Toxic

      На том конце провода была длинная пауза… Он подумал, может быть, она собиралась с мыслями, чтобы вежливо отказать ему, но даже несмотря на то, что вероятность отказа была высока, он терпеливо ждал.       Наконец Годжо услышал её голос:       — Хорошо, где ты?       — Что, прости? — он просто не мог поверить своим ушам, может, алкоголь слишком сильно подействовал на него, и ему теперь слышится всякое?       — Я сказала, что заберу тебя, п-просто отправь мне свои координаты, — повторила она. И он сделал то, что она просила.

***

      Ночь была не настолько прекрасна, на небе не было видно ни звёзд, ни луны из-за облаков, которые медленно плыли по небу. Сатору опирался спиной о фонарный столб. Его глаза внимательно следили за дорогой. После пятнадцатиминутного ожидания он наконец увидел её машину. Она остановилась в паре шагов от него, и девушка, занимавшая его мысли, оказалась перед ним.       — Утахимэ, — её имя легко сорвалось с его губ. Она выглядела усталой: понурый взгляд, небрежная гулька из волос и сутулые плечи, но она всё-таки приехала за ним, и эта мелочь дала ему маленький лучик надежды.       Утахимэ остановилась и осмотрела Годжо на предмет каких-либо повреждений. Как он и сказал, он выглядел из ряда вон плохо, его волосы были грязными и спутанными, а когда-то яркие глаза покраснели, прячась за стёклами чёрных очков, которые сползли на переносицу. Он горбился, опираясь на фонарный столб, и был похож на человека, который потерял смысл жизни. Видеть его таким было слишком больно, хотя она признавала это с трудом.       Убедившись, что он цел, Иори вздохнула с облегчением.       — Давай-ка доставим тебя домой, — прошептала она, прежде чем подать ему руку. Она чуть вздрогнула, когда он охватил своей ледяной ладонью её, перекинула его руку через своё плечо, чтобы поддержать.       Когда он сел в машину, она пристегнула его ремнём. От Годжо сильно пахло алкоголем, но она уже давно привыкла к этому. После всех приготовлений, Утахимэ перешла на другую сторону машины и села на водительское сиденье. Теперь, глядя на него, фокусируясь на его лице, она поняла, что он не смотрел ей в глаза. Он склонил голову вниз, уставившись на свои колени. Годжо выглядел по-настоящему паршиво, и её сердце сжалось от подобного зрелища. Иори действительно хотела проявить сочувствие, успокоить его… Но у неё больше не было на это права, уже слишком поздно. Поэтому она отвела от него взгляд, делая вид, что ничего не видит.       Она продолжала напоминать себе, что на утро с ним всё будет хорошо, что он снова станет весёлым, как обычно, а сейчас он просто пьян. Наверное, он и не вспомнит ничего. Беспокоиться не о чем. Однако невыплаканные слёзы всё ещё обжигали её глаза из-за мужчины, которого она когда-то любила. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Сейчас все эти эмоции бессмысленны. Она завела мотор и начала движение.       Они ехали некоторое время в тишине, как вдруг Утахимэ услышала голос Годжо:       — Прости меня, — он прозвучал мягко, но с сожалением. Она ничего не ответила и сделала вид, что не услышала его. Это было легко, но он повторил свои слова громче.       Прежде чем она смогла сказать «всё хорошо» и «тебе не нужно извиняться», он снова заговорил:       — Е-если ты хочешь, я продолжу извиняться перед тобой до конца своей жизни, т-только, пожалуйста, вернись ко мне, — он полностью развернулся к ней, боль отражалась в его глазах.       — Перестань, — пробормотала Утахимэ.       — Обещаю, я изменюсь… Я стану тем, кем ты захочешь.       — Прекрати.       — В этот раз я буду заботиться о тебе так, как ты этого заслуживаешь, Утахимэ. Я-я сделаю всё, что ты скажешь.       