Предназначение злодейки

С губ сорвалось смачное ругательство, что на меня обратили внимание все слуги, наводящие порядок в комнате. Меня весьма раздражало их испуганные взгляды, обращенные к моей персоне. Настроения у меня не было, а как же — недавно я умерла. В прочем, язык здесь другой, и никто не понял смысл сказанного мной слова. Это было к лучшему. Вряд ли бы маленького ребенка не наказали за подобные высказывания. Особенно, когда этот самый ребенок не абы кто, а дочь герцога королевства. Честно говоря, я думала, что когда речь заходит о перерождении, то имеется в виду жизнь с самого рождения, в другой семье, в другом теле. Так какого дьявола я сейчас в теле шестилетнего ребенка? — Г-госпожа, с вами все в порядке? — забеспокоилась одна из служанок. А ты как думаешь? Я, двадцативосьмилетняя взрослая женщина попала в тело слабой и беззащитной девочки. Я посмотрела на маленькие худые ручки. Перед глазами длинной в одно мгновение пробежали воспоминания... Мирабель Ревель. Это имя прежней хозяйки этого тела, так? — Позови маму, — спокойно сказала я тоненьким охрипшим голоском, что сама удивилась. Все по неведомой мне причине встрепенулись. Меня изначально удивила такая реакция, пока я не вспомнила кое-что. Все из-за скверного характера Мирабель. Будь она здесь, эта девчонка бы закричала что есть мочи. Остается только пожалеть бедных слуг. — Герцогиня и молодой господин Себастьян уже осведомлены о вашем пробуждении и уже идут сюда, — мило улыбнулась служанка. — Хорошо, — кивнула я и легла на подушку. Мысли в куче. Нужно расставить все по порядку. В прежней жизни меня звали Мирослава... Просто Мирослава. Моя фамилия напоминала об ужасных родителях, поэтому я зачастую представлялась только именем. Я мало что помню о прошлом. Например, я была явно не красавицей. Но и не такой уродливой, чтоб со мной никто не хотел общаться. Скорее, во мне не было ничего, чем можно было бы восхищаться. Разве что фотографическая память. Обычные русые волосы, карие глаза, излишне бледная кожа и прыщи по периметру лица — вот что я видела каждое утро в зеркале. Помню, что училась на юридическом факультете и мечтала открыть свой бизнес. Но что-то мне подсказывает, что у меня то ли навыков не было, то ли стержня, то ли даже денег на все это. Я была огромной любительницей такого чтива, как романтическое фэнтези. О, да. Я буквально слюнки вытирала, пока читала эти слащавые истории. Воображать, как какой-нибудь качок-дракон поднимает меня на руки и приближается к моим губам, было смыслом моих последних лет жизни. Наверняка, у меня всегда был плохой вкус, и не только на парней. Потом помню, что ехала к подруге на день рождения в коттедж. Потом, я заговорилась с той же подругой и сказала, что подъезжаю. А потом... А потом... Свет. Ослепительный свет фар. Грузовик. На меня таранил какой-то чертов грузовик. Я с испугу повернула руль и выехала с проезжей части, а там — в кювет. Я, похоже, не пристегнулась и вылетела через лобовое стекло, а потом вода. Ледяная. Черная. Жаждущая моей жизни. Я помню, что последним, о чем я подумала, так это о втором шансе. Что если мне будет дарована новая жизнь, то я обязательно сделаю так, чтобы она не была такой же, как предыдущая. Ну и вот тебе пожалуйста! Перед тем, как я очнулась я увидела чью-то жизнь. И только сейчас поняла, что она принадлежала Мирабель Ревель. А она, между прочим, была той ещё стервой! Что-то вроде злодейки чьей-то истории. А именно здешнего кронпринца и Амелии Арганте. С самого детства она была избалованной, скверной и завистливой девчонкой, требующей внимания к своей персоне. Мирабель была помолвлена с кронпринцем, и она... Полюбила его. Если честно, я не вижу за что, каким образом. Все так туманно. Но он любил другую, Амелию Арганте. Красавицу сего королевства. Перед глазами сразу же всплыл ее образ. Действительно, она поистине прекрасна. И это бесило Мирабель ещё больше. Она не раз пыталась устранить свою "соперницу" так неумело и глупо, что конечно же ее поймали на попытке отравления. А потом... Даниэль убил ее. О, просто замечательно! Этот парень взял и убил свою бывшую невесту в лесу. Он застрелил ее во время погони за ней. Мирабель умирала в одиночестве, лежав на мокрой холодной земле нагой и проклиная день, когда они встретились с Даниэлем. Она почти до самого конца любила его. Нет, точнее была одержима. Как я очутилась в теле шестилетней Мирабель? Сама не знаю. — Мира! — двери распахнулись и в мою комнату ворвалась женщина, и в душе что-то тепло откликнулось. Мама. Да, это определенно была она. Пепельные волосы метнулись в воздухе, и в следующий миг она прижала меня к груди как малое дитя... А, точно, я же отныне шестилетний ребенок. — Ох, я