━━━━━━
Девочка всё ещё отказывалась есть какую-либо еду, кроме мороженого, и Хигашиката решил отвести её в парк. Был прекрасный летний день — он точно знал, что большую часть дня в парке будет стоять фургончик с мороженым. Подросток держал её за руку. Пока они шли, парень не мог сдержать улыбку, смотря на то, как Шизука перепрыгивала через маленькие трещинки на тротуаре. — Какое твоё любимое мороженое, Шизу? — Соколадное! — прощебетала малышка, размахивая их сомкнутыми руками. — Моё тоже, — сказал Джоске. — Как насчёт того, чтобы купить два рожка, когда доберёмся до туда? — Дя! Её энтузиазм был заразителен — парень усмехнулся и подхватил девчушку на руки. Она взвизгнула, и он засмеялся, посадив её себе на плечи. Остаток пути до парка Шизука сидела у него на плечах, указывая по пути на пернатых, цветы и другие предметы. Они были ещё в квартале от парка, когда Хигашиката услышал знакомую мелодию, разносящуюся во влажном летнем воздухе. Он с напускным удивлением ахнул, глядя на Шизуку. — Ты слышишь это? Девочка прислушалась. Когда она узнала знакомую ей мелодию, её глаза загорелись. — Моложеное! — крикнула она, хватаясь за маленькие торчащие волоски у парня на затылке, словно то были вожжи. — Эй, потише! — подросток вскрикнул, потянувшись назад, чтобы убрать её ручки со своих волос. — Мы скоро будем там. Потерпи. К тому времени, когда они наконец добрались до парка, Шизука нетерпеливо подпрыгивала на его плечах. Джоске опустил её и позволил идти — нет, бежать остаток пути к фургончику. Парень ринулся за ней вдогонку, чтобы не отставать от неё. Своим заразительным смехом девочка привлекла внимание продавщицы мороженого. Через несколько минут они уже сидели на скамейке в парке, наслаждаясь вкусом шоколадного пломбира. Подросток несколько раз предупреждал Шизуку, чтобы та ела не спеша, но она, вопреки предостережениям, быстро закончила с поеданием холодного десерта. И Джоске тоже. Когда доели, они подошли к фонтану, чтобы смыть липкость с пальцев. Шизука хихикнула, когда журчащая вода пощекотала её кожу. В тот момент, когда парень опустил её, девочка тут же побежала в сторону детской площадки. — Давай поиглаем, Дзоске! Парень вздохнул, но спорить не стал. Во всяком случае, она, наверное, энергична из-за того, что только что поела сладкое. Если он хочет, чтобы Шизука вздремнула попозже, ему придётся утомить её. Трёхлетние дети быстро устают, не так ли? Они играли почти час, но девочка всё ещё была полна энергии, словно они только начинали игру. Джоске, напротив, был измнеможён. Поддерживать связь с ребёнком оказалось труднее, чем он думал. И жара усугубляла положение. Подросток осторожно провёл ладонью по своей причёске и застонал, когда почувствовал, насколько она потная и взлохмаченная. Дурацкая потливость. — Поймай меня, Дзоске, поймай меня! — Я уже поймал тебя раз двадцать, — пробормотал он, снова преследуя девочку. Она хихикала, бегая по детской площадке, время от времени оглядываясь назад, чтобы убедиться, что парень ещё не успел её догнать. По этой причине Шизука не заметила игрушку, которую какой-то ребёнок оставил наполовину зарытой в гальку рядом с горкой. Она споткнулась об неё и упала на землю. Долгое время она молчала. Хигашиката затаил дыхание. И Шизука заплакала. Хотя, наверное, заплакала, — мягко сказано. Другие дети и их родители обернулись, услышав её крики, заглушающие окружающие звуки. Джоске запаниковал. Что, если в стрессе Шизука воспользуется стендом? Все смотрели прямо на них. Как бы он объяснил то, что маленькая девочка исчезает прямо на их глазах? Парень поспешил к ней и упал на колени. Камешки неприятно кололи его ноги через одежду. — Тсш, всё в порядке, — прошептал Джоске. — Всё в порядке, Шизу, посмотри на меня. Она даже не открыла глаза. Девочка продолжала рыдать навзрыд, и сердце подростка перестало биться, когда