***
У Роберта Джонса семья огромная, а он самый младший и всеми любимый. Разница со старшими братьями и сёстрами большая, и его, как малявку, лелеяли и зацеловывали с рождения, хоть и носил он, как и положено младшему, обноски — что-то от братьев, а что-то и из секонд-хенда. В их маленьком городке оборотней почти не было, а в школе и вовсе ни одного, и, может, поэтому для Робби они были вроде инопланетян. В кино их видеть — одно, а в жизни — совсем другое. В жизни Робби знал лисью семью, и те за городом жили. В детстве Робби с друзьями ещё бегали шпионить за ними, но при них лисы ни разу не обернулись зверями, и мальчикам вскоре наскучило. В университете он первое время пугался огромного количества оборотней. Хоть и жили они в разных секторах, но ходили где хотели, и Робби лишь головой крутил, глядя, как непринужденно разговаривают с перевëртышами другие люди. Его самого затаскивали на вечеринки первое время, но Робби терялся при большом скоплении народа, сидел тихонько в уголке и старался уйти побыстрей. Оборотни же всегда были в центре внимания — гибкие, пластичные, сильные. Янгов Робби как раз на вечеринке увидел. Брайан, Харт и Рассел — яркие синеглазые шатены, резко выделялись на фоне толпы. Вокруг восторженно визжавшая толпа, и место тихоням, как Робби и ему подобным, позади всех. Он видел, как один из братьев сорвал с себя футболку и облился шампанским из бутылки. Девушки окружили плотнее, но ждать, когда его начнут вылизывать, Робби не собирался — мерзко стало. Пиво своё отставил и выскочил на улицу. Когда к нему подвалили в столовой — это уже четвертый раз был. Сутки назад Харт извинялся — он, дескать, выпил и лишнего наговорил, и вообще, всё это шутка была. — Ну неужели ты поверил, что я тебя изнасилую? — беспечно улыбался Харт, а Робби сердито отворачивался. Он знал, что Харт был трезв и трахнуть его хотел на полном серьёзе. На кой хрен ему вообще извиняться, Харт толком объяснить не мог, а Робби фыркнул, дав понять, что в объяснениях не нуждается. Тем же днём Харт в бассейне подкараулил, у душевых, и Робби уже труханул малëк. Он только из кабинки вышел и вжался в стену, придерживая на бёдрах полотенце. — Ну чего испугался? — хохотнул Харт. — Сказал же — не трону. И уж точно не здесь. И сунул Робби маленькую, в виде сердца коробочку конфет. Маленькую, но дорогую — здесь таких не продавали, и у Робби на такие денег не было. Но глаза Харта, облизывающие его полуголое тело, говорили о желании. Робби был худощавый, но хорошо сложëн, влажные после душа волосы вились, и едва заметные струйки воды по плечам и безволосой груди текли. Харт скользнул по ним глазами и ниже, по животу, натыкаясь на махровую ткань полотенца. Сорвать бы… Робби усмехнулся только и коробочку не взял. — Надумал чего-то? — зло спросил он, затягивая спадающее полотенце. — Что-то не припомню, чтобы ты перед другими извинялся, а брошенных и обиженных тобой достаточно. Не знаю, что ты задумал, но тебе не обломится, понял? Хоть усрись, но до меня даже не дотронешься. У Харта ноздри раздулись — если бы было можно, прямо здесь бы набросился. Сначала по маленькой заднице строптивому Джонсу надавать как следует, а потом и саму задницу оприходовать. Маленькую, узкую и, несомненно, девственную, что здесь было редкостью. И чтобы сначала визжал, а потом скулил. Но Харт отступил и, смеясь, руки поднял. — А может, я по-настоящему хочу! Ты не такой, как все, Робби. Не пустоголовая подстилка, как остальные. Из нас отличная пара получилась бы. — Да пошёл ты! — Робби снова противно стало. — Предложи ещё какому-нибудь идиоту, может, купится. И когда в столовой к Робби подошли и снова волчьим духом потянуло, он раздражённо поднял голову и застыл с куском булки в зубах. Перед ним не Харт, а Рассел Янг оказался — средний и самый высокий из их придурочной, озабоченной семейки. — Чего ты, детка? — дружелюбно пробасил он. — Я не съем. Булочки, смотрю, любишь? Держи сок, а то что всухомятку… Робби апельсиновый сок терпеть не мог, и вообще, перед ним чай стоял. Он скривился, пытаясь понять, что брату Харта нужно, но тут сам Харт нарисовался. — И какого чёрта здесь происходит? — спокойно поинтересовался он, на что Рассел так же спокойно ответил: — А я на этого малыша такое же право имею, как и ты. Я пригляделся — он забавный и милый. И ноги по первому щелчку не раздвигает. Может, он меня выберет, а ты… — И не