испугалась, что ты не очнешься! — всхлипнула мама. Я подняла на нее взгляд. Янтарные глаза наполнились слезами. — Я же говорила тебе, чтобы ты не наклонялась так близко к воде! После ее слов, я вдруг вспомнила момент из жизни Мирабель, где она, залюбовавшись кувшинкой во время прогулки на лодке, вывалилась за борт. Кажется, там было что-то еще, но воспоминания были туманными, не четкими. Ха! Как иронично! Событие, которое забрало мою прошлую жизнь, дало мне новую. — Прости меня, мамочка, — я скопировала взгляд милого щеночка, и уткнулась носом в ее плечо. Микаэла Ревель, по воспоминаниям Мирабель, была ранимой и чувственной женщиной. Особенно по отношению к своим детям. Она зачастую вставала на их сторону, видела в них только лучшее. В отличии от холодного отца, Микаэла всегда была готова выслушать своих детей, но те никогда не ценили такую доброту. Стало быть, они просто не понимали, что им так сильно повезло с матерью. — Сестра, ты очнулась! — на пороге вдруг появился паренёк лет десяти. По внешности можно было сказать, что волосы у моего отца были определенно черные, словно уголь. — Братик Себа? — пробурчала я. Паренек еле сдержал слезы и подбежал к нам с мамой. Я похлопала его по шелковистым волосам. Эй, я тоже такие хочу! Янтарные глазенки засверкали от радости. Он был довольно симпатичным для своих лет. Пусть Себастьян ещё и ребенок, но уже сейчас можно сказать, что отбоя от девушек у такого парня не будет. Я уже минут десять сидела на коленках у матери. Как же всё-таки хорошо вернуться в детство, которого в прошлой жизни я была лишена. Себастьян читал мне нотации и призывал больше не лезть в воду, считая это своим долгом, поскольку он был моим старшим братом. Пришлось поклясться на пальцах. — Брат Фредерик на занятиях, а Эрнест, как ты знаешь, у бабушки гостит, — проинформировал Себа. — А папа? — непроизвольно слетело с губ. Брат переглянулся с мамой. По спине прошлись мурашки. Так как в этом мире, скорее всего патриархат, значит рождение девочки — приговор. Герцог Ревель, по всему видимому, ожидал четвертого сына с рубиновыми глазами, что являлось отличительной чертой герцогов Ревель. Но родилась девочка — Мирабель. — У папы были неотложные дела, поэтому он не смог прийти. Но как только он освободится — навестит тебя, — улыбнулась мама и провела по моей щеке теплой ладонью. Чувствую, что вспомнит обо мне он лишь спустя две недели, когда я смогу объявиться на семейную трапезу. Я чихнула. Похоже, падение в ледяную воду не пройдет даром. Кажется, это обычная простуда. — Доктор сказал тебе отдыхать, — сказала мама и уложила меня в кровать, накрыла теплым белым одеялом и поцеловала в щеку. Я хотела было уже взбунтоваться, поскольку желала больше узнать о новом мире и о своем новоиспеченном теле. — Спи, сестрёнка. Сон — лучшее лекарство, — улыбнулся братец и поцеловал в лоб. Враньё! — Сладких снов, милая, — сказала мама и ушла, вместе со служанками и Себастьяном. Тишина. Теперь остались только я и целый узел разных мыслей в моей голове. Кажется, судьба у меня не такая уж и скверная. Остается только не тревожить наследного принца и его возлюбленную, жить в роскоши, оставаясь до конца старой девой, как я и планировала в прошлой жизни. Но тут я вздрогнула, быстро соскочила с постели и подбежала к зеркалу, намереваясь узреть нынешнее свое лицо. Отражение вызвало у меня только удивление. Круглое миленькие личико. Носик прямой. Пепельные кудри, потрепанные руками мамы и брата. Большие рубиновые глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Маленькие ручки, тоненькие, словно спички ножки. И как на таких можно ходить? Белая сорочка похоже немного больша мне, поэтому висит, откровенно говоря, как мешок. Прекрасна! Да таких надо на обложки журналов. Ну, красота ей явно передалась от мамы. Микаэла действительно очень прелестна, однако у Мирабель есть непобедимое оружие — рубиновые глаза. Вспоминая Амелию, могу сказать, что она, конечно, похожа на ангела побольше меня, однако я искренне не понимаю, чему там ей завидовать? Фиалковые глаза... Пф! Да такие можно встретить в любом фэнтези-романе. То ли дело красные, словно кровь глаза. Жемчужные волосы. Хм. Да, согласна, красиво. Но Амелия похожа на хорошенькую милую принцессу, а вот Мирабель же была истинной королевой. Тогда я потопала своими маленькими ножками к шкафу и достала оттуда несколько платьев. Меня изумило отменное качество каждого из них. Я начала вертеться перед зеркалом, применяя новую одежду. В какой-то момент я перешла на украшения. Какое же счастье ощущать на себе дорогие вещи, ведь они все отныне принадлежали мне. Устав от примерки новых украшений и платьев, я плюхнулась на кровать и, уткнувшись в