он увидел, как её пальцы начали исчезать. Именно тогда он понял — ладони Шизуки были поцарапаны и кровоточили. Парень взял её руки и накрыл их своими, прежде чем кто-либо заметил, что они стали полупрозрачными. Затем он призвал Crazy Diamond и с помощью стенда залечил раны. — Вот, — сказал он как можно более спокойным голосом. — Вот, теперь тебе лучше. Не нужно плакать. Пожалуйста, прошу, перестань плакать… Постепенно Шизука, казалось, осознала, что боль ушла. Её крики сменились тихим хныканьем, и Джоске вздохнул с облегчением. И как раз вовремя — девочка была невидима по локоть. Только собственное тело Хигашикаты, склонившееся над ее тельцем, удерживало незнакомцев вокруг них от внимания. Когда Шизука успокоилась, ее руки снова появились. — Теперь ты в порядке, правда? — мягко спросил он ее. Девочка кивнула. — Ты готова пойти домой? Она снова кивнула. Слава Богу. Если раньше он не был уставшим, то определенно был им сейчас. Джоске помог Шизуке подняться и стряхнул пыль с её маленького жёлтого платьица, а затем взял девочку за руку. Парень старался не краснеть под гнётом осуждающих взоров, нацеленных на него. Путь к краю детской площадки казался невыносимо долгим. Как только они вышли из парка, Хигашиката почувствовал, как напряжение начало покидать его тело. Теперь все было под контролем. Сейчас они пойдут домой. Когда вернутся, он приготовит девочке обед, а потом она вздремнёт, и всё будет… — Дзоске? Ты издеваешься надо мной. Подросток почувствовал, как Шизука тянет его за руку, и приготовился к тому, что вот-вот должно было произойти. — Да? — Мне нузно на голшок. Конечно. Парень задумался о том, что Джотаро всё-таки недостаточно заплатил ему. Джоске сдержал стон и огляделся. Они находились в жилом районе, всё ещё в нескольких кварталах от дома и также в нескольких кварталах от ближайшего кафе или круглосуточного магазина. И всего в одном квартале от до боли знакомого особняка. Хигашиката выругался себе под нос. Что он потеряет на этом этапе? Кишибе открыл дверь прежде, чем Джоске успел постучать. — Хигашиката, сколько раз я должен тебе говорить… — он остановился, нахмурив тонкие брови, глядя на трёхлетнего ребёнка, сидящего на руках у подростка. — Это ещё кто? — Рохан-сенсей, не говорите мне, что Вы забыли о Шизуке, — сказал Джоске, робко улыбнувшись мангаке, когда девчушка помахала ему рукой. Художник вопросительно уставился. — Девочка, чей стенд может сделать её невидимой? — вновь изъяснился подросток, нарочито произнося с вопросительным акцентом в голосе. — Ах, верно. Почему она сейчас с тобой? — его изумрудные глаза осмотрели крыльцо позади Джоске, словно ожидая увидеть поблизости мистера Джостара. — Я присматриваю за ней сегодня. Послушайте, Рохан, это срочно… — Присмотр за детьми? — мангака заливисто рассмеялся. — Почему кто-то доверил тебе заботу о ребёнке? Глаза Джоске сузились, и подросток уже открыл рот, собираясь рассказать Кишибе, какую прекрасную работу он проделал, но на этом моменте девочка поёжилась, и Хигашиката тотчас забыл о защите своей гордости. — Можно Шизука воспользуется Вашей ванной? У нас нет другого выбора, и она не может долго сдерживаться. Рохан с отвращением скривил губы, но после минутного размышления пригласил их внутрь. Очевидно, он решил, что лучше впустит парня в свой дом, чем вынудит ребёнка обмочиться. Как мило с его стороны. — Спасибо, Рохан-сенсей, — на выдохе произнёс Джоске, внося её внутрь и поспешно поднимаясь по лестнице в ванную на втором этаже. С того первого лета он бывал в доме Кишибе всего несколько раз, но знал планировку как свои пять пальцев. Джоске все ещё помнил ту прошлогоднюю рождественскую вечеринку в особняке мангаки, когда возвращался из ванной комнаты, и тот момент, когда любопытство взяло верх, — именно по этой причине подросток решил исследовать студию Рохана и