Тёмная королева

Альбус Дамблдор никогда не видел Куинни Голдштейн вживую, только в чужих воспоминаниях. Беглянка и блудная сестра, талантливая легилиментка и самая красивая девушка из всех, что когда-либо носили мантию волшебницы. Альбус узнаёт её сразу, как только она входит в тёмный мрачный паб, озаряя его сиянием своей красоты. Другой такой в мире нет. Обворожительная женщина, златокудрая и зеленоглазая. Ей так идёт чёрный, он контрастирует с мраморной кожей. А этот фасон идеально подчёркивает фигуру «песочные часы», позволяет любоваться и стройными ногами, и обнажёнными узкими плечиками. Она так красива, что кажется нереальной в приглушённом мерцании дорогой ткани платья. Но Альбус как никто другой знает, что даже самая могущественная магия не способна породить такое совершенство, ведь никто так не подобрался к изучению всех магических тайн. Кроме Него, разумеется, но о Нём Альбус предпочитает не думать сейчас, чтобы не горчить этот сладкий момент наблюдения. Что она здесь делает, в «Дырявом котле»? Его новая манящая тайна. Альбус неотрывно следит за тем, как Куинни подходит к стойке и зовёт бармена. Она слегка опирается на деревянную поверхность, делая вид со спины особенно соблазнительным. Альбус знает, что взгляды всех мужчин в пабе прикованы к этим сладким изгибам, плотно обтянутым чёрной блестящей тканью. Бармен непременно обслужит её бесплатно за возможность заглянуть в декольте, открыть для себя ещё один крохотный кусочек мраморной кожи, зато такой волнующий. Для этого не надо быть провидцем. И в самом деле, Куинни с двумя шотами в руках плавно отделяется от стойки. Сердце Альбуса пропускает удар, когда она направляется именно к его дальнему столику и грациозно садится напротив. За всю жизнь Альбус привык к зависти, но сейчас ощущает её кожей, словно каждый из мужчин в пабе плюнул ему в лицо. Но он торжествует. Альбус также знает, что несмотря на возраст, он всё ещё хорош собой, но не обольщается. Куинни Голдштейн по-прежнему с Ним, поэтому такой выбор места в пабе отнюдь не случаен. Альбусу нравится эта игра, куда бы она его ни завела, это будет ещё одно увлекательное приключение. — Альбус Дамблдор, верно? — щебечет Куинни Голдштейн и плавно придвигает к нему шот. — Позвольте угостить вас огневиски? — Чем обязан такой честью? Альбус слегка улыбается и не спешит пить. Улыбающаяся Куинни сейчас похожа на шедевр маггловской живописи — Мона Лизу. Она водит пальчиком по краям шота. — Вы мне понравились. Желудок обдаёт обжигающей волной, словно Альбус уже выпил алкоголь. Куинни хихикает: — Рядом с вами я чувствую себя в безопасности. Альбус расправляет плечи и чувствует себя настоящим мужчиной, защитником и каменной стеной для хрупкой женщины. Приятное ощущение, давно такого не было. — А я узнал вас, мисс Голдштейн. Она округляет соблазнительный алый рот. — Что вы такое говорите? — И вы прекрасно знаете, что я вас узнал, потому что прочли мои мысли. — Вы такой забавный! — смеётся она как серебряный колокольчик. — Я забавный, а вы очень красивая. Но вы и так об этом знаете, вы видите меня насквозь. — Возможно. — И что вы обо всём этом думаете? — Вы не выглядите смущённым. Это странно. — Мне нечего стесняться. Я бы всё это мог сказать вам вслух. — Все мужчины думают обо мне то же самое, — протянула Куинни. — Но только вы не боитесь отстаивать своё мнение. Не прячетесь от самого себя. И ваши мысли на редкость изысканные. Мужчины редко облекают своё влечение в поэзию. Так выпьем за… поэзию? Или изысканность? Что вам нравится больше? — Вы, — наконец-то у Альбуса есть повод вернуть комплимент. Куинни смеётся и берётся за шот, но Альбус мягко останавливает её. Его большая рука на её хрупком запястье кажется огромной и неуклюжей, как лапа тролля, схватившего вейлу. Первое касание прошивает тело насквозь как Авада Кедавра. — Не спешите, ведь после огневиски пути назад не будет и начнётся что-то новое. А прежде я хотел бы узнать, что понадобилось Куинни Голдштейн от Альбуса Дамблдора в этом занюханном пабе? Если мы оба одновременно оказались в таком неподобающем нам месте, то это не случайность? Попробую угадать, вы хотите узнать от меня, как поживают наши общие знакомые. Ваш возлюбленный и ваша сестра. Якоб Ковальски и Тина Голдштейн. Альбус сам вонзает себе в сердце нож и любезно кладёт хрупкие пальчики Куинни на рукоять. Пусть провернёт три раза и убьёт его. Куинни снова округляет ротик, но тут же смеётся: — Святые ниффлеры, нет, что вы! Я сперва даже не поняла о ком вы говорите. Я давно и думать забыла что о сестре, что о не-маге. Прошло столько времени, а моя жизнь слишком насыщенная, чтобы помнить о старых обидах. Если бы я хотела, я давно проведала бы обоих. Но я не хочу. Альбус видит, как нож покидает его плоть, не задев ни одного жизненоважного органа. Сердце Куинни свободно. И за это можно выпить. И ещё. И ещё. Альбус плывёт в море неги, его ласкает смех Куинни и греет тепло её стройного тела. Куинни не требует красноречия от пьяного, ей достаточно видеть в мыслях, что их желания сейчас совпадают. Поэтому они в обнимку, слегка