Кисло-горький привкус.

Только оказавшись на улице, он резко вдыхает. Студеный воздух обжигает лёгкие, щекочет горло. Сердце наконец начинает успокаиваться, переставая биться как сумасшедшее. Чу сползает по ржавой двери и присаживается на корточки. Наконец-то он чувствует себя почти хорошо. Не смотря на количество выпитого алкоголя, его взгляд даже не замутнен. Ваньин смотрит спокойно, вглядывается в темноту, совсем не пугаясь приближающегося звука шагов. Эту ходьбв он различить даже в человеческой толпе на переходе в час пик. Юйхэн прикрывает глаза, откидывает голову назад, ударяясь затылком о холодный металл. — Хочешь? — безразлично кидает Наньгун Лю, становясь рядом. Чу Ваньин устало поднимает веки. Смотрит на знакомое и вызывающее столь противоречивые эмоции, лицо. — Не отказался бы, — наконец он встаёт, разминает ноги, стряхивает несуществующую грязь с ног, спины, которой прижимался к ржавой поверхности. Зажимает дорогую сигарету меж тонких губ - "опять эти мажорские замашки" - и приближается непозволительно близко, подкуривает. Наньгун хмыкает, выпускает облако дыма. Юйхэн смакует привычную горкость во рту. Она въедается на долго. После курения поцелуи становятся особенными. Делить терпкость смертоносной привычки на двоих - разве не романтично? — Лю, ты знал? — Что? — Ты отличный лжец, а не актёр, как называешь сам себя. Даже ту беспокойность в шагах способен скрыть от остальных, но уж точно не от меня. При ходьбе ты всегда спешишь, будто боишься не успеть. Почему? Неужели есть кто-то, кого тебе нужно постоянно догонять, на протяжении всей жизни? Они не смотрят друг на друга. Чу Ваньин и сам не знает, зачем задал столь глупый вопрос. Он не ожидает ответа, а собеседник, ожидаемо, его так и не даёт. Наньгун Лю смеётся, и смех этот такой тяжёлый. Он давит своей глубиной и хрипотцой в голосе. Они оба многое пережили, а потому имеют полное право вот так посмеиваться и вздыхать, словно выебанные во все щели жизнью старцы. — Ваньин, а ты знал, что твой шаг всегда очень медлителен и нетерополив? Это потому, что тебе не нужно ни за кем гнаться, ты всегда один и даже не хранишь надежд это изменить. Ты всегда нахродишься позади остальных, но это не значит, что ты хуже. Просто тебе прикрывать чужие спины, чем работать с людьми, — зеркалит собеседник, отшвыривая кожанным ботинком банку из-под содовой. Раздаётся отличительный звук металла. — Не знал, что ты столь внимателен к людям, — мямлит Чу, вслушиваясь в доносящуюся до ушей музыку. Потушив сигарету о ржавую дверь, Юйхэн наконец переводит взгляд на собеседника, что молча курит уже несколько минут. Тот, конечно, чувствует пристальный взгляд и насмешливо фыркает. — Что, опять нет денег на такси? — Как угадал? — язвит Чу Ваньин, и не дожидаясь ответа идёт в сторону парковки. Он знает, что Наньгун в любом случае его подкинет, как бы не корчил недовольные рожи. — А на еженедельные "алкопати" у тебя денег хватает, — Лю вздыхает, усаживается за руль дорогой машины и Юйхэн удивляется, как только её ещё не угнали. — Во первых - алкопати это карточная игра, а то, где я присутсвую называется закрытыми мероприятиями. Во вторых - не еженедельные. В третьих - не я их устраиваю и денег там почти не берут. И в четвертых - зарплата обычных профессоров не так велика, как ты думаешь. — Ладно, ладно, убедил, — фыркает Наньгун Лю и двигает по пустынному шоссе. *** Въезжая в очередной двор очередного дома, автомобиль наконец останавливается и ловко паркуется меж рядов. Чу выходит из машины и специально хлопает дверью. Даже не попрощавшись, он идёт к главному входу, закатываю глаза, когда слышит торопливые шаги за спиной. — Ну Ваньин, всего 1 ночь. У тебя опять разгром, ежели ты старого друга пустить в дом не можешь? — обиженно воет водитель и Юйхэн сравнивает эти распевания с тоскливым кличем собак его сынишки, когда те не могут дождаться хозяев. — Не разгром. И вообще - какого? У тебя дома семья, тебя это не смущает? — раздражает Ваньин, чуть ли не придавливая "старого друга" тяжёлой дверью. — А-Сы с няньками, так в чем проблема? Юйхэн, ну побудь ты милостивый человека, я же знаю твое нежное и ласковое сердце, — недоуменно глядит Лю, и вправду ни чуть не смущенный тем, что его ребёнок почти весь месяц "с няньками, так в чем проблема?". Понимая, что этот упрямец не отступится, Чу назло ведёт их по лестнице до 7 этажа. После сразу распахивает дверь, даже не давая Наньгуну отдышаться и ругается под нос, когда тот спотыкается обо что-то на пороге. — Ты что, слепой? Совсем под ноги не смотришь? — низко наклонившись, Юйхэн аккуратно снимает глянцевые туфли и ставит около дверной рамки, где и находится вся остальная обувь. — Может, выпьем? — спокойно спрашивает Наньгун, заходя на кухню. Яркий холодный свет слепит глаза. Он на несколько секунд жмурится и усаживается на барный стул около столешницы и вздыхает. — Интерьер дизайнерский, а ты просто-напросто загаживаешь квартиру. — Ты ко мне выпить пришёл? — задаёт риторический вопрос Юйхэн, но давно заготовленную бутылку все же берёт. Она чуть-чуть холодная, из-за чего тёплые пальцы оставляют на следы на стекле оттенка маслин. Она приятно, даже правильно лежала в руках. И будь профессор Чу не так сильно занят в обычное время, не выпускал бы эту самую бутылку из рук. — Ты недоволен? — улыбается Наньгун, крутая в руках элегантный бокал. Не смотря на то, что разнообразный хлам разбросаны по квартире, Чу Ваньин довольно трепетно подходил к выбору посуды, а потому даже они были предназначены специально для белого вина. — Ты знал, что я пью только у тебя? — Какая глупая ложь. Я тысячу раз видел, как ты чинно распиваешь с жирными буржуями, купаясь в сливках общества. Ох, простите, буржуа! — наигранно восклицает Чу Ваньин, откупоривая пробку с громким щелчком. Лю смотрит на изящные руки молочного цвета, розоватые на на костяшках и подушечках. Скользит взглядом по утонченным пальцам и думает:"С такими руками только и делать, что всю жизнь в роскоши купаться, не то что работать". Наблюдает за грациозными движениями. — Я имел в виду другое, – говорит Наньгун с улыбкой, наблюдая как прозрачное, с лёгким жёлтым оттенком вино переливается в бокале. Вино сравнимо с океаном - проявишь малейшую слабину и не заметишь, как накроет волной, хотя та и не выходила за пределы небольшого бокала. — Я ещё никогда не приезжал к людям чтобы просто выпить и насладиться встречей. И они молчат. Юйхэн задумчиво отводит взгляд, на секунду в нем даже мелькает какое-то смущение. Но тёплые нотки не показать себя, исчезают за холодными, тёмными омцтами глаз. Наньгун Лю поднимает чашу с алкоголем, совсем не изящно закидывает голову и выпивает все одним глотком. В горле остаётся кисловатый, но лёгкий, мягкий привкус.