договорил, потому что стакан с соком выбили у него из руки, а сам Рассел покатился по полу. Вскочил, рыкнул — и на Харта. Зубы и клыки у обоих мгновенно удлинились, глаза вспыхнули животным огнём. Перевëртыши, которые в столовой были, закричали восторженно и тут же обступили, а люди, наоборот, кинулись врассыпную, прижимаясь к стенам. Грызанут и не заметят. Хотя обращаться на территории студенческого городка и запрещено, да кто же остановит озверевших волков? Разнял их Брайан. Церемониться не стал — Расселу сразу дал в зубы, Харту двинул под ребро и поволок отплевывающихся от крови братьев на выход, попутно скалясь окружающим: — Представление окончено. Разгром они устроить, к счастью, не успели, только стулья со столами повалили. — Из-за кого хоть сыр-бор? — спросил кто-то. — А вон, булочку лопает. — Этот?! — ошалел спросивший, вытаращенными глазами глядя на Робби. — Что, у волков коллективное помешательство? А не менее офигевший Робби так и сидел с булкой в зубах.***
Жизнь Робби с того дня переменилась. Теперь не только Харт, но и Рассел кружили вокруг него, роняя слюну. Первого Робби видел насквозь. Бесился, должно быть, что ему, красавцу писаному, отказали, и решил своё во что бы то ни стало заполучить, чтобы потом галочку в блокнотике поставить. Что от него Расселу нужно, Робби пока не понимал. Может, потому, что Харту во внешности немного проигрывал и теперь опередить решил, или просто от скуки. Счастье, что хоть Брайан не лез, смотрел только насмешливо. Робби приглашали в кино и в кафе, в комнате его даже появлялись цветы, а знакомые при виде него начинали перешëптываться заинтересованно. Про сценку в столовой многим стало известно, и из зубрилы Робби Джонс буквально в пару дней стал популярной личностью. Первокурсницы при виде него краснели, и даже Кэрол Сванти поглядывала на него и улыбалась. Раньше Робби это польстило бы — теперь он лишь брови хмурил. Он и на барбекю с ночевкой ехать не хотел, но Луис уломал. — Без тебя меня не возьмут, — причитал он. — Знаешь, многие хотят поехать. Неделю назад Робби самому не светило поехать в долину Эйр развлечься. Тихоням и умникам там делать нечего. Робби, Луис и их друзья ездили иногда на пляж, чинно посидеть на пледах с сэндвичами, обсудить ежедневные проблемы, которые и так с утра до вечера обсуждались, и вернуться обратно, демонстрируя восторг. Компания Янгов и им подобные ездили играть в пейнтбол, снимали яхты на уикенды или целые клубы. И не то чтобы завидно, но всё-таки… И вот теперь Робби — один из приглашённых в прекраснейшую долину Эйр. Несколько микроавтобусов, палатки, горы еды и выпивки, и… Словом, ехать Робби не хотел. — Кончай выделываться, Роберт Джонс, а то совсем загордился, — сказал ему Луис. — Туда не хочу, сюда не хочу… Вот обозлятся волки, так пожалеешь. А я тебя охранять буду, — пообещал он. — И в палатке вместе ляжем. Наши в музей собрались, а потом опять на пляж. Когда ещё такой шанс выпадет? Глаза у Луиса были разнесчастные, и Робби кивнул. В целом ему понравилось. Огромная долина среди высоких холмов, апельсиновая роща и живописный ручей, рядом с которым они раскинули палатки. Вечером костры, музыка, веселье, и даже волки не особо донимали, не считая того, что раз пятьдесят пытались облапать и поцеловать. Луис же попросту исчез, и Робби лишь иногда видел мелькающую белокурую макушку. Усмехнулся только: хорош охранник. Когда же им довелось столкнуться, оказалось, что тот уже пьяненький и весëлый. Робби напоить тоже пытались, но он не поддался и весь вечер бутылку пива из рук не выпускал, даже когда в туалет ходил — кто знает, что у волков на уме. Завалить Робби в койку теперь дело принципа — может, на всё что угодно готовы. Но то, что произошло поздно вечером, Робби просто шокировало. Зажглись фонарики на деревьях, а на маленькой сцене под навесом надрывалась певичка, которую, впрочем, слышно не было. Были зажигательные танцы, и расслабившийся Робби тоже крутился в толпе. Как перед ним Харт оказался, он не просëк и увидел лишь, что на нём одни шорты. И не то чтобы холодно, но всё-таки… Бицепсами будет играть, насмешливо подумал Робби, но ошибся. Харт, загадочно улыбаясь, вдруг одним рывком сорвал цветастую тряпочку, представ перед ошарашенным Робби полностью голым. Неожиданно высоко подпрыгнул, перекинулся через голову и опустился на землю четырьмя мохнатыми лапами. Робби дико вытаращил глаза, а