По тонкому льду

Первые лучи солнца осветили спальню Дервиша и разбудили спящего мужчину. Он осмотрелся: на его плече ещё дремала Хандан. Как бы не хотелось, но нужно было её будить. Он провёл по её щеке тыльной стороной ладони, затем оставил поцелуй на лбу. Это подействовало: женщина открыла глаза. — Дервиш… Доброе утро, — улыбнувшись, поприветствовала возлюбленного. Уже второй раз за последнее время они просыпались в одной постели. Куда большее удовольствие приносило пробуждение рядом с любимым человеком, а не в холодных, пустых покоях. — Доброе утро, госпожа. Вы хорошо спали, иншалла? — с заботой в голосе задал он вопрос, подразумевающий под собой несколько большее, чем то, что было сказано на словах. — Всё хорошо, спасибо. Но пора вставать? — К сожалению. Мне бы очень хотелось остаться с вами сейчас, но… — Это невозможно, как бы оба того не желали. Но я благодарна Аллаху за каждую нашу встречу. — Да, мы должны ценить то, что есть у нас сейчас… Своим присутствием, госпожа, вы озаряете этот дом светом, рядом с вами жизнь не кажется такой бессмысленной. — Твоя любовь, твоя забота придают мне сил. Одна мысль, что я скоро увижу тебя, заставляет меня улыбаться. Рядом с тобой мне не страшно ничего. Эти слова были для обоих непросто фигурой речи, они шли из самых глубин их бившихся в унисон сердец. В этих фразах выражались все их чувства. Говорить о них сейчас являлось необходимостью. — Если я могу сделать вас хоть немного счастливей, подарить вам надежду, то я безмерно этому рад, — они слились в долгом поцелуе, вскоре прерванном фразой «пора». Хандан первая встала с кровати и принялась приводить себя в порядок. Дервиш вызвался помочь ей в этом. Благодаря общим усилиям она вскоре была готова к возвращению во дворец. Попрощавшись с Дервишем, женщина направилась к выходу из дома. У самой двери она закрыла лицо вуалью и покинула помещение. *** Через четверть часа она уже находилась в своих покоях. Она устроилась на кровати, но уснуть ей не удалось. Мысли о произошедшем не покидали её. Душа разрывалась на части. «О, Аллах, я знаю, что это великий грех! Но прости нам его, ты же видишь, что эта любовь сильнее нас. И для чего-то ты же сохранил ему жизнь, позволил нам снова встретиться… Неужели для того, чтобы снова испытать нас? " Но в то время, как одна часть её просила прощения и страшилась суда, другая ликовала. Она провела несколько счастливых часов с любимым человеком, и это ощущение счастья, внутренней наполненности вытесняло всё остальное. Она осознала данный факт и решила не пытаться себя обмануть. Так сама для себя исключила возможность сказать «нет» их отношениям, хотя от одного её слова зависело очень многое. Вскоре буря чувств утихла. Хандан начала оценивать уже спокойно сложившуюся ситуацию. Одно было очевидно: отступать теперь слишком поздно. Значит, нужно соблюдать ещё большую осторожность и подумать о последствиях. Скрывать свои отлучки ей в большинстве случаев удавалось, при малейших подозрениях она находила благовидные отговорки. Но теперь всё несколько усложнялось: Дервиш мог теперь пожелать видеть её чаще, их встречи могли занимать больше времени, и, наконец, они перестали быть невинными, а значит, могли иметь определённый исход. Его нужно предотвратить, иначе её уже ничто не спасёт. Женщина вспомнила о хорошо знакомой, уже немолодой лекарше, служащей давно во дворце и не похожей на сплетницу. Решилась обратиться к ней под надуманным предлогом, чтоб получить одно средство. За этими размышлениями она и не заметила, как прошло несколько часов. В дверь уже случала служанка, она выпустила её в покои. — Вы и не ложились, госпожа? — Просто прилегла отдохнуть и не заметила, как уснула. -Вы, должно быть, очень устали вчера… Я помогу вам привести себя в порядок. Желаете позавтракать? — Да, распорядись. Девушка выполнила веленное ей и вернулась к своей госпоже, приведя с собой ещё одну помощницу. Вскоре Хандан была при полном параде. Через некоторое время подали завтрак. Женщина только-только закончила трапезу, как в покоях появился вездесущий Хаджи. — Хаджи, когда ты перестанешь врываться ко мне в покои? Что за привычка? Дурной пример Кёсем заразителен? — Простите, госпожа. У меня письмо для вас…от повелителя. — Тогда это меняет дело. Спасибо, что принёс сразу же, — показала