русалом. Делай то же самое, и умирать будет приятно. Ещё через час они наконец-то добрались до скал, про которые рассказывал Ганнибал, и, немного попетляв между ними, нашли небольшую пещеру, частично заполненную водой. Как русал и обещал, там находилась лодка Уилла, крепко привязанная верёвкой к подводной водоросли. Они высунулись из воды, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, и снова опустились вниз. Без договорённости, они одновременно сняли тяжёлые рюкзаки и с размаху забросили их в лодку.  — Ты готов? — серьёзно спросил Ганнибал, замирая перед ним.  — Готов, — ответил Уилл.  — Если что-то пойдёт не так, ноги не появятся, и ты начнёшь задыхаться, — веско сказал русал, крепко сжимая его ладонь, — то кричи и стучи руками по дну, я выпрыгну и затащу тебя обратно.  — Хорошо, — прошептал Уилл. — Я люблю тебя, Ганнибал.  — Ты тоже самое дорогое, что у меня есть, — ответил русал. — Я хочу поскорее стать человеком, чтобы прочувствовать и понять смысл твоих слов.  — Тогда давай сделаем это поскорее, — смело ответил Грэм, отплывая и цепляясь за борт лодки. — Выталкивай меня, Ганнибал.