с ним, как один человек, ахнула вся толпа. Нехилых размеров волк, куда там обычным зверям, медленно шёл на Робби, а тот как прирос к земле. Серый, могучий, с мерцающими синими глазами, под густой шерстью мышцы перекатываются. Неторопливо обошёл замершего Робби, прижимаясь и потираясь мехом, вновь встал перед ним и, приподнявшись на задних лапах, лизнул в лицо. Язык был горячий и шершавый, и у Робби ноги подкосились — чуть не рухнул на землю, под лапы волку. И тут же крик десятков голосов оглушил его. Вокруг орали, свистели и хлопали в ладоши. Харт же, не сводя с Робби сверкающих глаз, попятился и исчез в разгорячëнной толпе. Как Робби добрался до автобуса, он не помнил. Забился на заднее сиденье и пытался прийти в себя. В детстве он много раз хотел увидеть такое превращение. Не думал, что так страшно будет. А остальным вроде и нет — восторженные крики до сих пор доносились. В автобус кто-то поднялся, и Робби, увидев широкоплечую фигуру, вжался в сиденье: — Не подходи! — Не бойся, — узнал Робби голос Брайана. — Это он так впечатление хотел произвести. Похоже, получилось, ты дрожишь весь. Не видел никогда раньше, да? Хочешь, я его накажу? — Лучше попроси, чтобы он меня в покое оставил. И Рассел тоже. — Боюсь, не послушают. — Ну а чего ты пришёл тогда? — истерично крикнул Робби. — Иди тоже обратись — пусть тебе похлопают. Клоуны! Брайан постоял над ним, будто ещё чего сказать хотел, но промолчал и, развернувшись, ушёл. А через минуту сникшего Робби вновь затрясли, отвлекая от грустных дум. Луис нарисовался. Голый. — Они там все оборачиваются, прикинь, — захлебываясь, затараторил он. — Одежду снимают и перекидываются! Как в зоопарке! Нет, как в джунглях! И наши тоже в азарте всё с себя поскидывали! В смысле люди… — И он пьяненько захихикал. — Голенькие все! — И ты, я смотрю… — А чего же! Пошли, весело ведь. — Иди ты на хрен, — поëжился Робби. — Лучше бы я с Джеки и Скоттом в музей пошёл.***
Утром Харт смотрел виновато — похоже, по уху всё-таки от старшего брата получил. Но нет-нет да подмигивал, и Робби отворачивался. Рассел рядом крутился — в доброго папочку играл. С тарелками бегал, кормить пытался, а в сторону Харта кулаком грозил — дескать, напугал деточку, страшный волк, вот мы тебя! Это Робби достало, и, вернувшись в городок, он решился и тем же вечером пригласил в кино Венди Браун — тоненькую, как тростинка, девушку с остреньким носиком и в огромных очках. Они сидели рядом на занятиях и иногда вдвоём перекусывали в кафе после них. Венди растерялась, вспыхнула от неожиданного счастья… и тут же сникла. — Ах, я была бы рада! Но нельзя, Робби. Волки запретили кому-либо встречаться с тобой. Робби так и привстал: — Что? — Харт и Рассел, — объяснила девушка. — С тобой теперь многие хотели бы сходить на свидание, но волки всех запугали. Ты только им принадлежишь — осталось лишь выбрать. Робби ворвался в домик волков, даже не постучав. Ему и с одним Хартом не справиться, но дрожавший от ярости Робби об этом не думал. Сам Харт валялся на диване и при виде Робби расплылся в улыбке. — Радость моя пришла! Садись, — и похлопал рукой по дивану. Робби и сказать ничего не успел — откуда-то Рассел вынырнул, обхватил за талию, приподнял, и Робби оказался у него на коленях. Он так и взвился. Злость придала ему сил. Привставшего Рассела пихнул обратно на стул, Харту снова по роже, но уже по другой щеке. — Совсем ополоумели, придурки! — заорал он. — Я что, ваша собственность? Мне теперь и встречаться ни с кем нельзя? — Нельзя, — буркнул Харт, потирая щёку. — Тебе выбирать, с кем из нас. Мы решили… — Мне плевать, что вы решили! — орал Робби. — Отвалите от меня! Два недоноска! Трахать больше некого, скучно стало? Друг друга поебите, может, успокоитесь. Я никого выбирать не собираюсь! Я в жизни с вами не буду, ясно? Лучше бы он молчал. Лица Харта и Рассела исказились от ярости. Чтобы человечек так с ними разговаривал! Последние дни они почти не разговаривали, став едва ли не врагами, а теперь замерли плечом к плечу, как положено волкам из одной стаи. Робби мгновенно пришёл в себя и отступил к двери. Наконец Рассел справился с собой. — Не хочешь выбирать? — спросил он. — Значит, за тебя выберем мы сами. Устроим поединок — у нас так принято. Готовь попку, детка, достанешься тому, кто победит. — Ка-ка-какой поединок? — проквакал Робби, но Харт и Рассел ухмыльнулись только, и у Робби от их