Скандал

— Малфой, ты уверен, что замужем за Гриффиндором? — А он и не Гриффиндор, Нотт. Он просто не захотел идти в наш Дом. Но у него были все шансы. После того, как Нотты произнесли клятву, Гарри тут же принялся их допрашивать чуть ли не с пристрастием, вызывая ярое негодование мужа — Поттер понимал это на уровне ощущения. Но пока не уточнил всё, что его интересовало, не успокоился. — Теперь я понимаю, дорогая, почему слова клятвы были такими простыми… Поттеру-то можно было бы рассказать всё, что он услышал здесь, без каких-то проблем… — Нотт, не надо тут оскорблённую невинность включать… — Драко, несмотря на всё своё внутреннее негодование ни словом, ни даже намёком не выразил неуважение к решению Гарри, поддерживая его даже сейчас. — Особенно, если, собственно, хочешь услышать, что происходит с нашими глазами. Точнее, с моими, потому что про Поттера я тебе ничего не скажу. — Дорогой, ты долго ещё будешь злиться? — Гарри с трудом понимал хитросплетения поведения мужа. То он взбесился, как фурия, улетел к Ноттам, да ещё и гадость эту сделал с поцелуем, пышет ядом на каждый вопрос, но в то же время поддерживает его перед друзьями. Хотя всё равно «Поттер»… — Я пока не решил. И сначала, мне нужно убедиться, что ты хорошо понимаешь, за что я на тебя злюсь. А сделать это при свидетелях будет некорректно и не… — Неприлично, — добавила Панси, а потом неожиданно ляпнула, — но я, в принципе не против понаблюдать, да и групповой секс наш брак, если я помню правильно, вполне разрешает… — Мерлин, Панс! — Тео закрыл глаза рукой. — Ну что ты несёшь… Судя по лицу Гарри, которое цветом стремилось слиться с тёмно-бордовой занавеской в гостиной, почему-то названной серебряной, ему эти дружеские посиделки вот-вот показались бы заседанием свингер-клуба. — Не отвлекайся на комментарии моей супруги, Малфой, пожалуйста, Поттер, прости её за бестактность, у неё есть веские оправдания такому поведению… Итак. Что за магия? — Мм… Не знаю, с чего начать… Разрыв помолвки с Гринграсс… Или… — Драко — Архитектор, — выдал Гарри. Для Панс эта информация словно и не была новой, судя по тому, как она выглядела, но Тео отреагировал шокированным выражением лица. — Дорогая, ты знала? — когда Нотт смог совладать с мыслями, бешено скачущими в голове, он наконец заметил спокойствие на лице жены. — Я догадывалась, что они как-то связаны. Слишком подходящими были его подарки. Будто на заказ… Ну и… Интуиция, наверное… Только многое ломается в твоей теории, Поттер, — она теперь смотрела на Гарри с подозрением, будто он хочет их обоих обвести вокруг пальца. Но аврора-Поттера такими гляделками не проймёшь. — Нет, если пояснить, что Архитектор — Искра, — довольно жёстко ответил он, и теперь в шоке сидели оба слизеринца. — И это основная причина, почему я настоял на Непреложном. Какое-то время в гостиной была тишина, которую прервал резкий всхлип девушки. Её пальцы накрыли кристалл Кассиопеи, а слёзы текли по щекам упрямыми струйками. — Драко, это ты… Для меня… Для нас… Мерлин великий… — она смотрела на Малфоя с неприкрытым восхищением и благоговением. — Мерлин… Искра… Не верится… Нотт молчал. Он тоже теребил сейчас свои запонки, и взгляд его был пустым и направленным куда-то вглубь себя. — Конечно, ты очень изменился со школы… Но мы, не сказать, чтобы были по-настояшему близки тогда… А теперь… Искра… — продолжала лепетать Панси, игнорируя мокрые щёки. — Поттер, — неожиданно Тео взглянул на Гарри и спросил, кажется, не до конца осознавая, кому и какой вопрос задаёт. — Ты собираешься убить мужа дочери Министра? — Что?! Тео, ты в своём уме?! — Драко настолько возмутился, что даже вскочил из-за стола, но Гарри не отвёл глаз от Нотта. — Пока не знаю. Возможно. Если он знает о Драко, то выбор у меня не велик. — Что?! Да вы оба! С ума! Посходили! — Малфой уже некрасиво орал. Размахивал руками, трогая волосы и воротник рубашки, подлетел к Поттеру и попытался схватить его за мундир, но это ему не удалось. — Успокойся, истеричка, — внезапно