подушку, завизжала от счастья. Боже, спасибо тебе! Теперь-то я проживу эту жизнь достойно. Как же я счастлива! — Апчхи! — вновь чихнула я и вновь удивилась своему тоненькому голоску. Ох, какая же я миленькая. Теперь остается лишь улучшить свою репутацию. Думаю, стоит начать со слуг, переманить к себе самых верных и надежных. Потом нужно начать вести собственный бизнес. В этом мне должны помочь воспоминания из прошлой жизни Мирабель. Уха-ха-ха! Оторвемся же по полной! *** Пелена света резала глаза. Он везде. Бесконечный свет, которому нет предела. Я стояла, по всему видимому, на стекле, сквозь который виднелись плывущие розовые облака. Где я? — Ты в священном месте, — эхом отозвался кто-то. Я оглянулась, но не найдя никого поблизости, свела брови. — А вы кто? — спросила я. В этот миг передо мной начал проявляться силуэт мужчины, облаченного в белые просторные одежды. Пепельные длинные волосы всполохнулись в воздухе. А его глаза были белыми. Он что, слепой? — А можно повежливее, я вообще-то бог, — скривил губы незнакомец. — Б-бог? Тот самый? — ошарашенно спросила я. — Тот самый, тот самый, — нервно закивал незнакомец. — Меня зовут Александрит. Мой долг наблюдать за судьбами людей мира сего. Александрит... Прямо как тот камень? — Скорее, его так назвали в честь меня, — хмыкнул бог. А что, янтарь, сапфир и рубин тоже названы во славу местных богов? — Именно так, — самодовольно, будто гордясь этим, улыбнулся Александрит. — Ты, наверняка не успела изучить здешнюю мифологию и религию, но Сапфирум — это созидатель мира сего. — Ла-адно... А что я, собственно, здесь делаю? — я ещё раз оглянулась, но не увидела ничего, кроме пелены. — Ах, точно. Джанталь убьет меня, за то, что я тяну время. Ну что ж, приступим. Ты — избранная. Ну, это я поняла. Не думаю, что умершие из нашего бренного мира перерождаются в здешних жителей. Вряд ли это является местным обычаем. — Ты была призвана в этот мир, чтобы предотвратить апокалипсис, — продолжил бог. Чего? Какой ещё апокалипсис? — Думаю, из воспоминаний прежней носительницы этого тела, ты знаешь о втором, незаконнорождённом сыне короля. Ах, да. Что-то припоминаю. Рафаэль де ла Сеймур. Рождённый от связи короля с графиней Гессен, пока королева была беременна Даниэлем. Это был мальчик, обладавший великой и разрушительной силой тьмы. Он не мог быть наследником престола, так как эта сила несла за собой только разрушения. А ещё в отличии от Даниэля у него были не сапфировые глаза, а черными, всепоглощающими. Их-то все и боялись. Поговаривали, что это проклятые глаза, передаваемые только в роду Гессен. — Да, у него были отличительные особенности, которые мы, боги, пытались обезвредить годами. Но она оказалась выше наших, — с горечью сказал Александрит. — Но что же случилось? Как апокалипсис связан с ним? — спросила я. Хотя, это было весьма очевидно. — После смерти Мирабель Ревель, погибает графиня Гессен, мать Рафаэля. В сердце что-то кольнуло. Мирабель восхищалась Айрис Гессен. Она была для нее идеалом, кумиром. Но сама Мирабель с ней заговорить не решалась. Боялась, что ли. Графиня была воплощением изящества и величия. — Они были очень привязаны друг к другу, и Рафаэль окончательно сошел с ума. Тьма затмила его рассудок и теперь, он жаждал мести. Он убил короля, своего брата, сел на престол и распространил свою тьму по миру. Мы думали, что Одаренная предотвратит апокалипсис и спасет мир от черноты и тьмы, но любовь — штука хитрая. В итоге она убила себя после смерти своего возлюбленного. — Одаренная? — Смертные зовут ее Амелия Арганте, — ответил Александрит. Меня всю передёрнуло. Ах, да, ее и смертные называли Одаренной, считали любимицей богов. В один миг мне стало радостно от мысли, что убийцы Мирабель и все ее обидчики оказались мертвы после ее смерти. — И теперь в твоих руках судьба человечества, — с неким пафосом сказал Александрит и улыбнулся. Я клянусь, его глаза были белые! Какого черта сейчас они у него лиловые? — Мои глаза меняют свой цвет, равносильно тому, как меняется судьба, — пожал плечами бог. О, как метафорично. — Но как я могу? Я же никаким боком не отношусь к этому Рафаэлю. И знаете, удача не очень-то меня любит. — Зато тебя любят боги, — лучезарно улыбнулся Александрит. Не очень обнадёживает, знаешь ли. Мне бы свою жизнь спасти, а тут я мир должна из задницы вытаскивать. Просто замечательно! Плакала моя беззаботная жизнь, окруженная деньгами и драгоценностями. — Это твоя плата за второй шанс, о котором ты просила. Мы дали его тебе. Теперь твоя очередь, — Александрит начал рассыпаться словно пепел. — Эй, подожди! У меня есть ещё вопросы! — закричала я, но бог мне не отвечал. В последний миг я увидела его улыбающиеся голубые глаза.