улыбок предательский холодок по спине пробежал. — Поединок, — спокойно объяснил Рассел. — Кто выиграет — тот тебя и получит. — А меня спросить? — А тебя уже спрашивали. Цену себе набивал — вот и доигрался. И лучше не рыпайся, — предупредил Харт дëрнувшегося было Робби, — на тебя теперь многие виды имеют. Будешь фыркать — пожалеешь. Пока ты под нашей общей защитой, а потом — того, кто выиграет. — Я не хочу… — прошептал побелевший Робби. — Не хочу. — А я не хочу, чтобы мои братья из-за тебя по-настоящему друг друга поубивали, — сказал молчавший до этого момента Брайан. — Поэтому ты ротик свой прикроешь, глазками сверкать перестанешь и до субботы будешь паинькой. — И выпихнул Робби из домика.***
Поединок устроили на закрытом стадионе, и народу туда набилось столько, что друг у друга на плечах сидели. Робби заперся у себя и идти отказался наотрез. Ему стучали в дверь и даже выломать её предлагали, но плюнули в конце концов. За окном тихо стало, все на стадион ускакали. Луис вокруг Робби походил и тоже убежал. Робби съëжился в углу и тихо скулил. За эти два дня он чуть не двинулся. Хоть бы поубивали друг друга два озабоченных урода. Робби помнил, как Харт его плотоядно разглядывал. Всё припомнит, если победит. А если Рассел… тоже не лучше. Оба свои унижения припомнят. Трясло, как в лихорадке. Поединок из-за него… Ещё бы на спичках разыграли. Он что, вещь, чтобы его на кон ставить? Луис, однако, его негодования не разделял. — Из-за меня бы кто так, — с придыханием говорил он, закатив глаза. — И ведь не кто-то… Это же Рассел и Харт! Я бы с обоими согласился! О поединке новость разлетелась, что вознесло Робби на самую вершину популярности. Он губы кусал, когда видел зависть на лицах сокурсников. На занятиях сидел уставившись в стол и не слушая преподавателей, а потом нëсся в свою комнату и запирался. Луис, который раньше помогал советами, теперь начал раздражать своими охами и ахами. Добило, что на номер Робби стали приходить сообщения с предложениями о встрече, когда он волкам надоест. И тогда злость сменилась страхом. Поединок поединком, но кто-то из них победит, и Робби придëтся… Холодный пот стëк по спине. Робби помнил их злые лица в тот вечер. Он унизил их, оскорбил и вложил всю ненависть и брезгливость в свой отказ. Харт не простит. Да и Рассел. В полицию позвонить? А чем он докажет? Посмеются над ним, и только. Можно сбежать, да хоть домой, но родители расстроятся и не поймут. Он из семьи единственный, кто получит высшее образование, братья после школы сразу в мастерские пошли работать. Как обидно им будет узнать, что младший сын надежд не оправдал. А если узнают причину, что волки за него дрались… Добро бы девушкой был, а так… Получается, что он жопой крутил вместо того, чтобы учиться. А если после узнают, что Робби свой зад таки подставил, любимым сыночком он точно уже не будет. Тяжкие размышления прервал требовательный стук в дверь. Робби схватил спрятанный под кроватью молоток. — Только попробуй войти! — срывающимся голосом крикнул он. — Башку враз размозжу! Убирайся, кто бы ты ни был! За дверью ухнуло, засмеялось, и у Робби руки затряслись. Ударить он не сможет — кишка тонка. Если бы работал с братьями после школы — руки обросли бы мускулами. Хоть немного, но продержался бы. А Робби всё с книжечками дурацкими, какой теперь от них толк. Хлипкая дверь распахнулась от удара ноги… и Робби молоток на пол уронил. — Брайан? — Я тут подумал, — оборотень вошёл в комнату, по-хозяйски огляделся и сверкнул на Робби синими глазами, — а чем я хуже моих братиков? Робби икнул: — Как это… А Харт, а Рассел? — Расстроен, никак? — поинтересовался Брайан и, не получив ответа, продолжил: — Я сегодня тут заночую. Если ты не возражаешь, конечно, — усмехнулся он. Робби сидел как окаменевший. Страх сменился изумлением и чем-то ещё. Брайан за эти дни едва ли одним взглядом его удостоил. И вот он тут и тоже хочет Робби Джонса. — Я прямо нарасхват, — нервно засмеялся Робби. — Братьев-то не жалко? И с чего вдруг? Я тебя вроде не интересовал. — Ещё как интересовал! Просто я умею сдерживать свои эмоции. А за этих дураков не волнуйся — мы часто так разминаемся. И Робби решил, что терять ему больше нечего. — Животные, что с вас взять, — зло выплюнул он. — Обличье человеческое, а как были зверьми, так и остались. — И сорвал с себя футболку. — Ну давай! Что смотришь — трахай! Брайан на оскорбления