слишком холодно и резко рявкнула Панс. — Это неплохой ход. Если всё, о чём мы догадываемся, правда, то это лучший ход. — Давайте-ка по порядку… — миролюбиво сказал Тео, пытаясь разрядить атмосферу, которую сам и создал. — Началось всё с чего? Включаем холодные головы и начинаем думать. Драко взглянул на него злобно, но вдохнул, выдохнул и снова сел за стол. Но потом всё равно поднялся и остановился только у окна, обнимая себя руками. Последний час стал для него тем ещё испытанием. И магия внутри всё ещё дрожала. Он не мог сейчас в одно мгновение взять себя в руки. Было больно, до сих пор больно от той глупости и мерзости, что Поттер выдал ему. Он не так уж и мало знал о родовой магии Поттеров, но их брак тоже не допускал подобного. По крайней мере, в открытых для Драко источниках. И Поттер своим тупым языком полоснул прямо по оголённому сердцу. Потому что в своей этой непонятной злости каким-то невообразимым образом говорил формулой, и даже не понял этого, идиот. Каким же нужно быть сильным, и каким нужно быть дураком, чтобы призвать магию в свидетели в такой момент… И душа ломилась осколками, изо всех сил сопротивляясь этим словам. Они ведь только начали друг друга узнавать по-настоящему… Сколько было у них времени? Ничтожно мало! Так мало дней Драко прожил в ощущении полного, безоговорочного счастья, где был только муж и магия Искры. Только любовь… А эти слова продырявили сердце в тот самый момент, когда оно было распахнуто донельзя. В самую его середину ударили. Объяснить даже самому себе это Драко пока не мог. Но отголоски той адской агонии чего-то едва не умершего в его душе он чувствовал до сих пор. Однако он сам невольно привёл Гарри в этот дом. Сам создал эту, если подумать, крайне неловкую ситуацию. Сам смалодушничал, желая отомстить, и бывший почти состоявшийся любовник был единственным, о ком Малфой подумал в этом чудовищном смятении, которое накрыло его с головой. И раз уж он ввязал Нотта в их разборки, хотя судя по услышанному недавно, тот не настолько далёк был от них, как думалось раньше, то следовало хотя бы закончить всё это по уму. — Началось всё с того, что Рон Уизли почти сразу после войны начал искать Письмо-обет с правом на земли гоблинов, — произнёс, наконец, Гарри, и Малфой почувствовал всем телом, что его муж оторвал от него свой взгляд. — А вот и нет, — отозвался Драко. — Началось всё с того, что твой Уизли очень хотел жить в доме почившей тетушки. Так хотел, что использовал едва выученные чары, чтобы подсмотреть подсказку, как снять завет старухи Прист. И суслик, который решил, что заброшенный дом — хорошее убежище, стал его инструментом. Бедное животное уже настолько адаптировалось к чарам, что воспринимает их как еду. И самое замечательное, что этот суслик очень нравится портрету Мюриэль Прист, сохранившему частицу её сознания. — Драко! Ты оказался прав! — Гарри повернулся к мужу, глядя на него восхищёнными глазами, несмотря на то, что настроение у него было отнюдь не радостное. Однако сейчас это не имело значения, его муж, построив догадку только на своей внутренней уверенности, оказался прав. — Нет. Я думал, что это её призрак… — Да какая разница! Главное, что у Рона была причина возвращаться туда из года в год! — Так или иначе, она называет суслика Билли, — Драко никак не отреагировал на эту похвалу. — И с радостью с ним общается. И да, она несёт по большей части бред, но я вполне допускаю, что она могла рассказать ему об этом обете. Потому что она спросила, нашёл ли он те камушки, о которых она рассказывала… — Малфой дал немного времени своим слушателям, чтобы осмыслить эту информацию, а потом продолжил. — И Уизли не знает, что я Искра. Потому что мои предки с картины не могли ничего слышать. Только подсматривать, — это он сказал уже чуть тише, больше для Поттера, чем для остальных, приблизившись к нему медленным шагами. — А значит не мог никому об этом рассказать. Ни министру. Ни кому-то ещё… — он склонился над мужем, уложив одну