Она медленно покачала головой и дала наконец волю слезам, видя его таким, отчаявшимся. Он успел снять свои очки, и его глаза, которые до этого всегда были полны гордостью за самого себя, сейчас выглядели пустыми. Её сердце обливалось кровью снова и снова.       — Хватит, — прошептала Иори.       — Я люблю тебя, Утахи…       — Я СКАЗАЛА ХВАТИТ! — неожиданно машина остановилась, когда она закричала на него. — Это не игра, Сатору, пожалуйста, просто прекрати это, — её голос становился всё слабее и слабее. — Неужели ты не видишь? Мы губим друг друга, — её голос дрогнул. — М-мы токсичны.       Внезапное откровение Утахимэ заставило его снова опустить голову. Он был зол на себя за то, что снова заставил её плакать, но что ему ещё оставалось? Его руки сжались в кулаки, и он оскалился. Годжо никогда не умолял кого-либо в своей жизни, он всегда делал всё, что хотел. Может быть, именно поэтому забыть Иори было для него так тяжело.       Вдруг в темноте её телефон засветился, показывая, что ей звонил жених. Она успокоилась и приняла звонок, быстренько отвлекая своё внимание.       — Алло?       — М-мой день прошёл хорошо, а твой?       — Нет… Я в-в порядке, да, я уже поужинала. А ты?       — Нет, возможно, я буду спать после того, как отвезу Годжо домой.       — Нет, он в порядке… Ничего серьёзного. Он просто слишком пьян, так что я отвезу его домой.       — Да, хорошо, увидимся завтра… Спокойной ночи.       Годжо видел всё: как её лицо просияло, когда она приняла вызов, как она смягчилась, когда он спросил, как прошёл её день и ужинала она или нет. Ацуя даже не поднял вопрос, как она оказалась посреди ночи со своим бывшим… Это означало, что он целиком и полностью доверял ей. В этот самый миг реальность ударила его по лицу. Тяжесть его действий надавила на него, и он наконец осознал, что несмотря на её присутствие здесь и сейчас, она уже была слишком далеко от него.       Когда звонок прекратился, они снова остались сидеть в тишине. Утахимэ смотрела в окно, а Сатору — на кольцо на её пальце.       — Твоё кольцо… красивое, — наконец произнёс он, застав Иори врасплох. Её глаза расширились от удивления из-за внезапной смены темы. Она машинально стала крутить кольцо на пальце. Оно было обычным, из серебра с камушком медового оттенка в центре, но оно было особенным для неё, потому что Ацуя сделал его сам. Однажды он сказал ей, что этот камушек напомнил ему её глаза.       Это был первый раз, когда кто-то приложил так много усилий, чтобы сделать что-то для неё, и это было приятно. Утахимэ не думала, что сможет когда-либо влюбиться после расставания с Годжо, но Ацуя каким-то образом подобрал ключик к её сердцу. Он не был похож на Годжо, да чего уж там они вообще были разными. Он не был всемогущим или идеальным, он напоминал ей о том, что это нормально — быть слабым, быть человеком. Он вернул ей веру в себя, когда она сдалась.       Ну как она могла оставить такого человека? Человека, который так сильно любил её, сильнее, чем она сама. Он не заслужил эту боль, эти сердечные переживания, он заслуживал всё счастье этого мира.       Она улыбнулась, грустно улыбнулась.       — Спасибо, — ответила она на его комплимент. Сатору перевел взгляд на небо, которое становилось ясным.       — Похоже, он сильно любит тебя, — его голос прозвучал осторожно, даже несколько неуверенно, но она не знала, почему.       Утахимэ прикрыла глаза и откинулась на сиденье.       — Угу. Он любит меня, — услышав ответ, он промолчал, и тишина снова поглотила их двоих.       — Я-я рад за тебя, — на этот раз слова больно ранили его по сердцу, но это была правда. Он был рад за неё.