даже и ухом не повёл. Сумку на пол поставил и достал шампанское. — Хочешь? Тëплое, правда… Ты всё равно крепче ничего не пьëшь. Зато расслабишься, а то, смотрю, трясëшься весь. — Любишь шампанское? — хрипло спросил Робби. — Я помню. И как его с тебя слизывали, я видел. От меня не дождёшься. — Я и не собирался. Я сам хотел его с тебя слизать. — Че-го? — ошалел Робби. — Да посмей только… Пробка хлопнула, Робби дëрнулся от неожиданности, и его тут же окатило шипящей жидкостью. Он хрипло вскрикнул, шагнул назад, оступился и рухнул в кровать. Через мгновение Брайан уже сверху бёдра Робби оседлал и руки его к одеялу прижал. — Ты… Ты… Не смей. Брайан выглядел серьëзным, но глаза его смеялись. Изогнувшись, он длинно провёл языком по животу. — Сладко, — причмокнул Брайан. И ещё лизнул. И ещё... Кожа мурашками покрылась. Робби глаза вытаращил и смотрел дико. Когда язык волка сосков коснулся, забыл, как дышать. Брайан его как пирожное пробовал или, скорее, как леденец. Провёл языком по ключицам, вверх к шее, куснул за мочку и неожиданно приподнялся, глядя Робби в глаза. — Всё ещё не хочешь? — Н-н-не хочу… — Твоё «не хочу» я сейчас очень хорошо чувствую. Робби вдруг покраснел и заëрзал. Руками пытался пошевелить, но его не выпустили, а вместо этого поцеловали. Он зажмурился и пытался не отвечать, но губы отчего-то навстречу потянулись. Потянулись и захватили пустоту, потому что Брайан снова отстранился. — Так мне уйти? Робби снова молчал, но взгляд его помутнел. Брайан поцеловал ещё и опять приподнялся: — Последний раз спрашиваю! Робби с минуту молча смотрел на него, облизывая пересохшие губы. И качнул отрицательно головой. В Брайане ярость и нежность удивительно сочетались. Робби не понял, как без штанов оказался, и, только когда рука волка пах накрыла, глаза изумлëнно открыл. И снова зажмурился. Стыдно. Шёпотом попросил свет погасить, но Брайан ответил смешком. Робби он почти не давал шевелиться, перехватывал руки, порыкивал, веля лежать спокойно. Но как можно лежать спокойно, когда руки и губы Брайана были везде-везде. Стыдно и приятно. Приятно, но стыдно, когда тебя так жадно разглядывают. Робби и в бассейн позже всех ходил, чтобы в душевой уже никого не было, и в ванной запирался, стесняясь, что Луис зайдëт. Сейчас на всё было абсолютно наплевать, мысли на Брайане сосредоточиться пытались, но всё время разбегались. И как думать можно, когда тебя так целуют, так гладят и ласкают. Сердце у Робби стучало, и он дрожал всем телом. Как хорошо, что не Харт… И что не тот… второй… Брайан прижимался к Робби, и тела обоих были липкие и сладкие от шипучего вина. Брайан поднëс бутылку с остатками шампанского ко рту Робби, давая выпить, и в голове зашумело, унося его в облака окончательно. Уже и не до стыда, и не до света, по-прежнему заливавшего комнату. Глаза волка цвет меняли с синего на жёлтый, он целовал Робби и даже покусывал, ставя знаки. Робби стонал, извиваясь на постели. Сам царапал Брайана короткими ногтями и даже укусил, кажется… Одних ласк стало мало, хотелось большего. Он помнил, как Брайан что-то делал с ним, и это тоже было приятно, но плохо понимал его и уже сам рычал от нетерпения. — Больно будет, — сказал Брайан. — Пусть… — Дурачок! И неожиданно куснул за сосок. Робби вскрикнул и тут же широко раскрыл глаза. — А-ах! Брайан беззвучно смеялся. Подождал несколько секунд и вошёл до конца. — Сколько страсти в мышонке! И меня ещё животным называл. Робби не отвечал. Губы пересохшие облизывал, голову запрокидывал, мутно глядя то на потолок, то на Брайана. Его ноги у оборотня на плечах, а тот двигался, и Робби выгибало. И снова: — А-ах! Невозможно приятно, удивительно приятно. Робби двигался вместе с Брайаном, подхватывая ритм, протяжно стонал, комкая руками простынь. Тело Брайана было мускулистое и поджарое. Он придерживал ноги Робби, и они казались такими белыми на его смуглых плечах. Волосы Брайана растрепались, а у самого Робби стали влажные и липли ко лбу. Ему хотелось ещё и ещё, чтобы сильнее и сильнее. И, дождавшись, он не закричал, а взвыл, разрывая руками простынь, но этого уже не слышал…***