различные гостевые комнаты. Конечно же, Кишибе поймал его и дал ему кучу денег, после чего художник выгнал наглеца и сказал, чтобы Джоске никогда не возвращался. Но Хигашиката уже возвращался. Несколько раз. Вероятно, это было то, что Рохан собирался сказать тогда на крыльце — «Сколько раз я должен сказать тебе, чтобы ты держался подальше от моего дома?» Джоске не смог сдержать порыв вернуться вновь. Конечно, это не имело никакого отношения к дому. Он вернулся из-за человека, который в нем жил. Их отношения немного улучшились за три года, прошедшие после игры в кости и пожара, но Кишибе, казалось, постоянно раздражался, когда Хигашиката находился рядом. Джоске снова и снова пытался наладить отношения между ними, но это, казалось, только больше напрягало Рохана. Этого мангаку невозможно понять. И всё же, каким-то образом, Хигашиката влюбился в него. Он отогнал эти мысли, когда опустил Шизуку на ноги и повел ее в ванную. — Ты, эм…. Тебе нужна помощь? — Не-а! — сказала девочка, заходя в ванную и закрывая за собой дверь. Джоске вздохнул и прислонился к стене. И начал ждать. — Ты когда-нибудь думал о детях? Хигашиката вздрогнул, сердце парня ёкнуло, когда он повернулся и увидел Рохана, наблюдающего за ним с вершины лестницы. — Вы могли и не идти за нами, — произнёс подросток. — Знаю. Я должен был убедиться, что ты не пошел туда, куда не должен был. — и снова в его малахитовых глазах, точно зациклилось невысказанное «ты не ответил на мой вопрос». «Ты когда-нибудь думал о детях?» Джоске переосмыслил суть вопроса и зарделся, осознавая слова, слетевшие с уст Кишибе. — Я… я не знаю, может быть? Рохан закатил глаза. — Ты действительно никогда не задумывался об этом? — Конечно нет, — пробормотал подросток. — Мне девятнадцать лет! — Я уже думал об этом в твоём возрасте, — сказал Кишибе. Это застало Джоске врасплох. Подросток осторожно посмотрел на мужчину. — И? — И я решил, что у меня никогда не будет детей. Хигашиката скрестил руки на груди, не в силах сдержать улыбку, вызванную вредностью Рохана, столь характерной для мангаки. — Никогда? — Никогда. — Кишибе плавно подошёл, чтобы прислониться к стене напротив Джоске. Мужчина грациозно скрестил одну лодыжку над другой и пояснил: — Моя манга всегда будет на первом месте. Хигашиката фыркнул. — Подождите, позвольте мне уточнить. Вы бы любили свою мангу больше, чем своих детей? — Нет, идиот, это моя точка зрения. — тон голоса художника немного повысился, что было признаком зарождающегося в глубине души раздражения. — Во-первых, у меня не было бы детей. — Но что, если бы они… случайно появились? Рохан посмотрел на него, приподняв бровь. Наконец, Джоске закатил глаза. — Что бы то ни было, Вы, наверное, просто ненавидите детей. — Ну да, как одна из причин. — невозмутимо произнёс мангака. Подросток сказал это в шутку, но после услышанного его глаза расширились. — Серьезно? Вы ненавидите детей? — Ты удивлён? — Меня больше всего удивляет, что Вы признаете это. Из-за этого Вы выглядите ужасным человеком. Рохан выпрямился, отталкиваясь от стены. — Следи за своим языком, Хигашиката. Я с радостью снова вышвырну тебя из дома. — Тогда Вы останетесь с Шизукой. И она будет несчастна. Губы мужчины приоткрылись, но не произнес ни слова. Кишибе выглядел так, словно его эго задели. — Признайтесь, Рохан, с Вами совсем не весело быть рядом. И если Вы ненавидите детей, они, вероятно, тоже ненавидят вас. В зелени его глаз блеснуло нескрываемое раздражение. Художник пересёк коридор и ткнул пальцем в широкую грудь Джоске. — Дети меня не ненавидят, — отчеканил он. — И я докажу тебе это. — Ах, вот как? И как же Вы планируете это сделать? — Тебе платят за то, чтобы ты присматривал за Шизукой? — спросил Рохан, сверля подростка тем до боли знакомым нервным взглядом. — Да, а что? — Я окажу тебе услугу: помогу присмотреть за ней, — пояснил