Догоревшая свеча

29 января 2020г. Проклятая страшная болезнь которой оказывается болеют даже волшебники. Прокатившаяся по миру оглушительно, будто вынырнувшая из средневековья чума. Мы так и не поняли откуда она подхватила эту заразу. Но это уже не имело значения. Ничто больше не имело значения. Теперь когда она обратилась в пепел навсегда. Она сгорела за неделю словно свечка, почти безмолвно. Слова об отеке легких, о искуственном дыхании ничего мне не говорили я просто умолял чтобы её вылечили, сулил любые деньги, даже кажется скандалил, угрожал... Напрасно. И гром не загремел и небо не обрушилось - вот что и странно, и дико, ведь зачем вокруг есть этот мир, когда её больше нет и не будет никогда... Да у нас осталась память, и наши дети любят нас, и чтут свою мать. Но что такое память, когда знаешь что больше не услышишь её голоса. Что все слова твои ныне обращены к страшной черной пустоте, где прежде был любимый человек. Будто вместе с ней умер и я сам, исчезла без следа наша жизнь наши с ней воспоминания, которыми я гордился как золотыми сокровищами - то чем дорожили мы вместе ныне принадлежало мне одному, оказавшись грудой разбитых глиняных черепков не нужных никому. Словно разом опустел зрительный зал перед которым разыгрывался увлекательный спектакль "поразительная жизнь Джеймса Поттера". И я, актёр в главной роли, этого фарса ставшего таким дурацким, ещё должен зачем то выступать. И страшно было - если исчезну я, кто будет помнить её? В тот миг когда я так же как она просто не смогу сделать следующий вдох. Когда этот миг наступил, и я понял что произошло меня будто подменили. Как будто ничего не произошло и жизнь будет продолжаться так же как прежде. Я впал в какой-то транс, я был бодр, деятелен, почти весел. И не смел тормошить Северуса, который впал в тягостное забытье и стоял как покорный зомби там где его оставили, или там куда его привели. Я завалил себя делами, организацией похорон, ответами на соболезнования, панихидой и поминками… Я Не смел посмотреть на Сева. Казалось если я загляну в его глаза - бежать от правды будет уже нельзя, нельзя будет притворятся, что все в порядке... Всё как во сне. Только вечером, после поминок, когда дом опустел, я, собираясь присесть в гостиной, начал расстегивать на себе мантию и поймал неуловимый темно рыжий волос, тут же унесенный легким ночным сквозняком… Это был один из тех паршивцев, которые растаскиваются по всему дому, стоит только женщине в нем поселится, и уже не исчезают никогда объявляясь в самых неожиданных местах. Мелькнула мысль - он зацепился за пуговицу на рукаве, когда я в последний раз заправил прядь её волос за ухо, уже холодное… И понимание - что я в последний раз вижу этого раздражающего рыжего дезертира, сокрушило меня. Я рухнул на диван, и плакал и плакал... Поднимал глаза на наше фото, с котрого она улыбалась и вновь захлебывался рыданиями. Смешное фото - невеста жених и какого-то черта с ними шафер. Который на самом деле никакой не шафер. А кто?.. Но видеть её в гробу - это казалось нереальным. Я ждал, все ждал, когда же она подскочит с криком "купились" и расхохотавшись, задует свечку словно та с день-рожденского торта. Ту свечу что так и оставалась в окостеневших пальцах до самого конца, а потом обратилась в пламя охватившее её всю. Свеча, что горела на нашем венчании. Которая горела и дальше, ночью когда она в свадебном платье, жемчужно сияющем, была такой желанной похожей на пирожное, с которого не терпится слизнуть кремовую розочку... Но я не смел тогда её коснуться, лишь целомудрено держал за руку. Мы вдвоем ждали третьего мрачного участника нашей первой брачной ночи- а в том, что он будет мрачен я не сомневался, ведь прошедший день не принадлежал ему, и я с трепетом ждал, что ночью он захочет вернуть свое. Шафер - лишь видимость, а за закрытой дверью спальни, за задернутыми шторами... За закрытыми окнами в которые не пролететь белому жирному свадебному голубю, от моих прав не останется камня на камне. Что клятва данная при свете дня у алтаря, ничто по сравнению с той, что мы принесли втроем в ночи до рассвета. - Собери сопли тряпка. Кто из нас двоих Нюниус в конце концов? - Ты поразительно тактичен. - я перевожу