Луис тарахтел, как заведëнный. Он жаждал откровений, но Робби в подробности посвящать не собирался. Пару часов назад он проснулся, обнаружил, что один, и ему снова стало противно. Да ещё липкий весь и в розовых пятнах. Брайан получил своё и свалил, козлина чёртов. Получил свой выигрыш сполна. Робби себя снова чувствовал использованным. Лучше бы долбанул его молотком. Череп ему, конечно, хрен пробьëшь, но хоть не так обидно бы было. Хотелось завернуться в одеяло и никого не видеть, но Луис взялся хлопотать и даже мазь какую-то совал. — Не Рей, конечно, но всё равно небось здоровый. Как оно, с волком-то? Ну, Робби? Робби молча выставил большой палец, и Луис заулыбался довольно: — Знаешь, Робби, они так красиво дрались, я в кино только такое видел. Как будто танцевали. И вдруг Брайан! Все прям ахнули! Харт с Расселом вдвоëм против него, а он их как слепых котят… нет, как щенков. А потом ещё сказал, что если тебя хоть кто пальцем тронет — раздерëт на части. И к тебе рванул! Робби не отвечал, и Луис перестал улыбаться. — Смотри на это с другой стороны, — понял он наконец, что с другом что-то не так. — Теперь тебе бояться нечего. Всё закончилось, и братишки Брайана не пристанут больше. — Он вздохнул и грустно сказал: — Хоть бы ко мне кто-нибудь пристал. Было бы что в старости вспомнить. В словах Луиса смысл был. Пару-тройку дней это ещё будут обсуждать, может, по-прежнему строчить послания на телефон Робби и караулить, звать на свидания, а то и сразу в койку, чтобы времени не терять. Многим интересно, что в этом худеньком пареньке такого, что самые крутые парни универа из-за него сцепились. Но потом всё закончится и иссякнет интерес. А когда начнëтся сессия — и вовсе не до него станет. Надо просто ещё перетерпеть. Робби усмехнулся про себя. Самое основное он перетерпел. Весь остаток дня Робби провёл в постели с выключенным телефоном, то невидяще глядя в телевизор, то и вовсе к стене отвернувшись. Луису его настроение передалось, и он тоже рядом вздыхал. Ещё хуже стало, когда вечером позвонила мама. Говорили, в общем-то, ни о чём, но по окончании разговора Робби так домой захотелось, что хоть плачь. Чтобы мама пожалела, как маленького, и пирожок сладкий испекла. Но утром вздыхать расхотелось. Не девчонка всё-таки. Было и было, и чёрт с ним. Встретившегося на дороге Харта лишь мазнул равнодушным взглядом. Была, правда, мысль, что он неспроста тут крутится, и у Харта тут же заискрились глаза. — Хорошо под моим братишкой подмахивал? — Тебя не касается, — буркнул Робби. — Ещё как касается! Ты теперь наш — если что, обращайся. Все проблемы новой подстилки Брайана решим в два счëта. Ты только старайся лучше. Брайан тебя хвалил, надеюсь, и впредь его не разочаруешь. Робби на миг запнулся, но тут же путь продолжил и отвечать не стал. Знакомые тоже пытались подойти и порасспрашивать, но, наткнувшись на колючий взгляд, удивлённо отступали. Занятия прошли спокойно, и после обеда Робби, уже успокоившись окончательно, торчал в библиотеке, когда обхватили вдруг со спины сильные руки, и знакомый голос прошептал на ухо, обжигая дыханием: — Попался-таки! Полдня тебя ищу. — И губами легонько за мочку потянул. — Руки убрал! — заорал Робби и забился так, что Брайан опешил и невольно руки разжал. — Что с тобой? — Ты победил вчера? — спросил Робби, разворачиваясь к нему. — Победил. Приз свой получил, и мы теперь в расчëте. И чтобы лапы свои поганые ко мне больше не протягивал. Я здесь, чтобы учиться, а не ноги раздвигать. Робби замолчал и тут понял, что кричал на всю библиотеку. Все, кто был в помещении, головы от книг оторвали и глядели в немом недоумении, а в глазах Брайана плескалась растерянность. Он даже отступил и руки опустил. — Робби, я не понимаю… Что не так? Ты согласился сам — я дважды предлагал уйти. И тебе всё понравилось… Не с той ноги встал? — Всё было просто изумительно, — растянул Робби губы в фальшивой улыбке. — И я непременно запомню, чтобы в старости было что вспомнить и внукам рассказать. У них не будет счастливого детства, если дед не расскажет, как оборотень его в универе пялил. Но больше ко мне не подойдёшь, понял? И можешь передать своему любимому брату, что ничьей подстилкой я не стану, а проблемы свои решу сам. — Ах, вот оно что, — задумчиво протянул Брайан. — Уйди. Что бы ты ни сказал — мне всё равно. У меня была весёлая неделя, и я хочу от неё отдохнуть. Брайан молча посторонился и дал ему пройти.***