Рохан. — Затем, в конце дня, мы спросим, кто из нас был её любимой няней. Если ты выиграешь, то сохранишь деньги. Если выиграю я, ты должен будешь отдать их мне. Хигашиката посмотрел на него сверху вниз. — Вам не нужны деньги, Рохан-сенсей. — Ты прав. — согласился Кишибе. — Я просто хочу забрать их у тебя. Это была очередная игра в кости. Джоске немного поджал губы, размышляя о предложении художника. Хигашиката должен сказать «нет» — подросток усвоил урок, когда в последний раз играл с импульсивным мангакой. С другой стороны, было бы неплохо получить небольшую помощь по присмотру за ребёнком. И также было бы интересно провести день, наблюдая за тем, как Рохан пытается завоевать расположение трёхлетнего ребёнка. — Чего ухмыляешься? Джоске откашлялся. — Ничего, — сказал он. Я принимаю Ваш вызов. Словно по сигналу, в ванной послышался звук промывки, после чего Шизука распахнула дверь. Рохан посмотрел на неё через плечо. — Ты помыла руки? — резко спросил её мужчина. Девочка скривилась и снова исчезла в ванной. — Отличное первое впечатление, сенсей. — Заткнись, Джоске.━━━━━━
— Что Вы имеете в виду, говоря что у Вас нет макарон с сыром? У всех есть макароны с сыром. Подросток обыскал все шкафы на кухне Рохана, но до сих пор не нашел ничего, что хотелось бы Шизуке. В любом случае, выбирать было не из чего. Большинство его шкафов были совершенно пустыми. Неудивительно, что Кишибе был таким стройным — мужчина вообще ел? — Ясно, что ты утрируешь определение слова «всех». — мангака обозначил кавычки пальцами, ставя ударение на последнее слово. Джоске позволил последней двери шкафа с грохотом захлопнуться. — Шизуке нужно пообедать, Рохан. Вы, как её няня задумывались над тем, чем мы должны её кормить? — У меня есть рис, — предложил Кишибе. — И лапша быстрого приготовления. Хигашиката на мгновение взглянул на него, затем потёр рукой лицо. — Я что-нибудь придумаю, — сказал Джоске, хватая мешок с белым рисом из центрального шкафа. — Посидите с ней, пока я готовлю. Рохан на мгновение заколебался, затем кивнул и повернулся, чтобы уйти. — Если ты разожжёшь ещё один пожар, я убью тебя. — В тот раз была не моя вина! — крикнул Джоске вдогонку, но Кишибе уже ушёл. Подросток закипятил воду и добавил рис. Затем он пошёл искать другие продукты, которые можно было бы добавить в блюдо. Яйца. Морковь. Консервированный горошек. Парень надеялся, что Шизука не будет так дотошна, как раньше, в перекусе сегодня утром. Пар от риса растрепал его помпадур, и, в конце концов, причёска Джоске окончательно распалась. Он провёл пальцами по волосам, спадавшими волнами у лица: лак окончательно размягчился и перестал держать укладку. Парень нашёл резинку в мусорном ведре Рохана (чему удивился, найдя такую полезную вещь в столь непотребном месте) и с её помощью затянул более длинные пряди в пучок. Он покосился на своё отражение в окне над раковиной. Достаточно хорошо. Когда еда приготовилась, он накрыл на стол и разложил жареный рис по тарелкам. Затем, нарезал пару слегка подвяленных яблок и равномерно распределил ломтики между ними. — Обед готов! — крикнул Джоске. Когда ответа не последовало, он вышел из столовой и направился к главному входу. — Шизука? Рохан? По-прежнему нет ответа. Парень почувствовал, как тревога пробегает по его спине, когда он обыскал первый этаж и всё ещё не нашел их. Наконец, он взбежал по лестнице и, остановившись напротив студии Рохана, приоткрыл дверь и просунул голову. Мужчина и девочка сидели сблизившись, скрестив ноги на полу. Джоске прикрыл рот рукой, боясь, что он каким-то образом вздохнет слишком громко и нарушит эту сцену. Шизука указала на десятки цветных карандашей, которые Кишибе хранил в коробке рядом с собой. — Скажи, — тихо произнёс он. — Какой цвет ты хочешь? — Синий, — сказала девочка. — Нравится? — спросил Рохан, протягивая ей