покачиваясь, покидают дракклов «Дырявый котёл» и идут искать свободный номер поприличнее. За закрытыми дверями Куинни впервые целует его. Альбус обнимает её тонкий стан. Губы пьянят сильнее огневиски. Куинни хихикает и бесстыдно трётся, показывая, что его возбуждение ничуть не смущает её, а даже льстит. Со смехом прекрасной вакханки Куинни толкает его на кровать. Альбус устраивается поудобнее на подушках, чтобы не пропустить ни одного акта представления под названием «магический стриптиз». Чёрное платье разлетается бабочками. Куинни стоит напротив постели только в белье. На ней высокие чёрные чулки. Бюстгальтер приподнимает аппетитную грудь, а на трусиках треугольный вырез открывает гладкую узкую промежность. Рёбра и бёдра перехватывают тёмные ленты. Куинни Голдштейн расчерчена как пентаграмма. Макияж слегка размазался, с тёмными тенями и подтёкшей подводкой желанная женщина похожа на демоницу. Альбус хочет протянуть к ней руки, но тело не слушается его. Он дёргается и понимает, что запястья прикованы к спинке кровати. Но он лишь ухмыляется, давая понять, что не против экспериментов. Тёмная тень позади Куинни обретает осязаемые очертания и превращается в Него. Он стоит рядом с постелью с распятым Альбусом Дамблдором, рядом с полуголой Куинни Голдштейн. Вожделенный враг и дьявольский возлюбленный, тёмное прошлое, которое вожделеннее самого сладкого будущего. Геллерт Гриндевальд. Альбус вскидывается и орёт: — Отойди от неё! Куинни, дай мне палочку, я защищу тебя! Они смеются в унисон. Альбус смотрит на одинаковые выражения лиц, точёные скулы, чувственные рты и слегка печальные светлые глаза, и с ужасом понимает, что вожделел не саму Куинни Голдштейн, а отпечаток Геллерта в ней. С не меньшим ужасом он понимает, что позволил заманить себя в ловушку. Геллерт гладит Куинни по бедру, одним касанием заставляет раздвинуть ноги и запускает бледные пальцы в её узкую вагину. Он слегка оттягивает нежную губку, демонстрируя розовое сочащееся возбуждённой влагой лоно. Затем дерзко облизывает пальцы. — Ты хорошо сыграла, девочка, как и всегда. Его голос звучит величественно. Дешёвый номер со старой двуспальной кроватью и тусклыми обоями превращается в тронный зал. Геллерт умел колдовать даже без магии, делая мир вокруг себя прекраснее. — Я сделал правильный выбор, когда назначил тебя на роль Тёмной Королевы. — Не зря меня назвали Куинни, — хихикает она. — Даже мои родители знали, что мне предрешено великое будущее. — Тогда приступим. Куинни грациозно подходит к постели. Альбус видит, что с него магией стягивают штаны и расстёгивают рубашку, но не может определить, кому эта магия принадлежит. Куинни седлает его бёдра и сразу же направляет в себя член. — Ах, он в самом деле великолепен! Она запрокидывает голову, кудри в свете тусклых свечей сияют платиной. Куинни двигается на нём неистово и пошло, словно суккуба. Альбус не может не наслаждаться её узостью и влажностью, несмотря на весь кошмар ситуации. Геллерт садится рядом. Дразняще гладит скачущую на члене Альбуса Куинни: сжимает грудь, бёдра, ласкает клитор. — Жаль, что ты не можешь коснуться её, Альбус. Но я всё сделаю за тебя, по старой дружбе. Я расскажу тебе, какова наощупь эта женщина. Её кожа идеально гладкая и тёплая. Она похожа на дорогой шёлк. Когда я трогаю её, то будто касаюсь небес. — Геллерт, хватит изводить меня! — стонет Куинни. Она выгибается так низко, что едва не касается красивой грудью груди Альбуса. — Когда ты просишь, я не могу отказать. Геллерт устраивается позади Куинни. Альбус не видит, что происходит, только чувствует, как тугую киску растягивает ещё один член. — Ах, вы оба во мне, одновременно! — вскрикивает Куинни. — Ей больно! Прекрати! Но Куинни всем своим видом показывает наслаждение. Альбус замирает, поэтому инициатива полностью на Геллерте. Он скользит поверх его члена, сперва медленно, затем наращивая темп. Куинни и не пытается подмахивать, только стонет и выгибается. — Что тебе больше нравится, Альбус? Иметь как шлюху мою фрау Гриндевальд или тереться членом об мой член? Альбус лишь стискивает зубы. Геллерт не изменился, ему мало причинять боль физическую, надо и над душой надругаться. Геллерт гладит плоский живот Куинни. — Я хочу, чтобы вы оба заполнили меня, — кричит Куинни. — Ты слышал, чего просит Тёмная Королева. Мы должны кончить одновременно. Когда я трону тебя за запястье, ты кончишь, понял, Альбус? Альбусу будто снова восемнадцать, когда он практически во всём слушался Геллерта. Он сдерживает нарастающий оргазм и кончает только по прикосновению. Куинни кричит и бьётся на их членах в неистовстве. А затем они все трое замирают. Альбус закрывает глаза. Его не собираются освобождать. Он ещё нужен. Он знает, что Куинни и Геллерт где-то рядом, болтают и смеются. У них большие планы — зачать величайшего волшебника в мире, поэтому — и только поэтому — они решили изнасиловать Альбуса Дамблдора. Но Альбус Дамблдор заставляет себя ни о чём не жалеть, чтобы сохранить психику целостной. С ним — хоть и мгновение — была женщина, ради которой стоит убивать. Ради которой не жалко умереть.