Харт Янг зашёл к Робби тем же вечером. Постучал даже, хоть и не заперто было. Робби хмуро смотрел, ожидая новых издевательств, но Харт топтался с такой же хмурой рожей. — Я того… извиняюсь, — сказал он, и Робби с Луисом аж приподнялись со стульев. — Ты не подстилка, и никто тебя ею не считает. Ну ляпнул… Обидно, блин! Я тебя первый увидел, а тут эти… Брайан разорался. Руку мне чуть не сломал, злой как чёрт. Робби фыркнул. Ах, какие мы вежливые стали. Но выслушал внимательно и с Хартом любезно раскланялся. А Харт всё же не был бы собой, если бы, уходя, не ущипнул Луиса за задницу. Тот взвизгнул и засмеялся довольно, а Харт неожиданно обернулся и опалил Робби взглядом синих глаз: — Дурак ты. Дни потекли как обычно. Робби с головой ушёл в занятия, даже с немногочисленными друзьями общаться перестал. Волков видел, и те по-прежнему не столько учились, сколько веселились. Снова девушки и парни вокруг них. Брайана Робби видел редко. Но нет-нет да пересекутся где-нибудь и глазами встретятся. Робби первым взгляд отводил. Венди Браун сама ему про кино напомнила, и Робби замялся. Венди ему была только другом, и обнадёживать девушку напрасно не хотелось. — Может, позже, — выдавил он. — Что-то сейчас не хочется. С другой стороны, может, и стоило пойти, чтобы отвлечься. Когда Робби гранит науки не грыз, воспоминания не отпускали. Вот только Робби не знал, что его тоже просто так выпускать из поля зрения не хотели. Робби таки отвëл Венди в кино на старую комедию и посмеивался, глядя, как она гордо на подруг поглядывает. Сам он фильм почти не запомнил, равнодушно смотрел на экран и ждал, когда сеанс кончится. После они прогулялись, и Робби подумал, что с ней всё-таки скучно. Снова обсуждение предметов и юридических понятий, даже с балаболом Хартом интереснее. А как с Брайаном, он узнать не успел. Зато в постели узнал. Всю обратную дорогу Робби думал, как отделаться от Венди и не придется ли её целовать, чего ему не хотелось. Они уже подошли к дверям самого общежития, когда незаметно оказались в окружении четырёх парней. На Венди рявкнули так, что её сдуло мгновенно, а Робби притиснули к стене. Этих ребят он почти не знал, но за время, проведённое в университете, немного научился разбираться в природе перевëртышей. У этих четверых светло-карие, почти жëлтые глаза говорили о кошачьей сущности, и высокий беловолосый парень — явно старший среди них — с нехорошей улыбкой глядел на Робби. Впрочем, и остальные явно не за конспектами пришли. — Пообщаемся? — миролюбиво спросил блондин, и у Робби предательский холодок по спине пробежал. — Поздновато для общения, — ответил он хриплым от волнения голосом. Блондин продолжал улыбаться, а остальные принюхивались к Робби, похотливо облизываясь. И он обозлился: — С ума, что ли, все здесь посходили! — Ну не упирайся, Робби, — ласково сказал блондин. — С нами не хуже будет. Понравится, ещё просить будешь. Да и под защитой нашей лучше. Робби бояться надоело. — Да что происходит, в самом деле? — взвыл он. — Какой, на хрен, защитой? Мне только от вас и надо защищаться, придурки озабоченные! Свет клином на мне сошёлся или не с кем больше перепихнуться? — Запретный плод сладок, — причмокнул блондин и бровью повёл, будто сигнал дал. Дружки его тут же ловко притиснули Робби к стене, водолазку задрали до самого горла и стали оглаживать, пощипывая за соски. Робби дëргался всем телом, не слушая уговоры, и, изловчившись, засадил блондину между ног. — Сучка волчья! — заскрипел тот зубами. — Мы с тобой по-хорошему хотели. — Он распрямился и так Робби за промежность схватил, что искры из глаз посыпались. — Давайте его в нашу берлогу, пока никто не видит, а там развлечëмся как следует. И чтобы Робби не сильно рыпался, ему ещё под дых двинули так, что в глазах потемнело. Подхватив под руки, поволокли туда, где белели в полумраке маленькие коттеджики. Робби страхом затопило. Не где-то, а в центре городка на него напали, и, будто нарочно, ни одного человека навстречу. Большинство студентов разъехались по домам на уикенды или отправились тусить к океану с ночёвкой. Робби взбрыкнул и чуть не вырвался. — Совсем ополоумели, уроды? А вы в курсе, сколько светит за изнасилование? — О чём ты, малыш? Мы знаем хороший способ, чтобы мальчик Робби расслабился и сам нам дал. А твоя милая подружка подтвердит, что видела, как ты с нами пошёл, — засмеялись у него над ухом. Робби закричал и забился с новой силой, за что ещё получил, на этот раз по почкам. Его почти довели до домика, когда появились Янги. Робби их не заметил — в глазах ещё мелькали цветные пятна, а про себя он лишь молился. Послышался рык, и блондин