красивый лазурный карандаш. Она отрицательно покачала головой, и он попробовал ещё раз. — Этот? — на сей раз он предложил голубой карандаш. Она снова покачала головой. — Синий, — настойчиво говорила она, указывая на волосы мангаки. Мужчина закатил глаза, но Хигашиката увидел, как его губы растянулись в мягкой улыбке. — Мои волосы зелёные, — сказал он, протягивая ей темно-зеленый карандаш. — Видишь? Зелёные. — Зелёные, — эхом отозвалась Шизука, взяв карандаш и раскрасив им свой рисунок — скорее всего, портрет Рохана. Джоске почувствовал, как у него быстро заколотилось сердце. Может быть, он всё-таки недооценил Кишибе. И, возможно, Рохан тоже неверно оценил себя. Как мог человек, ненавидящий детей, так хорошо ладить с ними? Шизука закончила рисунок и с гордостью показала его художнику. Мангака приподнял бровь, и Джоске приготовился к едкому комментарию, который обязательно должен быть сейчас высказан. — Неплохо, — сказал он наконец. Это был не тот энтузиазм, к которому привыкли дети её возраста, но малышка всё равно казалась довольной. — Я показу Дзоске, — сказала Шизука. — Джоске занят. — На самом деле, — усмехнулся подросток, полностью выходя из-за двери, — я пришёл, чтобы найти вас двоих. Обед готов. Рохан быстро опустил голову и собрал принадлежности для рисования, но подростку показалось, что он увидел, как щёки художника покрылись румянцем. Тем временем Шизука подбежала к Джоске и сунула свой рисунок ему в руки. Он посмотрел на рисунок и удивлённо моргнул. Кишибе был прав. Это действительно было неплохо. Фактически, это был шедевр для человека её возраста. — Я научил её нескольким вещам, — пояснил Рохан. Он все ещё не поднимал глаз. — Да, я могу сказать, — пробормотал Джоске, снова глядя на рисунок. Это и вправду был рисунок Кишибе. Его серьги были слишком большими, а повязка на голове была кривой, но он нарисованное всё равно было узнаваемо, и это само по себе впечатляло. — Это потрясающе, Шизу, — наконец сказал ей подросток. — Может быть, когда-нибудь ты станешь знаменитым мангакой, прямо как Рохан! Мужчина поднял глаза. Выражение его лица было мягче, чем обычно. — Может, она и станет. Шизука улыбалась до ушей. Затем она подняла ручки — просьба отнести её вниз. Подросток усмехнулся и попытался придумать, куда положить ее рисунок, чтобы он не помялся. — Дай, — сказал Рохан, взяв рисунок. — Я найду для него место. — Лучше бы это место не было мусором, — предупредил Хигашиката, подняв Шизуку и усадив её себе на предплечье. — Конечно, нет, — сказал мангака. Он положил рисунок рядом со своим на стол и вернулся, чтобы присоединиться к ним. — Ну? Мы идем обедать или нет? — спросил Кишибе. Джоске ухмыльнулся и повел их вниз.━━━━━━
Шизука играла на заднем дворе, а Рохан помогал подростку мыть посуду. — Я хотел спросить тебя, — подал голос Кишибе, — что случилось с твоими волосами? Джоске застенчиво улыбнулся. — Они растрепались, поэтому я просто решил собрать их в пучок. — Выглядит неплохо. Хигашиката чуть не уронил тарелку, которую мыл. — М? — Не заставляй меня повторяться. — мужчина покраснел. Рохан Кишибе. Покраснел. Джоске начал сомневаться, что это не было очередным слишком реалистичным сном. — Ну… спасибо. Художник не ответил. Мужчина не сводил глаз с Шизуки, наблюдая из окна за тем, как она играет. Сначала девочка гналась за бабочками, но теперь сидела на траве, срывая лепестки с одуванчика. Она зевнула. — Думаю, скоро ей нужно будет вздремнуть, — сказал Джоске. — Это означает, что у нас будет перерыв. — Хорошо, — ответил Рохан. — У меня есть несколько панелей, над которыми мне нужно поработать. Хигашиката нахмурился. — И что мне делать? — Не мои проблемы. — Хэй, сенсей, — чуть ли не заскулил подросток. — Разве мы не можем найти способ провести время вместе? — Сегодня я согласился присматривать за одним ребенком. Я не собираюсь