руку на стол, а вторую на его плечо. — Кого ты собрался убивать? И за что? Поттер? Несмотря на бунтующую магию, Драко очень боялся за Гарри. За то, какие решения он может принять. За то, с какими последствиями может столкнуться. Это заставляло кровь нестись по венам в погоне за успокоением. Малфой был зол, да, обескуражен, испуган, и равновесие своё найти никак не получалось. Но он волновался за мужа искренне. Однако прозвучали его вопросы обвинительно. И если Нотты, скорее всего, понимали подоплёку его этой нервозности, хотя бы потому, что оба были чистокровными, то Гарри — нет. Ему и своих нервов хватало. Мозги уже успели обработать информацию и увидеть всю картину — его муж по какой-то причине мало того, что сбежал из дома, когда Гарри просил его быть в безопасности, так ещё и из спальни сбежал, и не просто куда-то, а к Нотту, чтобы наброситься на него с поцелуями. И нехотя, но испугал Гарри ещё сильнее, когда брачная магия дала свой откат. И да, выяснить отношения для него было важнее, чем печься о безопасности Уизли, но здесь и сейчас происходило не это. Пусть он соображал медленно, но к этому моменту Гарри вполне чётко осознал, что позволил Нотту вывести его на разговор, обвести вокруг пальца, Драко с его психами — не скажешь иначе — тоже не добавлял ясности: то орёт, что резаный, за фразу, брошенную Поттером в приступе неадекватной ревности к самому себе, то затыкает рот Нотту, который пытается выставить из себя жертву обстоятельств. Да ещё и претензии выставляет, когда Гарри говорит о том, что сделает всё, чтобы защитить любимого человека. Хотя да… У него же есть безусловная причина… — Не волнуйся, дорогой, если я пойду на это, твои подарки я оставлю дома. Чтобы мои смертельные намерения, не дай Мерлин, не повредили твоим созданиям, — Поттер посмотрел на него таким взглядом, что у Драко всё внутри похолодело. — Гарри?! Что ты такое говоришь?! Малфой не на шутку испугался. Поттер его, наверное, таким никогда не видел. Но слишком неоднозначные эмоции Гарри сейчас испытывал, чтобы снизить обороты. В их взаимный взгляд ворвалась Панси, вытягивая обоих из тяжёлого, интенсивного взаимодействия. Их глаза исподволь наливались сиянием магии, взаимодействовали. Их магия взаимодействовала не зависимо от желаний волшебников. И было в этом нечто зловещее и пугающие восхитительное. Как прикосновение к чуду. — Мальчики, не ссорьтесь. В присутствии беременной ведьмы это опасно. Поттер, долго ты будешь тянуть кота за яйца? Ну серьёзно… Ты же не можешь думать, что из тех ответов, что тебе дал Тео о своих дальних знакомых, Драко мог сделать какие-то выводы?! Мы дали Непреложный, а Малфой сейчас потеряет сознание от страха. Может, пояснишь мужу, что происходит? Взгляд на супруга Гарри намеренно не вернул. Но принял к сведению слова Паркинсон. — От того, что вы не сможете никому рассказать этой информации, у вас обоих не пропадёт возможность её использовать. Может, я и учился на Гриффиндоре, но и слизеринцем быть умею. Я боюсь… — А ты не бойся, Поттер! А ты не бойся! Просто делай, что надо! Только не забывай, что мы не только дали обет, мы ещё и друзья этой истерички. Что бы он там себе ни думал о дружбе на Слизерине. Тоже мне, боится он! Знаешь что? Ты куда-то собирался? Вот и иди! А мы сами ему всё объясним, как понимаем! И про Кингсли, и про Архитектора! Вот так! Если так боишься разговаривать с нами, чего сразу не ушёл в свой Аврорат? — Действительно… Здесь, я вижу, и без меня найдётся, кому его защитить. От собственного мужа в том числе… — Гарри поднялся и поправил мундир. — Драко, имей в виду. Тебе много придётся мне объяснить. И я буду рад, если и на этот раз у тебя будет достаточно веских доводов. В прошлый раз я был так зол на тебя, когда узнал о твоём призвании. Хотя возможно, даже меньше. Потому что тогда я от тебя ничего не ждал… Он сделал несколько шагов к выходу из гостиной, но остановился. — Я буду на Гриммо. И дай Лаванде знать, что с тобой всё хорошо. Она беспокоится о тебе.