с дружками небрежно швырнули Робби к дверям коттеджа, закрыв его своими спинами. Робби видел разъярëнные лица Брайана и Рассела, а Харт, как всегда, ухмылялся — похоже, ему всегда было весело. Где-то вдалеке мелькнуло светлое платье Венди. — Какого чёрта? — взвился блондин. — Малыш Джонс тебя послал, Брайан, и теперь он наш. — Пусть тогда сам это скажет, — оскалился Брайан. Робби трясло от страха, а где-то в глубине поднималась жгучая ненависть ко всем оборотням. — Да какая теперь разница с кем! — истерично засмеялся он. — Я жил спокойно, а из-за вас… ваших забав… Теперь каждый будет думать, что меня можно трахнуть. Вам можно — значит, и другим тоже. Как я вас ненавижу! — Вот видишь, — засмеялся блондин. — Теперь он послал тебя ещё раз. Проваливай, Янг, и братишек с собой забирай. Найдëте себе другого мальчика — их здесь навалом. А этот карапузик теперь наш. То, что было потом, Робби запомнил на всю жизнь. Какие там фильмы… Он стоял, вжавшись в стену, а в паре метров извивался дикий мохнатый клубок. Янги прыгнули первыми, оборачиваясь в зверей в прыжке, и следом несостоявшиеся насильники Робби, оказавшиеся рысями. Всё произошло за какие-то считаные мгновения. Одежда в клочья разлетелась. Три волка против четырёх рысей… Рычание, визг, даже шерсть до Робби долетала и брызги крови. Мелькали серые бока волков и пятнистые кошачьи. Горящие глаза и оскаленные клыки — вряд ли такое было на поединке, устроенном из-за Робби. И вдруг разом всё кончилось. Рванули в темноту короткохвостые кошки, и один из волков бросился следом. Второй, сидя на асфальте, вылизывал себе бок. Третий же, самый крупный, сверлил сапфировыми глазами Робби, и пасть его была окровавлена, а с левой передней лапы содран кусок кожи, так что алое мясо виделось. Робби рот зажал и только успел наклониться, как его вывернуло. В телевизоре на такое смотреть и то страшно, а вживую оказалось просто ужасно. Когда желудок Робби опустел, но ноги ещё дрожали, он почувствовал, что кто-то придерживает за плечи. Брайан. Голый. Робби машинально на левую руку поглядел, но там был лишь неровный розовый четырёхугольник и тот стремительно бледнел, превращаясь в обычную кожу. — Больно? — глупо спросил Робби. Брайан головой мотнул, типа ерунда. Губы его кривились в улыбке, но глаза были серьёзными. — Я предупредил всех, но до некоторых всегда плохо доходит, — сказал он. — Но больше не бойся, Робби, никто не посмеет. Эти тоже запомнили. — Хорошо получили, кошки драные, — послышался весёлый голос Харта. — Рассел их долго гонять будет. Ох ничего себе! Роб, ты им всю дверь заблевал. Считай, что тоже отомстил. У него была длинная царапина на боку, но тоже заживала на глазах. Наготы своей оба абсолютно не смущались, и Робби стыдливо отвёл глаза, хотя и видел Харта нагишом, а Брайана и не только. — Спасибо, что спасли, — пробормотал он. — Венди вам сказала, да? — Твоя очкастая подружка неслась как метеор — еле перехватили. Ничего, кстати, девочка, очки только на линзы сменить! Быстро ты её охмурил. — Харти, братишка, сделай одолжение — свали отсюда, — процедил Брайан, и Харт, захохотав, ушëл в темноту, блестя голым задом и посвистывая. Вот кому всё похрен и всегда хорошо, подумал Робби. Харт лишь кроссы свои подобрал, сказав, что порядочные волки найками не разбрасываются, и, глядя ему вслед, Робби на миг даже забыл о нападении и улыбнулся. И тут же вздрогнул: горячие руки Брайана сжали его пальцы. — Холодные какие… Ты точно в порядке? — И, дождавшись кивка, Брайан продолжил: — А с девчонкой этой у тебя серьёзно или просто назло мне? — Нет, — ответил Робби и смущëнно уставился в землю. — Просто в кино сходили. Брайан кивнул. — Пойду тогда. И тебе пора, Робби. Дойдëшь сам? Не дожидаясь ответа, кивнул ещё, будто сам себе, и руку Робби выпустил. Робби тут же сам схватил его за запястья. — Идём ко мне! Луис смылся на всю ночь. — Отблагодарить хочешь? — спросил Брайан, и Робби увидел, что он чуть заметно морщится. Больно всё-таки. Может, сломано чего, а кости так быстро не срастаются. — Пойдём, — попросил Робби. — Я хоть посмотрю. — Мне жалость не нужна, — устало сказал Брайан. — Я другого от тебя хотел. — Я понял… Я только сейчас это понял. И я жалею, что наговорил тебе в библиотеке. А подойти стыдно было. На меня все смотрели… Я к такому вниманию не привык. Глупо… — Глупо, — согласился Брайан. Взъерошил Робби волосы и улыбнулся ему.