развлекать тебя, пока она дремлет. — Мы могли бы посмотреть фильм или поиграть в игру… — Ты хоть слушаешь, что я говорю? Джоске усмехнулся, убирая чистую посуду. — Кроме того, — добавил Кишибе, — я отказываюсь когда-либо снова играть с тобой в игры. — Это было три года назад, — сказал Джоске. — Вы честно всё ещё злитесь? Лицо мужчины красноречиво выражало все те слова, которые Хигашиката должен был сейчас услышать. — Окей, — сказал подросток. — Игры — нет. Но что плохого в том, чтобы вместе посмотреть полнометражку? Рохан тяжело вздохнул и на минуту задумался. Наконец, он сказал: — Ладно. Но выбирать фильм буду я. — Без б! Они забрали Шизуку и отнесли ее наверх, в одну из гостиных Кишибе. Девочка вновь зевнула, когда Джоске поднял ее и осторожно уложил на кровать. Рохан откинул одеяло и накрыл им малышку, не торопясь укладывая ее как следует. Джоске молча наблюдал за этим, не в силах успокоить чувства, которые бушевали в нем. Затем Кишибе, казалось, что-то заметил. Он протянул руку и осторожно снял маленькую заколку в форме цветка с волос Шизуки, положив ее на столик рядом с кроватью. Джоске отвернулся, потирая грудь. Его сердце болело из-за Рохана всякий раз, когда мужчина искренне смеялся, или когда его глаза загорались во время рассказа о своей манге. Но это чувство было иначе. Эта боль была сильнее. Глубже. Но почему? Было ли это из-за этого? Из-за того, что это была новая динамика, иное развитие их отношений, которое теперь расцвело между ними, когда они вместе присматривали за ребенком? О Боже. Кишибе представлял, каково это — заботиться о собственном ребенке? И он размышлял над этим за для того, чтобы ухаживать за их ребенком? «Нет», — подумал Хигашиката. «Нет, нет, нет.» Парень как можно быстрее покинул комнату и заперся в ванной. Если Рохан спросит, почему он внезапно вышел из гостиной, то Джоске скажет, что ему внезапно приспичило отлить или что-то в этом роде. Это было лучше, чем говорить правду: что он был одурманен такими мягкими, сентиментальными домашними фантазиями. Но правда, что с ним происходило? Хигашиката плеснул водой на лицо и попытался подумать о чем-нибудь другом — не думать ни о чём более. Несколько минут спустя Рохан постучал в дверь, и к тому времени Джоске немного успокоился. Подросток распахнул дверь, слишком ярко улыбаясь. — О, хэй, Рохан. Тот смерил парня подозрительным взглядом. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил мангака. — О да, я в порядке, — отвечал подросток, почесывая затылок. — Извините, что я не остался помочь уложить ее спать, я просто… Ну, зов природы, понимаете… Рохан поднял руку. — Избавь меня от подробностей. — Понял. — Все в порядке, — сказал художник, повернувшись, чтобы спуститься вниз. Джоске осторожно последовал за ним. — Она, должно быть, устала, потому что почти не сопротивлялась. Я прочитал ей небольшой рассказ, и она сразу заснула. Джоске приподнял бровь. — Вы читали рассказ? Что за история? — Моя манга, конечно. Хигашиката поперхнулся. — Разве Pink Dark Boy — не хоррор-манга? — Успокойся, — перебил Рохан, ухмыляясь младшему через плечо, пока они шли в гостиную. — Это была одна из самых безобдных глав. — Хм, — единственное, что смог ответить подросток. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы не представить, как Кишибе читает ребенку. Джоске устроился на диване, а Рохан опустился на колени перед телевизором, открывая шкаф, чтобы взглянуть на свою обширную коллекцию фильмов. — На самом деле, я был счастлив остаться наедине с Шизукой, — произнёс мужчина, взяв фильм и на мгновение задумавшись. — Я хочу проводить с ней как можно больше времени. Хигашиката удивленно моргнул. — Правда? — Конечно. — его изумрудные глаза, они были полны дьявольского восторга. — Чем больше времени я провожу с ней, тем больше вероятность того, что я выиграю. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу отнять у тебя эти деньги. Погруженный в свои нелепые фантазии, Джоске почти забыл об авантюре, на которую согласился. Розовые очки треснули и разбились вдребезги. — Ты подонок. У Рохана хватило наглости выглядеть обиженным, — мужчина надул губы, прежде чем ухмыльнуться. Джоске посмотрел на него. — Выбери фильм уже, кретин. — О, так я подонок и кретин? Хигашиката усмехнулся. — У меня есть для Вас много других слов, сенсей. — И у меня для тебя. Кишибе поднялся со своего места перед телевизором, уже вставив выбранный фильм в видеомагнитофон. — Итак — настаивал Джоске. — Что Вы выбрали? Рохан не ответил, когда сел на противоположный конец дивана, используя пульт для перемотки вперед до превью. Его молчание вкупе со странным нетерпением в глазах дало повод для подозрений. Мужчина нажал кнопку воспроизведения. Фильм начался буквально на «ура». Джоске застыл, когда ему предстала сцена, где молодая пара страстно занимается любовью под изображением Моны Лизы. — Какого черта… Кишибе смотрел на Хигашикату так, как будто его реакция была более захватывающей, чем вид двух обнаженных тел, извивающихся друг против друга. Вздохи и стоны заполнили тишину между ними, и Джоске неловко заерзал, его лицо и уши горели. Куда ему смотреть? Это была какая-то идиотская игра? Парень не мог отвести взгляд — Рохан безжалостно дразнил его. И уж точно он не мог смотреть на мангаку, который все еще наблюдал за ним, как ястреб. Боже, это было так неловко. Ублюдок. Его единственный выбор — продолжать смотреть. Так он и сделал. Джоске велел себе оставаться равнодушным к постельной сцене. Заставил свое тело не реагировать на эротические образы и звуки или на странно волнующее чувство, когда внимание Рохана было сосредоточено исключительно на нем. Но… — Это когда-нибудь закончится? — пробормотал Хигашиката. — Ненадолго. Это режиссерская версия. Наконец, парень сдался и повернулся, чтобы взглянуть на мангаку, сидящего рядом с ним. Он был ближе, чем раньше. Когда он успел подсесть? И как Джоске этого не заметил? — Это порно. — Нет, — отрезал Кишибе. — Он называется «37°2 le matin»,* — отмеченный наградами французский фильм. — Меня не волнует, как он называется, — произнёс Хигашиката, протягивая руку через диван — и через Рохана — чтобы схватить пульт и как можно скорее выключить эту проклятую полнометражку. — Стоять, — запротестовал Кишибе, тоже потянувшись за пультом. После непродолжительной борьбы Джоске удалось вырвать пульт из рук Рохана. Экран потемнел, и подросток облегченно вздохнул. Затем мужчина демонстративно откашлялся, и Джоске осознал, в каком затруднительном положении оказался. Хигашиката медленно посмотрел на мангаку под собой. Оба его запястья были прижаты к изголовью дивана и удерживались одной из рук Джоске. Рубашка мужчины была слегка расстегнута, открывая обзор от груди до нижней части живота. — Если ты не уйдешь от меня в следующие три секунды, я… Рохан так и не закончил это предложение. Наверху открылась дверь. Шизука. Джоске быстро поднялся на ноги, в процессе освободив Кишибе из своей хватки. Оба мужчины собрались с силами — Хигашиката провел рукой по своим уже изрядно взлохмаченным волосам, а Рохан заправлял рубашку — а затем они направились к лестнице. — Шизу? — крикнул Джоске. Раздался небольшой шаркающий звук, но ответа не было. Он взбежал по лестнице, следом за ним шел художник. Дверь в гостевую комнату была открыта, но девочки нигде не было. — Проверь ванную, — распорядился Кишибе. — Я осмотрю кабинет. Подросток кивнул, но его сердце уже бешено колотилось. Если с ней что-то случится… Другая дверь открылась, затем закрылась. Хигашиката посмотрел на Рохана, который побледнел как полотно. — Рохан, — медленно произнёс Джоске. Мужчина знал свой дом лучше, чем кто-либо. — Что это была за дверь? — Передняя дверь.