взглядом, чтобы хатун приняла и передала ей письмо. Хандан начала читать написанное, по мере прочтения лицо её озарялось светом, но в в заключении омрачилось. — Какие вести? — Ахмед возвращается, но пришлось заключить перемирие и в кое-чём уступить персам. — О, Аллах, за что нам это… — Если бы только знать… Но даст Аллах, справимся и с этим. Хаджи, ты можешь идти. — Как прикажете. — А ты постой, Эмине. У меня к тебе будет распоряжение: всё должно быть готово к приезду повелителя. — Разумеется. — К вечеру пусть подготовят хаммам. — Как прикажете. — И ещё: узнай во дворце ли лекарь по имени Келбек хатун. Если да, то передай, что я желаю её видеть. — Всё будет исполнено, госпожа. — И постарайся, чтоб об моём поручении никто не узнал. Может быть, даже лучше будет, если я сама к ней приду. — Поняла вас, госпожа. С вашего позволения. Слуги испарились. Хандан снова осталась наедине со своими мыслями. Она искренне радовалась, что сын возвращается живым и, кажется, невредимым. Только понимала: возвращается он с тяжёлым сердцем. Горько смотреть в глаза своим воинам и своему народу повелителю, потерпевшему поражение. Согревали Ахмеда в такую минуту только надежды на реванш и… поддержка близких людей. Мать должна быть рядом с сыном, и никак иначе. Она обязательно найдёт при встрече нужные ему слова поддержки и утешения. Она бы хотела сделать больше для него, но это оказывалось не в её силах. *** Через четыре дня Ахмед благополучно прибыл в столицу. Встречали его приближённые и члены семьи султана. Наконец, в главных покоях остались только родные ему люди, которые ожидали подходящего момента для выражения своих чувств. -Валиде, — Ахмед поцеловал руку матери и обнял её. — Рад вас видеть в добром здравии. -С возвращением, лев мой. Главное, что ты вернулся живым и невредимым. -Кёсем, моя путеводная звезда, — поцеловал в лоб фаворитку. -Ахмед, — на лице девушки блеснула улыбка, — какое счастье, что ты вернулся, моё сердце разрывалось от тоски по тебе. — Я тоже очень скучал по тебе… Как там мои шехзаде и моя прекрасная госпожа? — подошёл к стоящим в стороне служанкам с детьми. — С ними всё в порядке, повелитель. Они здоровы и веселы. — Это прекрасно, — приласкал сыновей и дочь. — Они тоже ждали тебя, Ахмед, — вставила своё слово Кёсем. Радость от встречи с любимыми людьми заставляла забыть о горестях и неудачах последних месяцев. — Ахмед, у нас всё готово к празднику в честь твоего возвращения, — обратилась Хандан к сыну, — если ты желаешь, то… — Нет, благодарю вас. Я устал с дороги, хочу отдохнуть, — не видел смысла в торжестве после досадного поражения. — Но вечером жду вас с Кёсем на ужин. — Как пожелаешь. Женщины покинули покои повелителя и отправились в гарем. Обе понимали, что спокойствие Ахмеда в большей степени лишь внешнее. Понимали и причину отказа от присутствия на торжестве: он не хотел сейчас ни с кем более встречаться. К счастью, он не закрывался от них. Кёсем и Хандан принялись ждать вечера, не сильно воодушевившись от перспективы снова оказаться за одним столом, но выбора им никто не оставлял. Да и отношения их хоть по-прежнему были напряженными, невестке и свекрови всё-таки удавалось не накалять ситуацию. На первый план выходила их любовь к одному человеку, и ради его спокойствия и счастья им стоит попытаться сохранить мир. Вечером, как и предполагалось, семья собралась за ужином. Удавалось поддерживать какой-то общий разговор, прерванный вошедшей в покои служанкой. — Повелитель, госпожи, — девушка поклонилась. — Я бы не решилась вас беспокоить, но…мы никак не можем уложить Айше султан, она раскапризничилась. Кёсем султан, боюсь без вас не обойтись. — Да, конечно, я сейчас подойду. Госпожа, повелитель, с вашего позволения, — Кёсем поклонилась и направилась к выходу из покоев. — Как успокоишь мою маленькую, но уже мятежную госпожу, то сразу же возвращайся, Кёсем, — обратился к возлюбленной Ахмед. — Конечно, Ахмед. Хандан осталась наедине с сыном. — Ахмед, лев мой, — Хандан взяла сына за руку, — скажи, что тебя тревожит? Ты, должно быть, огорчён из-за того, что твои воины терпят одно поражение за другим? — Да, матушка, это не может меня не огорчать. Я мечтал быть достойным своего предка султана Сулеймана, а в итоге… — У твоих воинов есть заметные успехи в Анатолии. И ты обязательно ещё одержишь и другие победы, у тебя всё впереди. — Вы правда в это верите? — Верю, Ахмед. Да, сейчас они оказались сильнее нас, но всё меняется. — Вы, наверное, правы. А пока войскам нужна передышка, чтоб набраться сил, потом же… — Османы нанесут сокрушительное поражение персам. — Иншалла, валиде. Спасибо вам за эти слова, — обнял мать. — Помни: без горечи поражений нельзя познать радости побед. Обмолвившись ещё парой фраз, они расстались. Женщина по пути в покои встретила невестку. Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись каждая в свою сторону. *** Через несколько дней жизнь вернулась в привычное русло. Ахмед провёл первое после своего прибытия в столицу заседание совета, где были обговорены накопившиеся за время его отсутствия вопросы. После он принялся изучать важные документы. Вечером в его покоях неизменно появлялась Кёсем. Хандан не огорчалась из-за этого, так как он уделил ей достаточно много времени в первые дни в столице. Да и таким образом она была предоставлена сама себе, а значит могла отправиться туда, куда больше всего желала: к Дервишу. В связи с последними событиями они не виделись больше недели, уже казавшиеся обоим почти что вечностью. Женщина заперла покои, затем достала из шкафа пузырёк с жидкостью желтоватого оттенка, полученной за горсть монет, сделала глоток и убрала на прежнее место. Завершив и остальные приготовления к выходу из дворца, она отправилась в путь. Дервиша она застала сидящим в кабинете за письменным столом и перебирающим какие-то бумаги. — Дервиш, — подошла к мужчине и обняла его за плечи, — я пришла. — Госпожа? Рад вас видеть снова, — поднес её руку к губам. — Признаться, опасался, что…не увижу вас больше. Боялся, что она не сможет простить произошедшее ни себе, ни ему. Она поняла истинный смысл фразы. — Разве я могу обмануть своё сердце, Дервиш? И потом…у меня был выбор — я его сделала. — Значит, рука об руку до последнего нашего вздоха? — обернулся и посмотрел в её глаза. — Да. Видимо, у нас нет иного пути, — уверенно ответила она. Она, действительно, с каждым днём убеждалась: им нельзя иначе. Они были необходимы другу другу. Только друг другу они могли полностью доверять и не бояться, что нож вонзится им в спину. — Нити судьбы слишком крепко связали нас, их не так просто разорвать, мы оба это знаем… Она находилась так волнующе близко, невозможно было удержаться, чтоб не подарить ей очередной поцелуй. Некоторое время спустя он не без труда оторвался от неё такой манящей и желанной. — Кстати, я слышал повелитель вернулся? — Да, Ахмед вернулся несколько дней назад, поэтому я не могла к тебе прийти. — Вы не в ссоре, иншалла? — ему важно было знать, что у неё на душе. — Нет, всё в порядке. Мы много времени проводили вместе в последнее время, много говорили… А сейчас он вернулся к делам. — Это самое верное, государство не должно оставаться без правителя. — Думаю, он это тоже понимает. И мы с Кёсем делаем всё возможное, чтоб поддержать его. -Вам удалось наладить отношения с Кёсем султан? — Едва ли, но она поняла, что ей придётся со мной считаться, — усмешка промелькнула на её лице. — Поняла, что ради Ахмеда мы должны забыть наши разногласия. Что бы там ни было, она любит моего сына, а он её. — Хвала Аллаху, у вас у обеих хватило на это мудрости и терпения. Повелителю, нужна ваша любовь, а не ваши ссоры… Любовь окрыляет, придаёт сил. Теперь он полностью поддался овладевавшим им чувствам. Снова, но уже требовательно, прильнул к её губам. Она ответила на поцелуй. Всё снова перестало для них существовать. Их ждала ещё одна ночь любви. Они оба чувствовали себя уже увереннее, но между ними по-прежнему сохранялись безмерные трепет и нежность. Близость с любимым человеком приносила совсем иные ощущения, чем те, которые оба испытывали прежде. Только встречи пары рано или поздно заканчивались, и Хандан приходилось возвращаться во дворец. На этот на протяжении части пути во дворец у неё создалось впечатление, что за ней следят. Она свернула на другую улицу, остановилась за углом, подождала некоторое время и отправилась уже в нужную сторону. Больше этого ощущения она не испытывала, без происшествий добралась до дворца. Возможно, ей показалось из-за нечистой совести, или просто любопытный прохожий остановил на ней свой взгляд дольше положенного.