дух, оборвав очередной всхлип. Кладу свою руку поверх его ладони, легшей на мое плечо. Нахожу силы поднять взгляд, но не встречаюсь с ним глазами и теперь. Он отвернулся, завесившись косматой прядью. Такая до боли знакомая привычка, ещё в детстве, когда он не мог совладать с чувствами, он прятался за сальными паклями. Вот только с тех пор мы оба успели изрядно поседеть. - Посмотри на неё. - шепчу я, кивая на фото. - Не могу. Её больше... Нет. - Знаю. - я притягиваю его к себе, и он позволяет себя обнять, положив голову мне на плечо. - Зачем это тебе? - шепчет он хрипло - Что? - не понимаю я, отчаянно прижимаясь щекой к его макушке, мечтая оказаться не здесь, не быть пережить эту боль и вернуться лишь когда она утихнет… - Это ведь вы были муж и жена. А я? - Северус поднял на меня глаза - Кто я теперь для тебя Поттер. - Снова "Поттер"? - холодно осведомился я, а в сердце противно защемило в предшествии новой потери. - Ты вроде бы не менял фамилию. - Значит ты думаешь я такой, да? Теперь я для тебя только Поттер. Как в старые-недобрые. - Ты не особо стремился это опровергнуть после её смерти. Тупой укол вины заныл в сердце. - Сев... Посмотри на меня. Он поднимает глаза. В который раз его взгляд как ножом по сердцу. - Ты думаешь, что если её больше нет, то я отмахнусь от всего, что было между нами, забуду тебя и её и стану жить припеваючи? - спрашиваю я глухим от слез голосом. - А зачем тебе я? Если ты терпел меня лишь ради неё... Теперь ты будешь рад избавится от общества такого старого брюзги как я. - Такого ты значит мнения обо мне. Он смущено отвел глаза. - Не знаю. Ещё месяц назад я думал... Что она всегда будет с нами. Я не знаю чего ждать от будущего. - Сев послушай... Когда то так и было. И я был бы рад избавится от твоего общества. Но это было сорок сраных лет назад. Ты давно перестал быть для меня только дополнением к ней. - И?.. - И я не брошу тебя. Если ты... - я сглатываю ком в горле - Меня не бросишь. В ответ его сдавленый шепот - Никогда. Что ещё мне осталось… Кого ещё я могу любить, кроме тебя. Я обнял его и поглядел на её фото озаренное желтоватым скачущим огоньком. Вторая венчальная свеча горит в лампадке перед ним, и огонь её трепещет, то ли от ветра, то ли от стоящих у меня в глазах слез, и сердце у меня разрывается от мысли, что никогда больше, никогда... Никогда Лили уже не улыбнется мне. Мы сидим на диване в гостиной, обнявшись, прижавшись так тесно как только возможно. Но даже так между нами неощутимым эфиром втискивается её призрак, её запах, который всё ещё хранит подушка набитая лавандой, все в комнате - след её прикосновения. Нашей милой девочки которая больше никогда не вернется сюда. Она всегда так смешно пеняла мне, что я называю "девочкой" шестидесятилетнюю старуху. Но я не лукавил - у неё была молодая душа, девичья улыбка, и глаза до самого последнего мгновения сияли так ярко. Ярко как почти полвека назад когда я её увидел. Или в семдесят шестом, когда я впервые поцеловал её... Она боялась уйти первой. Боялась за нас. Любимая которую мы не позволим друг другу забыть. Да я и не хочу забывать. Её слабый голос "живите долго". Я крепче стиснул Сева в объятиях. Захочет ли он остаться - хотя бы ради памяти о ней? Шепчу: -Я никогда не оставлю тебя. Если ты уйдешь мне незачем жить. -Это не тот Поттер которого я знаю. - отзывается он с глухим хмыканьем. - А какой же ещё. - сейчас я решительно не знал кем был Джеймс и что от него осталось. - Ты любишь жизнь. - Жизнь и тебя. Старый дурень. - От старого дурня слышу. Хриплый смешок. Два тяжёлых болезненых вздоха сливающихся в один. - Знаешь Джим… Я нашёл её дневник. Она вела его на шестом курсе. Там и про нас есть. - Вот как… Театрадка из магловского магазина легла на столик перед диваном. - Я сейчас… Не смогу прочесть. - признался Сев. - Я тоже… Ветер тихонько треплет страницы девичьего дневника, с пузатым котом на обложке. Мало по малу, мы уснули, как были обнявшись на диване, выплакав все глаза, одурманеные усталостью и запахом лаванды... И снилось нам как всё когда-то начиналось. Когда-то, когда я не знал, как непроста жизнь - и как она прекрасна мы с ней рядом шагали сквозь рой светляков по опушке запретного леса...