Поцелуй со вкусом сэчуаньских специй

— Цзюнь — Цзюнь, давай пойдем поедим, — Чжэхань настойчиво тянет партнера за рукав в сторону палатки едва режиссёр объявляет перерыв. Утренние съемки даются Саймону нелегко. Он то и дело зевает, смущено прикрываясь веером, и почти бессознательно тянется к стаканчику с кофе в перерывах между дублями. Чжан смотрит на него обеспокоенно, но молчит, знает, что Гун Цзюнь не любит проявлять слабость на публике. А поэтому просто берет его за руку и ведет за собой, чтобы накормить. Коробочки с дим-самами стоят полукругом в окружении закусок, а еще горячий чайник наполняет палатку теплом. Сестрица Линь хлопочет у импровизированной кухоньки, разбирая тарелки. Саймон падает на стул, облегченно вздыхает и прихватывает прозрачный пирожок с рыбой палочками. Не глядя, щедро окунает в жгучий соус. Отправляет в рот. В другое время Чжэхань не преминул бы пошутить о том, что сэчуаньский перец и лао Гун несовместимы, но сейчас просто смотрит, как стремительно розовеют пухлые губы. В груди Чжана что-то остро вспыхивает, сладко, но больно. Замирая, он любуется абрисом губ и приходит в себя только когда, на границе создания, замечает смущённый взгляд сестрицы Линь. — Ты неважно выглядишь, — судорожно выдыхает и опускает голову, подкладывая в тарелку Саймону жареные баклажаны. Цзюнь облизывает губы, морщится, отодвигает от себя тарелочку соуса. Выбирает ещё один пирожок. Молчит. Скользит пальцами по брошенному рядом вееру и одергивает их, словно очнувшись. — Я плохо сплю, — грустно улыбается, глядя на Чжэханя, — Вень Кэсин заполняет меня доверху и это бывает…ммм…необычно. Он взял меня в плен. Хозяин Долины проявляется в Саймоне почти мгновенно и взгляд его более чем красноречив. Обычно Чжэхань не позволяет персонажам брать над собой вверх, но тут, в маленькой, тесной палатке его словно откидывает на сотни лет назад и человек напротив становится самым дорогим сокровищем, какое только можно себе представить. Наваждение длится едва ли пару секунд, но сердце попрыгивает к горлу и мысль «Каков он, поцелуй со вкусом сэчуаньских специй?» носится в голове, как умалишенная. Шумный, улыбчивый помощник сценариста вваливается палатку, разрушая опасную магию. Гун Цзюнь застенчиво принимает комплимент по поводу отличной актерской игры, просит чай, трогает Чжэханя за руку. — Брат Чжан, ты сегодня просто великолепен, само совершенство, — подначивает он партнера и бесенята в его глазах снова смеются.